Жена Тони

– Хорошо.

– Но это не от меня зависит.

– Знаю. Ты не проголодался? Я ужасно голодна.

– Ты единственная знакомая мне девушка, способная поглощать обед на День благодарения между номерами и доесть его после выступления.

– А чего ты хотел? Я ведь итальянка.

– Не думаю, что где-то еще открыто, – заметил Тони.

– Давай найдем кафе и будем сидеть снаружи, пока оно не откроется к завтраку, – предложила Чичи.

– Ты серьезно?

– Этот твой «паккард» – он когда должен превратиться в тыкву?

– Завтра в обед.

– Значит, время у нас есть.

Чичи положила голову на плечо Тони, а он обнял ее за талию. Трасса расстилалась перед ними серой бархатистой лентой. Тони Арма ощущал такую благодарность мирозданию, что даже молиться не мог. У него была любимая девушка, с которой еще и поговорить можно, настоящий друг. И полный бак бензина в автомобиле, о котором он мечтал мальчишкой. У него было все, кроме времени, но будь у него еще и время, все казалось бы слишком уж невероятным.



Луна повисла над Тихим океаном, полускрытая редкими облаками, будто шифоновой вуалью. Чичи и Тони шли по пляжу Сан-Диего.

– Помнишь, как в детстве даже два дня казались длинными, как сто лет? – спросил Тони.

– Конечно.

– А последние двое суток – насколько длинными они тебе показались?

– Как десять минут.

– А для меня и вовсе как пять. Столько же времени, сколько тебе понадобилось, чтобы слопать ту стопку оладий.

– Даже не подумаю извиняться. – Чичи поцеловала его руку.

– Как твои домашние – мать, сестры? – поинтересовался Тони.

– С Барбарой и Чарли все хорошо. У их дочки Нэнси режутся зубки. Сестра говорит, она все грызет, хуже щенка. Мама занята – развлекается с внучкой. У Люсиль и того парня из семьи Коммунале все, похоже, серьезно.

– Рад за нее. Значит, девочки Донателли пристроены. Все, кроме одной.

– У меня свой путь. Я пишу песни, гастролирую и зарабатываю сорок долларов в неделю, жилье и питание включены. В шоу-бизнесе это тоже считается за «пристроена»!

Тони подобрал морскую ракушку и протянул ее Чичи.

Она взяла ракушку и подняла на него глаза.

– Спасибо, Саверио.

– Это всего лишь ракушка.

– Но она красивая, и ее дал мне ты.

– Только ты и моя мать еще называете меня Саверио.

– Мне это даже нравится. Всегда вспоминаю, каким ты был, когда звался просто Саверио.

– Тони – обычный выдуманный персонаж, – пожал плечами Тони.

– С Тони все отлично. Но Саверио – парень, который не вписывался в афишу. Важно помнить времена, когда ты куда-то не вписывался.

Чичи и Тони шли по кромке прибоя.

– А почему бы нам не пожениться, Чич?

– Ты с ума сошел, – мягко сказала она.

– Ну и что это за ответ?


– Хорошо, вот тебе ответ: давай не будем жениться.

– Мне больно это слышать!

– Ничего, пройдет, – заверила она.

– А ты-то откуда знаешь?

– Ты просто сейчас плохо соображаешь.

– Я много об этом думал, – возразил он.

– Ты несколько месяцев провел под водой, а там мыслится совсем иначе.

– Но я говорю искренне.

– Все дело в войне, – сказала Чичи. – Разумные здравомыслящие мужчины и приличные умные женщины женятся всего лишь потому, что уверены, будто мир вот-вот полетит к чертям, и им не хочется быть одинокими, когда это произойдет.

– Ты рисуешь очень мрачную картину.

– Дальше – хуже. Подумай о будущем. Война закончилась. Солдат возвращается, входит в дом, там его ждет жена, с которой он расписался в приступе паники, и вот они оба стоят и думают: «Что мы наделали?»

– Не знал, что ты такая романтичная.

– Надо же хоть одному из нас сохранять связь с реальностью.

– Уверена, что это ты написала все те любовные песни?

– Век большинства песен недолог – как и любовной связи. Было очень разумно с нашей стороны оставаться друзьями.

– Я не хочу быть твоим другом. Я хочу быть твоим мужем. Я никого раньше не просил выйти за меня замуж.

– Ну и зря. Я тебе не подхожу.

– Как ты можешь так говорить?

– Потому что ты мне не подходишь.

– Почему это?

– Ты вечно гуляешь то с одной, то с другой.

– Но они ничего для меня не значили.

Чичи поразмыслила над его словами и заключила:

– Знаешь, когда ты так говоришь, все выглядит еще хуже. Создается впечатление, что ты их просто используешь.

– А может, это они используют меня.

– Это никоим образом не делает тебя порядочнее.

– Да ты сущий ангел.

– Нечего вовлекать меня в свою мелодраму. Каждый раз, когда ты это делаешь, – а так было не раз и не два – я вынуждена подставить брошенным тобой девушкам с разбитым сердцем плечо для рыданий и дать носовой платок. Знаешь, скольких платочков, обшитых ирландским кружевом, я лишилась из-за тебя? А на одном даже были вышиты крестиком слова «Будь здорова!». Один из моих любимых.

– Я куплю тебе новый платочек.

– Суть не в этом. Некоторые вещи невозможно заменить.

– Например?

– Например, женское достоинство.

– Я всегда буду относиться к тебе с уважением, Чич. Разве я хоть раз поступил иначе?

– Что ж, правда.

– Так что можешь на это рассчитывать.

Но Чичи оставалась непоколебимой.

– Ты влюблена в кого-то другого, да? – осенило Тони. – В этого Дика Ламарку.

– Его зовут Джим. И нет, не влюблена.