Звездный ветер
Часть 20 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
4. Еще одна сказка Шахерезады
— Готова? — спросил Эл, поднося палец к вирт-борду.
Я кивнула. Кью смотрел на меня выжидательно. Самая большая почка у него на боку уже шевелила псевдоподиями. Казалось, Огурчику тяжело таскать ее на себе — она выросла, и Кью слегка заваливало набок. Остальные две почки были меньшего размера. Однако именно за последние два дня детки резко набрали в весе и цвете.
— А если Кью пострадает? — засомневалась я. — Посмотри, какой он беременный!
— Если в ближайшее время не научишься прыгать, пострадаем мы, — сказал Эл. — В последний раз нас отбросило к границам Кластера. А нам туда нельзя. На полицейских-то катерах работают опытные вибранты, которым не нужно пугаться, чтобы прыгнуть. Как только нас засечет Сеть, они окажутся тут. И объясняй потом, кто мы и зачем.
Я кивнула и приготовилась. В конце концов, мы с Кью уже «работали в команде», и ничего. А ведь тогда ему было намного хуже, чем сейчас. Огурчик очень окреп, он бодро «носился» бы по коридорам, если бы я разрешала. Но я не разрешаю. Может, кибер-уборщики здесь и не такие маньяки, как в съемных комнатах Роузи, но щетки у них жесткие — ну как повредят шкурку Кью или его малышей. Один кибер уже прицепился к Огурчику на втором этаже, видимо, от голода — полоса, которую муаранец оставляет за собой, это «вкусная» органика.
— Врубай, — храбро скомандовала я.
Эл включил ту самую запись последнего концерта Феба. Меня скрутило. Ощущение было таким, будто меня выкручивают, словно влажную тряпку, чтобы выжать досуха. Кью тихонько заныл.
— Хватит, — прохрипела я. — Не по…лучается…
Эл с облегченным выдохом выключил запись.
— Ты не чувствуешь? — держась за живот, выдавила я. — Это же полный ужас!
— На уши давит, да, — признался Эл, — но чтоб прям ужас-ужас…
Мы позвали в майнд-студию остальных членов команды. Все сказали, что ужас, но не то чтобы в квадрате. Только Айви, узнав, что автора композиции зовут Феб, долго стояла у вирт-борда, зачарованно прислушиваясь. Странный вкус. Впрочем, дослушать до конца не решилась даже старшая мисс Бронски. Когда подошла очередь Томаса, тот пожал плечами и сказал, что безмерно уважает Феба, но все, что продается в последние два года под этим именем, следует использовать как рвотное при отравлении.
— Но тошнит почему-то меня одну! — воскликнула я. — Реально тошнит!
Киборг пожал плечами, прохаживаясь по студии.
— Значит, я одна такая, — сделала вывод я. — Почему же второй раз прыгнуть не получилось?
— Наверное, ты адаптировалась, да и знаешь, чего ожидать, — пожал плечами Эл, убирая на место клипсы. — Что ж, будем пробовать разные способы.
— Что? — испугалась я. — Призрака? Полицию Глобулара?
— Нет, — Эл покосился на Огурчика. — Теперь придется заняться Кью.
— Я не позволю его сверлить! — возмутилась я.
— Мы его всего лишь попугаем, — «утешил» меня друг.
— Эй, молодежь, — встрял в разговор Томас. — А вы не пробовали просто перейти на мостик и потренироваться за панелью?
Нам как-то это и в голову не пришло. Мы с энтузиазмом оккупировали торс-панель… но ничего не вышло. Я измаялась, представляя цветочки, плюшевых мишек и мои любимые конфеты «Особую Марципановую радость сладкоежек». Насколько я знаю, во мне все должно было «загудеть» и завибрировать. Не завибрировало, даже не шелохнулось. Торс-двигатель оставался неактивным.
— Ну чего же ты? — укоризненно обратилась я к Кью, сидя за панелью.
Муарманец меня проигнорировал, он смотрел в иллюминатор.
— Да, где-то там твоя планета, — понимающе вздохнула я. — Мы обязательно вернем тебя домой, Огурчик. А пока нужно избавиться вот от этого!
Я подхватила с пола кибер-уборщика, уже минут десять настойчиво тыкающегося мне в ногу. Большинство роботов толклось у Роузи на кухне, а этот ходил за нами по пятам.
— Ти-сорок, — прочитала я на панели дрыгающегося кибера. — Пойдем-ка в кладовку, Ти-сорок. Уж больно ты наглый.
— Подожди, — сказал Эл. — Есть одна мысль.
Не знаю, как он сумел объяснить муарманцу, что от того требовалось, но через полчаса Кью разъезжал между каютами на кибер-уборщике. Коричневатая жидкость, выделяемая Огурчиком, как объяснил профессор Клайв, вырабатывалась за счет его странного фотосинтеза и представляла собой запас лишних питательных веществ. В сытые месяцы передвигаясь по планете, муарманцы разбрызгивали и проливали вокруг свой «сиропчик». Смешиваясь с грунтом и дождевой водой, он становился частью почвы. Когда муарманцами недоставало питания, они переставали выделять «сироп» и кормились почвогрунтом, взрыхливая его конечностями.
Выставив одно щупальце, Кью носился по коридорам. Он направлял кибер-уборщика точными плевками из псевдоподии. Ти-сорок с энтузиазмом охотился на капли сиропа. Я волновалась, что Огурчик свалится со спины робота, но тот вцепился намертво. Некоторое неудобство для его транспорта представляли лестницы: спускаясь и поднимаясь, Ти-сорок принимался вращаться. Тогда Эл установил на крышке кибера плавающую пластину. Теперь для Кью и его лихого коня препятствий на яхте не было.
Вечером у каюты меня ждал Томас с подушкой и надувным матрасом. Я уже настроилась было на бессонную ночь с головой под одеялом и тихо порадовалась. На то, чтобы порадоваться громко, сил уже не было.
— Можно я не буду подключать сегодня имитацию личности? — устало спросил Том с пола.
— Тяжелый день? — откликнулась я. — Понимаю. Конечно. Никаких вопросов и тестов.
— Кричите, если что, — сказал Том.
— Обещаю.
Киборг затих. Мне очень хотелось спать, но, как это часто бывает, впечатления дня уже свили в голове гнезда, и мысли слетались в них стаями.
— Зачем вы проголосовали за эту авантюру, Миа? — вдруг спросил Томас. — У вас благополучная жизнь: в университете учитесь, занимаетесь любимым делом, боретесь за справедливость, ни в чем не нуждаетесь. Мне просто интересно.
— Говорят, программа имитации личности потребляет много энергии, — многозначительно проговорила я.
— Я просто спросил. Не хотите отвечать — не надо.
— Да ничего тут такого интересного нет, — вздохнула я. — Вы вот думаете, я легкомысленная и неопытная? Не буду отрицать, иногда чувствую, что очень отличаюсь от других девушек своего возраста — плохо знаю жизнь, как все приютские, нарываюсь на неприятности… Вот только для меня сейчас другого пути нет. Если не узнаю, что случилось с отцом, это меня всю жизнь разъедать будет. Да вы и сами, должно быть, понимаете — смысла протестовать нет. Протестуй — не протестуй, мы все тут увязли. Будем двигаться по тому пути, который предлагает текущий момент. Зато столько интересного узнаем. Если я, конечно, прыгать научусь.
— Мне сложно вас понять, — протянул Томас.
— Хотите об этом поговорить? — профессионально оживилась я.
— Режим сна включен, — механическим голосом сообщил рыжий циклон.
— Ну и ладно, — усмехнулась я.
Призрак опять не пришел. Даже обидно стало.
На завтрак нас ждал пирог. Кажется, в нем был мясной фарш с картофелем. Трудно было понять — соотношение начинки и теста в пироге было примерно один к десяти.
— Экономим мясо и овощи. Муки много, — многозначительно сообщила Роузи. — Это единственное, чего у нас много.
Все почему-то посмотрели на меня. Я с энтузиазмом положила на тарелку второй кусок.
Эл звал меня в спортзал, но я сослалась на усталость, уселась в уголке желтой гостиной и задумалась. Кью и я. Я и Кью. Я пугаюсь, мы прыгаем, для этого даже не нужно быть за торс-панелью. Испуг — одна из самых сильных эмоций. Это понятно. Тогда при чем тут музыка?
Иллюминаторы в желтой гостиной представляли собой окна от пола до потолка. Я сидела за диваном и искала решение, глядя на бесконечные пространства космоса. Мы висим в нем, словно сломанная субмарина. Пока у команды есть, чем заняться: Эл исследует яхту, Маша и Итиро составляют текст сообщения, Роузи рассчитывает расход продуктов, Томас проводит ревизию и организацию содержимого грузового отсека, Айви всех очаровывает, мистер Огурчик готовится стать матерью, я готовлюсь стать полноценным вибрантом. У всех все получается, кроме меня. Я — самое слабое звено. Еще немного, и, боюсь, команда придумает способ, как меня как следует напугать. Только где гарантия, что мы прыгнем в нужную сторону?
В гостиную вошли Итиро и Томас. Это двое здорово сдружились за последние дни. Синклер относится к Кавендишу с заметным уважением. Интересно, почему? Бывший киборг коллеге крови не попортит? Погруженная в хандру, я продолжала сидеть тихо. Заметят — тогда вылезу.
— Тут, — сказал Томас. — Вероятнее всего, это тут. Полость в стене. Сканер не видит, что внутри, там что-то экранирует.
— Сейф? — спросил Синклер.
— Не иначе. Владельца… или пиратский сундучок мистера Пэрри.
— Ладно, — сказал Итиро. — Проверим. Нужны инструменты?
— Замок сложный, кодовый. Эл поможет?
— Не знаю, не знаю, у него обостренное чувство честности. А нам очень нужна заначка мистера Пэрри. Будут деньги — будут и разгадки. Слушай, Томас, наша шебутная малышка Миа явно к тебе неровно дышит. Поговори с ней, пусть уговорит Эла. Мальчик ее слушается.
Томас фыркнул:
— Не проблема, командир. Соглашусь на очередной заумный тест, немного поиграю мускулами, похвалю девочку за сообразительность — вопрос решен. Я опытный сердцеед.
— Только не перестарайся. Не разбей девушке сердце.
— Не разобью. Не такая уж она простушка…. Слушай, Итиро, до сих пор не могу поверить, что ты меня вспомнил. Я ведь не понимал, что за штука эта Интеграция. Но черт возьми, глядя на тебя живого… это впечатляет. Не знаю, что там насчет этики и прочей философии, разницы я не вижу.
— Хотел бы я толику твоего оптимизма, — глухо сказал Синклер. — Для меня это лишь отсрочка, неожиданный шанс… а все остальное неважно. Я шестнадцать лет вроде как не жил, а сейчас понимаю, что нужно использовать время на всю катушку. И спасибо тебе. Ты пытался сделать все, что мог… тогда. Первый человек из вашего ведомства, кто отнесся к моим подозрениям с пониманием.
— Пытался, — с горьким смешком сказал Томас. — Работа у меня такая. Только ничего я сделать не смог. Тебя это не спасло.
— А это уже не к тебе претензии, — очень нехорошим голосом сказал Итиро. — А тех, к кому у меня счет, я все равно найду и заставлю расплатиться.
— Мужское решение. Не говори пока никому обо мне. Особенно Айви.
— Что я, дурак? Я же вижу, как ты на нее запал. Не скажу.
Мужчины вышли, переговариваясь. Я сделала три вывода: во-первых, Томас — сплошная загадка, во-вторых, Томас — большая скотина, в-третьих, я большая дура.
… После обеда Эл собрал у всех комфоны и настроил внутреннюю связь. Я решила отыскать Машу и сделала это как раз вовремя. Она была в майнд-студии. Мне было по дороге — Роузи послала меня нарвать зелени в оранжерее. Профессор Бронски кого-то ждала, она сделала мне знак, чтобы я постояла снаружи. Я не просто постояла, я спряталась и подкралась поближе к арке входа, когда мимо прошел Синклер. Вот бы узнать, какой секрет у Томаса. С другой стороны, зачем? Плевать мне! Все мужики, даже киборги, — сексисты, они считают, что женщинами двигают только всякие глупости в голове. Куда им понять, что такое не замутненная ничем другим тяга к научным открытиям!
— Итак, — я услышала мягкий голос Итиро. — Ваш брат…
— Сделайте одолжение, — резко произнесла Мария, — прекратите эту пытку, расскажите мне все сразу! Вы же видите, что я готова участвовать во всей этой авантюре. Я всем жертвую! Хотя мне есть, что терять!
— Есть, что терять? — Итиро повысил голос. — И это говорите вы? Человек, которого с юных лет держали под колпаком? Которого разлучили с единственным близким человеком? Да, Отдел все это время знал, кто ваш брат. Послушайте сегодняшнюю сказку Шахерезады, Мэри: ваш брат сумел улететь с гибнущего планетолета. Не один. Однако его спутник погиб. Он выжил на астероиде, ваш брат. За ним прилетел Мацумото. Профессор сделал все, чтобы сохранить инкогнито мальчика, но его попытки соблюсти секретность были… смешными. Отдел очень быстро нашел всех спасшихся с «Аструса». Мацумото все эти годы пытался выяснить, почему киберразведка так пристально наблюдала за выжившими, а не уничтожила всех свидетелей. Это можно было сделать простой ментальной обработкой. А что касается вашего брата, то уже тогда оставаться в тени было не в его стиле. Он очень быстро показал, на что способен. С тех пор он не дает покоя Отделу. Шестнадцать лет вы, Мэри, служили запасным вариантом, козырем, тем тузом, который Отдел прятал в рукаве, чтобы однажды добраться до вашего братишки и надавить на него. Вы могли бы стать великой, с вашим гением, полагаю, наследственным. И надо отдать вам должное, вы все равно спутали им карты, как раз тогда, когда они почти решились. Только не говорите теперь, что вам есть, что терять! Это все на сегодня, подумайте над моими словами.
Я едва успела юркнуть в нишу у поворота к оранжерее. Итиро прошел мимо меня. И вдруг остановился, постоял и быстрым шагом направился назад. Синклер еще что-то хочет сказать? Я скользнула за ним, решив, что на этот раз подсмотрю. Итиро хотел не сказать, а сделать. Он вошел в студию, где все еще стояла Мария, подошел к ней и схватил ее за руки. Сжал их в своих ладонях, поднял к губам и поцеловал бледные пальцы мисс Бронски, прикрыв веки. Мария смотрела на него, расширив свои удивительные глаза. У меня от этой немой сцены все заболело внутри. Это было красиво и печально. И сексуально до дрожи в коленках. Синклер отпустил руки Марии и вышел. Я сделала вид, что только что подошла. Заходить в майнд-студию я не стала, вернулась в оранжерею.
Пучок зелени у меня в руках походил на мишуру Огурчика. Роузи проворчала что-то, пробуя на вкус томатный суп из большой кастрюли.
— Готова? — спросил Эл, поднося палец к вирт-борду.
Я кивнула. Кью смотрел на меня выжидательно. Самая большая почка у него на боку уже шевелила псевдоподиями. Казалось, Огурчику тяжело таскать ее на себе — она выросла, и Кью слегка заваливало набок. Остальные две почки были меньшего размера. Однако именно за последние два дня детки резко набрали в весе и цвете.
— А если Кью пострадает? — засомневалась я. — Посмотри, какой он беременный!
— Если в ближайшее время не научишься прыгать, пострадаем мы, — сказал Эл. — В последний раз нас отбросило к границам Кластера. А нам туда нельзя. На полицейских-то катерах работают опытные вибранты, которым не нужно пугаться, чтобы прыгнуть. Как только нас засечет Сеть, они окажутся тут. И объясняй потом, кто мы и зачем.
Я кивнула и приготовилась. В конце концов, мы с Кью уже «работали в команде», и ничего. А ведь тогда ему было намного хуже, чем сейчас. Огурчик очень окреп, он бодро «носился» бы по коридорам, если бы я разрешала. Но я не разрешаю. Может, кибер-уборщики здесь и не такие маньяки, как в съемных комнатах Роузи, но щетки у них жесткие — ну как повредят шкурку Кью или его малышей. Один кибер уже прицепился к Огурчику на втором этаже, видимо, от голода — полоса, которую муаранец оставляет за собой, это «вкусная» органика.
— Врубай, — храбро скомандовала я.
Эл включил ту самую запись последнего концерта Феба. Меня скрутило. Ощущение было таким, будто меня выкручивают, словно влажную тряпку, чтобы выжать досуха. Кью тихонько заныл.
— Хватит, — прохрипела я. — Не по…лучается…
Эл с облегченным выдохом выключил запись.
— Ты не чувствуешь? — держась за живот, выдавила я. — Это же полный ужас!
— На уши давит, да, — признался Эл, — но чтоб прям ужас-ужас…
Мы позвали в майнд-студию остальных членов команды. Все сказали, что ужас, но не то чтобы в квадрате. Только Айви, узнав, что автора композиции зовут Феб, долго стояла у вирт-борда, зачарованно прислушиваясь. Странный вкус. Впрочем, дослушать до конца не решилась даже старшая мисс Бронски. Когда подошла очередь Томаса, тот пожал плечами и сказал, что безмерно уважает Феба, но все, что продается в последние два года под этим именем, следует использовать как рвотное при отравлении.
— Но тошнит почему-то меня одну! — воскликнула я. — Реально тошнит!
Киборг пожал плечами, прохаживаясь по студии.
— Значит, я одна такая, — сделала вывод я. — Почему же второй раз прыгнуть не получилось?
— Наверное, ты адаптировалась, да и знаешь, чего ожидать, — пожал плечами Эл, убирая на место клипсы. — Что ж, будем пробовать разные способы.
— Что? — испугалась я. — Призрака? Полицию Глобулара?
— Нет, — Эл покосился на Огурчика. — Теперь придется заняться Кью.
— Я не позволю его сверлить! — возмутилась я.
— Мы его всего лишь попугаем, — «утешил» меня друг.
— Эй, молодежь, — встрял в разговор Томас. — А вы не пробовали просто перейти на мостик и потренироваться за панелью?
Нам как-то это и в голову не пришло. Мы с энтузиазмом оккупировали торс-панель… но ничего не вышло. Я измаялась, представляя цветочки, плюшевых мишек и мои любимые конфеты «Особую Марципановую радость сладкоежек». Насколько я знаю, во мне все должно было «загудеть» и завибрировать. Не завибрировало, даже не шелохнулось. Торс-двигатель оставался неактивным.
— Ну чего же ты? — укоризненно обратилась я к Кью, сидя за панелью.
Муарманец меня проигнорировал, он смотрел в иллюминатор.
— Да, где-то там твоя планета, — понимающе вздохнула я. — Мы обязательно вернем тебя домой, Огурчик. А пока нужно избавиться вот от этого!
Я подхватила с пола кибер-уборщика, уже минут десять настойчиво тыкающегося мне в ногу. Большинство роботов толклось у Роузи на кухне, а этот ходил за нами по пятам.
— Ти-сорок, — прочитала я на панели дрыгающегося кибера. — Пойдем-ка в кладовку, Ти-сорок. Уж больно ты наглый.
— Подожди, — сказал Эл. — Есть одна мысль.
Не знаю, как он сумел объяснить муарманцу, что от того требовалось, но через полчаса Кью разъезжал между каютами на кибер-уборщике. Коричневатая жидкость, выделяемая Огурчиком, как объяснил профессор Клайв, вырабатывалась за счет его странного фотосинтеза и представляла собой запас лишних питательных веществ. В сытые месяцы передвигаясь по планете, муарманцы разбрызгивали и проливали вокруг свой «сиропчик». Смешиваясь с грунтом и дождевой водой, он становился частью почвы. Когда муарманцами недоставало питания, они переставали выделять «сироп» и кормились почвогрунтом, взрыхливая его конечностями.
Выставив одно щупальце, Кью носился по коридорам. Он направлял кибер-уборщика точными плевками из псевдоподии. Ти-сорок с энтузиазмом охотился на капли сиропа. Я волновалась, что Огурчик свалится со спины робота, но тот вцепился намертво. Некоторое неудобство для его транспорта представляли лестницы: спускаясь и поднимаясь, Ти-сорок принимался вращаться. Тогда Эл установил на крышке кибера плавающую пластину. Теперь для Кью и его лихого коня препятствий на яхте не было.
Вечером у каюты меня ждал Томас с подушкой и надувным матрасом. Я уже настроилась было на бессонную ночь с головой под одеялом и тихо порадовалась. На то, чтобы порадоваться громко, сил уже не было.
— Можно я не буду подключать сегодня имитацию личности? — устало спросил Том с пола.
— Тяжелый день? — откликнулась я. — Понимаю. Конечно. Никаких вопросов и тестов.
— Кричите, если что, — сказал Том.
— Обещаю.
Киборг затих. Мне очень хотелось спать, но, как это часто бывает, впечатления дня уже свили в голове гнезда, и мысли слетались в них стаями.
— Зачем вы проголосовали за эту авантюру, Миа? — вдруг спросил Томас. — У вас благополучная жизнь: в университете учитесь, занимаетесь любимым делом, боретесь за справедливость, ни в чем не нуждаетесь. Мне просто интересно.
— Говорят, программа имитации личности потребляет много энергии, — многозначительно проговорила я.
— Я просто спросил. Не хотите отвечать — не надо.
— Да ничего тут такого интересного нет, — вздохнула я. — Вы вот думаете, я легкомысленная и неопытная? Не буду отрицать, иногда чувствую, что очень отличаюсь от других девушек своего возраста — плохо знаю жизнь, как все приютские, нарываюсь на неприятности… Вот только для меня сейчас другого пути нет. Если не узнаю, что случилось с отцом, это меня всю жизнь разъедать будет. Да вы и сами, должно быть, понимаете — смысла протестовать нет. Протестуй — не протестуй, мы все тут увязли. Будем двигаться по тому пути, который предлагает текущий момент. Зато столько интересного узнаем. Если я, конечно, прыгать научусь.
— Мне сложно вас понять, — протянул Томас.
— Хотите об этом поговорить? — профессионально оживилась я.
— Режим сна включен, — механическим голосом сообщил рыжий циклон.
— Ну и ладно, — усмехнулась я.
Призрак опять не пришел. Даже обидно стало.
На завтрак нас ждал пирог. Кажется, в нем был мясной фарш с картофелем. Трудно было понять — соотношение начинки и теста в пироге было примерно один к десяти.
— Экономим мясо и овощи. Муки много, — многозначительно сообщила Роузи. — Это единственное, чего у нас много.
Все почему-то посмотрели на меня. Я с энтузиазмом положила на тарелку второй кусок.
Эл звал меня в спортзал, но я сослалась на усталость, уселась в уголке желтой гостиной и задумалась. Кью и я. Я и Кью. Я пугаюсь, мы прыгаем, для этого даже не нужно быть за торс-панелью. Испуг — одна из самых сильных эмоций. Это понятно. Тогда при чем тут музыка?
Иллюминаторы в желтой гостиной представляли собой окна от пола до потолка. Я сидела за диваном и искала решение, глядя на бесконечные пространства космоса. Мы висим в нем, словно сломанная субмарина. Пока у команды есть, чем заняться: Эл исследует яхту, Маша и Итиро составляют текст сообщения, Роузи рассчитывает расход продуктов, Томас проводит ревизию и организацию содержимого грузового отсека, Айви всех очаровывает, мистер Огурчик готовится стать матерью, я готовлюсь стать полноценным вибрантом. У всех все получается, кроме меня. Я — самое слабое звено. Еще немного, и, боюсь, команда придумает способ, как меня как следует напугать. Только где гарантия, что мы прыгнем в нужную сторону?
В гостиную вошли Итиро и Томас. Это двое здорово сдружились за последние дни. Синклер относится к Кавендишу с заметным уважением. Интересно, почему? Бывший киборг коллеге крови не попортит? Погруженная в хандру, я продолжала сидеть тихо. Заметят — тогда вылезу.
— Тут, — сказал Томас. — Вероятнее всего, это тут. Полость в стене. Сканер не видит, что внутри, там что-то экранирует.
— Сейф? — спросил Синклер.
— Не иначе. Владельца… или пиратский сундучок мистера Пэрри.
— Ладно, — сказал Итиро. — Проверим. Нужны инструменты?
— Замок сложный, кодовый. Эл поможет?
— Не знаю, не знаю, у него обостренное чувство честности. А нам очень нужна заначка мистера Пэрри. Будут деньги — будут и разгадки. Слушай, Томас, наша шебутная малышка Миа явно к тебе неровно дышит. Поговори с ней, пусть уговорит Эла. Мальчик ее слушается.
Томас фыркнул:
— Не проблема, командир. Соглашусь на очередной заумный тест, немного поиграю мускулами, похвалю девочку за сообразительность — вопрос решен. Я опытный сердцеед.
— Только не перестарайся. Не разбей девушке сердце.
— Не разобью. Не такая уж она простушка…. Слушай, Итиро, до сих пор не могу поверить, что ты меня вспомнил. Я ведь не понимал, что за штука эта Интеграция. Но черт возьми, глядя на тебя живого… это впечатляет. Не знаю, что там насчет этики и прочей философии, разницы я не вижу.
— Хотел бы я толику твоего оптимизма, — глухо сказал Синклер. — Для меня это лишь отсрочка, неожиданный шанс… а все остальное неважно. Я шестнадцать лет вроде как не жил, а сейчас понимаю, что нужно использовать время на всю катушку. И спасибо тебе. Ты пытался сделать все, что мог… тогда. Первый человек из вашего ведомства, кто отнесся к моим подозрениям с пониманием.
— Пытался, — с горьким смешком сказал Томас. — Работа у меня такая. Только ничего я сделать не смог. Тебя это не спасло.
— А это уже не к тебе претензии, — очень нехорошим голосом сказал Итиро. — А тех, к кому у меня счет, я все равно найду и заставлю расплатиться.
— Мужское решение. Не говори пока никому обо мне. Особенно Айви.
— Что я, дурак? Я же вижу, как ты на нее запал. Не скажу.
Мужчины вышли, переговариваясь. Я сделала три вывода: во-первых, Томас — сплошная загадка, во-вторых, Томас — большая скотина, в-третьих, я большая дура.
… После обеда Эл собрал у всех комфоны и настроил внутреннюю связь. Я решила отыскать Машу и сделала это как раз вовремя. Она была в майнд-студии. Мне было по дороге — Роузи послала меня нарвать зелени в оранжерее. Профессор Бронски кого-то ждала, она сделала мне знак, чтобы я постояла снаружи. Я не просто постояла, я спряталась и подкралась поближе к арке входа, когда мимо прошел Синклер. Вот бы узнать, какой секрет у Томаса. С другой стороны, зачем? Плевать мне! Все мужики, даже киборги, — сексисты, они считают, что женщинами двигают только всякие глупости в голове. Куда им понять, что такое не замутненная ничем другим тяга к научным открытиям!
— Итак, — я услышала мягкий голос Итиро. — Ваш брат…
— Сделайте одолжение, — резко произнесла Мария, — прекратите эту пытку, расскажите мне все сразу! Вы же видите, что я готова участвовать во всей этой авантюре. Я всем жертвую! Хотя мне есть, что терять!
— Есть, что терять? — Итиро повысил голос. — И это говорите вы? Человек, которого с юных лет держали под колпаком? Которого разлучили с единственным близким человеком? Да, Отдел все это время знал, кто ваш брат. Послушайте сегодняшнюю сказку Шахерезады, Мэри: ваш брат сумел улететь с гибнущего планетолета. Не один. Однако его спутник погиб. Он выжил на астероиде, ваш брат. За ним прилетел Мацумото. Профессор сделал все, чтобы сохранить инкогнито мальчика, но его попытки соблюсти секретность были… смешными. Отдел очень быстро нашел всех спасшихся с «Аструса». Мацумото все эти годы пытался выяснить, почему киберразведка так пристально наблюдала за выжившими, а не уничтожила всех свидетелей. Это можно было сделать простой ментальной обработкой. А что касается вашего брата, то уже тогда оставаться в тени было не в его стиле. Он очень быстро показал, на что способен. С тех пор он не дает покоя Отделу. Шестнадцать лет вы, Мэри, служили запасным вариантом, козырем, тем тузом, который Отдел прятал в рукаве, чтобы однажды добраться до вашего братишки и надавить на него. Вы могли бы стать великой, с вашим гением, полагаю, наследственным. И надо отдать вам должное, вы все равно спутали им карты, как раз тогда, когда они почти решились. Только не говорите теперь, что вам есть, что терять! Это все на сегодня, подумайте над моими словами.
Я едва успела юркнуть в нишу у поворота к оранжерее. Итиро прошел мимо меня. И вдруг остановился, постоял и быстрым шагом направился назад. Синклер еще что-то хочет сказать? Я скользнула за ним, решив, что на этот раз подсмотрю. Итиро хотел не сказать, а сделать. Он вошел в студию, где все еще стояла Мария, подошел к ней и схватил ее за руки. Сжал их в своих ладонях, поднял к губам и поцеловал бледные пальцы мисс Бронски, прикрыв веки. Мария смотрела на него, расширив свои удивительные глаза. У меня от этой немой сцены все заболело внутри. Это было красиво и печально. И сексуально до дрожи в коленках. Синклер отпустил руки Марии и вышел. Я сделала вид, что только что подошла. Заходить в майнд-студию я не стала, вернулась в оранжерею.
Пучок зелени у меня в руках походил на мишуру Огурчика. Роузи проворчала что-то, пробуя на вкус томатный суп из большой кастрюли.