Жажда

– Наверное, она просто не хочет, чтобы ты распсиховалась из-за того, что шрам выглядит некрасиво.

Мэйси ставит поднос с ужином на свой письменный стол, но вместо того, чтобы повернуться ко мне, продолжает возиться с едой, пока у меня не иссякает терпение. Ведь какой смысл так возиться с мисками супа?

И я встаю на ноги, пытаясь не обращать внимания на головокружение, и иду к ней. Комната начинает ходить ходуном перед моими глазами, и я хватаюсь за стену, чтобы не упасть.

Всего лишь небольшой порез, как же. Да, похоже, плохи мои дела.

Мэйси оборачивается и, видя, что я едва держусь на ногах, кричит:

– Возвращайся в кровать! – Она хватает мою руку и кладет ее себе на плечи. – Пойдем, я тебе помогу.

– Скажи мне правду. Моя артерия в самом деле была просто рассечена? Или же мне чего-то не говорят? – спрашиваю я, отказываясь сдвинуться с места, пока она не ответит на мои вопросы.

– Твоя артерия была рассечена. Я сама видела кровь.

– Я спрашивала не об этом.

– Да, но это все, что я знаю. Меня же не было рядом, когда Джексон принес тебя к нашей медсестре. Я была на танцевальной тренировке.

– А, ну да. – Я вздыхаю, борясь с желанием вырвать у себя одну-две пряди волос. – Извини. Просто у меня такое чувство, словно в этой истории что-то не так.

– Не знаю, Грейс. Да, логика тут есть. Похоже, в последнее время тебе особенно не везет. Сначала сломался тот сук, а теперь разбилось окно. Все это как-то странно.

– Да, странности повсюду. Я тоже так считаю. Все это очень маловероятно. Просто не знаю, что и думать.

– Сейчас тебе не стоит думать ни о чем, кроме возвращения в кровать и сна. Мэриз убьет меня, если увидит, что ты разгуливаешь по комнате.

– Да, она самая устрашающая медсестра, которую я когда-либо видела, – говорю я, позволяя Мэйси довести меня до кровати.

– Не такая уж она и страшная. Просто… серьезная.

Проходя мимо моего письменного стола, я хватаю футляр для карандашей. Внутри него есть зеркальце, и я хочу посмотреть на мой порез.

– Да, можно сказать и так.

– Какой суп ты будешь есть? – спрашивает Мэйси, усаживая меня на кровать, простыня на которой кажется сейчас куда глаже, чем когда я встала. Что непонятно, ведь Мэйси все время находилась на другой стороне комнаты.

– Это сделала ты?

– Что именно?

– Поправила мою постель. Когда я встала с нее, она была измята.

– Да, я… э-э… – Она двигает рукой, словно разглаживает что-то.

– Когда? – Как же я проглядела? Я даже не видела, как она подходила к моей кровати.

– Я сделала это, когда ты стояла, держась за стену. Твои глаза были закрыты целую минуту, и я не хотела беспокоить тебя, пока ты приходила в себя.

Мне опять кажется, что тут что-то не так. Я была уверена, что, обнаружив меня на ногах, она бросилась ко мне сразу. Правда, из нас двоих под воздействием седативного средства находится не она, а я, ее же разум ничем не притуплен. Да и вообще, не все ли мне равно? Ведь моя измятая простыня разгладилась не сама собой.

– Спасибо, – говорю я, опять накрываясь одеялом.

– Не за что. – Все еще бледноватая, она снова берется за поднос с едой. – Я принесла картофельный суп, куриный с лапшой и кукурузный со сливками и свининой, поскольку не знала, какой суп тебе захочется съесть.

– По правде говоря, я такая голодная, что готова съесть все, что угодно. Выбери то, что тебе нравится, а то, что останется, отдай мне.

– Хм-м, нет, я не согласна. Ведь больная у нас – это ты.

– То-то и оно. Я так накачана успокоительным, что мне все равно, что есть. К тому же единственный суп, который я по-настоящему не люблю, – это томатный, так что просто дай мне любой.

В конце концов она дает мне кукурузный суп со сливками и свининой и миску консервированных персиков.

Половину своего супа я съедаю минуты за три. Мэйси ест в более спокойном темпе.

– Кстати, зачем ты вообще была в комнатах Джексона? Ведь он вроде бы тебя избегал.

Мне совсем не хочется рассказывать Мэйси о том, как я плакала. Не хочу ее беспокоить и не желаю, чтобы она в чем-то винила себя.

– Мы с ним разговорились, и он предложил показать мне метеоритный дождь.

– Метеоритный дождь? А объяснений получше у тебя нет?

– Это правда. И это было великолепно. Я никогда не видела таких ярких падающих звезд.


Она по-прежнему смотрит на меня с недоверием.

– А каким образом тебе удалось понаблюдать метеоритный дождь из его спальни?

– Мы были на парапете под окном спальни. И только-только залезли обратно, когда началось землетрясение.

– Землетрясение?

– Да, землетрясение. Подземные толчки, случившиеся сегодня около пяти тридцати. Должно быть, это были афтершоки после того землетрясения, которое произошло утром.

– Да, про землетрясение я знаю. Мы все его чувствовали.

– Тогда почему же ты говоришь сейчас со мной так, будто у меня не все дома?

– Да нет, что ты. Я просто подумала… Может, это и глупо, но что именно делали вы с Джексоном, когда начались подземные толчки?

Услышав этот вопрос, я замираю, и мой взгляд упирается в стену прямо над ее ухом. Но на самом деле неважно, куда я сейчас смотрю, потому что чувствую, как у меня горят щеки.

– О боже! Вы что… – Она понижает голос: – Ты что, трахалась с ним?

– Что? Нет! Конечно, нет! – Наверняка сейчас мои щеки из розовых стали ярко-красными. – Мы…

– Что?

– Целовались. Он меня целовал.

– И все? Вы просто целовались?

– Конечно, все! Я же познакомилась с этим парнем менее недели назад.

– Да, но… мне казалось…

– Что тебе казалось? Я ведь даже не уверена, что я вообще ему нравлюсь.

Мэйси, вероятно, хочет что-то сказать, но в конце концов просто качает головой и разглядывает свой суп, словно он вдруг стал самой интересной вещью на планете.

– Ты шутишь? – говорю я. – Зачем ты так? Я же ответила на все твои вопросы, так что ты должна ответить на мои.

– Я знаю. Просто… – Она осекается, услышав стук в дверь. Ну, конечно. – Наверное, это мой отец опять решил посмотреть, как ты. – Она встает. – Он не любит пассивно ждать в сторонке, особенно когда болеет кто-то из дорогих ему людей.

Я ставлю остатки супа на тумбочку и ныряю под одеяло.

– Ты не обидишься, если я притворюсь спящей? Сейчас я просто не в силах с кем-то говорить.

– Конечно, нет. Притворяйся сколько хочешь. Я дам ему посмотреть на тебя, а затем выставлю вон.

– Ты лучшая соседка по комнате на земле.

Я закрываю глаза и поворачиваюсь к стене, а Мэйси идет открывать дверь. Я слышу низкое бормотание со стороны коридора, но не могу разобрать слов.

Видимо, это отец Мэйси, потому что она отвечает:

– Она в порядке. Поела супа и теперь спит.

Опять слышится низкий голос с той стороны двери, затем Мэйси спрашивает:

– Хочешь зайти и посмотреть на нее сам? Мэриз, наша медсестра, накачала ее успокоительным, и оно все еще действует.

Потом несколько неразборчивых слов – и Мэйси закрывает дверь.

– Ну, все, он ушел, – говорит она, но голос ее звучит как-то не так.

– Прости, что из-за меня тебе пришлось солгать своему отцу. Если ты хочешь позвать его обратно…

– Это был не мой отец.

– А кто? Кэм?

– Нет. – Видно, что ей немного не по себе. – Это был Джексон.

Я опять сажусь на кровати.

– Джексон? Он был тут? Почему ты его не впустила? – Я скидываю с себя одеяло, встаю с кровати, ищу свои кеды, но их нигде нет.