Железный цветок
Часть 47 из 110 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я бы многое отдал, чтобы всё было иначе.
– Я тоже, – чужим голосом признаюсь я. В горле у меня пересохло, каждое слово даётся с трудом. – Странно… Я ведь почти тебя не знаю, и у тебя столько тайн… и всё же мне кажется, что ты стал мне самым близким другом.
В его глазах вспыхивает огненная страсть.
– Я чувствую к тебе то же самое.
– Выходит, друзья? – предлагаю я. – И союзники?
Он коротко кивает, мрачно представляя себе непреодолимые преграды, о которых постоянно думаю и я. Смахнув слёзы, я гоню печальные мысли. Но кое-что я должна сказать. Мне нужно знать. Потому что, если нам не дано быть вместе…
– Айрис? – спрашиваю я, отводя глаза.
– Айрис меня не интересует, – безразлично отвечает он.
Я облегчённо вздыхаю. Конечно, несправедливо требовать, чтобы Айвен принадлежал мне одной, если мы никогда не сможем быть вместе, но мне сейчас не до справедливости.
– А Лукас? – вдруг спрашивает Айвен.
Ему, по-видимому, тоже не до справедливости.
Он смотрит на меня на удивление сурово.
– Мне нужен не он.
«А ты», – мысленно добавляю я.
Айвен кивает, и его лицо немного проясняется. На нём теперь выражение настороженной решимости. В последний раз оглядев гору, он протягивает мне руку.
– Поехали?
Я подхожу к нему и обнимаю его за шею сначала одной рукой, потом другой, а потом прижимаюсь к нему всем телом и закрываю глаза. Мы взбираемся на хребет, и я растворяюсь в исходящем от Айвена тепле и слушаю, как стучат в унисон наши сердца.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СОВЕТА МАГОВ
№ 319
Все дипломатические отношения с Северными и Южными стаями ликанов с настоящего времени прекращаются. В отношении ликанов вводятся строгие торговые ограничения. Эти санкции не будут сняты, а дипломатические отношения восстановлены, пока ликаны не освободят спорные земли вдоль северной и южной границ священного государства магов.
Глава 5. Нилантир
На следующий день после нашего с Айвеном возвращения из Кельтании с северо-востока прилетает ужасная буря. Добраться до земли амазов сквозь ураганный ветер и метель невозможно.
На закате, когда ветер ещё усиливается, в нашу комнату в Северной башне врывается Ариэль. Её накидка припорошена снегом, глаза блуждают, а ворон летит за ней следом с глухим карканьем.
Диана, Марина, Винтер и я встречаем Ариэль растерянными взглядами. Мы давно не видели её в такой панике.
Ариэль бросается к своей кровати и стягивает с неё матрас, ощупывает его края, в отчаянии не замечая любимых цыплят, которые носятся рядом, пытаясь привлечь внимание хозяйки. Она бледная, как мертвец, и вся в испарине, несмотря на холод.
– Ариэль, – осторожно зову я, когда икаритка поочерёдно выдвигает один за другим ящики комода с одеждой и выбрасывает их содержимое на пол. – Что случилось?
Ариэль вытаскивает один из ящиков до самого конца и швыряет его в стену, выкрикивая ужасные ругательства. Она стремительно поворачивается ко мне, её глаза горят диким огнём.
– Нага всё сожгла! Она специально! Ждала и… дождалась бури!
– О чём ты? – недоумённо переспрашиваю я.
– Мой нилантир!
Ариэль в отчаянии швыряет всё, что попадается ей под руку.
Диана медленно поднимается на ноги.
– Прекрати сию минуту, – командует она.
Винтер отходит от мольберта и медленно направляется к Ариэль. Судя по лицу Винтер, дела даже хуже, чем нам кажется.
– Ариэль, – медленно и осторожно произносит Винтер, – ты же взяла весь нилантир с собой. Я видела, как ты сложила его в сумку.
– Нет… нет! – отчаянно трясёт головой Ариэль, разрывая наволочку на подушке.
По комнате летят пух и перья.
– Ягод здесь нет, – спокойно настаивает Винтер.
Ариэль, по-прежнему качая головой, бродит по комнате, заглядывая под мебель, ощупывая все углы. Её уже бьёт дрожь, а значит, дело действительно плохо.
О Древнейший! У неё совершенно не осталось нилантира.
– Что произойдёт, если она внезапно перестанет принимать его? – обратив на меня испуганный взгляд серебристых глаз, спрашивает Винтер.
Я судорожно вспоминаю, что мы слышали о таких случаях на лекциях по аптекарскому делу, пытаясь найти способ помочь Ариэль. Надо как-то облегчить её страдания.
– Если ягод больше нет, – говорю я, – ей станет очень плохо…
– Заткнись! – кричит мне Ариэль. Её лицо пылает ненавистью. – Не может быть, чтобы всё пропало! Я знаю, у меня есть ещё! У меня было! На всякий случай. Я знаю – было! – Она торопливо шарит по моим ящикам с одеждой, выбрасывая всё на пол. – Это ты спрятала, гарднерийка! Украла мой нилантир!
Диана решительно выступает вперёд.
– Никто у тебя ничего не крал.
Ариэль угрожающе шагает к Диане, её глаза пылают гневом. Однако колени икаритки подгибаются, она цепляется за ящик моего комода, чтобы не упасть, но её трясёт всё сильнее.
Лицо Ариэль сереет, а дрожь только усиливается. Мы с Винтер бросаемся к ней, как раз когда она наклоняется вперёд, и её рвёт прямо на одежду, выброшенную из ящиков. Мы с Винтер инстинктивно отшатываемся, и Ариэль падает на колени, выплёскивая новые порции рвоты. Мы придерживаем её с обеих сторон, Винтер обнимает Ариэль за талию.
– Надо позвать врача, – встревоженно предлагаю я. – И как можно быстрее.
– Нет, – качает головой Винтер. – Нилантир – запрещённый наркотик. Если узнают, что Ариэль его принимала…
– Тогда давайте позовём Айвена!
– Мы никого не сможем позвать, – сурово прерывает наш спор Диана. – Из башни не выйти – даже я не найду дорогу.
За окном стоит глухая белая непроходимая стена из снега.
Следующие сутки мы переживаем самый настоящий кошмар наяву.
Ариэль лежит в кровати, и её время от времени рвёт, пока желудок полностью не опустошается. В перерывах она корчится от боли и требует нилантир, её лихорадит. Диана как-то умудряется удерживать Ариэль на кровати и не даёт ей набрасываться на нас, царапать себе лицо и руки. Мы с Винтер убираем грязь и пытаемся влить в Ариэль хоть немного воды, которую она почти сразу выплёвывает с новым рвотным позывом, а Марина носит нам воду и мыло, помогая стирать перепачканное бельё.
Спустя несколько часов отчаянной борьбы Ариэль бессильно падает и теряет сознание. Она бледнее мертвеца, едва дышит, её одежда пропитана потом. Мы по очереди сидим с Ариэль, смачиваем ей лоб прохладной водой, пытаясь снизить температуру.
На второй день метель немного стихает, и в Северную башню приходит Айвен. Он приносит лекарство, чтобы помочь Ариэль пережить отказ от наркотиков.
Мы придерживаем полубесчувственную Ариэль за плечи и осторожно вливаем ей в рот микстуру. Никто не спрашивает, откуда Айвен узнал, что нам нужна помощь. Всем давно известно, что Нага и Айвен разговаривают без слов, так же как Винтер и Ариэль.
– Больше я ничем не могу ей помочь, – говорит мне Айвен, опускаясь на колени возле кровати Ариэль.
Он кладёт ладонь на её потный лоб. Икаритка по-прежнему находится без сознания, её то и дело лихорадит.
– Хватит притворяться, – резко отвечаю я. Я не выспалась, устала и очень боюсь за Ариэль – сейчас не до вежливости. – Ты помог и Ферн, и Бледдин, и Олиллии. И бесчисленным беженцам. А теперь помоги ей.
Я едва сдерживаю слёзы. Он должен её спасти. Ариэль не может умереть. Только не она!
– Эллорен, – терпеливо объясняет Айвен. – Я говорю правду. Я действительно больше ничего не могу сделать, только облегчить её страдания с помощью микстуры «Иттелиан», которую мы ей только что дали. Ариэль должна сама научиться жить без нилантира. Иначе никак.
По моей щеке катится слеза, и я порывисто вытираю её ладонью.
– Она выживет? Айвен, пожалуйста, скажи, что она выживет.
Он кладёт ладонь на грудь Ариэль в области сердца.
– Я надеюсь, что она выживет.
– Я тоже, – чужим голосом признаюсь я. В горле у меня пересохло, каждое слово даётся с трудом. – Странно… Я ведь почти тебя не знаю, и у тебя столько тайн… и всё же мне кажется, что ты стал мне самым близким другом.
В его глазах вспыхивает огненная страсть.
– Я чувствую к тебе то же самое.
– Выходит, друзья? – предлагаю я. – И союзники?
Он коротко кивает, мрачно представляя себе непреодолимые преграды, о которых постоянно думаю и я. Смахнув слёзы, я гоню печальные мысли. Но кое-что я должна сказать. Мне нужно знать. Потому что, если нам не дано быть вместе…
– Айрис? – спрашиваю я, отводя глаза.
– Айрис меня не интересует, – безразлично отвечает он.
Я облегчённо вздыхаю. Конечно, несправедливо требовать, чтобы Айвен принадлежал мне одной, если мы никогда не сможем быть вместе, но мне сейчас не до справедливости.
– А Лукас? – вдруг спрашивает Айвен.
Ему, по-видимому, тоже не до справедливости.
Он смотрит на меня на удивление сурово.
– Мне нужен не он.
«А ты», – мысленно добавляю я.
Айвен кивает, и его лицо немного проясняется. На нём теперь выражение настороженной решимости. В последний раз оглядев гору, он протягивает мне руку.
– Поехали?
Я подхожу к нему и обнимаю его за шею сначала одной рукой, потом другой, а потом прижимаюсь к нему всем телом и закрываю глаза. Мы взбираемся на хребет, и я растворяюсь в исходящем от Айвена тепле и слушаю, как стучат в унисон наши сердца.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СОВЕТА МАГОВ
№ 319
Все дипломатические отношения с Северными и Южными стаями ликанов с настоящего времени прекращаются. В отношении ликанов вводятся строгие торговые ограничения. Эти санкции не будут сняты, а дипломатические отношения восстановлены, пока ликаны не освободят спорные земли вдоль северной и южной границ священного государства магов.
Глава 5. Нилантир
На следующий день после нашего с Айвеном возвращения из Кельтании с северо-востока прилетает ужасная буря. Добраться до земли амазов сквозь ураганный ветер и метель невозможно.
На закате, когда ветер ещё усиливается, в нашу комнату в Северной башне врывается Ариэль. Её накидка припорошена снегом, глаза блуждают, а ворон летит за ней следом с глухим карканьем.
Диана, Марина, Винтер и я встречаем Ариэль растерянными взглядами. Мы давно не видели её в такой панике.
Ариэль бросается к своей кровати и стягивает с неё матрас, ощупывает его края, в отчаянии не замечая любимых цыплят, которые носятся рядом, пытаясь привлечь внимание хозяйки. Она бледная, как мертвец, и вся в испарине, несмотря на холод.
– Ариэль, – осторожно зову я, когда икаритка поочерёдно выдвигает один за другим ящики комода с одеждой и выбрасывает их содержимое на пол. – Что случилось?
Ариэль вытаскивает один из ящиков до самого конца и швыряет его в стену, выкрикивая ужасные ругательства. Она стремительно поворачивается ко мне, её глаза горят диким огнём.
– Нага всё сожгла! Она специально! Ждала и… дождалась бури!
– О чём ты? – недоумённо переспрашиваю я.
– Мой нилантир!
Ариэль в отчаянии швыряет всё, что попадается ей под руку.
Диана медленно поднимается на ноги.
– Прекрати сию минуту, – командует она.
Винтер отходит от мольберта и медленно направляется к Ариэль. Судя по лицу Винтер, дела даже хуже, чем нам кажется.
– Ариэль, – медленно и осторожно произносит Винтер, – ты же взяла весь нилантир с собой. Я видела, как ты сложила его в сумку.
– Нет… нет! – отчаянно трясёт головой Ариэль, разрывая наволочку на подушке.
По комнате летят пух и перья.
– Ягод здесь нет, – спокойно настаивает Винтер.
Ариэль, по-прежнему качая головой, бродит по комнате, заглядывая под мебель, ощупывая все углы. Её уже бьёт дрожь, а значит, дело действительно плохо.
О Древнейший! У неё совершенно не осталось нилантира.
– Что произойдёт, если она внезапно перестанет принимать его? – обратив на меня испуганный взгляд серебристых глаз, спрашивает Винтер.
Я судорожно вспоминаю, что мы слышали о таких случаях на лекциях по аптекарскому делу, пытаясь найти способ помочь Ариэль. Надо как-то облегчить её страдания.
– Если ягод больше нет, – говорю я, – ей станет очень плохо…
– Заткнись! – кричит мне Ариэль. Её лицо пылает ненавистью. – Не может быть, чтобы всё пропало! Я знаю, у меня есть ещё! У меня было! На всякий случай. Я знаю – было! – Она торопливо шарит по моим ящикам с одеждой, выбрасывая всё на пол. – Это ты спрятала, гарднерийка! Украла мой нилантир!
Диана решительно выступает вперёд.
– Никто у тебя ничего не крал.
Ариэль угрожающе шагает к Диане, её глаза пылают гневом. Однако колени икаритки подгибаются, она цепляется за ящик моего комода, чтобы не упасть, но её трясёт всё сильнее.
Лицо Ариэль сереет, а дрожь только усиливается. Мы с Винтер бросаемся к ней, как раз когда она наклоняется вперёд, и её рвёт прямо на одежду, выброшенную из ящиков. Мы с Винтер инстинктивно отшатываемся, и Ариэль падает на колени, выплёскивая новые порции рвоты. Мы придерживаем её с обеих сторон, Винтер обнимает Ариэль за талию.
– Надо позвать врача, – встревоженно предлагаю я. – И как можно быстрее.
– Нет, – качает головой Винтер. – Нилантир – запрещённый наркотик. Если узнают, что Ариэль его принимала…
– Тогда давайте позовём Айвена!
– Мы никого не сможем позвать, – сурово прерывает наш спор Диана. – Из башни не выйти – даже я не найду дорогу.
За окном стоит глухая белая непроходимая стена из снега.
Следующие сутки мы переживаем самый настоящий кошмар наяву.
Ариэль лежит в кровати, и её время от времени рвёт, пока желудок полностью не опустошается. В перерывах она корчится от боли и требует нилантир, её лихорадит. Диана как-то умудряется удерживать Ариэль на кровати и не даёт ей набрасываться на нас, царапать себе лицо и руки. Мы с Винтер убираем грязь и пытаемся влить в Ариэль хоть немного воды, которую она почти сразу выплёвывает с новым рвотным позывом, а Марина носит нам воду и мыло, помогая стирать перепачканное бельё.
Спустя несколько часов отчаянной борьбы Ариэль бессильно падает и теряет сознание. Она бледнее мертвеца, едва дышит, её одежда пропитана потом. Мы по очереди сидим с Ариэль, смачиваем ей лоб прохладной водой, пытаясь снизить температуру.
На второй день метель немного стихает, и в Северную башню приходит Айвен. Он приносит лекарство, чтобы помочь Ариэль пережить отказ от наркотиков.
Мы придерживаем полубесчувственную Ариэль за плечи и осторожно вливаем ей в рот микстуру. Никто не спрашивает, откуда Айвен узнал, что нам нужна помощь. Всем давно известно, что Нага и Айвен разговаривают без слов, так же как Винтер и Ариэль.
– Больше я ничем не могу ей помочь, – говорит мне Айвен, опускаясь на колени возле кровати Ариэль.
Он кладёт ладонь на её потный лоб. Икаритка по-прежнему находится без сознания, её то и дело лихорадит.
– Хватит притворяться, – резко отвечаю я. Я не выспалась, устала и очень боюсь за Ариэль – сейчас не до вежливости. – Ты помог и Ферн, и Бледдин, и Олиллии. И бесчисленным беженцам. А теперь помоги ей.
Я едва сдерживаю слёзы. Он должен её спасти. Ариэль не может умереть. Только не она!
– Эллорен, – терпеливо объясняет Айвен. – Я говорю правду. Я действительно больше ничего не могу сделать, только облегчить её страдания с помощью микстуры «Иттелиан», которую мы ей только что дали. Ариэль должна сама научиться жить без нилантира. Иначе никак.
По моей щеке катится слеза, и я порывисто вытираю её ладонью.
– Она выживет? Айвен, пожалуйста, скажи, что она выживет.
Он кладёт ладонь на грудь Ариэль в области сердца.
– Я надеюсь, что она выживет.