Жена банкира

– Нам нужно отдать материал сегодня вечером, в противном случае…

– Да-да, я все понял. Я вам перезвоню.

Оуэн кликнул на кнопку, сбрасывая вызов. Когда Марина появилась перед его столом, он все еще возился со своей гарнитурой.

– Как ты сюда попала?

– Я тоже очень рада тебя видеть.

– Прости, но после того, как ты захлопнула дверь у меня перед носом, я думал, тебе понадобится пару дней на то, чтобы остыть, после чего мы могли бы снова нормально общаться.

– Мне жаль, что так вышло. Я была очень расстроена.

– Ну, я так и понял.

– Но ты ведь тоже на меня злился.

– Послушай, Марина, мне, конечно, очень приятно видеть тебя и все такое, но я тут немного зашиваюсь, сроки поджимают. Не могли бы мы заняться примирением в другое время?

– А я сюда не мириться пришла. А чтобы помочь. Можно присесть?

Оуэн окинул ее оценивающим взглядом. Потом зацепил ногой пустое кресло в соседней офисной кабинке и подкатил его к ней.

– Если ты пришла, чтобы уговорить меня не публиковать материал об Эллисе, ты попусту тратишь свое время. И мое тоже.

– Я здесь не для этого. А для того, чтобы помочь тебе закончить эту историю.

Оуэн удивленно хохотнул:

– Вот поэтому я и не женат. Что стряслось, черт побери? Ты поцапалась с Эллисом-младшим или еще что? Уж больно резко ты развернулась на сто восемьдесят градусов относительно семейного курса.

Марина вздохнула:

– Я понимаю, что ты на меня злишься. И сожалею, что так вышло. Но об этом мы можем поговорить и позже. Когда все это нужно сдавать в печать?

– К пяти – для печатных изданий, к одиннадцати – для веб-сайтов. Мы хотим, чтобы все было готово к полуночи по нью-йоркскому времени.

– О’кей. Думаю, мы успеем.

– Но только если у тебя есть стопроцентная улика – что-то вроде еще дымящегося пистолета. Потому что для хорошей статьи материала у меня маловато. Есть только переписка, связывающая Эллиса со «Свисс юнайтед», да кое-какие трансферы между фиктивными фирмами, одна из которых, как я думаю, принадлежит Эллису, а другая – Асаду. Но это все. Прямо скажем, жидковато. Нам нужны какие-то доказательства.

Марина порылась в сумочке и достала мобильный.

– Например, что-то вроде аудиозаписи с признанием?

– Черт, ты меня разыгрываешь.

– Подумай сам: стала бы я шутить такими вещами?

– Так ты говорила с Джеймсом Эллисом?

– Выйдя от тебя, я направилась прямиком к нему домой. Хотела получить ответы на свои вопросы. Поэтому я в лоб спросила его о счетах в «Свисс юнайтед» и о сделке с Асадом. Он признал и то, и другое. А потом заявил мне, что я никогда никому об этом не расскажу, потому что это поломает жизнь Гранту – и мне.

– И он прав: это реально поломает тебе жизнь.

– Я знаю. Это поломает жизнь не только мне, но и Гранту, а он этого не заслуживает.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что Джеймс заказал Данкана.

Удивление на лице Оуэна сменилось шоком.

– Джеймс Эллис заказал Данкана?

– Да.

– И у тебя есть запись его признания?

– Ну, не совсем так. Но он не особенно упрямился, отрицая это. И, думаю, я знаю, как мы сможем это доказать. Но мы должны действовать быстро. В общем, мне срочно нужно побывать в Вашингтоне.

– В округе Колумбия? Зачем?

– Хантер Морзе, помнишь такого? Из министерства юстиции. Данкан записал его имя в своем ежедневнике и обвел его кружочком. Он должен был ехать на встречу с ним, но его убили. Похоже, это ключ к нашей истории.


– Думаешь, этот человек станет с тобой разговаривать?

– Не знаю. Но попробовать стоит.

Оуэн быстро взглянул на наручные часы:

– Если стартуешь прямо сейчас, к шести будешь на месте.

Марина встала и набросила ремешок сумочки на плечо.

– Я перешлю тебе аудиозапись разговора с Эллисом из машины.

– Эй, Марина! – окликнул ее Оуэн, когда она уже выходила из его офисной кабинки.

Она оглянулась, вопросительно выгнув идеально очерченную бровь.

– Давай прижмем этого типа к стенке.





Аннабель




Аннабель стояла у окна и задумчиво смотрела на просторы Женевского озера. Казалось, поверхность воды – это зеркало для рассветных небес, украшенных божественными мазками нежно-розового и цвета электрик, – светится изнутри. Вдали виднелись кряжистые белые горы, безмолвные и внушительные, словно часовые, охраняющие покой озера. Крутые подъемы и отвесные обрывы этих суровых вершин вызывали у Аннабель благоговейный трепет. Она думала о том, сколько людей сложили головы в этих горах. Она думала об альпинистах с ледорубами и кошками на ботинках, похороненных под снежными лавинами. О пеших туристах, отправившихся в поход в лучах утреннего солнца, чтобы уже никогда не вернуться. О самолете своего мужа, превратившемся в груду металлических обломков на горном пике – месте столь отдаленном, что там еще не ступала нога человека. Она думала о прахе Мэтью, развеянном горными ветрами, как дым…

Ее комната была похожа на золоченую тюремную камеру. Стены были выкрашены ярко-бирюзовой краской, напоминавшей цветом яйца дрозда; шторы были из толстой лощеной ткани с рисунком, очень дорогой на вид. Кровать – в старинном стиле, с четырьмя столбиками по углам и балдахином. «Как будто все это позаимствовано откуда-то из Версаля», – подумала Аннабель. Йонас с Джулианом настояли, чтобы она остановилась этой ночью здесь, в доме Клаузеров в Колоньи. Это для ее же безопасности, сказали они. Они просто не могут допустить, чтобы она отправилась в отель. И вот теперь она тут, в этой богато обставленной гостевой комнате с мебелью восемнадцатого века и удивительно мягким, как кашемир, ковром на полу, всего в нескольких шагах от комнаты Йонаса и Эльзы. Никогда в жизни Аннабель не чувствовала себя в большей опасности.

Она совсем не спала. И даже не распаковала чемодан. Сама мысль о том, чтобы снять одежду в доме Йонаса Клаузера, была ей неприятна. Аннабель и так чувствовала себя здесь очень уязвимой. Через час машина отвезет ее в аэропорт. Оттуда Аннабель полетит в Лондон, где в Хитроу ее встретит Халид. Он передаст ей ноутбук Мэтью, и вместе с ним она полетит в Нью-Йорк. Там она сядет на поезд до Вашингтона, где найдет Хантера Морзе.

Йонас Клаузер, разумеется, ничего об этом не знал. Ему было известно только, что Аннабель рассчитывает получить билет в один конец, домой, в Нью-Йорк. Она сказала ему, что больше не может оставаться в Швейцарии. Это слишком тяжело для нее, и поэтому она хочет поскорее вернуться домой.

Он сам организовал ее перелет: первый класс, без пересадок. Но Аннабель подождала, пока Йонас заснет, и перезвонила в авиакомпанию, чтобы поменять билет на другой рейс с пересадкой в Хитроу в течение часа. Она также изменила способ платежа так, чтобы деньги снимали с ее кредитной карты, а не с его. Она решила, что Йонас этого не заметит. А если и заметит, то, надо надеяться, подумает, что она сделала это из вежливости.

В дверь постучали.

– Аннабель! – услышала она приглушенный голос Эльзы из коридора. – Дорогая, за вами приехала машина.

– Спасибо, – откликнулась Аннабель, стараясь, чтобы по ее интонации было незаметно, как она на самом деле нервничает. – Я выйду через минуту.

Она еще раз бросила взгляд в окно. Над горизонтом вставало дневное светило, и горы купались в его первых лучах. Аннабель прижала пальцы к стеклу, почувствовав кожей, какое оно холодное. «На улице, наверное, подморозило», – подумала она. Яркое утреннее солнышко было обманчивым: в его свете убийственно холодные воды озера казались приветливыми и манящими.

– Прощай, Мэтью, – прошептала Аннабель, закрыв глаза. – Я люблю тебя.

Затем она отошла от окна, оторвавшись от живописного вида, – озеро на фоне величественных гор. Это и был ее последний взгляд на Женеву. Аннабель задернула шторы и направилась к двери.

Йонас и Эльза ждали ее в холле. Йонас быстро подошел, чтобы взять чемодан. Оба они, похоже, нервничали. Йонас пошел вниз по лестнице первым, с чемоданом в руке. Эльза семенила за ним, словно желала быть полезной, но не знала, что ей делать.

– Жаль, что вы не можете с нами позавтракать, – сказала она Аннабель. – Может быть, собрать вам что-нибудь с собой?

– О, нет, не стоит. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Не говорите глупостей. Вы у нас даже не погостили толком.

– Большое спасибо. Я очень хочу побыстрее попасть домой. Мне пора.

Эльза выглядела озабоченной, но все равно кивнула.

– Вы могли бы взять моего водителя, чтобы доехать до аэропорта, – заметил Йонас, хмуро поглядывая на лимузин, стоящий на аллее перед домом. – Нас бы это нисколько не стеснило.

– О нет! Вы и так уже столько для меня сделали.

Теперь настал черед Аннабель дрожать от страха. Йонас обнял ее. Когда его руки обвили ее, у нее отчаянно закружилась голова. Аннабель хотелось закричать, но вместо этого она закрыла глаза и заставила себя перетерпеть этот момент. А потом еще и выдавила из себя улыбку.

«Все уже почти закончилось, – уговаривала она себя. – Завтра в это же время руки Йонаса Клаузера будут в наручниках у него за спиной».

– Ну вот и все, – сказала Аннабель, невольно передернув плечами, как будто ее тело восставало против прикосновений Йонаса. – Я никогда не забуду того, что вы сделали.

– Не теряйте с нами связи, – ответил Йонас. – Я хотел бы знать, как у вас пойдут дела.

– Да, конечно. Мы скоро свяжемся.