Золотой город

— Невероятно, — выдохнула Слоан.

Луч фонаря скользнул по узору.

— Такое впечатление, будто нарисовано вчера.

Пятно света угодило в глубокую нишу.

— Мисс Келли, там что-то есть.

Фонарь осветил плотно завязанный мешочек из оленьей кожи, размером с кулак.

— Наверняка здесь какое-то снадобье, — предположила Нора. — Или горная земля. Ее тоже использовали в лечебных целях.

— По-моему, никому и никогда не удавалось обнаружить ничего подобного.

— Да, — только и могла сказать она.

Несколько мгновений обе молча стояли посреди помещения, дыша пропитанным вековой пылью воздухом. Третий дверной проем, обнаруженный Норой, оказался меньше предыдущих и вел, скорее всего, в кладовую.

— Вы первая, — предложила Слоан.

Пролезть в него оказалось возможным, лишь встав на четвереньки. Слоан пробралась следом. В новом помещении был спертый воздух, а луч фонаря высветил только клубы пыли, поднятые исследовательницами. Постепенно в темноте проступили очертания предметов, и мозг Норы поначалу отказался воспринимать увиденное.

У задней стены выстроились в ряд прекрасно сохранившиеся сосуды. Их гладкие стенки покрывал причудливый геометрический узор. Из одного торчало несколько молитвенных жезлов, украшенных перьями и росписью, даже в сумраке поражавшей яркостью красок. Рядом с сосудами стояла длинная каменная палитра в форме огромного листка, на ней — несколько десятков фигурок животных, вырезанных из полудрагоценных камней. К спине каждой фигурки при помощи сухожилий крепился наконечник стрелы. За палитрой виднелся еще один сосуд с широким горлом, наполненный крошечными птичьими яйцами, вырезанными из черного обсидиана. На каменной подставке, тянувшейся вдоль другой стены, также помещалось множество предметов, имевших необычайную историческую ценность. Нора, не веря в реальность происходящего, озирала помещение, натыкаясь взглядом то на сумку из оленьей кожи с высыпавшимися в прореху резными самоцветами, то на деревянную колыбель, то на плетеные корзины, наполненные красной охрой.

Лишь одна эта комната содержала количество ценных артефактов, связанных с культурой анасази, превышавшее любую коллекцию самого крупного музея! Здесь, в самом сердце затерянного города, царила абсолютная тишина.

Луч фонаря, скользя по углам, выхватывал из темноты все новые потрясающие объекты. Череп медведя гризли, расписанный синими и красными полосами, с пучками лечебных трав, вставленными в пустые глазницы. Кольца с хвоста гремучей змеи, привязанные к расписному жезлу вместе с человеческим скальпом. Большой лист слюды, вырезанный в форме человеческого черепа, оскалившего зубы в жуткой усмешке. Выточенный из кварца майский жук. Изящная плетеная корзинка, украшенная пучками разноцветных перьев колибри. Нора оглянулась на спутницу. Расширенные от удивления глаза Слоан превратились в янтарные плошки. Недавно обретенное самообладание вновь покинуло ее в древней сокровищнице.

— Вероятно, помещение служило кладовой. А семья занимала остальные помещения, — дрожащим от волнения голосом произнесла она. — Всего одна семья! А в этом городе должны быть десятки подобных кладовых. Может, даже сотни.

— Наверняка. Здесь собраны невероятные ценности. И не только по современным меркам. Даже в эпоху анасази любой из этих предметов стоил целого состояния.

Вековая пыль металась в луче, рассекавшем холодный спертый воздух. Нора несколько раз глубоко вздохнула. Убедить себя в том, что все это не мираж, оказалось не так-то легко.

— Мисс Келли, — донесся до нее голос Слоан, — вы понимаете, открытие какого масштаба мы совершили?

— С трудом. — Она через силу сумела оторвать взгляд от запыленных артефактов.

— А мне это удалось, — изрекла девушка. — И я со всей ответственностью заявляю: мы сделали величайшее археологическое открытие в истории человечества.

Нора судорожно сглотнула и открыла рот, пытаясь ответить. Однако язык отказался ей повиноваться, и она ограничилась простым кивком.





26




Двенадцать часов спустя город Квивира погрузился в тень. Вечернее солнце бросало на долину последние косые лучи. Нора устало прислонилась к древней стене возле места, названного ими со Слоан планетарием. Никогда прежде она не чувствовала себя такой выжатой. Неподалеку раздавались возбужденные голоса других участников экспедиции, многократно повторенные и искаженные горным эхом. Благодаря веревочной лестнице и системе страховки, организованной дочерью профессора, подъем на скалу теперь не вызывал особых затруднений. Основной лагерь группа разбила внизу, в тополиной роще, и отсюда Нора могла видеть поднимающуюся над костром струйку дыма. Рядом темнел серый прямоугольник складного обеденного стола. В честь грандиозного события повар намеревался закатить грандиозное же угощение — медальоны из дичи под кислым соусом. А его обещание выставить к ужину две бутылки «Шато Петрю» повергло всех в шок. Минувший день стал самым длинным и насыщенным в ее жизни, с усталым равнодушием подумала Нора. «День, вобравший века» — кажется, так говорил Говард Картер о своем открытии гробницы Тутанхамона. А ведь они еще даже не переступили порога Великой кивы. Она сама настояла на необходимости отложить данное событие до тех пор, пока экспедиция не закончит предварительных исследований и не появится возможность оценить хотя бы примерный объем работ.

В течение всего долгого дня Нора постоянно ловила себя на том, что выискивает следы рук, обуви или производимых раскопок — любые признаки, свидетельствующие о посещении Падригом Келли забытого города. Впрочем, она прекрасно понимала — ветер и дожди давным-давно их уничтожили. К тому же отец, оказавшись здесь, подобно самой Норе, охваченной чувством благоговейного восторга, вряд ли позволил бы себе осквернить древние стены какой-нибудь надписью. Участники экспедиции показались из-за башни. Слоан шла последней. Свайр и Смитбэк направились прямиком к начальнице экспедиции. Ковбой тяжело опустился на землю, щеки его горели от усталости под темным слоем загара. Смитбэку ни при каких обстоятельствах не изменяла его обычная болтливость.

— Потрясающе! — Голос его казался особенно резким и пронзительным среди царящего в скалах безмолвия. — Вот это находка так находка! По сравнению с этим городом гробница старины Тута — сущая безделица.

Услышав собственное мнение, озвученное чужими устами, Нора испытала неожиданный приступ досады.

— Вы знаете, я провернул кое-какую работенку для Музея естественной истории в Нью-Йорке, — продолжал неугомонный журналист. — Так вот, вся их коллекция в сравнение не идет с одним каким-нибудь здешним закутком. Богом клянусь, здесь больше всякой всячины, чем во всех музеях мира. Когда мой агент узнает об этом, он просто с ума сойдет и…

Разъяренный взгляд Норы заставил его умолкнуть.

— Простите, если что не так, госпожа начальница, — дурашливо произнес он, мигом справившись со смущением.

Добыв из заднего кармана джинсов блокнот, Смитбэк принялся торопливо заносить в него материал для будущего произведения.

Арагон, Холройд и Блейк неторопливо приблизились к выходу из пещеры. Слоан шла следом.

— Мы совершили открытие века! — с пафосом провозгласил Блейк. — Открытие, способное увенчать самую блистательную карьеру.

Питер, опустившись на землю, привалился к стене. Движения его стали медленными и неуверенными, словно у старика. На лице темнели грязные полосы. Похоже, древний город произвел на программиста столь сильное впечатление, что бедняга не смог удержаться от слез.


— Как вы себя чувствуете? — вполголоса осведомилась Нора.

— Пока сам не знаю, — ответил Питер со слабой улыбкой. — Голова идет кругом.

Она перевела взгляд на Арагона. Ей стало любопытно, сохранит ли антрополог обычную непроницаемую маску. Лицо его блестело от пота, однако по-прежнему не выдавало никаких чувств. Лишь черные глаза мерцали, подобно обсидиану, поделок из которого они обнаружили в Квивире великое множество.

Арагон посмотрел на Нору и впервые со дня их встречи у прощального костра улыбнулся широкой приветливой улыбкой. Ослепительно белые зубы сверкнули на смуглом лице.

— Фантастика! — произнес он, крепко пожав ее руку. — Все это кажется невероятным. И за это чудо мы должны благодарить вас. У меня же есть особые причины для благодарности. — Голос его, низкий, слегка дрожащий, наполняла неподдельная страсть. — Я был неколебимо уверен, что человечеству никогда не проникнуть в тайны анасази. Но этот город хранит ключи к разгадкам множества тайн. Теперь я в этом не сомневаюсь. Мне остается только благодарить судьбу за столь невероятное везение. Судьбу и вас.

Сбросив со спины рюкзак, Арагон опустился на землю рядом с ней.

— Должен кое-что вам сказать, — тихо произнес он. — Возможно, сейчас момент не слишком подходящий. Но, боюсь, потом будет поздно.

Нора внимательно посмотрела на него.

— Слушаю вас.

— Как вам известно, я приверженец концепции «нулевого вмешательства», хотя, быть может, и не слишком ревностный. Порой я готов пойти на компромиссы. Но в этом случае… Мне кажется, мы совершим преступление, если разрушим целостность этого города, похитим его сокровища и отправим в музейные запасники.

— Ох, только концепции «нулевого вмешательства» нам здесь не хватало! — фыркнул Блейк. — В последнее время мир просто свихнулся на политической корректности, охране окружающей среды, защите животных. А теперь кучка сумасбродов твердит, что ученые не имеют права собирать материал для своей работы. Мы совершим преступление лишь в одном случае — если не проведем здесь надлежащего исследования. Подумайте о том, сколько нового нам предстоит узнать.

Арагон ожег его взглядом черных глаз.

— Мы можем узнать все, что нам надо, не разрушая при этом города.

— С каких это пор археологические раскопки называются «разрушением»? — мягко осведомилась Слоан.

— Именно так назовут наши действия археологи будущего, которым мы оставим в наследство разграбленные руины, — отрезал антрополог. — Вспомните, что всего сто лет назад сотворил с Троей Шлиман. И ведь он тоже был уверен, будто действует в интересах науки. Он практически уничтожил древний город, лишил будущие поколения возможности увидеть настоящую Трою собственными глазами. И при этом действовал в полном соответствии с правилами, по которым в его время проводились археологические раскопки.

— Если вам так угодно, вы можете ходить здесь на цыпочках, щелкать фотоаппаратом и ничего не трогать руками, — сердито проворчал Блейк. — Что до меня, я буду действовать теми методами, которые считаю единственно возможными. — Он повернулся к Смитбэку. — Конечно, все эти сокровища способны поразить воображение — особенно воображение человека, далекого от археологии. Но мы, ученые, знаем: настоящими сокровищницами информации являются залежи мусора. Вспомните об этом, когда будете писать свою книгу.

Нора переводила взгляд с одного участника похода на другого. Она ожидала возникновения разногласий, однако не предполагала, как скоро они появятся.

— Каких бы взглядов мы ни придерживались, пока о раскопках не может идти речи, — непререкаемым тоном произнесла начальница экспедиции. — Все, что мы можем сделать в ближайшие несколько недель, — это произвести замеры и составить описи.

Блейк открыл было рот, однако Нора вскинула руку.

— Разумеется, если мы намерены составить аналитический отчет с указанием дат, вмешательство, хотя бы незначительное, просто необходимо, — продолжала она. — Доктор Блейк имеет полное право ознакомиться с содержимым мусорных ям и произвести, если потребуется, небольшие раскопки. Надеюсь, он не нарушит при этом целостности города и не потревожит ни одного артефакта. Считаю не лишним напомнить, что все свои действия он должен согласовывать со мной.

— Слушаюсь и повинуюсь, — саркастически проскрипел Блейк. Во взгляде его мелькнуло победное выражение.

— Нам следует доставить несколько артефактов в институт, где их подвергнут тщательному анализу, — снова заговорила Нора. — Но мы возьмем лишь плохо сохранившиеся экземпляры, которые встречаются в городе достаточно часто. Я полностью согласна с вами, доктор Арагон: Квивиру следует оставить в неприкосновенности. И, вернувшись в институт, сообщу свое мнение всем, от кого что-либо зависит. — Она повернулась к Слоан. — У вас есть какие-либо возражения?

Помедлив, девушка отрицательно покачала головой.

— Что ж, при сложившихся обстоятельствах ваше решение кажется мне вполне приемлемым, — заявил антрополог, и лицо его вновь осветила улыбка.

Несколько мгновений все молчали.

— Мисс Келли, примите наши поздравления. — Арагон поднялся на ноги.

Все дружно зааплодировали, а Блейк даже испустил залихватский свист. Нора, растроганная и смущенная, залилась краской. Смитбэк тоже вскочил, сжимая в руке флягу.

— Предлагаю выпить за папашу Келли! — крикнул он. — Если бы не он, не видать нам Квивиры как своих ушей.

Услышать такое от журналиста она никак не ожидала. К ее горлу подкатил ком. Весь день отец не выходил у нее из головы. Найти следы его пребывания в Квивире Норе так и не удалось, и она была благодарна Смитбэку за его тост, хотя бы и произнесенный в форме шутки.

— Спасибо. — Ей едва удалось совладать с дрожью в голосе.

Отпив из фляги, журналист передал ее по кругу.

Все вновь погрузились в молчание. В небе догорали последние отблески заката, и до наступления темноты им следовало спуститься вниз, где участников экспедиции ждал изысканный ужин. Однако никому не хотелось покидать магическое место.

— Я вот что не могу понять, — раздался в тишине голос Смитбэка. — Почему анасази, уходя, оставили столько добра? Похоже, эти ребята не отличались излишней бережливостью.

— Подобное явление можно наблюдать во многих поселениях анасази, — пояснила Нора. — Они ведь передвигались пешком, ни лошадей, ни других вьючных животных у них не было. Поэтому им было проще оставить весь свой скарб, чем тащить его с собой. А на новом месте они заново обзаводились всей необходимой утварью. Как правило, с собой они забирали лишь священные предметы и изделия из бирюзы.

— Да ведь здесь этой бирюзы полным-полно! Почему же они изменили своему обычаю?

— Вы правы, они изменили своему обычаю. Судя по всему, из этого города они не забрали с собой абсолютно ничего. Именно в этом и состоит его уникальность.

— А ведь город на редкость богатый, это сразу бросается в глаза, — подхватил Арагон. — И здесь очень много артефактов, имеющих отношение к религиозным обрядам. Это наводит на мысль, что здесь находился религиозный центр, по значению превышающий Чако. Город жрецов.

— Город жрецов? — скептически повторил Блейк. — Вряд ли город жрецов располагался в таком уединенном месте. На самом краю земель, где селились анасази. Меня занимает другое — это поселение явно рассчитано на то, чтобы отражать штурм. Благодаря своему расположению оно представляет собой практически неприступную цитадель. Но каких врагов опасались анасази? Можно подумать, жители города страдали манией преследования.