Жена банкира

– Что, все сразу? – рассмеялась Аннабель.

– Тогда с чего начнешь?

– С кофе. И, может быть, быстренько приму душ. А потом мы поговорим.

Халид кивнул и показал на спальню:

– Душ здесь. Там должны быть и свежие полотенца. А я пока соображу что-нибудь на завтрак. Правда, готовить я умею только яичницу и тосты, так что, если ты хочешь чего-нибудь другого, нам придется выйти…

– Яичница – это то, что нужно, – ответила Аннабель. – Спасибо. Спасибо за все.

– Не благодари меня. Очень приятно снова видеть лицо старого друга.



Через полчаса Аннабель сидела за стойкой на кухне Халида, прихлебывая кофе и уплетая яичницу с невероятной скоростью. Халид старался не смотреть на нее, чтобы не смущать, – казалось, что она неделю не ела, – и занялся тем, что подливал ей кофе в кружку и наводил вокруг порядок, искоса поглядывая на свою гостью. Рыжевато-каштановые волосы, влажные после душа, очаровательное тонкое лицо без макияжа. Аннабель очень устала: Халид видел это по ее глазам. А еще она похудела, если это вообще возможно при ее конституции. Но в остальном она была такой же красивой, какой ему запомнилась. Ее волосы стали длиннее, на лбу появилось несколько морщинок, но все-таки это была та самая Аннабель, которую он знал по Нью-Йорку.

– Прости, что не пригласила тебя на похороны, – наконец сказала она. – Я должна была это сделать, но все случилось так внезапно. Все организовывала фирма.

Халид небрежно махнул рукой.

– Представляю, что тебе пришлось пережить. Когда я узнал о случившемся, я звонил тебе, даже несколько раз. Но трубку все время брал какой-то парень по имени Джулиан. Не уверен, что он сообщал тебе о моих звонках.

– Нет, он говорил мне о них. Спасибо, что ты звонил. Все это захлестнуло меня, я была очень подавлена. Думаю, я просто абстрагировалась, выпала из реальности. И до сих пор не очень-то включилась в обычный режим.

– Это можно понять.

– Ты знал, что перед смертью Мэтью был здесь, в Лондоне?

Халид открыл кран и принялся отмывать сковородку после яичницы.

– Да, я кое-что об этом слышал, – не глядя на Аннабель, ответил он.

На самом деле Халид знал об этом немало. Английские таблоиды писали, что Мэтью останавливался в доме у Фатимы Амир (заметной фигуры в финансовом мире, известной благодаря хеджевому фонду) и погиб на борту ее частного реактивного самолета. Газеты не заходили так далеко, чтобы открыто заявлять об их романе, но это, безусловно, читалось между строк. Халид не хотел в это верить. Он знал Мэтью, знал, как тот относится к Аннабель. По крайней мере, он знал, как Мэтью относился к Аннабель несколько лет тому назад, когда все они еще жили в одном большом городе. Однако даже Халид вынужден был признать, что Фатима Амир поразительно красива и на широко известном снимке – романтический ужин при свечах в одном из ресторанов Сохо – они с Мэтью выглядели не просто как банкир и его клиентка. Интересно, видела ли это фото Аннабель? Халид надеялся, что нет.

– Здесь жила его клиентка, Фатима Амир. Ты что-нибудь о ней знаешь?

Халид кивнул:

– Она сирийка, а сирийцы в Лондоне – это все равно что ньюйоркцы в Женеве: все друг друга знают. К тому же она росла в Сент-Джонс-Вуд[15], недалеко от дома моих родителей.

– Мэтью был ее банкиром. По крайней мере, так мне сказали. Я же прежде никогда о ней не слышала… – Аннабель вдруг умолкла.

– Она ведь руководила хеджевым фондом, не так ли?

– Да. И, по-видимому, весьма успешно. Мэтью оставил у нее дома кое-какие вещи. Я хотела бы их забрать. Но сейчас, когда я в Лондоне, я уже не уверена, что смогу с этим справиться.

– Я могу сделать это за тебя.

Аннабель устало улыбнулась:

– Спасибо. Может быть. Я должна подумать. Но есть еще кое-что, и здесь мне тоже необходима твоя помощь. Послушай, я, наверное, самая надоедливая из гостей, которые у тебя когда-либо бывали.

– На самом деле ты лучшая из них. Слушай, могу назначить тебе плату за жилье в тысячу фунтов за ночь, чтобы ты прочувствовала, что это место стоит таких денег.

Аннабель рассмеялась и оглядела лофт:

– Надеюсь, это льготные расценки, для друзей и близких?

– Разумеется. Место классное, несмотря на то, что об этом думает моя мама.

– А твои родители по-прежнему живут в Сент-Джонс-Вуд?

– Да.

– Ты знал Амиров? Я имею в виду лично.

– Лично – нет. Но мне известно, кто они такие.

Халид сделал паузу. Он понимал, куда заведет их этот разговор, и занервничал. Амиры и особенно их родственники, Асады, – это не те люди, которых не стоит принимать всерьез; с ними шутки плохи. Насколько он был осведомлен, у Фатимы Амир был легальный финансовый бизнес. Но когда Халид прочел, что Мэтью был ее персональным банкиром, это стало для него тревожным сигналом. Любой бизнес с такой семьей был рискованным.

– «Свисс юнайтед» предоставляет банковские услуги всей семье Амир. И на их офшорных счетах сосредоточены миллиарды долларов.


Халид не мог скрыть удивление:

– Ты имеешь в виду Фатиму? Или ее родственников?

– И ее, и их.

– Но эти родственники – Асады – находятся в санкционном списке. «Голдман», например, не подпустил бы их на пушечный выстрел. Только не пойми меня неправильно. «Голдман» тоже ведет дела с темными личностями. Но не настолько. Башар аль-Асад – диктатор. Военный преступник. И заниматься бизнесом с таким человеком противозаконно. Не говоря уже о том, что это аморально.

– Знаю. Тем не менее Йонас, босс Мэтью, – его персональный банкир.

Халид тихо присвистнул. Наступило молчание.

– Надеюсь, то, что я сейчас скажу, не прозвучит дерзко или крамольно, – медленно произнес он. – Иначе скажи мне, и я сразу же заткнусь. Было ли проведено расследование смерти Мэтью?

– Было. Это был несчастный случай. По крайней мере, так мне сказали. Что-то насчет неполадок системы борьбы с оледенением корпуса.

– Черный ящик нашли?

– Говорят, что нашли.

– Но у тебя есть сомнения? – Халид внимательно посмотрел Аннабель в лицо.

Она подняла на него зеленые глаза, и их взгляды встретились.

– Есть. – Ее голос превратился в шепот. – А у тебя их не было бы?

Халид задумался.

– Были бы, – после секундного колебания ответил он.

– Я ездила на встречу с человеком, который вел расследование. Это агент Блох из федеральной полиции. Он предоставил мне фотографии с места катастрофы. Опять-таки, по крайней мере, он сказал мне, что это место той катастрофы. Но то был не самолет Фатимы.

– Что ты имеешь в виду?

– Это были снимки с места другой катастрофы. Фотографии голландского самолета, разбившегося в Альпах за год до этого.

– Как ты это выяснила?

– Провела небольшое расследование. Все, что они мне рассказали, – о том, что система борьбы с оледенением корпуса вышла из строя, о месте падения, вообще обо всем, – в точности совпадало с описанием прошлогоднего крушения. Так что либо это какое-то сверхъестественное совпадение, либо они мне солгали.

– Но зачем? Зачем агенту федеральной полиции тебе лгать?

– Полагаю, кто-то ему заплатил. И этот кто-то хотел, чтобы я поверила, будто произошел несчастный случай. Вот мне и показали фотографии и расшифровку данных черного ящика с другой авиакатастрофы, которая действительно была несчастным случаем, и понадеялись, что больше никаких вопросов я задавать не стану.

Халид медленно кивал, обдумывая ее слова.

– Как по-твоему, кто ему заплатил?

– Говорят, что Фатима якобы пыталась порвать со своей семьей.

– Так ты считаешь, что ее за это убили?

– Возможно. А может быть, убить хотели Мэтью, а Фатима случайно оказалась вместе с ним.

– Но зачем кому-то понадобилось убивать Мэтью?

Аннабель закрыла глаза и глубоко вдохнула.

– Ты должен пообещать, что это останется между нами. Кроме тебя, я не говорила об этом никому.

– Разумеется.

– Женщина, которая работала вместе с Мэтью, сообщила мне, что он сотрудничал кое с кем из министерства юстиции США. Что он был информатором. Кротом.

– О господи…

– Она не знала этого наверняка. Однако Мэтью определенно связывался с человеком из минюста. Он даже летал в Штаты на встречу с ним. А через несколько недель после этого погиб в авиакатастрофе.

– У тебя есть доступ к его электронной почте?

Аннабель покачала головой:

– Нет. Но у меня есть его ноутбук. Впрочем, там все запаролено.

Халид улыбнулся: