Злая лисица

– Он не умер, – ощетинилась Миён. – Он ушел.

Хальмони невозмутимо ответила:

– Что ж, милая, не все в жизни случается так, как хочется. Но семья не вертится вокруг одних только кровных родственников.

Не решив, что на это сказать, Миён зачерпнула ччигэ из миски. Хальмони Джихуна положила ей сверху кусочек мяса. Вот так вот запросто. Миён тысячу раз видела такие сцены в дорамах – между персонажами, которые заботились друг о друге. Миён сунула ложку в рот, хотя в горле стоял комок.

Джихун поднял глаза от тарелки и, поймав взгляд Миён, широко ей улыбнулся. Между зубов у него застряло кимчхи. Почему даже с кимчхи его дурацкая улыбка выглядит настолько обаятельно?

Даже сейчас, за ужином, Джихун не забывал о своей хальмони – а она заботилась о нем. За столько лет они досконально изучили привычки и вкусы друг друга. Хальмони положила внуку в миску мяса. Она еще не успела потянуться за огуречным кимчхи – а Джихун уже подвинул его к ней поближе.

Пока они ели, Джихун положил ладонь на бабушкину руку, ласково поглаживая большим пальцем по костяшкам. Интересно, подумалось Миён, а он сам-то заметил?

Как так могло быть? Еще недавно они кричали на улице, а теперь так мирно обедали. Для них эта любовь была столь естественна. Они открыто могли ругаться, смеяться и обожать друг друга.

От наплыва чувств в горле снова встал комок, и Миён подавилась. Джихун с хальмони удивленно посмотрели на девушку. На глаза набежали слезы, и Миён склонилась над миской пониже, чтобы их спрятать.

Как больно было видеть любовь, которой ей всегда не хватало. Все равно что ковыряться в старой, давно покрывшейся коркой ране. И теперь эта рана открылась. Миён заполнило сосущее чувство пустоты, и девушка подумала: сможет ли она когда-нибудь снова избавиться от него?





* * *


После ужина Миён предложила помыть посуду: хотела привести в порядок спутанные мысли.

Она наполнила раковину мыльной водой. Маленький телевизор в углу комнаты показывал какой-то сериал, и ссора двух героев, доносившаяся из динамиков, лишь давила на и без того невеселое настроение Миён.

В комнату вошел Джихун с последней партией грязной посуды.

Миён хотелось попросить его уйти. Боль переросла в раздражение, а Джихун был главной ее мишенью.

Но она не успела его выгнать: парень надел вторую пару перчаток и встал рядом, чтобы помочь с посудой.

Миён вцепилась зубами в щеку. Лишь почувствовав медный привкус крови во рту, девушка заставила себя расслабиться, отпустить гнев. Почему бы не дать ему помочь? Парень уже погрузил руки в воду и оттирал гигантский котелок.

– Что показывают? – Джихун кивком указал на телевизор.

С одной стороны, Миён подумала было пропустить вопрос мимо ушей, но, с другой стороны, она знала, что Джихун не отстанет, пока не ответишь.

Главная героиня в сериале как раз неслась на машине по темной дороге, собираясь пожертвовать собой ради любви. Миён покачала головой. Что за глупая жертвенность?

– Он богатый, она бедная. Его семья не хочет, чтобы они встречались. Думаю, в этой серии она попадет в аварию. Потеряет память или что-нибудь такое. А потом они некоторое время будут разлучены.

– Если его семья и так не одобряет, зачем надо вдобавок разлучать этих двоих?

– Потому что нужно больше драматичности.

– А зачем смотреть сериал, если ты все и так знаешь?

– За компанию, – пожала плечами Миён.

– Компанию?

– Надо же разбавить как-то тишину, если нет друзей. Хотя бы телевизором.

– И тебе хватает? Это же просто сериалы. – Из динамиков донесся звук аварии. Под затихающие и усиливающиеся звуки музыки на экране в замедленной съемке показывали разбившуюся машину. – Не настоящая жизнь.

– Я предпочитаю вымысел. С реальным миром слишком много проблем. – Миён махнула рукой в сторону экрана, где целая толпа полицейских и санитаров осматривала место аварии. – Мне нравится, когда все под контролем. Так безопаснее.

Из-за машин выбежал главный герой; его остановил полицейский, и мужчина с рыданиями принялся выкрикивать имя главной героини. Камера отъехала назад, запечатлевая отчаяние главного героя; его голос слился с воем сирены. Следующая сцена уже показывала события пять лет спустя. Миён даже пожалела, что так хорошо умеет предсказывать сюжеты.

– Кому безопаснее? – поинтересовался Джихун.

Миён перевела взгляд на юношу. Заиграла главная тема сериала – песня о потерянной любви и разбитых сердцах. Печальная песня для печальной истории.

– А это важно? – спросила она.

– Мне – важно.

От его слов у девушки участился пульс. По телу пробежала приятная волна. Так не должно было быть. Но впервые в жизни Миён потеряла контроль над собственным сердцем. А может, она никогда его и не контролировала.


– Ты задаешь слишком много вопросов, – проговорила она.

Джихун покорно вздохнул.

– Я провожу тебя до дома.





* * *


На улице моросило.

Джихун попросил Миён подождать, пока он сбегает за зонтиком.

Миён подумала было уйти, но решила подождать – сама толком не понимая почему. Закрыв глаза, девушка стояла под дождем, а на щеки ее беспрепятственно падали капли воды – холодные, пахнущие улицей. Землей, асфальтом и листьями.

– Дождь – это хорошо. – Из здания вышла хальмони Джихуна. Она крепко прижимала к себе куртку, а на голову повязала шарф, чтобы волосы не замочило.

– Совсем скоро снег пойдет. – Миён вытянула руку, ловя ледяные капельки.

– С первым снегом всегда приходят важные события.

Миён ждала объяснения, но вместо этого хальмони проговорила:

– Мой Джихуни… он плоховато сходится с людьми.

Девушка бросила на бабушку Джихуна растерянный взгляд.

– В школе его все любят. – Она не знала, зачем это сказала. Наверное, ей хотелось подбодрить хальмони Джихуна.

– Я рада. Он добрый и милый мальчик, но людям не доверяет. Особенно после того, как его мать ушла.

Миён прикусила язык. Ей было любопытно, но спрашивать не хотелось.

– Джихун был таким тихим, когда только ко мне переехал. Иногда целыми днями не говорил. Я очень беспокоилась.

Девушка поджала губы, чтобы не рассмеяться от удивления. Она никогда бы не подумала, что болтливый Джихун может вести себя тихо.

– Боюсь, первые четыре года не были для него лучшими. Мне стыдно, что я не вмешалась раньше. Я хотела им помочь – ему и его матери. Но ей требовалось нечто большее. И она ушла – это было лучшее решение, что она могла принять в той ситуации.

– Как решение бросить ребенка может быть лучшим? – Йена, может, и была к ней холодна, но Миён точно знала: мать ее никогда не бросит.

– То, что будет лучше для тебя, не всегда выглядит правильным с точки зрения всех остальных. Понимаешь, о чем я говорю?

Хальмони Джихуна обладала таким же внимательным взглядом, что и сам Джихун. Миён это тревожило.

– Джихун старается не подпускать к себе людей. И хорошо это скрывает, очень хорошо. Но в тебе он что-то увидел. Может быть, тебе так не кажется, но он предлагает тебе редкий дар – свою дружбу.

– Я его об этом не просила. – Миён казалось, что гравитация давит на нее, прижимает к земле. Это был слишком тяжкий груз, и он был ей не нужен.

– А об этом не надо просить – это же дар.

Почему эти двое так настойчиво верили в нее? Почему не могли оставить ее в покое?

– Я его недостойна. – Миён сжала руку в кулак, и капля воды на ладони просочилась сквозь пальцы.

– Это тоже не тебе решать.

Что-то во взгляде хальмони навевало на мысли, что женщина знает больше, чем говорит.

С громким лязгом открылась дверь.

– Хальмони, не стой под дождем!

Джихун бросился к бабушке и открыл над ней зонтик – тот самый, который Миён отдала ему на детской площадке. Почему-то девушке это не понравилось, и она поежилась от волнения.

– Не переживай за меня. – Хальмони с улыбкой потрепала Джихуна по щеке и шагнула к двери. – Проводи девочку до дома. – Хальмони поймала взгляд Миён. – Береги себя.

– Чего это она? – спросил Джихун, когда дверь закрылась.

– Ничего, – соврала Миён. Как ей надоели эти докучливые людишки с их наблюдательностью.