Золото Хравна

— Боже мой, Торве, как же ты рассудителен! — воскликнула Вильгельмина.

— Да, когда речь идет не обо мне, — усмехнулся Торлейв.





Глава 14





— Мы пришли, — сказал Торлейв. — Смотри. Вот Оконечность Воронова мыса тонула далеко-далеко в пелене тумана. На высоком берегу по ту сторону залива росли темные ели. Сумерки сгущались над их макушками.

Солнце уже опустилось в воды фьорда, золотая дорожка бежала от него по темной воде до самого берега. Синие облака сливались с дальними шхерами, так что почти не отличить было, где кончаются облака, где начинается море. Чайки кричали над водою, и крепкий свежий ветер нес запах соли и водорослей.

— Где-то там — Стурла! — прошептала Вильгельмина.



Они пошли вдоль берега, куда уводила их легкая санная дорога. Пора было думать о ночлеге.

— Торве, — вдруг сказала Вильгельмина. — У меня тревожно на сердце!

— Что ж, это понятно. Может статься, уже завтра мы встретимся со Стурлой и с теми, кто держит его в плену.

— Нет, не поэтому. В воздухе что-то… я не могу объяснить. Послушай!

Торлейв прислушался. Было тихо, лишь чайки да бакланы еще кричали над водою. Где-то позади вдруг затрещала сорока, ей ответила другая. Испуганная желна снялась с ветвей и полетела через вечереющий лес.

— Возможно, ты права, — сказал Торлейв. — Поспешим.

Вскоре стало понятно, что позади катит санная упряжка. Слышен был треск льда под тяжелыми полозьями, стук копыт, тихое позвякивание сбруи. Колокольцы не звенели — видимо, язычки их были подвязаны. Это насторожило Торлейва еще больше.

— Отойдем-ка в лес, — сказал он. — Нам не убежать от саней по дороге.

Они свернули в пушистый молодой ельник и остановились в десяти шагах от обочины.

— Кто это едет? — одними губами проговорила Вильгельмина.

— Не знаю. Надеюсь, какой-нибудь бонд припозднился и возвращается домой.

— А колокольчики?

— Может, у него их просто нет.

Они легли в снег.

Сани приближались. Усталые лошади всхрапывали, трясли головами, бег и дыханье их были тяжелы, наст хрустел под копытами. Раздавались и голоса людей.

Вильгельмина вздрогнула:

— Стюрмир!

Торлейв уже и сам узнал этот высокий резкий голос.

Возница крикнул, и лошади встали. Андрес соскочил с козел.

— Клянусь тебе, Грош! — воскликнул Альгот Весельчак. — Я видел двоих на дороге! У меня глаз верный.

— Не сомневаюсь, — отозвался Стюрмир. — Полагаешь, это были наши голубки?

— Ручаться не могу. Стемнело уж, да и легко ошибиться на таком расстоянии.

— Здесь недалеко живет финка со своими щенками, — сказал Стюрмир. — Может, это была она с кем-то из своего племени?

Оба вышли на обочину размять ноги.

— Если ты их видел, то где они? — Дидрик тоже вывалился из саней. — Мне все это уже поперек горла! А ежели все раскроется? Может, лучше нам прямо отсюда отправиться в Швецию, покуда твой приятель, жирный барон, на ножах с этим глистом сюсломаном? И покуда оба они не пронюхали, что на самом-то деле было. Ты нам обещал золотые горы, Стюрмир. Ради чего я рискую шкурой? Где золото Хравна?

— Надо поймать девчонку, — хрипло отвечал Стюрмир. — Стурла выложит всё, как только ты поднесешь нож к ее нежному личику.


— Почему это опять я? — раздраженно вопросил Дидрик.

— А может, Стурла и правда не знает, где золото? — предположил Весельчак. — Борову-то он так ничего и не сказал. А с Боровом говорить — не пиво пить. Я бы отдал всё, что имею и чего не имею тоже, если б он меня прищучил.



Торлейв стиснул зубы, плечи его напряглись. Гнев и ненависть перехватили горло.



— И в усадьбе у него мы всё перерыли. Нет там золота, — сказал Боров.

Стюрмир глянул на него снисходительно.

— Искать бесполезно, пока Стурла не выдаст, где его прячет. Однако в наших руках уже неплохая добыча: дом в Нидаросе и корабли. Это целое состояние.

— Да ты усадьбу на Острове и то не получил! — крикнул Боров. — Из-за какого-то парня с Пригорков. А если все раскроется?

— Вот тогда и будет нам крышка, — усмехнулся Весельчак. — Эй, Стюрмир, глянь-ка! Видишь след? Двое прошли на лыжах. Один большой, другой маленький. Свернули в лес у опушки, вон там. Надо бы проверить.

— Не хочется в темноте рыскать по лесу. Все еще мерещатся мне те волки.

— Что ты так боишься их, Стюрмир? — зевнул Весельчак. — Они же ничего нам не сделали. Только смотрели.

— Но ты видел, как они смотрели? Простые волки так не смотрят.

— Я выстрелил дважды и промахнулся! — подал голос Финн из саней.

— У тебя, колдун, все поджилки тряслись, ты и в корову бы промахнулся с двух шагов, — рассмеялся Весельчак. — Слушай, Грош, надо глянуть, куда лыжня ведет. Я нутром чую, когда дичь близко.

— Ни за что! — воскликнул колдун. — Я тоже чую нутром! Маленькая ведьма неподалеку! Я не выйду из саней! И не зовите меня трусом, вы храбры лишь от своего невежества. Здесь за каждым кустом полно нечисти!

— Так начертай пару рун на снегу да окрась их своею кровью, — предложил Весельчак. — Или, еще лучше, спой что-нибудь. Здесь никого не останется, ручаюсь. С твоим-то голосом и мастерством сейдмада.

Дидрик загоготал над шуткой, но у Стюрмира не было охоты смеяться.

— Пойдем, Боров, — позвал Альгот Весельчак. — Посмотрим, куда ведут следы. Одни мы с тобой тут не дрожим со страху.

Торлейв тронул плечо Вильгельмины.

— Бежим!

Вильгельмина поднялась, опираясь на его руку. Мысль об отце сковала все ее мысли и чувства.

— Что они сделали со Стурлой, Торве? — всхлипнула она.

— Пока он жив и пока живы мы, у него есть надежда. Так что не реви и бегом вперед!

— Там кто-то есть! — закричал Стюрмир. — Слышь, Весельчак, как трещат ветки!

Пологий спуск прямо под лыжами внезапно оборвался крутым склоном скалистого ущелья.

— Хей! — крикнул Торлейв, когда земля исчезла у него из-под ног.

Вильгельмина летела впереди. Ветер свистел в ушах, он высушил слезы на ее щеках. Лыжи отчаянно скрежетали по льду и камням. Деревья и кусты — все смешалось перед глазами.

— Стреляй! Уйдут! — задергался Дидрик.

— Не стреляй! — возразил Стюрмир. — Попадешь в девчонку! Некуда им идти. Из этого ущелья только один выход.



Вильгельмина мчалась, не разбирая дороги. За эти несколько дней она так привыкла к лыжам, договорилась с ними, что была уверена: они, точно кони, сами вынесут ее. Дно ущелья приближалось рокотом горного потока, выставленными навстречу рогами бурелома. Вильгельмина выправила путь на пологий спуск, ловко съехала вниз и заскользила вдоль ручья. Торлейв наконец догнал ее.

— С таких чертовых склонов я прежде никогда не спускался, да еще в темноте. Как тебе удалось удержаться на ногах, Мина?

Она все еще пыталась отдышаться и отвечала прерывисто:

— Наверное, со страху!



В небе загорелись звезды, они светили сквозь путаницу ветвей, нависших над краем оврага.

Привязав лыжи за спину, Торлейв и Вильгельмина медленно пробирались вдоль ручья. Стволы поваленных деревьев мешали им, и ветви цепляли их за ноги и одежду.