Железная дочь

Почему Скотт Уолдрон, выдающийся футболист, разговаривает со мной? Очередная его уловка, чтобы унизить меня, как в прошлый раз? Стоит признать, он все такой же красавчик: волнистые светлые волосы, голубые глаза, эффектная улыбка. Но воспоминания о том дне в столовой, когда вся школа насмехалась надо мной, подавили любое волнение. Я больше не позволю ему так с собой поступить, никогда.

– Э-э-э, привет, – ответила я настороженно.

– Я Скотт, – продолжил он самоуверенно, как человек, привыкший быть в центре внимания. – Я тебя тут раньше не видел. Ты из другой школы, да? Я квотербек, играю за школу Олбани.

Он меня даже не узнал. Я даже не знала, рада или расстроена этим фактом. Говорил бы он со мной сейчас, если бы знал, кто я? Вспомнит ли застенчивую, странноватую девушку-болотницу, которая целых два года была в него влюблена и каждый день караулила его у шкафчика, просто чтобы взглянуть на него, когда он будет проходить мимо по коридору? Жалел ли он когда-нибудь о том жестоком розыгрыше?

– Хочешь потанцевать? – спросил он, протягивая мне большую мозолистую руку.

Я бросила взгляд в сторону столиков и увидела, как целительница загнала Пака в угол, и судя по ее сокрушенному виду, она явно застала его за какой-нибудь шалостью. Наверное, хотел добавить что-то в пунш, чего я и опасалась.

Из угла, смотреть куда я избегала, раздался пронзительный смешок, и живот мой перевернулся.

– Конечно, – ответила я, взяв его за руку. Если он и расслышал горечь в моем голосе, то не подал виду.

Мы влетели на танцпол, Скотт положил руки мне на талию, – ниже, чем положено, – и прижал так сильно, что мне стало неловко, но мы начали покачиваться под музыку. Якобы случайно, я отступила на полшага, создавая между нами небольшое расстояние. Странно было осознавать: всего год назад я бы все отдала, чтобы Скотт мне улыбнулся. Если бы он тогда пригласил меня на танец, я бы, наверное, в обморок упала. А теперь его руки на моих бедрах, лицо в нескольких сантиметрах от моего, а я думала лишь о том, какой же он еще глупый. Все такой же красивый, без сомнения, но бабочки в животе уже не порхали.

– Ну? – пробормотал Скотт, проводя рукой по моей спине. Я неловко заерзала, но он хотя бы перестал опускать руки ниже. – Я уже говорил, что играю квотербеком?

– Ага.

– Да, точно, – он в ответ усмехнулся, накручивая на палец локон моих волос. – А ты была на моих играх?

– Пару раз.

– Да? Впечатляет, да? Думаю, у нас есть шанс попасть на национальный чемпионат в этом году.

– Я не особо разбираюсь в футболе, – призналась я в надежде, что он сменит тему. Очевидно, говорить этого не стоило. Он тут же бросился рассказывать об этом виде спорта и подробно описывать выигранные им игры; жаловаться на недостатки и ошибки своих товарищей по команде и хвастаться тем, что все эти годы именно он вел команду к победе. Я скрыла вздох, жалея, что согласилась на этот танец, и старалась оставаться вежливой.

– Эй, – сказал он наконец, и я понадеялась, что он закончил, – хочешь выбраться отсюда? Мы собираемся компанией у Броди дома попозже, его старик уехал, будет вечеринка. Хочешь пойти?

И снова шок. Скотт приглашает меня на крутую школьную вечеринку с выпивкой, наркотиками и прочими развлечениями, которые родители, мягко говоря, не одобряли. Вот потеха, впервые в жизни меня пригласили на вечеринку, а я не могу пойти. Не то чтобы мне сильно хотелось, тем более со Скоттом.

– Не могу, – ответила я, – у меня другие планы.

Он надулся.

– Серьезно? – спросил он, и руки его скользнули по моим бедрам, определенно дальше, чем стоило. – А перенести никак? Ради меня.

Я напряглась и в этот раз вырвалась из его объятий.

– Извини, – ответила я более твердым голосом. – Правда не могу. Не сегодня.

Он вздохнул с искренним сожалением.

– Ладно, таинственная незнакомка, ты разбиваешь мне сердце! – Взяв мою ладонь, он поднес ее к губам и одарил меня застенчивой мальчишеской улыбкой. – Можно хотя бы позвонить тебе на выходных? Как тебя зовут?

Я колебалась.

Можно было бы сказать ему. Произнести свое имя и наблюдать, как улыбка исчезает с его лица, когда он поймет, кого так усердно соблазнял. Наблюдать, как ехидная ухмылка сменится страхом и недоверием, а может, и сожалением. О, я хотела увидеть, как он сожалеет о том, что сделал. Он это заслужил.

А может, он меня и не вспомнит.

Я выдернула руку, отступила еще на шаг и улыбнулась. Хватит с меня танцев и Скотта Уолдрона.

– Пусть это останется тайной, ладно?

– Э-э-э… – Ухмылка дрогнула, он удивленно моргнул, сбитый с толку настолько, что я чуть вслух не рассмеялась. – Ладно. Как мне с тобой связаться? Кому звонить?

– Прошу прощения.

Сердце мое дрогнуло. Я расплылась в улыбке еще до того, как обернулась, хоть и старалась выглядеть суровой и строгой. Бесполезно. Эш, такой импозантный и красивый в тусклом свете, протянул мне руку.

– Я украду вашу даму?

Зная Скотта, я ожидала, что он откажет и попросит соперника отвалить. Но то ли все еще пребывая в растерянности, то ли под пристальным взглядом принца, но он отступил. Сбитый с толку, не понимая, что только что произошло, он побрел через танцпол в толпу. И у меня внезапно возникло чувство, что Скотта Уолдрона я вижу в последний раз.

Наверное, я должна была быть счастлива, но испытывала только облегчение, что он наконец ушел. Эш улыбнулся мне, и все мои планы сердиться на него провалились. Вместо этого я взяла его руку и позволила притянуть меня к себе, вдохнула его морозный запах, и меня унесло к воспоминаниям о нашем первом танце под звездами, когда я впервые держала его за руку и смотрела ему в глаза, совершенно растерянная.

Танцевать с Эшем было так же прекрасно, как и раньше.

Песня была медленной и романтичной, и мы покачивались под музыку, практически не двигаясь, но выражение его лица, ощущение его руки на моей руке были такими до боли знакомыми, что перехватывало дух. Я опустила голову ему на грудь и закрыла глаза, радуясь этому прикосновению и слушая биение его сердца. Вздохнув, Эш положил подбородок мне на макушку, и мы молча покачивались в такт музыке.

Пока я не сглупила и не открыла рот.


– Похоже, ты неплохо провел там время. – Мне не удалось скрыть нотку обвинения в голосе, хоть я и не хотела быть ревнивой девушкой. – Думаю, девчонкам ты понравился. О чем болтали?

Эш усмехнулся, и по спине у меня пробежали мурашки. Смеялся он нечасто, так что я ценила такие моменты.

– Они пригласили меня на вечеринку после бала, – пробормотал он, отстранившись, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я сказал им, что пришел не один, так что они очень усердно пытались убедить меня, э-э-э… – бросить? – того, с кем я здесь, и присоединиться к ним. Весьма занимательный выдался разговор.

– Мог бы просто сказать им проваливать.

Я видела раньше его не-трогай-меня-или-убью взгляд – никто в здравом уме не станет приставать к принцу под этим ледяным взглядом.

– Это было бы не по-джентльменски. – Казалось, Эш забавляется. – Да и мне на пользу, там было такое скопление чар, что дракона задушить можно. Разве не для этого мы здесь?

– О! – Я покраснела от смущения и облегчения. – Точно, конечно. Я просто подумала… Забудь. Мне лучше молчать.

Эш посмотрел на меня озадаченно.

– В чем именно вы меня обвиняете, Меган Чейз?

– Не обвиняла я! – Я спрятала лицо у него на груди и пробормотала: – Просто подумала… манипулировать эмоциями людей так просто… а ты… ну, понимаешь. Мог бы найти кого-то поинтереснее меня.

М-да, совсем не драматично. Я раскраснелась еще сильнее и опустила голову, чтобы он не видел моих пунцовых щек, а я – его реакцию.

– А! – Эш провел тыльной стороной ладони по моей щеке и зацепил пальцами прядь моих волос. – Я встречал тысячи смертных девушек, – мягко сказал он, – больше, чем ты можешь представить, во всех уголках света. Для меня они все одинаковы. – Он кончиками пальцев приподнял мой подбородок, чтобы наши взгляды встретились. – Они видят только внешнюю оболочку, а не то, кем я являюсь на самом деле. Но ты меня видишь. Ты видела меня без чар и иллюзий, под которыми я вынужден скрываться даже дома, чтобы выжить. Ты узнала меня настоящего и не ушла. – Он провел большим пальцем по моей коже, оставляя жалящий ледяной след. – Ты здесь, и танцевать я хочу только с тобой.

Сердце мое екнуло. Эта близость сводила с ума, его губы всего в нескольких сантиметрах от моих. Мы смотрели друг на друга, и я прочла в его глазах желание. Я задрожала в предвкушении, до боли хотелось прикоснуться к его губам, но на лице его неожиданно промелькнула тень сожаления, и Эш молча отступил, упустив момент. Вздохнув, я уткнулась лицом ему в грудь. Все мое естество кричало от боли утерянной надежды, горькое разочарование тяжелым камнем поселилось в груди. Я слышала, как бьется его сердце, и чувствовала, как он дрожит.

– Раз уж мы заговорили, – прошептал Эш спустя несколько минут, пока наши сердце и разум приходили в себя, – ты так и не ответила на мой вопрос.

Его голос звучал на редкость неуверенно. Я подняла глаза.

– Какой вопрос?

В тусклом свете глаза его были темно-серыми. Вокруг мерцали чары, густые и обманывающие всех вокруг. На мгновение иллюзия танцующего со мной юноши дрогнула, приоткрыв мне неземной красоты фейри с серебристыми глазами, от которого волнами исходила магия. По сравнению с окружавшими нас обычными людьми его неземная красота причиняла боль.

– Ты его любишь?

У меня перехватило дыхание. На мгновение я подумала, что он имел в виду Скотта, но, конечно, я ошибалась. Вопрос касался только одного определенного юноши. Практически против воли я оглянулась и посмотрела через толпу танцующих на Пака, стоявшего в лучах прожекторов. Скрестив руки на груди, он наблюдал за нами, прищурив зеленые глаза.

Сердце в груди дрогнуло. Я обернулась, ощущая на себе пристальный взгляд Эша, мысли в голове проносились одна за другой.

«Скажи нет, – шептали они. – Скажи ему, что Пак просто друг. Что у тебя нет к нему никаких чувств».

– Не знаю, – несчастно ответила я.

Эш ничего не сказал. Он вздохнул и обнял меня крепче, прижимая к себе. Мы снова танцевали молча, погрузившись в свои мысли. Я закрыла глаза, мечтая, чтобы время застыло, желая забыть о скипетре, о Зиме и Лете, и чтобы этот вечер длился вечно.

Разумеется, он закончился раньше, чем хотелось бы.

Когда последние звуки музыки прокатились по залу, Эш опустил голову и сказал, коснувшись губами моего уха, лаская кожу:

– У нас гости.

Я открыла глаза и огляделась сквозь тяжелые чары в поисках невидимых врагов.

Со стола, прямо под живой цветочной гирляндой под потолком, паря в воздухе, на меня смотрела пара золотистых шаров. Я пригляделась внимательнее, и тогда Грималкин материализовался, обвив себя пушистым хвостом. Казалось, никто и не замечал большого серого кота посреди стола – все проходили мимо, не глядя на него.

Пак ждал нас на краю танцпола, давая понять, что тоже увидел Грималкина. Мы как бы между делом подошли к столу, и Грималкин, вылизывавший заднюю лапу, лениво поднял на нас глаза.

– Здравствуй, принц, – промурлыкал он, глядя на Эша из-под полуприкрытых век. – Приятно видеть тебя в добром… э-э-э… обличье. Ну ты понял. Полагаю, ищешь скипетр?

– Помимо прочего, – ответил Эш холодным тоном. Ярость мелькнула на поверхности чар, воздух вокруг стал холодным. Я вздрогнула. Дело не только в скипетре – он хотел мести.

– Нашел что-нибудь, Грим? – спросила я, надеясь, что окружающие не заметят резкого падения температуры воздуха. Грималкин чихнул разок и встал, размахивая хвостом. Золотистые глаза внезапно стали серьезными.

– Думаю, лучше вам самим это увидеть, – ответил кот.

Спрыгнув со стола, он нырнул в толпу и вышел за дверь. Я оглядела напоследок спортзал, моих бывших учителей и одноклассников, и мне стало грустно. Скорее всего я никогда их больше не увижу. Но потом Пак ободряюще посмотрел мне в глаза, и мы последовали за Грималкиным в ночь.

На улице было жутко холодно. Я задрожала в своем тоненьком платье, гадая, может ли настроение Эша так влиять на погоду. Грималкин выскочил из-за угла, подобно пушистому привидению, едва заметный в тени. Мы пошли за ним по коридорам, мимо учебных классов на парковку. Там он остановился на бордюре тротуара, глядя на асфальт.

– Боже мой! – прошептала я. Вся территория – тротуары, машины, древние желтые автобусы – все было покрыто тонким пушистым белоснежным слоем, искрившимся при свете луны. – Не может быть! Это что, снег?.. – Я нагнулась и взяла горсть белых хлопьев. Мокрый, холодный и рассыпчатый. Точно снег. – Что происходит? Здесь не бывает снега.

– Баланс нарушен, – мрачно объяснил Эш, оглядывая чужеродный пейзаж. – Сейчас власть должна быть в руках Зимы, но с исчезновением скипетра естественный цикл был нарушен. Поэтому происходит вот такое. – Он указал на запорошенную снегом парковку. – Мне жаль, но будет хуже.