Жажда. Тёмная вода

— Да! — подхватили остальные.

Еще выпили.

— А ты сам — то откуда? — спросил Робсон.

Витька чуть не ляпнул, что из Мида, но вовремя спохватился. Представься он сталкером, Робсон лично в том же самом переулке забьет его до смерти.

— Я… ну это…

— Слушай, а я тебя, кажется, узнал, — Костян указал на Витьку пальцем и слегка прищурился. — Точно! Вот это встреча.

— Погоди, Санька, не пались пока, — взвизгнул Робсон, закрывая Витьке ладонью рот. — Проверим Костяна. А, давай зарубимся? Ставлю сотку, что первым угадаю кто он.

Костян порылся в карманах, выложил на стол пару десятков фляг.

— Лады, остальное отдашь если чё.

— Наливщик, — Костян перевел вопросительный взгляд на Витьку. — В Кремле наши водовозки наливаешь, скачешь там со шлангом. Ну ты же это?

Робсон с силой повернул голову Витьке к себе, уставился на него вплотную глаза в глаза.

— Моя очередь. Сталкерская крыса! Ты же это, а?! Ну, отвечай! Признавайся!

Все за столом замолчали и уставились на них. Витька не отводил взгляда от пронизывающих его до костей глаз Робсона.

— Я…

Робсон вдруг рассмеялся.

— Да, не ссы, шучу я. Какой ты сталкер, на себя посмотри.

Остальные тоже расхохотались.

— Говорю же, наливщик он, — Костян вскочил, победно взмахивая руками, и чуть не перевернул коленями стол.

Робсон поздравил его шлепком по щеке и сказал:

— Только попробуй теперь вякнуть, дырявая башка, что не помнишь сколько воды сливаешь за сутки.

Костян обратился к Витьке:

— Так за что тебя выперли — то? Я думал, из Кремля только стариков, да немощных всяких гонят.

— Я переливал. Часто. Ну, больше чем положено.

— Так вот оно чё, Робсон, — воскликнул Костян. — Это из — за Санька все. А ты на меня катишь бочку, будто я клиентам не доливаю. Так эт Санька нам переливал.

— Значит, не будешь больше излишки бомжам впаривать, — Робсон слизывал алкоголь с голой груди девушки. От прикосновений его языка она вздрагивала и смеялась.

Костян вздохнул.

— Мда… Ушли времена. Но я Санька, рад, что ты к нам попал. Нам, знаешь, такие люди нужны. Работы сейчас полно будет. Робсон тебя, конечно, еще введет в курс, — он продолжил вполголоса. — Хочешь знать, чего мы тут празднуем?

Витька кивнул.

— Мы сегодня крыс сталкерских раком нагнули! — Костян рассмеялся, обнажив выпирающие через один, словно клавиши фортепиано, зубы. — Ты бы видел рожу их главного, когда мы тела пацанов в зал занесли. Обтекал как ссыкло.

— Тела?

— А, ты не в курсе, наверное. Кобальт там такой есть, сталкер — шмалкер крутой, хлопнул наших на бабки. Думал, мы их не найдем. Мы бы конечно в жизнь не нашли, если бы…

Костян прервался, постучал слегка Робсона по плечу.

— А ты рассчитался со стукачом?

Робсон приоткрыл белесый глаз.

— Забыл, блин. Сходи ты, он там ждет поди сидит часа три уже.

Костян вытащил из сумки мешочек со звенящими монетами. Затем потянул Витьку за плечо.

— Пошли, прогуляемся.

Они поднялись на второй этаж в административную зону с множеством дверей.


— Ты не дорассказал про Трибунал. Так что там решили? — спросил Витька, стараясь сдерживать волнение.

Витька ответа не услышал, потому что прямо перед ним возник Дюша Ток.

«Стукач».

Они молча пялились друга на друга, оба потеряв дар речи. У Тока глаза расширились, словно он видел перед собой голодную тварь, готовую сожрать его.

— Знакомы что ли? — с безразличием в голосе спросил Костян, отсчитывая монеты.

— Нет, — сказал Ток.

Витька покачал головой. Костян протянул стукачу мешок. Ток стыдливо взял его.

— Я Ленни должен. Если не отдам, он меня убьет.

Объяснение предназначалось Витьке.

— Да срать мне, — Костян махнул на Тока рукой. — Ты, главное, завтра с утра сделай как надо, и получишь втрое больше. Все понял?

Ток судорожно покивал и, как только Костян отвернулся, сдриснул прочь.

— Полезного нам стукача кремлевские подогрели, — сказал Костян, кивнув в сторону, где только что стоял Ток.

Они спустились на первый этаж.

— Погоди ка, посцать сбегаю, — Костян скрылся за дверью с табличкой WC.

Витька припал спиной к стене. Ему не верилось, что это происходило на самом деле. Ток рассказал Гортрансу, где искать трупы. А кто ему рассказал? Так Витька же и рассказал. Вот же дурень наивный! Ток изначально знал про пропавшие деньги, можно было догадаться. Развел как дурачка.

Надо вернуться и рассказать все Бате.

— Кобальт…

Нет, не почудилось. Это он, стоит в тени у кромки зала, смотрит на отдыхающих. Дядя здесь! Он пришел за ним!

Витька подбежал к нему, дернул за плечо. Кобальт обернулся.

— Слава богу, ты здесь. Мне так много надо рассказать.

Удар справа оказался неожиданным.

Витька лежал на полу, в глазах сверкали лучи красно — желтых прожекторов на потолке.

Кобальт накинулся на него сверху, придушил одной рукой.

— Как ты мог!

Витька задыхался. Понял, что теряет сознание.

Робсон налетел на Кобальта с разбегу. Они упали, сцепились на полу, началась драка. Подбежали охранники, растащили их.

— Он первый ударил! Первый! — орал Робсон, пытаясь вырваться.

Пришел Ленни, приказал отпустить Кобальта.

Костян помог Витьке встать.

— Ты знаешь правила, — обратился Робсон к Ленни. — Его надо расстрелять на месте. Он зачинщик драки.

— У тебя будет такой шанс завтра, согласно решению Трибунала. А теперь, разошлись! — скомандовал Ленни.

— Ну, лады, комерс, отпускай его. Давай, мы его на улице встретим.

Ленни подошел к Робсону вплотную.

— Он уйдет отсюда на своих ногах. Узнаю, что кто — то из вас пойдет за ним следом, больше никогда сюда не войдете. Всем ясно?

Это дружинников остудило. Робсон кивнул, сделал показательный поклон.

— Увидимся завтра, петушок. Тренируй голосок, выть будешь как сучка, — Робсон сплюнул под ноги Кобальта. — Пошли, пацаны. Вечер только начался.

Костян толкнул Витьку в спину, чтобы тоже шел. Несколько раз Витька оборачивался, но Кобальт так и не взглянул в его сторону.