Зюзя. Книга третья
Часть 23 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Н-да... Неожиданно.
– Ясно. Никогда не рассматривал преданность с этой точки зрения. Может вы и правы...
– Поживи с моё – узнаешь, прав я или нет, – Петрович не стал ни подтверждать, ни опровергать мою топорную сентенцию. – У тебя пить есть? Во рту пересохло.
Не жадничая, протянул ему бутылку с водой. Тот, очертив лёгким кивком так и не увиденную от меня ранее благодарность, шумно напился.
– Хорошо... Какие планы у тебя дальше, Витюша? – по привычке начал издалека Фоменко.
Я неопределённо пожал плечами.
– Не знаю. Для начала затеряться. Чует моё сердце – ваш бывший помощник просто так не отвяжется.
– Есть такое. Серёжа парень въедливый.
– Думаете, ловят?
– Наверняка. Я бы точно такую самодеятельность не спустил. Тут дело принципа и основ правления. Одним простишь, вторым – и конец твоей власти. Уважать перестанут. По-хорошему, его псы должны здесь уже к позднему вечеру быть.
– Откуда такая точность?
Вместо ответа старик, заставляя нервничать, долго, печально смотрел на чистое, безоблачное небо.
– Жаль, – философски заметил он. – Жаль уходить. Столько всего сделать не успел... Мечтал, верил, надеялся, потом – как серпом по горлу. Внученька...
Душевное смятение – штука, конечно, хорошая, но не то время и место.
– Вы не ответили, – я безжалостно вернул пенсионера в реальность.
Помогло. Глаза бывшего Фоминского владетеля превратились в щёлочки, желваки заиграли.
– Потому что за нами погоня отправилась не раньше полудня. На момент нашего ухода все... пусть будут «специалисты-поисковики», находились в других местах. Точно знаю. Их, как ты понимаешь, надо собрать, доставить на место... Только не обольщайся! Ребята там вдумчивые, лесоходные. Медлить не будут. Нас не упустят. Но настигнут не сразу – оторвались мы прилично. Добавь к этому вариативность поисков. Сомневаюсь, что они быстро на наш след встанут. Сначала одних беглецов поймают, потом других. Опросят, выводы сделают. А это потеря времени. Пока разберутся – часа три пройдёт. Получается – небольшая фора у нас есть. Машины вряд ли задействуют – шума от них много. Пешочком, след в след, и дешевле, и надёжнее. Прочёсывание местности тоже вряд ли решатся устроить. Много людей сюда не перевезёшь, у действующего автопарка попросту мощностей не хватит, да и понимать надо, в какую сторону цепь направлять... А в фортике ГАЗельки того... – он захихикал. – В обозримом будущем никуда не поедут. Поломались... К тому же, ты и я рванули в другую сторону от запланированного маршрута, а люди – не знаю. Думаю, просто разбежались, куда глаза глядят.
– Бросили своих? – презрение в голосе скрывать не стал. Не хотелось.
– Почти, – буднично согласился Петрович. – Когда в прорыв пошли – начал работать принцип «каждый сам за себя». Не уйти пёхом от обученных спецов. Никак. Я это изначально понимал и надеялся исключительно на удачу. И честно всех предупредил. Кто согласился – шёл на свой страх и риск.
– А вы им рассказали, что пойдёте в другую сторону?
– Нет.
Вроде бы и простое слово прозвучало, всего три буквы, но сколько же в нём было... всего. Перед глазом проносились картины испуганных до ступора женщин, плач детей, проклинающий меня мужчина... А причина их горя сидит передо мной. Пьёт водичку, вспоминает былое...
Как не убил – сам не понимаю.
На этом расспросы прекратил. И так понятно – поинтересуйся я мотивами – и на меня выльется целый поток неоспоримых доводов, логических построений, неприятных, суровых фактов, обеливающих говорящего. В этом Петрович мастер. Всю жизнь людям про светлое будущее втирает. Поднаторел.
Без шелухи понятно – пойди дедок вместе со всеми, его бы в два счёта поймали. Выпутывался, как умел. Жить все хотят, несмотря ни на что.
Помалкивал и Фоменко, снова посматривая вверх.
Мы будто договорились негласно, пропустив эмоциональную, но ненужную часть нашей беседы. Я – догадался об его истинных мотивах, Фоменко – изначально знал. Судилище излишне. Оно ни к чему не приведёт.
Через минуту, посчитав приличествующую моменту паузу оконченной, старый хрен снова меня удивил.
– А ведь ты кого-то потерял... Там, на севере. Слишком нервно ты себя повёл, когда я про яд рассказывал... Женщину?
При упоминании таких недавних событий комок подступил к горлу.
– Вам... какое... дело?.. – Ольга и Бублик словно рядом встали.
– Значит женщину... Плохо это, знаю... Любишь, любишь... раз – и нету. Кусок себя теряешь.
В издёвку над нами, где-то в зелёной, успокаивающе-шумящей кроне высокого дерева разразился своей певучей трелью соловей. Долго выводил, переливчато, с наслаждением. Не выдержав, я схватил «огрызок» и выстрелил в воздух. Не целясь, просто для шума, чтобы заткнулся. Помогло. Глупая птица умолкла.
– Зря, – укорил Фоменко. – Душевно пел. О красивом. Про обозначение места наших посиделок и упоминать не стану. Дурак... Хорошая была?
– Да...
– Сочувствую, – как мне показалось, искренне, проговорил он. – Достойная женщина в любой эпохе редкость, а сейчас – почти фантастика. Мало их. И нас мало.
– Вы это к чему?
Лицо старика сморщилось, точно сушёный гриб. К знакомым морщинам добавились новые.
– Работа у меня для тебя есть, Витя. Нужная, полезная... Со стопроцентной предоплатой. Если прекратил горевать – расскажу.
Ну, наконец-то! Не ошибся я в нём. Подготовка с прощупыванием закончены, теперь начинается интересное. Не может не начаться. Такие, как Петрович, попросту не умеют сидеть без дела и не вовлекать окружающих в различное дерьмо для реализации своих планов.
Состроив понимающую ухмылку, кивнул головой.
– Излагайте.
– Тогда пойдём отсюда, пока простатит не словили от сырости. По ходу обсудим.
Глава 10
На удивление, шли ходко — у Фоменко точно второе дыхание открылось. Постукивая тросточкой, он весьма бодро семенил рядом, практически не заставляя меня сбавлять темп. Не останавливался, не делал страдальческую физиономию, лишь изредка кашлял в кулак. Ещё и говорить ухитрялся, почти не сбивая дыхания.
— Дело у меня к тебе, Витенька, вот какое. Хочу я с замом своим бывшим посчитаться. И тебя к этому мероприятию припрячь. Вижу это так: первый этап — ты помогаешь мне выйти, куда скажу. Второй — поучаствовать в организации безвременной кончины нового фюрера... Тебе время подумать нужно?
— О чём? Вы пока ничего интересного не рассказали.
— С чего начинать? – посчитав столь нейтральный ответ проглоченной наживкой, бодро уточнил он.
– По порядку. С первого.
– Предложение моё простое. Я тебя вооружаю, одеваю-обуваю, могу золотишка подбросить – правда, потом. С собой у меня ничего ценного нет. Взамен ты сопровождаешь меня до Тулы или её окрестностей. Понимая твою осторожность, уточню — заходить со мной никуда не нужно. Едва выйдем к тамошнему блокпосту или форту — договор автоматически считается выполненным.
Не заинтересовал, о чём я не замедлил сказать.
— Зачем мне возня со старым человеком? Одному и проще, и быстрее. Оружие у меня есть, – не поленился, продемонстрировал калаш, – еду найду. Стоит ли таких рисков упомянутая награда — крепко сомневаюсь. Вы — обуза в данном случае. Опять же, погоня за спиной. И ищут именно вас, моя персона не столь ценная.
Смутить Петровича столь примитивной и одновременно железной логикой не удалось.
— Согласен. Полностью. Но, Витенька, разве я похож на человека, который не имеет туза в рукаве?
Пришлось признать, что нет.
— Есть ещё что-то?
– Да. Имеется у меня один хороший товар. Дорогой. Редкий. Тебе – в самый раз будет.
От таких купеческих заходов я рассмеялся.
– Андрей Петрович, вы меня как дурачка на рынке обхаживаете. Чего впарить хотите по сходной цене?
Фоменко веселья не разделил. Наоборот – сжался, втянул в голову в плечи, превратившись из обычного старика в некое подобие хищной птицы. Тросточка застучала дробнее, его шаг ускорился.
Догонять не стал. Шёл с прежней скоростью, ожидая продолжения.
– Месть, – прохрипел мой временный спутник. – Посчитаться за ту... или тех, кто у тебя был. Поможешь мне – спишешь свой мужской долг перед ними. Весь или частично – решай сам.
Правду сказал. Имеет козыри. За сегодняшний день я старался не думать о добровольно взошедших на погребальный костёр, однако вечно так продолжаться не могло. И Петрович сейчас подсказал мне именно то самое, верное решение. Я ведь не смогу утереться и забыть. Не смогу и делать вид, что всё в прошлом. Не смогу...
Взял он меня. С потрохами взял своими речами. Однако расстройства от того, что я в очередной раз становлюсь чужой марионеткой с непонятными мне правилами кукловода, не было.
Неожиданно пенсионер остановился. Глубоко, медленно задышал, судорожно зашарил в кармане мастерки. Извлёк оттуда продолговатый белый цилиндрик, вытряхнул из него маленькую пилюльку. Закинул её под язык.
– Нитроглицерин, – устало пояснил Фоменко. – От сердца. Просроченный, но работает. Погоди немножко... скоро отпустит.
Остановился рядом.
– Помочь?
– Нет... Ты о моём предложении думай, а не обо мне. Время дорого.
– Интересное, – не стал я лукавить. – Но как вы собираетесь свою, без сомнения, грандиозную идею в жизнь воплощать?
– Каком кверху, – резко бросил старик. – Деньгами. Другого эффективного оружия у меня нет.
В груди закипела злость! Он что, действительно думает вот так, запросто, одними обобщёнными идеями отделаться?! Навешать лапши на уши – и хватит?!
– Не суетись, молодой! – осадил мой порыв Петрович. – Дай отдышаться. Всё расскажу.
Решив немного потерпеть, обернулся назад, в сторону ненаселённого пункта. Никого. Тишь да гладь. Идеальное спокойствие.
– Пошли...
– Ясно. Никогда не рассматривал преданность с этой точки зрения. Может вы и правы...
– Поживи с моё – узнаешь, прав я или нет, – Петрович не стал ни подтверждать, ни опровергать мою топорную сентенцию. – У тебя пить есть? Во рту пересохло.
Не жадничая, протянул ему бутылку с водой. Тот, очертив лёгким кивком так и не увиденную от меня ранее благодарность, шумно напился.
– Хорошо... Какие планы у тебя дальше, Витюша? – по привычке начал издалека Фоменко.
Я неопределённо пожал плечами.
– Не знаю. Для начала затеряться. Чует моё сердце – ваш бывший помощник просто так не отвяжется.
– Есть такое. Серёжа парень въедливый.
– Думаете, ловят?
– Наверняка. Я бы точно такую самодеятельность не спустил. Тут дело принципа и основ правления. Одним простишь, вторым – и конец твоей власти. Уважать перестанут. По-хорошему, его псы должны здесь уже к позднему вечеру быть.
– Откуда такая точность?
Вместо ответа старик, заставляя нервничать, долго, печально смотрел на чистое, безоблачное небо.
– Жаль, – философски заметил он. – Жаль уходить. Столько всего сделать не успел... Мечтал, верил, надеялся, потом – как серпом по горлу. Внученька...
Душевное смятение – штука, конечно, хорошая, но не то время и место.
– Вы не ответили, – я безжалостно вернул пенсионера в реальность.
Помогло. Глаза бывшего Фоминского владетеля превратились в щёлочки, желваки заиграли.
– Потому что за нами погоня отправилась не раньше полудня. На момент нашего ухода все... пусть будут «специалисты-поисковики», находились в других местах. Точно знаю. Их, как ты понимаешь, надо собрать, доставить на место... Только не обольщайся! Ребята там вдумчивые, лесоходные. Медлить не будут. Нас не упустят. Но настигнут не сразу – оторвались мы прилично. Добавь к этому вариативность поисков. Сомневаюсь, что они быстро на наш след встанут. Сначала одних беглецов поймают, потом других. Опросят, выводы сделают. А это потеря времени. Пока разберутся – часа три пройдёт. Получается – небольшая фора у нас есть. Машины вряд ли задействуют – шума от них много. Пешочком, след в след, и дешевле, и надёжнее. Прочёсывание местности тоже вряд ли решатся устроить. Много людей сюда не перевезёшь, у действующего автопарка попросту мощностей не хватит, да и понимать надо, в какую сторону цепь направлять... А в фортике ГАЗельки того... – он захихикал. – В обозримом будущем никуда не поедут. Поломались... К тому же, ты и я рванули в другую сторону от запланированного маршрута, а люди – не знаю. Думаю, просто разбежались, куда глаза глядят.
– Бросили своих? – презрение в голосе скрывать не стал. Не хотелось.
– Почти, – буднично согласился Петрович. – Когда в прорыв пошли – начал работать принцип «каждый сам за себя». Не уйти пёхом от обученных спецов. Никак. Я это изначально понимал и надеялся исключительно на удачу. И честно всех предупредил. Кто согласился – шёл на свой страх и риск.
– А вы им рассказали, что пойдёте в другую сторону?
– Нет.
Вроде бы и простое слово прозвучало, всего три буквы, но сколько же в нём было... всего. Перед глазом проносились картины испуганных до ступора женщин, плач детей, проклинающий меня мужчина... А причина их горя сидит передо мной. Пьёт водичку, вспоминает былое...
Как не убил – сам не понимаю.
На этом расспросы прекратил. И так понятно – поинтересуйся я мотивами – и на меня выльется целый поток неоспоримых доводов, логических построений, неприятных, суровых фактов, обеливающих говорящего. В этом Петрович мастер. Всю жизнь людям про светлое будущее втирает. Поднаторел.
Без шелухи понятно – пойди дедок вместе со всеми, его бы в два счёта поймали. Выпутывался, как умел. Жить все хотят, несмотря ни на что.
Помалкивал и Фоменко, снова посматривая вверх.
Мы будто договорились негласно, пропустив эмоциональную, но ненужную часть нашей беседы. Я – догадался об его истинных мотивах, Фоменко – изначально знал. Судилище излишне. Оно ни к чему не приведёт.
Через минуту, посчитав приличествующую моменту паузу оконченной, старый хрен снова меня удивил.
– А ведь ты кого-то потерял... Там, на севере. Слишком нервно ты себя повёл, когда я про яд рассказывал... Женщину?
При упоминании таких недавних событий комок подступил к горлу.
– Вам... какое... дело?.. – Ольга и Бублик словно рядом встали.
– Значит женщину... Плохо это, знаю... Любишь, любишь... раз – и нету. Кусок себя теряешь.
В издёвку над нами, где-то в зелёной, успокаивающе-шумящей кроне высокого дерева разразился своей певучей трелью соловей. Долго выводил, переливчато, с наслаждением. Не выдержав, я схватил «огрызок» и выстрелил в воздух. Не целясь, просто для шума, чтобы заткнулся. Помогло. Глупая птица умолкла.
– Зря, – укорил Фоменко. – Душевно пел. О красивом. Про обозначение места наших посиделок и упоминать не стану. Дурак... Хорошая была?
– Да...
– Сочувствую, – как мне показалось, искренне, проговорил он. – Достойная женщина в любой эпохе редкость, а сейчас – почти фантастика. Мало их. И нас мало.
– Вы это к чему?
Лицо старика сморщилось, точно сушёный гриб. К знакомым морщинам добавились новые.
– Работа у меня для тебя есть, Витя. Нужная, полезная... Со стопроцентной предоплатой. Если прекратил горевать – расскажу.
Ну, наконец-то! Не ошибся я в нём. Подготовка с прощупыванием закончены, теперь начинается интересное. Не может не начаться. Такие, как Петрович, попросту не умеют сидеть без дела и не вовлекать окружающих в различное дерьмо для реализации своих планов.
Состроив понимающую ухмылку, кивнул головой.
– Излагайте.
– Тогда пойдём отсюда, пока простатит не словили от сырости. По ходу обсудим.
Глава 10
На удивление, шли ходко — у Фоменко точно второе дыхание открылось. Постукивая тросточкой, он весьма бодро семенил рядом, практически не заставляя меня сбавлять темп. Не останавливался, не делал страдальческую физиономию, лишь изредка кашлял в кулак. Ещё и говорить ухитрялся, почти не сбивая дыхания.
— Дело у меня к тебе, Витенька, вот какое. Хочу я с замом своим бывшим посчитаться. И тебя к этому мероприятию припрячь. Вижу это так: первый этап — ты помогаешь мне выйти, куда скажу. Второй — поучаствовать в организации безвременной кончины нового фюрера... Тебе время подумать нужно?
— О чём? Вы пока ничего интересного не рассказали.
— С чего начинать? – посчитав столь нейтральный ответ проглоченной наживкой, бодро уточнил он.
– По порядку. С первого.
– Предложение моё простое. Я тебя вооружаю, одеваю-обуваю, могу золотишка подбросить – правда, потом. С собой у меня ничего ценного нет. Взамен ты сопровождаешь меня до Тулы или её окрестностей. Понимая твою осторожность, уточню — заходить со мной никуда не нужно. Едва выйдем к тамошнему блокпосту или форту — договор автоматически считается выполненным.
Не заинтересовал, о чём я не замедлил сказать.
— Зачем мне возня со старым человеком? Одному и проще, и быстрее. Оружие у меня есть, – не поленился, продемонстрировал калаш, – еду найду. Стоит ли таких рисков упомянутая награда — крепко сомневаюсь. Вы — обуза в данном случае. Опять же, погоня за спиной. И ищут именно вас, моя персона не столь ценная.
Смутить Петровича столь примитивной и одновременно железной логикой не удалось.
— Согласен. Полностью. Но, Витенька, разве я похож на человека, который не имеет туза в рукаве?
Пришлось признать, что нет.
— Есть ещё что-то?
– Да. Имеется у меня один хороший товар. Дорогой. Редкий. Тебе – в самый раз будет.
От таких купеческих заходов я рассмеялся.
– Андрей Петрович, вы меня как дурачка на рынке обхаживаете. Чего впарить хотите по сходной цене?
Фоменко веселья не разделил. Наоборот – сжался, втянул в голову в плечи, превратившись из обычного старика в некое подобие хищной птицы. Тросточка застучала дробнее, его шаг ускорился.
Догонять не стал. Шёл с прежней скоростью, ожидая продолжения.
– Месть, – прохрипел мой временный спутник. – Посчитаться за ту... или тех, кто у тебя был. Поможешь мне – спишешь свой мужской долг перед ними. Весь или частично – решай сам.
Правду сказал. Имеет козыри. За сегодняшний день я старался не думать о добровольно взошедших на погребальный костёр, однако вечно так продолжаться не могло. И Петрович сейчас подсказал мне именно то самое, верное решение. Я ведь не смогу утереться и забыть. Не смогу и делать вид, что всё в прошлом. Не смогу...
Взял он меня. С потрохами взял своими речами. Однако расстройства от того, что я в очередной раз становлюсь чужой марионеткой с непонятными мне правилами кукловода, не было.
Неожиданно пенсионер остановился. Глубоко, медленно задышал, судорожно зашарил в кармане мастерки. Извлёк оттуда продолговатый белый цилиндрик, вытряхнул из него маленькую пилюльку. Закинул её под язык.
– Нитроглицерин, – устало пояснил Фоменко. – От сердца. Просроченный, но работает. Погоди немножко... скоро отпустит.
Остановился рядом.
– Помочь?
– Нет... Ты о моём предложении думай, а не обо мне. Время дорого.
– Интересное, – не стал я лукавить. – Но как вы собираетесь свою, без сомнения, грандиозную идею в жизнь воплощать?
– Каком кверху, – резко бросил старик. – Деньгами. Другого эффективного оружия у меня нет.
В груди закипела злость! Он что, действительно думает вот так, запросто, одними обобщёнными идеями отделаться?! Навешать лапши на уши – и хватит?!
– Не суетись, молодой! – осадил мой порыв Петрович. – Дай отдышаться. Всё расскажу.
Решив немного потерпеть, обернулся назад, в сторону ненаселённого пункта. Никого. Тишь да гладь. Идеальное спокойствие.
– Пошли...