Зюзя. Книга третья
Часть 22 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вскоре фруктовый сад сменился лесополосой, за которой показалась дорога. Пустая. Интересно, где все? Мне пока никто из беглецов не встретился. По округе петляют? Или рванули к заранее оговоренной точке сбора? Если – так, то желательно мне туда не попасть. Обойти, а лучше оказаться совсем в другой стороне.
Однако старый, с местами стёршейся разделительной полосой асфальт натолкнул на определённые мысли.
Привязка к местности. Я ведь не имею ни малейшего понятия, где нахожусь. Куда идти? На север? Фоминск, по своему расположению, гораздо южнее моей базы. Точнее, дома… Или на юг? Туда, к оговоренному с Зюзей запасному месту встречи? Покойный Лёха жил ближе, если отсюда считать... До конца условленного месяца, в течение которого мои ушастые должны меня ждать, не так много осталось. Могу попросту не успеть. Тогда точно разминёмся и станем искать друг друга до посинения. Они же не по дорогам пойдут – напрямую двинут.
Дилемма...
«Не раскисай! – я принялся сам себя подбадривать. – Начни с малого. Пойми, где находишься, а дальше определяйся».
Подействовало.
Не показываясь на открытой пространстве, долго вслушивался в окружающий мир. Помимо всевозможных звуков живой природы – тихо. Бой вроде бы стих.
Прямо бегать глупо. Нужно в сторону от всех, как правильному одиночке двигаться. Изначально забирал влево – значит, в таком ключе и продолжу. Влево пойду. Только по другой стороне дороги, там безопаснее. Мало ли, кто тут помимо меня околачивается – однако он тоже должен бояться открытых пространств и десять раз подумать, стоит ли выскакивать на асфальт. Глядишь, и не рискнёт.
Перебежал пулей, не успев запыхаться. Не зря на одной ножке в камере скакал, научился кое-чему.
Отойдя поглубже, за удивительно разросшиеся кусты, потопал в выбранном направлении, изредка выглядывая сквозь густую листву и убеждаясь, что асфальт никуда не делся и я двигаюсь практически параллельно ему.
Ненаселённый пункт показался как-то сразу. Перед ним не было привычного частного сектора на окраине, отсутствовали склады и прочие промышленные объекты. Серые пятиэтажки вылезли почти одновременно, дико контрастируя своим угрюмым, неживым видом с господствующей вокруг весной. Новостройки в обозримом пространстве не наблюдались, как и магазины вдоль проезжей части, и СТО, и прочие шиномонтажи, в изобилии украшающие въезды в мегаполисы. Только заправка имелась, бело-голубая. Заросшая, с высоким, бестолково-хорошо сохранившимся указателем цен на бензин.
Значит – райцентр или крупный посёлок из старых. Была одно время такая мода – строить на окраинах многоэтажки, на перспективу. Целыми кварталами. С новой школой, садиком и прочими благами цивилизации. У меня в родном посёлке такой же микрорайончик имелся. При совсем позднем СССР забабахали шесть домов в два года, молодые семьи заселили. Спортивную площадку организовали, с полем для минифутбола, турниками и баскетбольными кольцами. Пацанята со всей округи сбегались, отчаянно завидуя тому, что живущим в квартирах нет нужды корячиться на огородах за домом и не нужно почти всё свободное время шуршать по хозяйству. Пришёл – упал на диван и телек смотри. О большем и мечтать нечего!
Но я туда не собираюсь. Во всяком случае, пока.
…К заправке приблизился сзади, пробравшись через дыру в заборе из тоненькой, прогнившей сетки-рабицы. Долго вслушивался, не решаясь входить, потом, осмелев, осторожно пробрался в выломанные с мясом служебные двери, медленно проследовал по небольшому коридорчику, попутно заглянув в подсобку. Ничего интересного. Тряпки, мусор, прелая листва, свисающий ошмётками с потолка серый гипсокартон.
Перешёл в кабинетик начальника, порылся в столе, покрытом грязными разводами. Так я и думал. Пачка накладных с указанием адреса заправки нашлась почти сразу. Достал подаренную Петровичем карту, сверился.
Получалось не так чтобы плохо, но и не слишком хорошо. Я на северо-востоке от речной петли с Фоминском на берегу, километрах в сорока. Нашёл точку, где расстался с разумными, в уме провёл примерную черту между здесь и там. Километров сто восемьдесят – двести. Далековато. Прикинул примерный маршрут. Что-то подсказывало, что Зюзя будет ждать меня именно там. Да и успеть вполне можно, если постараться.
Состряпав приблизительный план действий, довольный, пошёл мародёрить. Идти далеко, без припасов нельзя.
Добрался до торгового зала. Тут пришлось присесть на корточки, чтобы не маячить в невесть когда выбитых витринных окнах. Забрался за разбухшую от залетающих внутрь косых дождей и сезонной влажности стойку. Первым делом пошарил в ящиках – именно там обычно хранились пакетики с чаем, кофе. Повезло. Нашёл аж две упаковки и того, и другого. Поискал сахар в стиках. Нет. До меня кто-то оприходовал данную ценность, как и всё мало-мальски съестное. На полу в изобилии валялись потоптанные, выцветшие упаковки из-под орешков, семечек, чипсов. Содержимое мышки растащили, не иначе. Жаль.
Вдоль противоположной главному входу стены – пустые пивные витрины, поваленные стеллажи со всяким ненужным барахлом... Один огнетушитель радовал – висел у дверей и как новенький задорно блестел красной краской, точно вчера с завода.
В заброшках всегда так. Обязательно найдётся что-то, неподвластное времени, торчащее подростковым прыщом на самом виду и пугающее до одури. Будто кто-то специально сюда это «нечто из прошлого» притащил и с минуты на минуту вернётся. Бр-р-р.
Прямо на полу, у дальнего холодильника валялась пара десятков бутылок с водой. И зачем вывалили, если брать не собирались? – никогда такого варварства не понимал.
Открыл, понюхал – нормально, не протухла. Данному феномену уже давно перестал удивляться.
С удовольствием напился. Взял пару про запас, сунув их в заплечник.
Пока упаковывал – взгляд снова натолкнулся на холстину с чем-то вкусным, выданную мне в фортике. Не стал открывать – могу и искуситься. После попробую, а пока – двигаться надо.
Переполненное событиями утро не отпускало. Нервы, взвинченные до предела, понемногу успокаивались, однако в ушах регулярно мерещился шум работающих вдалеке моторов. Прислушаюсь посильнее – ничего, никого. Через время – снова. До сих пор толком не верилось, что сумел выбраться из сегодняшней переделки.
Вот и сейчас, на грани восприятия, мелькнуло что-то, заставившее насторожиться.
Замер, не дыша. Вроде бы тихо.
Стараясь не издать ни звука, выбрался из здания так же, как и вошёл – через служебный вход. Улыбнулся привычным кустам, погладил молодую листву рукой. Приятнее мне снаружи, уютнее. Дичаю. Или возвращаюсь к первобытным истокам. Или в тюрьме насиделся. Кто знает?
С другой стороны заправки некто невидимый негромко, сухо закашлял, заставив вздрогнуть и развернуться.
Не понял! Я же никого не слышал!
Догнали?! Местные?! Мимохожие?! Фроловские?!
Перханье исходило однозначно от человека, твари так не умеют.
Зато пришло понимание того, почему я прошляпил появление неизвестного или неизвестных. Дорога. Асфальт. В мягкой обуви, умеючи можно двигаться практически бесшумно. Значит, не боятся... Не прячутся по кустам. В открытую прут.
Дальнейшее отступление показалось бессмысленным. Развернулся, присел, выставив «огрызок» перед собой. На всякий случай попробовал двигаться задом – и сразу получил болезненный укол сучком в поясницу. Ветки кустарника предательски затряслись.
Стоп. Стоим. Ждём. Вполне возможно, что не заметят.
Напрягся, вслушиваясь. В глазу защипало. Выступивший от волнения пот каплями полз со лба вниз, вызывая непреодолимое желание вытереть лицо. Не сдержавшись – мазнул по физиономии рукой. Вроде полегчало.
Топ... Топ… Через раз шаги дополняет мягкое, почти неслышное постукивание. Идёт один человек. Где другие? По одному сейчас не гуляют – условия не те. Стук-стук... Да чем это он? Для чего? Сделал посох, как калика перехожий из сказок? И по асфальту стучит? Дичь какая-то...
Так, не стоит отвлекаться. Прикинем: дорога, одиночка, не прячется. Объяснение напрашивается только одно – некто или такой же, как я, беглец, или, что более вероятно, посторонний человек. Преследователи по одному не ходят.
Неизвестный опять закашлялся. Еле слышно, давя рвущиеся наружу хрипы.
Пусть идёт. Нам не по пути.
Дождавшись, пока шаги стихнут, медленно развернулся и, стараясь не высовываться, направился в сторону от дороги, оставляя дома по левую руку.
Обогнув ненаселённый пункт, на поверку оказавшимся не таким уж и большим, решил устроить привал. С раннего утра на ногах, ещё и не спал более суток. Если не отдохну – начну терять темп, притупится внимание.
Недолго думая, плюхнулся в местечке поукромнее. Не сдержался – полез в сидор и достал оттуда заветную тряпицу с чем-то вкусным. Торопливо развернул, судорожно сглатывая слюну... Харч богов!
Передо мной лежала приличная горка вяленого мяса, нарезанного тонкими, почти прозрачными полосками. Ценная пища. Лёгкая, калорийная, долго не портится.
С наслаждением отгрыз небольшой кусок от одной из полосок и принялся пережёвывать. Медленно, давая вкусовым рецепторам прочувствовать все кулинарные прелести деликатеса. Запивал водой.
Немного подкрепившись, на радостях позволил себе полчасика отдохнуть. Ложиться побоялся – ещё ненароком задремать не хватало! Просто сидел, вытянув ноги. Расслаблялся, ни о чём не думая. Потом мыслить начну, когда уберусь подальше. А пока – упор на инстинкты: обоняние, осязание, зрение, слух. Они сейчас поважнее будут.
Привал пошёл на пользу. Нет, вставать и делать первые шаги было, конечно, тяжело. Организм вовсю требовал прекратить его безжалостную эксплуатацию, вернуться в сидячее положение и балдеть дальше. Однако ничего – поскрипел, повозмущался, а через пару десятков метров послушался и быстро вошёл в ритм.
Обогнув по широкой дуге дома, выбрался к местному тракту. На всякий случай заглянул в карту. Дорога из ненаселённого пункта, как по заказу, шла на такой нужный север. До следующей деревни, километрах в семи. Потом слегка поворачивала, забирая восточнее.
И вот тут вылезла закавыка, не обозначенная на карте. Едва выбрался к шоссе – скрипнул зубами от досады. Оно пролегало между двух здоровенных, без единого деревца, поросших травой полей. Из укрытий – лишь жалкие островки кустарника тут и там, настолько редкие, что ни о каком скрытном перемещении не могло быть и речи. А в остальном – как обычно. Асфальт, вдоль него – тополя. Прямая линия. Просматривается – километра на три. От одного края поля до другого. Потом поворот и начинается лесополоса. Глянул по сторонам – обходить долго. Вряд ли до вечера управлюсь. Рискнуть? Людей не видно, засаду здесь делать не на кого. Самая большая опасность – со спины выйдут так, что замечу не сразу.
Пробежать? Уже интереснее. Минут за двадцать должен справиться, тем более на отдохнувших ногах. Может, и быстрее. Не знаю.
Да пошло он всё! Не давая себе впадать в рассуждения, вышел на дорогу, обернулся на оставшийся позади ненаселённый пункт, ничего не увидел, слегка успокоился и побежал. Трусцой, строго соблюдая чередование вдохов-выдохов, не забывая вертеть головой по сторонам. Неприятно забухал по спине плохо подогнанный сидор. Упущение...
Только разогнался – справа замаячили останки старой автобусной остановки. Крыши не было, боковые стены, призванные защищать от дождя, снега и прочих погодных неудобств отсутствовали изначально. Вместо них криво торчали ржавые трубы, игравшие в своё время роль опорных стоек. Ни скамейки, ни таблички с названием. Уцелела только бетонная площадка основания. И из-за неё медленно поднимался человек...
– Привет, Витюша! – поздоровался со мной Фоменко. – Вот уж кого не ждал!
Я от неожиданности остановился, как вкопанный. Первым делом кинул косой взгляд на его руки – оружия нет. Вместо огнестрела – трость, обмотанная внизу тряпкой для более тихого хода. Вот, значит, кто меня на заправке до чёртиков напугал...
– Здрасьте... Вы как тут? – брякнул первое, что пришло в голову.
– Ножками. Как и ты. Не бойся – я здесь один, – будто долго готовившись, скороговоркой сообщил старик. – Мой охранник отстал. Не застрелишь дедушку?
У него на виске заметно дрожала жилка. Тоже боится, выходит?
– Не планировал.
– И на том спасибо, – окончательно выбираясь на асфальт, улыбнулся Петрович. – Ты вдоль дороги шёл?
– Да, – не видя смысла скрывать, признался я.
– Крюк накинул, – «обрадовал» меня старый знакомый. – А я по прямой чесал. Сначала до, – тычок тростью в сторону ненаселённого пункта за моей спиной, – потом по главной. Потому и опередил.
Первоначальное удивление от нежданной встречи сменилось ещё большим удивлением. Не прячется, выходит первым. Зачем? Разумнее было бы пальнуть мне в спину и обобрать. У него же из видимого имущества – кроме спортивного костюма, палки и мягких, удобных сандалий ничего нет... Вот и объяснение тихих шагов нарисовалось... Что в карманах – не знаю. А у меня по сравнению с дедом – целое богатство в ассортименте. От еды до автомата.
Резко обернулся назад. Никого. Пусто. Или в...
– Да один я! – нервно повторил Фоменко. – Один! Не стой столбом. Давай отойдём, поговорим. Туда, – теперь трость указала за остановку. – В ложбинку.
Отказываться не стал. Этот старик – кладезь информации и раз он, как и я, сейчас в полной заднице, то весьма велика вероятность узнать что-то весьма полезное. Иначе, зачем ещё он вышел? Наверняка мне щедрое предложение сделать хочет – больше предлагать, похоже, тут некому. Соглашаться или нет – ещё посмотрю, однако на собственной безальтернативности поиграть стоит.
– Только недолго.
– Да уж понятное дело, – с раздражением пробормотал Петрович, неуклюже спускаясь вниз по обочине.
За бетонной площадкой действительно обнаружилась скрытая отовсюду впадинка. Немного сырая из-за регулярно скапливающейся в ней воды после дождя, немного забитая следами цивилизации – пустыми бутылками, пробками, кусками пластика непонятного происхождения.
Усевшись на пологом склоне, я дождался, пока Фоменко выберет себе место по вкусу и задал, как мне казалось, довольно важный вопрос:
– Почему вы один? Я же видел – вас из фортика двое выводили.
Устроив трость между колен, прокашлявшись в кулак, он первым делом зачем-то пожаловался:
– Простыл, ё... ночи сырые, теперь все суставы ломит... – и без предупреждения о смене темы перешёл к ответу. – Любая, даже собачья преданность имеет свои границы, и важно с ней не перегнуть палку. Мой человек меня честно спас, вывел куда сказал – я его отпустил искать своих. Все же разбежались... А у него жена, дочка... Не нужно заставлять делать выбор между семьёй и долгом. Никого и никогда. В противном случае велика вероятность, что тот, кто готов идти за тобой в огонь и в воду, может запросто сорваться с моральной резьбы и наворотить дел. Всяких. В том числе и нехороших... Второй мой человек там остался. У сада. Навсегда.
Однако старый, с местами стёршейся разделительной полосой асфальт натолкнул на определённые мысли.
Привязка к местности. Я ведь не имею ни малейшего понятия, где нахожусь. Куда идти? На север? Фоминск, по своему расположению, гораздо южнее моей базы. Точнее, дома… Или на юг? Туда, к оговоренному с Зюзей запасному месту встречи? Покойный Лёха жил ближе, если отсюда считать... До конца условленного месяца, в течение которого мои ушастые должны меня ждать, не так много осталось. Могу попросту не успеть. Тогда точно разминёмся и станем искать друг друга до посинения. Они же не по дорогам пойдут – напрямую двинут.
Дилемма...
«Не раскисай! – я принялся сам себя подбадривать. – Начни с малого. Пойми, где находишься, а дальше определяйся».
Подействовало.
Не показываясь на открытой пространстве, долго вслушивался в окружающий мир. Помимо всевозможных звуков живой природы – тихо. Бой вроде бы стих.
Прямо бегать глупо. Нужно в сторону от всех, как правильному одиночке двигаться. Изначально забирал влево – значит, в таком ключе и продолжу. Влево пойду. Только по другой стороне дороги, там безопаснее. Мало ли, кто тут помимо меня околачивается – однако он тоже должен бояться открытых пространств и десять раз подумать, стоит ли выскакивать на асфальт. Глядишь, и не рискнёт.
Перебежал пулей, не успев запыхаться. Не зря на одной ножке в камере скакал, научился кое-чему.
Отойдя поглубже, за удивительно разросшиеся кусты, потопал в выбранном направлении, изредка выглядывая сквозь густую листву и убеждаясь, что асфальт никуда не делся и я двигаюсь практически параллельно ему.
Ненаселённый пункт показался как-то сразу. Перед ним не было привычного частного сектора на окраине, отсутствовали склады и прочие промышленные объекты. Серые пятиэтажки вылезли почти одновременно, дико контрастируя своим угрюмым, неживым видом с господствующей вокруг весной. Новостройки в обозримом пространстве не наблюдались, как и магазины вдоль проезжей части, и СТО, и прочие шиномонтажи, в изобилии украшающие въезды в мегаполисы. Только заправка имелась, бело-голубая. Заросшая, с высоким, бестолково-хорошо сохранившимся указателем цен на бензин.
Значит – райцентр или крупный посёлок из старых. Была одно время такая мода – строить на окраинах многоэтажки, на перспективу. Целыми кварталами. С новой школой, садиком и прочими благами цивилизации. У меня в родном посёлке такой же микрорайончик имелся. При совсем позднем СССР забабахали шесть домов в два года, молодые семьи заселили. Спортивную площадку организовали, с полем для минифутбола, турниками и баскетбольными кольцами. Пацанята со всей округи сбегались, отчаянно завидуя тому, что живущим в квартирах нет нужды корячиться на огородах за домом и не нужно почти всё свободное время шуршать по хозяйству. Пришёл – упал на диван и телек смотри. О большем и мечтать нечего!
Но я туда не собираюсь. Во всяком случае, пока.
…К заправке приблизился сзади, пробравшись через дыру в заборе из тоненькой, прогнившей сетки-рабицы. Долго вслушивался, не решаясь входить, потом, осмелев, осторожно пробрался в выломанные с мясом служебные двери, медленно проследовал по небольшому коридорчику, попутно заглянув в подсобку. Ничего интересного. Тряпки, мусор, прелая листва, свисающий ошмётками с потолка серый гипсокартон.
Перешёл в кабинетик начальника, порылся в столе, покрытом грязными разводами. Так я и думал. Пачка накладных с указанием адреса заправки нашлась почти сразу. Достал подаренную Петровичем карту, сверился.
Получалось не так чтобы плохо, но и не слишком хорошо. Я на северо-востоке от речной петли с Фоминском на берегу, километрах в сорока. Нашёл точку, где расстался с разумными, в уме провёл примерную черту между здесь и там. Километров сто восемьдесят – двести. Далековато. Прикинул примерный маршрут. Что-то подсказывало, что Зюзя будет ждать меня именно там. Да и успеть вполне можно, если постараться.
Состряпав приблизительный план действий, довольный, пошёл мародёрить. Идти далеко, без припасов нельзя.
Добрался до торгового зала. Тут пришлось присесть на корточки, чтобы не маячить в невесть когда выбитых витринных окнах. Забрался за разбухшую от залетающих внутрь косых дождей и сезонной влажности стойку. Первым делом пошарил в ящиках – именно там обычно хранились пакетики с чаем, кофе. Повезло. Нашёл аж две упаковки и того, и другого. Поискал сахар в стиках. Нет. До меня кто-то оприходовал данную ценность, как и всё мало-мальски съестное. На полу в изобилии валялись потоптанные, выцветшие упаковки из-под орешков, семечек, чипсов. Содержимое мышки растащили, не иначе. Жаль.
Вдоль противоположной главному входу стены – пустые пивные витрины, поваленные стеллажи со всяким ненужным барахлом... Один огнетушитель радовал – висел у дверей и как новенький задорно блестел красной краской, точно вчера с завода.
В заброшках всегда так. Обязательно найдётся что-то, неподвластное времени, торчащее подростковым прыщом на самом виду и пугающее до одури. Будто кто-то специально сюда это «нечто из прошлого» притащил и с минуты на минуту вернётся. Бр-р-р.
Прямо на полу, у дальнего холодильника валялась пара десятков бутылок с водой. И зачем вывалили, если брать не собирались? – никогда такого варварства не понимал.
Открыл, понюхал – нормально, не протухла. Данному феномену уже давно перестал удивляться.
С удовольствием напился. Взял пару про запас, сунув их в заплечник.
Пока упаковывал – взгляд снова натолкнулся на холстину с чем-то вкусным, выданную мне в фортике. Не стал открывать – могу и искуситься. После попробую, а пока – двигаться надо.
Переполненное событиями утро не отпускало. Нервы, взвинченные до предела, понемногу успокаивались, однако в ушах регулярно мерещился шум работающих вдалеке моторов. Прислушаюсь посильнее – ничего, никого. Через время – снова. До сих пор толком не верилось, что сумел выбраться из сегодняшней переделки.
Вот и сейчас, на грани восприятия, мелькнуло что-то, заставившее насторожиться.
Замер, не дыша. Вроде бы тихо.
Стараясь не издать ни звука, выбрался из здания так же, как и вошёл – через служебный вход. Улыбнулся привычным кустам, погладил молодую листву рукой. Приятнее мне снаружи, уютнее. Дичаю. Или возвращаюсь к первобытным истокам. Или в тюрьме насиделся. Кто знает?
С другой стороны заправки некто невидимый негромко, сухо закашлял, заставив вздрогнуть и развернуться.
Не понял! Я же никого не слышал!
Догнали?! Местные?! Мимохожие?! Фроловские?!
Перханье исходило однозначно от человека, твари так не умеют.
Зато пришло понимание того, почему я прошляпил появление неизвестного или неизвестных. Дорога. Асфальт. В мягкой обуви, умеючи можно двигаться практически бесшумно. Значит, не боятся... Не прячутся по кустам. В открытую прут.
Дальнейшее отступление показалось бессмысленным. Развернулся, присел, выставив «огрызок» перед собой. На всякий случай попробовал двигаться задом – и сразу получил болезненный укол сучком в поясницу. Ветки кустарника предательски затряслись.
Стоп. Стоим. Ждём. Вполне возможно, что не заметят.
Напрягся, вслушиваясь. В глазу защипало. Выступивший от волнения пот каплями полз со лба вниз, вызывая непреодолимое желание вытереть лицо. Не сдержавшись – мазнул по физиономии рукой. Вроде полегчало.
Топ... Топ… Через раз шаги дополняет мягкое, почти неслышное постукивание. Идёт один человек. Где другие? По одному сейчас не гуляют – условия не те. Стук-стук... Да чем это он? Для чего? Сделал посох, как калика перехожий из сказок? И по асфальту стучит? Дичь какая-то...
Так, не стоит отвлекаться. Прикинем: дорога, одиночка, не прячется. Объяснение напрашивается только одно – некто или такой же, как я, беглец, или, что более вероятно, посторонний человек. Преследователи по одному не ходят.
Неизвестный опять закашлялся. Еле слышно, давя рвущиеся наружу хрипы.
Пусть идёт. Нам не по пути.
Дождавшись, пока шаги стихнут, медленно развернулся и, стараясь не высовываться, направился в сторону от дороги, оставляя дома по левую руку.
Обогнув ненаселённый пункт, на поверку оказавшимся не таким уж и большим, решил устроить привал. С раннего утра на ногах, ещё и не спал более суток. Если не отдохну – начну терять темп, притупится внимание.
Недолго думая, плюхнулся в местечке поукромнее. Не сдержался – полез в сидор и достал оттуда заветную тряпицу с чем-то вкусным. Торопливо развернул, судорожно сглатывая слюну... Харч богов!
Передо мной лежала приличная горка вяленого мяса, нарезанного тонкими, почти прозрачными полосками. Ценная пища. Лёгкая, калорийная, долго не портится.
С наслаждением отгрыз небольшой кусок от одной из полосок и принялся пережёвывать. Медленно, давая вкусовым рецепторам прочувствовать все кулинарные прелести деликатеса. Запивал водой.
Немного подкрепившись, на радостях позволил себе полчасика отдохнуть. Ложиться побоялся – ещё ненароком задремать не хватало! Просто сидел, вытянув ноги. Расслаблялся, ни о чём не думая. Потом мыслить начну, когда уберусь подальше. А пока – упор на инстинкты: обоняние, осязание, зрение, слух. Они сейчас поважнее будут.
Привал пошёл на пользу. Нет, вставать и делать первые шаги было, конечно, тяжело. Организм вовсю требовал прекратить его безжалостную эксплуатацию, вернуться в сидячее положение и балдеть дальше. Однако ничего – поскрипел, повозмущался, а через пару десятков метров послушался и быстро вошёл в ритм.
Обогнув по широкой дуге дома, выбрался к местному тракту. На всякий случай заглянул в карту. Дорога из ненаселённого пункта, как по заказу, шла на такой нужный север. До следующей деревни, километрах в семи. Потом слегка поворачивала, забирая восточнее.
И вот тут вылезла закавыка, не обозначенная на карте. Едва выбрался к шоссе – скрипнул зубами от досады. Оно пролегало между двух здоровенных, без единого деревца, поросших травой полей. Из укрытий – лишь жалкие островки кустарника тут и там, настолько редкие, что ни о каком скрытном перемещении не могло быть и речи. А в остальном – как обычно. Асфальт, вдоль него – тополя. Прямая линия. Просматривается – километра на три. От одного края поля до другого. Потом поворот и начинается лесополоса. Глянул по сторонам – обходить долго. Вряд ли до вечера управлюсь. Рискнуть? Людей не видно, засаду здесь делать не на кого. Самая большая опасность – со спины выйдут так, что замечу не сразу.
Пробежать? Уже интереснее. Минут за двадцать должен справиться, тем более на отдохнувших ногах. Может, и быстрее. Не знаю.
Да пошло он всё! Не давая себе впадать в рассуждения, вышел на дорогу, обернулся на оставшийся позади ненаселённый пункт, ничего не увидел, слегка успокоился и побежал. Трусцой, строго соблюдая чередование вдохов-выдохов, не забывая вертеть головой по сторонам. Неприятно забухал по спине плохо подогнанный сидор. Упущение...
Только разогнался – справа замаячили останки старой автобусной остановки. Крыши не было, боковые стены, призванные защищать от дождя, снега и прочих погодных неудобств отсутствовали изначально. Вместо них криво торчали ржавые трубы, игравшие в своё время роль опорных стоек. Ни скамейки, ни таблички с названием. Уцелела только бетонная площадка основания. И из-за неё медленно поднимался человек...
– Привет, Витюша! – поздоровался со мной Фоменко. – Вот уж кого не ждал!
Я от неожиданности остановился, как вкопанный. Первым делом кинул косой взгляд на его руки – оружия нет. Вместо огнестрела – трость, обмотанная внизу тряпкой для более тихого хода. Вот, значит, кто меня на заправке до чёртиков напугал...
– Здрасьте... Вы как тут? – брякнул первое, что пришло в голову.
– Ножками. Как и ты. Не бойся – я здесь один, – будто долго готовившись, скороговоркой сообщил старик. – Мой охранник отстал. Не застрелишь дедушку?
У него на виске заметно дрожала жилка. Тоже боится, выходит?
– Не планировал.
– И на том спасибо, – окончательно выбираясь на асфальт, улыбнулся Петрович. – Ты вдоль дороги шёл?
– Да, – не видя смысла скрывать, признался я.
– Крюк накинул, – «обрадовал» меня старый знакомый. – А я по прямой чесал. Сначала до, – тычок тростью в сторону ненаселённого пункта за моей спиной, – потом по главной. Потому и опередил.
Первоначальное удивление от нежданной встречи сменилось ещё большим удивлением. Не прячется, выходит первым. Зачем? Разумнее было бы пальнуть мне в спину и обобрать. У него же из видимого имущества – кроме спортивного костюма, палки и мягких, удобных сандалий ничего нет... Вот и объяснение тихих шагов нарисовалось... Что в карманах – не знаю. А у меня по сравнению с дедом – целое богатство в ассортименте. От еды до автомата.
Резко обернулся назад. Никого. Пусто. Или в...
– Да один я! – нервно повторил Фоменко. – Один! Не стой столбом. Давай отойдём, поговорим. Туда, – теперь трость указала за остановку. – В ложбинку.
Отказываться не стал. Этот старик – кладезь информации и раз он, как и я, сейчас в полной заднице, то весьма велика вероятность узнать что-то весьма полезное. Иначе, зачем ещё он вышел? Наверняка мне щедрое предложение сделать хочет – больше предлагать, похоже, тут некому. Соглашаться или нет – ещё посмотрю, однако на собственной безальтернативности поиграть стоит.
– Только недолго.
– Да уж понятное дело, – с раздражением пробормотал Петрович, неуклюже спускаясь вниз по обочине.
За бетонной площадкой действительно обнаружилась скрытая отовсюду впадинка. Немного сырая из-за регулярно скапливающейся в ней воды после дождя, немного забитая следами цивилизации – пустыми бутылками, пробками, кусками пластика непонятного происхождения.
Усевшись на пологом склоне, я дождался, пока Фоменко выберет себе место по вкусу и задал, как мне казалось, довольно важный вопрос:
– Почему вы один? Я же видел – вас из фортика двое выводили.
Устроив трость между колен, прокашлявшись в кулак, он первым делом зачем-то пожаловался:
– Простыл, ё... ночи сырые, теперь все суставы ломит... – и без предупреждения о смене темы перешёл к ответу. – Любая, даже собачья преданность имеет свои границы, и важно с ней не перегнуть палку. Мой человек меня честно спас, вывел куда сказал – я его отпустил искать своих. Все же разбежались... А у него жена, дочка... Не нужно заставлять делать выбор между семьёй и долгом. Никого и никогда. В противном случае велика вероятность, что тот, кто готов идти за тобой в огонь и в воду, может запросто сорваться с моральной резьбы и наворотить дел. Всяких. В том числе и нехороших... Второй мой человек там остался. У сада. Навсегда.