Железный рыцарь

– Эй! – отозвался настоящий Пак, стоявший чуть поодаль и уворачивавшийся от атак другого Эша. – Вы двое, я вас прекрасно слышу!

Другой Пак рассмеялся, и звук его жестокого гогота меня покоробил, вызвав чувство отвращения.

– В этом и проблема моей другой половины, – заявил он, делая серию резких выпадов и разящих ударов, вынуждающих меня попятиться. – За долгие века он умудрился отрастить себе совесть и стать невероятно скучным. Если он здесь умрет, останусь только я. Как и должно.

– Любопытно. – Перед зеркалом появился Грималкин. – Даже не знаю, какой Плутишка меня раздражает больше: настоящий или его отражение.

– Что ж, учитывая, что они единое целое, – отвечал ему второй, идентичный Грималкин, материализовавшийся рядом, – нам стоит радоваться, что, когда все закончится, останемся только мы.

– Согласен. Ни одно существо в этом мире неспособно выдержать пару Плутишек.

– Страшно вообразить возможные последствия.

– Грималкин, ты сейчас вот вообще не помогаешь! – возмутился настоящий Пак, уходя от жестокого удара в голову. – Мы здесь не для того, чтобы чаевничать с нашими злобными двойниками! Разве вы двое не должны пытаться убить друг друга?

Грималкины фыркнули.

– Я тебя умоляю, – одновременно произнесли они.

Поверх плеча противника я увидел, как другой Эш блокировал замах кинжалом сверху и припечатал Пака ногой с такой силой, что тот упал на спину. Отражение подалось вперед и занесло меч, но Пак отполз, схватил горсть веток и швырнул ее в своего соперника. Те обратились в кучу желтых жуков, тут же с жужжанием окруживших фальшивого принца. Но внезапная ледяная вспышка окутала их льдом, и они все повалились на землю.

– Эй. – Другой Пак попытался пронзить меня кинжалом, однако я успел отскочить. – Бой идет здесь, ледяной царевич. Не переживай за своего возлюбленного, лучше подумай о себе!

Я пятился до тех пор, пока не уперся в стену, и другой Пак последовал за мной с неизменной демонической ухмылкой.

– Убегаешь? – издевался он, а я тем временем притягивал чары, ощущая их мощь под кожей. – Ты всегда был трусом, не так ли, принц? Тебе никогда не хватало смелости совершить настоящее убийство.

– Ты прав, – ответил я. Двойник нахмурился от удивления, но настала моя очередь улыбаться. – Я всегда жалел о данном обещании убить Пака. Часть меня на самом деле никогда не хотела доводить дело до конца. – Я опустил меч, острием лезвия коснувшись пола. Лед начал сочиться из кончика оружия, плотная корка, заливая воздух громким треском, покрывала и землю под ногами, и стены. – Но с тобой, – продолжил я, сощурив глаза, – все иначе. Ты та его часть, которую я всегда ненавидел. Которая получает удовольствие от учиненного тобой хаоса, радуется, когда рушатся жизни. И скажу следующее с непоколебимой уверенностью – мне будет приятно тебя убить.

Губы Робина Плутишки растянулись в злобной усмешке. Зарычав как животное, он бросился на меня, и его кинжал засверкал в ледяном коридоре. Я отступил, поднял руки и с криком сделал толкающее движение руками, посылая в противника поток чар. Замерзшие зеркала по бокам от Пака потрескались и взорвались с громких хлопком, пронзив его миллионом острых как бритва осколков.

Он пронзительно завопил, но уже через секунду растворился.

На пол посыпались кучи мелких зеркальных стеклышек и несколько черных крыльев. Другого Пака не стало.

– Прелестно, Эш, – за спиной раздался голос моего отражения, разнесшийся по коридору эхом. – Но ты все равно опоздал.

Я развернулся, и от увиденного у меня свело желудок. Другой Эш стоял прямо перед Паком, одной рукой сжимая горло фейри и пригвождая его к стене. Пак вяло повис в захвате, все его лицо было залито кровью, а кинжалы валялись в нескольких метрах.

– Ты победил отражение Плутишки, – протянул другой Эш, и я устремился к нему, осознавая, что не успею. – Поздравляю. Теперь моя очередь.

Он занес меч и вогнал его в грудь Пака, прошив того насквозь. Зеркало за спиной Плутишки треснуло и опало на землю осколками, учинив бледное подобие устроенного мной недавно разгрома. Пак широко открыл рот, обхватил меч, торчавший у него из груди…

…и растворился, рассыпался дождем из листьев. Другой Эш ошеломленно моргнул, на мгновение оцепенел, а потом быстро выдернул из стены меч и отступил.

Над его плечом возникла дымка, и он, вдруг резко дернув головой, окоченел. Когда я до него добежал, меч из его руки выпал, со звоном приземлился на пол, и другой Эш посмотрел на меня холодными, полными ненависти глазами.

– Ты… не справишься, – прошептал он сдавленным голосом и испарился, как туман в лучах солнца.

За его спиной стоял Пак с безжалостным взглядом и полуопущенными веками. Его кинжал на пару секунд завис в воздухе в том месте, где им пронзили плоть фальшивого принца, после чего начал падать на землю. Пак поймал его в полете, ловко убрал обратно в ножны и горько улыбнулся, посмотрев на разбитое зеркало.

– Так-то, в эту игру могут играть двое, ледяной царевич, – пробормотал он и покачал головой. Зыркнув, он одарил меня кривой, отчасти страдальческой ухмылкой. – Этот опыт оказывает удивительный терапевтический эффект, не находишь?

– Идиот, – ругнулся я, только чтобы спрятать выражение облегчения на лице. Но, судя по тому, что его улыбка стала шире, он все же что-то заметил, и я смущенно насупился. – Идем, пора отсюда выбираться.

– Нет, вы не можете уйти! – раздался позади шипящий голос. Я развернулся на месте и мгновенно схватился за меч: на меня из зеркала мчалась другая Ариэлла, а в ее пустых глазах плескался ужас.

Нечто пронеслось мимо моего лица, скользнув из-за спины, и другая Ариэлла дернулась, застыв на месте, – из ее груди торчала стрела. Она сделала несколько шагов в моем направлении и затем исчезла из поля зрения, стрела же упала и разбилась о пол.

Я развернулся и увидел Ариэллу, которая стояла на ногах рядом с Волком, в руках она держала лук, а тетива все еще сотрясалась после запущенного снаряда. Наши жесткие взгляды встретились, и она кивнула.

– Что ж, было весело, – подытожил Пак, пока мы бежали дальше, обогнал двух Грималкиных, одинаково не впечатленных происходившим. – Всегда хотелось увидеть, как я умираю во время чудовищного ледяного взрыва. Ты не проворачивал такой трюк, когда сражались мы, ледышка.

– Прибереги благодарности на потом, – выпалил я. – Нужно идти дальше.

– Слишком поздно.

Мы остановились и воззрились на двух Грималкиных, вилявших хвостами.

– Вы не справились, – заявил один из них, внимательно всматриваясь в наши лица. – Ваше время вышло. Двери готовы закрыться. – И в духе истинного Грималкина говорящий испарился, не оставив и следа.

– Погодите. – Пак указал на по-прежнему восседавшего перед нами кота. – Который Грималкин исчез?..


– Пак, не сейчас! Бежим!

Мы пустились по зеркальному коридору, мимо наших отражений, вновь ставших нормальными. Вскоре мы добежали до большого круглого помещения с колоннами, уходящими во тьму потолка. С другой его стороны тянулся очередной длинный коридор, и в его конце я заметил высокий прямоугольный источник света.

И он уменьшался.

Мы тут же бросились вперед, устремившись к выходу, но внезапно вокруг нас начали раздаваться голоса, тихие стоны и завывания, из-за которых замерцали свечи. Сквозь стены и пол начали скользить бледные туманные фигуры. Они на бегу хватали нас за ноги. За мой ремень зацепился выплывший из полуразрушенной колонны тролль, он всячески пытался меня замедлить. Я же достал свой меч и отрезал нападавшему руки, после чего те превратились в марево. Тролль отстранился с диким воплем, однако через считаные секунды из локтей выросли новые конечности, как будто связаные из тумана, и призрачная сущность решила напасть снова. Я увернулся и устремился к дверям.

Помещение очень быстро наполнялось привидениями: они цеплялись за одежды и пытались схватить нас за руки. Однако не причиняли никакого вреда, просто старались задержать, пока мы уверенно прорезали себе путь вперед.

– Оста-а-а-аньтесь, – шептали они, вытягивали полупрозрачные конечности и мешали двигаться. – Вы не можете уйти. Останьтесь с нами, с теми, кто не справился. Ваши сущности останутся здесь с нами навечно.

Волк громко заревел и вырвался вперед нас всех, но остальные не успевали. Когда мы пересекли округлое помещение и добрались до коридора, я понял, что нам не удастся выйти из храма. Прямоугольник превратился в крошечный квадрат, каменная дверь постепенно захлопывалась. Как же близко. Мы практически достигли цели, лишь в самом конце нам не хватило немного времени.

Волк добежал до двери как раз тогда, когда оставалось достаточно места, чтобы выскользнуть, и опустил голову, уже готовый пролезть в проем. Но вместо этого он подставил широкие плечи под край опускавшегося створа и расставил лапы для большей устойчивости. Тяжело дыша, он уперся в стенки выхода, выгнул спину под неотступно опускавшейся дверью, и, к нашему изумлению, огромный каменный прямоугольник приостановился. Привидения тут же столпились вокруг Волка, начали хватать его за лапы, дергать за шерсть и взбираться ему на плечи. Он рычал и щелкал челюстями, но не менял своей позы в дверном проеме, призрачным фигурам не удавалось сдвинуть его с места.

Разрубая полупрозрачные фигуры на своем пути, я добрался до дверного проема первым и развернулся, ожидая Пака и Ариэллу. Призраки следовали за ними по пятам, хватая за одежды и останавливая любыми доступными способами. Один зацепился за волосы Ариэллы и потянул ее назад, но Пак полоснул его кинжалом по руке и толкнул Ариэллу вперед. Она налетела на меня, и я поймал ее прежде, чем она свалилась на пол.

– Пак… – задыхалась она, поворачиваясь в моих объятиях.

– Я в порядке, Ари! – закричал он и выскочил из толпы привидений. – Выходите!

Я кивнул и отпустил ее.

– Иди, – повторил я слова Пака. – Мы сразу за тобой.

Она перекатилась под дверью, едва ускользнув от банши, ползавшей по полу. Я пронзил ее голову мечом и бросил взгляд на Пака. Он пятился по коридору, отрезая руки налево и направо и уклоняясь от ловких пальцев привидений.

– Боже, народ, я понимаю, что жутко популярный, но серьезно, вы как-то слишком привязались ко мне. Попрошу вас покинуть мое лично пространство. – Хрупкая извивавшаяся женщина обвила его предплечье щупальцами, словно плющ, и он разрубил их своим кинжалом. – Нет! Плохой призрак! Трогать нельзя!

– Долго тебя еще ждать?! – завопил я, разрезая красного колпачка, впившегося в мою ногу.

Пак в последний раз махнул оружием и бросился к двери, проползая в небольшой зазор. Я повернулся, чтобы помочь Волку.

Он был укутан привидениями, их оказалось настолько много, что мне едва удавалось рассмотреть его за скопом молочных фигур. И количество постоянно увеличивалось: они скользили из-под пола и вылетали из-за стен, пытаясь затащить нас обратно в округлое помещение. Из-за каменного массива за спиной вынырнул огр, он потянулся к моей руке, а я уклонился.

– Не беспокойся за меня, – прорычал Волк. – Уходи!

Я перерубил призрачного рыцаря сида, который отдаленно напомнил мне Роуэна. Он мгновенно растворился, но начал вновь воплощаться уже через секунду после того, как мое лезвие прошило его тело.

– Я не оставлю тебя здесь умирать!

– Глупый принц! – Волк воззрился на меня и оскалился. – Это твоя история! Ты должен дойти до конца. Лишь поэтому я пошел с тобой – удостовериться, что история найдет логичное завершение. – Он огрызнулся на гоблина, подобравшегося к его морде, и тварь сразу же обратилась в туманное облако. – Похоже, призраки не могут покинуть храм, но и меня отпускать они не собираются. Так что иди, пока у тебя еще есть время!

– Эш! – позвал Пак с другой стороны двери. – Иди сюда, ледышка, чего ты там ждешь?

Я одарил Волка последним долгим взглядом, затем нырнул в проем, перекатился и поднялся на ноги с другой стороны. Привидения выли, толпились у двери, тянули к нам свои конечности, но не могли пересечь границу.

Волк пыхтел и дрожал от напряжения, каменная дверь норовила придавить его к земле, а дюжины полупрозрачных тел не прекращали пинать и стремиться выдернуть из него шерсть.

– Уходи, принц, – прорычал он, посмотрев мне в глаза. – Сейчас ты мне ничем не поможешь. Закончи свою миссию, доведи историю до конца, и когда будешь передавать ее из уст в уста, не забудь упомянуть обо мне. Таковым было условие сделки.

Я смотрел на Волка, а мозг кипел, стараясь отыскать хоть один способ спасти его. Однако Волк не ошибался: мы ничего не могли поделать. Подняв меч, я торжественно ему отсалютовал.

– Я не забуду твою отвагу.

– Ха! – Несмотря на напряжение, Волк осклабился и надменно засмеялся. – По-твоему, меня это убьет, мальчишка? Советую подумать еще раз. Ничто в этой жалкой ордалии не в силах мне навредить. Ничто.

Меня одолевали сильные сомнения. Волк поражал своей силой, ему на руку играло бессмертие, однако его возможно убить. Он может умереть, как и любое другое существо.

– А теперь идите, – велел он нам, и в его голосе послышались нотки раздражения. – Надоело смотреть, как вы тут торчите с раззявленными ртами, будто стадо перепуганных оленят. Я буду держать дверь до вашего возвращения, ведь, подозреваю, возвращаться нам предстоит тем же путем. Меня ничто не сдвинет с места, пока мы не завершим начатое.

– Как это… по-собачьи, – произнес Грималкин, возникший рядом с Ариэллой и глядевший на Волка с осуждением. – Храбрый. Преданный. И невероятно глупый.

Волк запыхтел и обнажил клыки.

– Тебе этого не понять, кот, – зарычал он и оскалился, выражая презрение по-своему. – Вашему виду неведома преданность.

– Будто это так плохо, – фыркнул Грималкин и отвернулся, помахав хвостом. – Скажи-ка мне, кто тут находится по нужную сторону двери? Идем, принц. – Он дернул ухом. – Не для того мы прошли такой путь, чтобы остановиться у финишной прямой. Пес сделал свой выбор. Пора двигаться дальше.

Я бросил на Волка последний взгляд.

– Я вернусь, – сообщил я ему. – Попробуй продержаться. Когда мы закончим, я вернусь за тобой.

Волк хмыкнул. От того ли, что не поверил мне, или потому, что на разговор уходило слишком много сил, – я не знал. Но повернулся к нему спиной и проделал оставшиеся несколько шагов до выхода из храма.