Золото Хравна

— Стюрмир возьмет нас здесь, как зайцев в мешке, — хмуро проговорил Торлейв. — Может быть, мы уже движемся ему навстречу.

— Смотри, Торве, здесь какие-то ступени.

— Где?

— Да вот же! Они прикрыты ветками.

Вильгельмина быстро полезла вверх, и Торлейв последовал за нею.

— Надеюсь, наверху нас не ждет Стюрмир, — бормотал он.

Они поднимались по обледенелым ступеням, шаг за шагом нащупывая путь.

Стюрмира наверху не было. Вообще никого не было. Ущелье осталось внизу, рев ручья отсюда казался невнятным бормотаньем.

— Смотри, дорожка расчищена. Здесь кто-то живет, — удивилась Вильгельмина.

— Может, какой-нибудь тролль?

Вильгельмина испуганно перекрестилась:

— Торве, ночь — не время так шутить!

— Ладно, не бывает никаких троллей, — рассмеялся Торлейв.

— А если бывают?

— Нет, не тролль. Смотри, какие маленькие следы. Это, наверное, альвы или дверги.

— Торве, ты дразнишься!

— Как, прекрасные светлые альвы и маленькие лесные карлики тебе тоже не по нраву?

— Они, конечно, получше троллей, но всё же…

— В любом случае они не так опасны, как Стюрмир. Смотри, луна восходит.

И в самом деле, над зубчатым краем дальнего леса показался яркий рожок, заворочался серебряный свет в рваных пеленах облаков.

— Сейчас мы будем тут как на ладони, — сказал Торлейв. — Надо уходить.

Дорожка, расчищенная в снегу, хранила множество отпечатков крошечных ног. Казалось, маленькие альвы весь день бегали по ней взад-вперед, а ночью, когда похолодало, следы смерзлись в ледяную корку.

Вильгельмина держалась за руку Торлейва и на ходу шептала, как учила ее когда-то Йорейд:

Вы, чье прибежище — камень и скала,

Склоны лесные на краю села,

Холм и долина, сумерки и мгла,

Маленький народец, не делай нам зла,

Добрый народец, не делай нам зла!





Но вот луна, только вошедшая в последнюю свою четверть, стремительно поднялась над строем деревьев, над их черными вершинами. Она была переполовинена, точно краюха хлеба, но горела ярко. Достаточно ярко, чтобы Торлейв и Вильгельмина разглядели фигуры трех лыжников на том берегу оврага. Весельчак тоже заметил беглецов, остановился и закричал, указывая рукой в их сторону:

— Эй, Грош! Вон же они, я их вижу.

— Хозяин! Хозяин! — послышался голос Андреса. — Они здесь!



Торлейв пропустил Вильгельмину вперед. Если что — его спина укроет ее от стрел. Ноги скользили на льду, не находя упора. Он чувствовал себя беспомощным. Недоброе дело — быть открытой мишенью.

— Стюрмир! — вновь раздался голос Весельчака. — Я могу его подстрелить!

— А ну как попадешь в нее?


— Не бойся, попаду куда надо!

— Тогда стреляй!

Торлейв едва успел толкнуть Вильгельмину в спину. Оба они повалились в снег, тяжелый болт со свистом пронесся в воздухе над головой Торлейва.

Они поднялись и вновь бросились бежать. Однако перезарядить арбалет для Альгота было что глазом моргнуть.



Вторая стрела попала точно в цель. Она пробила берестяной короб, увязла в скатке шерстяного плаща, ткнулась в медную флягу, смяла ее и сбила Торлейва с ног.

— Торве! — в страхе вскрикнула Вильгельмина.

— Я цел, — откликнулся Торлейв.

Лыжи, привязанные за спиной, мешали встать. Некоторое время он бежал на четвереньках, как зверь, потом поднялся. Частый ельник на время скрыл их от глаз Альгота. Третья стрела прожужжала на расстоянии протянутой руки от головы Торлейва: Весельчак промахнулся.

— Скорее! — выдохнул Торлейв.

Вдруг чей-то певучий голос повторил его слова:

— Скорее, скорее! — И добавил: — Сюда! Бегите сюда!

Вильгельмина даже не успела испугаться. Да и почему бы маленькому скрытому народцу не прийти им на помощь — она ведь прочла заклинание? Йорейд всегда была добрым другом светлым альвам и говорила, что те иногда помогают людям. Маленькая женщина в короткой меховой шубке бежала впереди, махала рукой и повторяла:

— Сюда! Сюда!

Вильгельмина видела, как мелькают четыре светлые косы, раскиданные по плечам женщины, как блестят ее раскосые глаза.

«Не так уж он мал, этот малый народец, — удивилась про себя Вильгельмина. — Эта альва ростом с меня — ну, может, чуть меньше».



На уступах скалы лежал снег. Витые колонны оледеневшего водопада сверкали и переливались в лунном свете, точно сказочный чертог.

— Сюда! — Женщина подтолкнула Торлейва к проему в скале. Щель была узкая, и они протиснулись в нее друг за другом. Внезапная кромешная тьма напугала Вильгельмину.

— Торве! — жалобно позвала она.

— Я здесь.

Он крепко обнял ее, и она прижалась носом к его пропахшей дымом куртке, сцепила замерзшие руки за его спиной. Здесь Торлейв, его руки, стук его сердца — значит, все хорошо. Она вспомнила, как он только что упал, сбитый с ног стрелой, и обняла его еще крепче.





Они поднялись и вновь бросились бежать. Однако перезарядить арбалет для Альгота было что глазом моргнуть.



Дыхание альвы было едва слышно в темноте.

Меж тем снаружи послышались голоса и скрежет лыж о ледяную корку.

— Где они? — пробурчал Дидрик Боров.

— Ищи следы.

— Следов полно, но они старые. Бегали какие-то дети.

— Маленькие финские поганцы, — пробурчал Стюрмир. — А свежие следы есть?

— Не видать. Все обледенело.

— Все равно им не уйти, — рассмеялся Стюрмир. — Рано или поздно они придут ко мне сами, вот что забавно, Альгот. Это, пожалуй, самое потешное в нашей охоте: я их ловлю, а они сами идут ко мне! Точно рыбешки на живца! И не надо даже Финнова пения, от которого выть хочется.



Шаги и разговоры снаружи стали удаляться, они звучали все тише. Наконец альва произнесла певучим голосом:

— Можно выходить.

Лес трепетал под ветром, месяц взбирался все выше, становилось светлее.