Железный король

Дорога к башне Машины была кошмарной и мучительной. Меня приковали длинной цепью, обвязав вокруг талии, к Железному Коню, который быстро скакал по рельсам, не останавливаясь и не оглядываясь. Рядом, спотыкаясь, в таком же положении шагал Эш, и я знала, что ему невероятно больно. Ковыляя, он продолжал идти, едва держась на ногах. Гремлины прыгали вокруг, указывая на нас пальцами, щипая и насмехаясь над нашими муками. Рыцари шли по обе стороны от нас, не позволяя Эшу сойти с железных рельсов, толкая его обратно, стоило ему попытаться. Однажды он упал, и его протащили по земле несколько метров, пока он с трудом не поднялся на ноги. Кровавые ожоги рассекали его лицо от прикосновений к рельсам, и мне было невероятно больно даже смотреть на него.

Небо затянуло тучами, в мгновение ока меняя цвет с желто-серого на зловещий багряно-черный. Железный Конь остановился и вытянул шею, раздувая ноздри.

– Черт! – пробурчал он, топнув копытом. – Сейчас дождь пойдет!

Желудок мой перевернулся с ног на голову при одной мысли о кислотном дожде. Сверкнула молния, наполнив воздух резким запахом.

– Быстрее, пока не начался шторм! – Конь сошел с рельсов и перешел на рысь, стуча копытами под грохот грома. Ноги горели, я рванула за ним, каждый мускул протестовал, но выбора особо не было: если отстану – меня протащат по земле. Эш споткнулся и упал. И в этот раз он не поднялся.

Капля дождя упала мне на ногу, и тело пронзила острая жгучая боль. Я ахнула. Еще несколько капель с шипением устремились на землю. В воздухе запахло химикатами, и я услышала, как гремлины начинали визжать, когда на них попадали капли воды.

К нам ползла серебристая завеса дождя. Она догнала пару более медлительных гремлинов и поглотила их. Они кричали и корчились, разбрасывая искры, и, последний раз дернувшись, замерли окончательно. Пошел дождь.

В панике я подняла глаза на Железного Коня – он вел нас в шахту. Мы нырнули внутрь в тот момент, когда буря накрыла нашу процессию, поймав еще нескольких гремлинов. Они визжали и плясали в агонии, покрываясь волдырями, в то время как остальные смеялись над ними. Я отвернулась, пока меня не стошнило.

Эш неподвижно лежал на земле, весь в пыли и крови оттого, что его протащили по рельсам. Пар клубился над его телом там, куда попали капли воды. Он застонал и попытался встать, но не смог. Хихикая, гремлины начали тыкать в него, забравшись на грудь, били по лицу. Он вздрогнул и отвернулся, но это их только сильнее воодушевило.

– Хватит! – Я накинулась на гремлина и отбросила его ногой со всей силы, как футбольный мяч. Остальные повернулись ко мне, и я набросилась на них, пиная ногами и отшвыривая. Шипя, они карабкаясь по штанам, дергали за волосы и царапали когтями. Один из них вонзился острыми, как бритва, зубами мне в плечо, и я закричала.

– Достаточно! – Железный Конь взревел так, что потолок задрожал. На нас посыпалась пыль, и гремлины отбежали назад. Из дюжины крошечных ран на моем теле сочилась кровь, плечо пульсировало от укуса. Железный Конь впился в меня взглядом, размахивая хвостом, затем кивнул рыцарям.

– Отведите их в туннели! – раздраженно приказал он. – И смотрите, чтобы не сбежали. Если шторм скоро не прекратится, можем застрять тут надолго.

Цепи, связывающие нас с Железным Конем, разомкнулись. Двое рыцарей подняли Эша и потащили его в туннель. Третий, двойник Эша, взял меня за руку и повел за своими собратьями.

Мы остановились у развилки, соединяющей несколько туннелей. В темноту вели деревянные рельсы, вдоль которых стояли покосившиеся и расшатанные повозки, наполненные рудой. Потолок держался на толстых деревянных сваях, закопанных в землю через каждые несколько метров по всей длине путей. В мерцающем свете факелов на стенах поблескивали змеившиеся прожилки железной руды.

Мы продолжили путь. В конце туннеля было маленькое помещение, в центре которого стояли бок о бок два деревянных столба. В углу лежали несколько ящиков и брошенная кирка. Рыцари прижали Эша к столбу, расстегнули кандалы и крепко приковали его к балке. Кожа под металлическими браслетами была красной и обожженной, и Эш дернулся, когда металлические оковы застегнули второй раз поверх ран. Я прикусила губу, не в силах унять свою тревогу.

Рыцарь, который держал меня, выпрямился и похлопал Эша по лицу, посмеиваясь, и Эш вздрогнул от прикосновения стальной рукавицы.

– Приятно, а, червяк? – выплюнул он, и я вздрогнула от удивления. Впервые кто-то из них заговорил. – Вы, старокровцы, слабое и никчемное старичье! Пора вам отойти в сторону. Вы устарели, вы древность. Ваше время прошло!

Эш поднял голову и посмотрел ему в глаза.

– Смелое заявление для того, кто держал в стороне девчонку, пока его братья сражались.

Рыцарь в ответ ударил его. Разъяренная, я вскрикнула и бросилась вперед, но рыцарь, стоявший сзади, схватил меня за руку.

– Оставь его, Квинтус, – сказал он спокойным голосом.

Квинтус усмехнулся.

– Что, жалеешь его, Терциус? Проснулась братская любовь к близнецу, а?

– Мы не должны разговаривать со старокровцами, – ответил Терциус отрешенным голосом, – сам знаешь. Или мне доложить Железному Коню?

Квинтус сплюнул.

– Ты всегда был слабаком, Терциус! – прорычал он. – Чересчур мягкосердечен для железного. – Он развернулся и пошел по туннелю, третий рыцарь последовал за ним. Их громкие шаги вскоре стихли, и мы остались в тишине.

– Придурок, – пробормотала я, когда оставшийся рыцарь прижал меня к столбу. – Ты Терциус, да?

Он расстегнул кандалы и обмотал их вокруг столба, не глядя на меня.

– Да.

– Помоги нам! – взмолилась я. – Ты не такой как они, я чувствую. Прошу, я должна спасти брата и вытащить его отсюда. Я готова заключить сделку, если нужно. Умоляю, помоги нам!

На долю секунды он встретился со мной взглядом. Я в очередной раз поразилась их сходству с Эшем. Его глаза были темно-серыми, не серебристыми, и шрам на лице делал его старше, но у него было такое же глубокое, благородное лицо. Он замер, и на мгновение я смела надеяться. Но затем он застегнул кандалы на моих запястьях и отошел, глаза его потемнели.

– Я Рыцарь Железной Короны, – сказал он твердым, как сталь, голосом. – Я не предам братьев и своего короля.

Он повернулся и ушел, не оглядываясь.



В мерцающей темноте туннеля я слышала хриплое дыхание Эша; гравий зашуршал, когда он опустился на пол.

– Эш? – тихо позвала я его, и голос мой эхом разнесся по шахте. – Ты как?

Тишина. Когда Эш наконец заговорил, голос его был таким тихим, что я едва могла расслышать.


– Прости, принцесса, – пробормотал он, скорее про себя. – Кажется, не смогу я выполнить нашу сделку до конца.

– Не сдавайся! – велела я ему, чувствуя себя лицемерной, ведь сама едва справлялась с отчаяньем. – Как-нибудь выберемся. Надо сохранять спокойствие. – В голову пришла мысль, и я понизила голос. – Ты можешь заморозить цепи, чтобы они разбились, как сделал это на фабрике?

Эш издал тихий невеселый смешок.

– На это уйдут мои последние силы, – пробормотал он мучительно. – Если у тебя есть некая сила, о которой говорила Старейшая Дриада, самое время ее использовать.

Я кивнула. Что нам было терять? Закрыв глаза, я сосредоточилась на чарах вокруг, пытаясь вспомнить, чему учил меня Грималкин.

Тщетно. Если не считать маленькой искры решимости, что теплилась в Эше, не было больше никаких эмоций, надежд и мечтаний, из которых можно было бы что-то почерпнуть. Здесь все оказалось мертвым, лишенным жизни, бесстрастным. Железные фейри были исключительно механическими – холодными, расчетливыми, с жестким логическим мышлением. И мир являлся их отражением.

Не желая сдаваться, я копнула глубже. Когда-то эти земли были Небылью. Должно же было остаться хоть что-то, нетронутое Машиной.

Я почувствовала пульсацию жизни где-то глубоко под нами. Одинокое дерево, отравленное и умирающее, отчаянно цеплялось за жизнь. Его ветви медленно превращались в металл, но корни и сердце еще не были поражены. Оно колыхнулось в ответ на мое присутствие, крошечная частица Небыли в пустоши небытия. Но не успела я что-либо сделать, как в туннеле раздались шаркающие шаги, нарушив мою концентрацию, и связь исчезла.

Я открыла глаза. Свет в туннеле погас, и мы остались в кромешной темноте. Я слышала, как нас окружают существа, но ничего не видела. На ум пришли различные ужасающие мысли: гигантские крысы, огромные тараканы, подземные пауки. Я едва не потеряла сознание, когда что-то коснулось моей руки, но затем услышала тихий лепет знакомых голосов.

В темноте щелкнул желтоватый луч. Фонарик! Он осветил любопытные морщинистые лица полдюжины старьевщиков, моргавших от резкого света. Некоторые из них окружили Эша и тянули за кандалы.

– Что вы делаете? – прошептала я. Они бормотали какую-то ерунду и дергали меня за одежду, будто хотели утащить за собой. – Пытаетесь помочь?

Старьевщик с трехколесным велосипедом за спиной шагнул вперед. Он указал на меня, затем в дальний конец комнаты. В свете фонаря я увидела вход в другой туннель, едва заметный в тени. Туннель был вырыт не до конца, словно его забросили, не доделав. Выход? Сердце подпрыгнуло в груди. Старьевщик нетерпеливо лепетал и манил меня вперед.

– Не могу, – сказала я ему, тряся кандалами. – Не пошевелиться.

Он затараторил что-то остальным, и они двинулись к нам.

Один за другим они потянулись к мешкам с мусором за спиной и начали доставать разный хлам.

– Что вы делаете? – пробормотал Эш.

Я не могла вымолвить и слова. Один из старьевщиков достал электродрель, показал вожаку, тот покачал головой. Другой вытащил нож-бабочку, но вожак отклонил и это, так же как и зажигалку, молоток и круглый будильник. Затем один из старьевщиков, что поменьше, взволнованно завизжал и шагнул вперед, протягивая что-то длинное и металлическое.

Кусачки!

Вожак затараторил и указал на меня. В то же время в туннеле послышался лязг стальных сапог и скрежет тысяч когтей по каменному полу. Живот скрутило. Рыцари с гремлинами возвращались.

– Быстрее! – подгоняла я, и старьевщики спрятались мне за спину и начали резать цепь. Вдалеке показались огни. Они расползались по земле и стенам: гремлины с фонариками. По туннелю разнесся смех, и мой живот сжался.

«Быстрее! – думала я, злясь на нерасторопных старьевщиков. – Мы не успеем! Они вот-вот будут здесь!»

Я услышала щелчок, и они разбежались. Я была свободна!

Схватив кусачки, я подбежала к Эшу. Огни в туннеле приближались, гремлины шипели. Я вставила цепь между металлическими лезвиями и сжала рукоятки, но инструмент оказался ржавым и поддавался с трудом. Бормоча проклятия, я стиснула рукоятки, силясь перекусить металл.

– Оставь меня, – пробормотал Эш, пока я надавливала на рукоятки что было сил. – Я не смогу помочь, будут только тормозить тебя. Уходи!

– Я тебя не брошу! – ответила я, запыхавшись, стиснув зубы и нажимая изо всех сил.

– Меган…

– Я не брошу тебя! – рявкнула я, глотая слезы гнева. Проклятая цепь! Почему она не ломается? Я налегла на нее всем весом, сжимая с яростью, порожденной страхом.

– Помнишь, я говорил тебе о твоих слабостях? – прошептал Эш, повернув голову, чтобы посмотреть на меня. Его взгляд был жестким, потускневшими от боли, но голос оставался мягким. – Пришло время сделать этот выбор. Что для тебя важнее?

– Заткнись! – Слезы ослепили меня, и я их сморгнула. – Ты не можешь просить меня выбирать. Ты дорог мне, черт возьми! Я не брошу тебя, так что просто заткнись!

В туннеле показались первые гремлины, и они взволнованно зашипели, увидев меня. Взревев от страха и ужаса, я последний раз стиснула кусачки, и цепь наконец лопнула. Эш поднялся на ноги, когда гремлины, взвыв от ярости, бросились к нам.

Мы ринулись в крытый туннель вслед за старьевщиками. Проход был низким и узким. Мне пришлось пригнуться, чтобы не задеть потолок головой, грубые стены царапали руки. Гремлины влетели следом и как муравьи носились по стенам и потолку.

Эш неожиданно остановился. Повернувшись к разъяренной толпе, он поднял кирку, как бейсбольную биту, и прислонился к стене. Я вздрогнула от неожиданности; должно быть, он выхватил ее из ящика, когда мы вбегали в туннель. Разорванные цепи, свисавшие с его запястий, дрожали, как дрожали и его руки. Гремлины остановились в нескольких метрах, глаза их блеснули при виде новой угрозы. Все как один они двинулись вперед.

– Эш! – крикнула я. – Что ты делаешь? Пойдем!

– Меган! – Несмотря на терзавшую его боль, он был спокоен. – Надеюсь, ты найдешь своего брата. Если увидишь Пака, передай ему, мне жаль, что пришлось первым выбыть из нашей дуэли.

– Эш, нет! Не делай этого!

Я уловила на его лице улыбку.

– Ты вернула меня к жизни, – прошептал он.

Гремлины с визгом набросились на него.