Жаркий август

Едва за Фацио и Спиталери закрылась дверь, как Монтальбано позвонил прорабу. Надо было перехватить его до того, как тому позвонит Спиталери и даст указания, что отвечать.

– Дипаскуале? Это комиссар Монтальбано. Сколько вам нужно времени, чтобы доехать до полицейского участка в Вигате?

– Полчаса максимум. Но это бессмысленный вопрос, я сейчас никак не могу приехать, у меня работа.

– У меня тоже работа. И она состоит в том, чтобы вызвать вас сюда.

– Я еще раз повторяю, что не могу.

– Может, вы хотите, чтобы вас увезли с помпой, на машине с мигалкой, прямо на глазах у рабочих?

– Но что вам от меня нужно?

– Сейчас вы приедете и удовлетворите свое любопытство. Даю вам двадцать пять минут.



Он управился за неполных двадцать две. Для скорости даже переодеваться не стал, так и явился в заляпанной известкой робе. Дипаскуале оказался дядькой лет пятидесяти с совершенно седой головой, но черными усами. Низенький и коренастый, он упорно смотрел вниз, а не на собеседника, а когда поднимал глаза, они были мутные.

– Не пойму, сначала вы синьора Спиталери вызвали из-за того араба, теперь меня из-за этого дома в Пиццо.

– Я вас вызвал не из-за дома в Пиццо.

– Нет? А почему тогда?

– По поводу смерти того строителя, араба. Как его звали?

– Не помню. Но это ж несчастный случай! Он пьян был в стельку! Они ж с утра глаза заливают, а уж в субботу тем более! Комиссар Лоцупоне так и написал в заключении…

– Бог с ним, с заключением моего коллеги, расскажите мне в точности, как было дело.

– Но я уже и судье рассказывал, и комиссару…

– Бог троицу любит.

– Ну ладно. В ту субботу в полшестого мы закончили работать и разошлись. В понедельник утром…

– Вот тут остановимся. Вы не заметили, что араба нет?

– Нет. Что мне, перекличку устраивать?

– Кто запирает ворота на стройплощадке?

– Сторож. Филиберто. Филиберто Аттаназио.

Не это ли самое имя произнес Спиталери, когда они, войдя, застали его с телефоном? Филиберто?

– А зачем вам сторож? Вы разве не платите за «крышу»?

– Мало ли, забредет какой-нибудь отморозок обдолбанный…

– Понятно. Где я могу его найти?

– Филиберто? Он на той стройке, где мы сейчас работаем, тоже сторожем. Там и ночует.

– Прямо на улице?

– Да нет, у него там времянка из шифера.

– Объясните, где именно ваша стройка.

Дипаскуале объяснил.

– Продолжайте.

– Да я уже все рассказал! В понедельник утром нашли его мертвым. Упал с лесов, с четвертого этажа. Пьяный был, вот и полез за ограждение. Я же говорю, несчастный случай!

– Ладно, пока достаточно.

– Так я могу идти?

– Еще минутку. Вы присутствовали при окончании работ?


– Так мы в Монтелузе еще не закончили работать! – опешил Дипаскуале.

– Я говорю про дом в Пиццо.

– Но вы ж говорили, что вызвали меня из-за араба!

– А теперь передумал. Надеюсь, вы не против?

– Куда ж я денусь.

– Вы, разумеется, знаете, что в Пиццо самовольно построили целый лишний этаж?

Дипаскуале не был ни смущен, ни удивлен.

– Знаю, конечно. Я человек маленький – как сказали, так и сделал.

– А значение слова «соучастие» вы знаете?

– Знаю.

– И что скажете?

– Что соучастие тоже разное бывает. Если ты кому помог лишний этаж построить, то звать это соучастием – все равно что обозвать булавочный укол смертельной раной.

Да синьор прораб еще и философ!

– Вы оставались в Пиццо до самого конца?

– Нет. Дня за четыре до того синьор Спиталери перевел меня в Фелу, мы там новую стройку начинали. В Пиццо-то основная часть была сделана. Оставалось только законсервировать нижний этаж да песком засыпать. Работа несложная, присмотра особого не требует. Я помню, что отрядил двоих рабочих, но как их звали, уже забыл. Но, как я сказал синьору Спиталери, можно их фамилии глянуть в…

– Да, он как раз поехал посмотреть. А вы не знаете, синьор Спечале был на стройке до самого конца?

– При мне – да. И этот его чокнутый пасынок, немец, тоже.

– Почему вы зовете его чокнутым?

– Чокнутый и есть.

– И в чем же это проявлялось?

– Да он мог битый час стоять на голове вверх ногами. А то еще встанет на четвереньки и траву жует, как овца.

– И это все?

– А когда ему приспичит, снимает штаны и прямо при всех нужду справляет, никакого стыда.

– Ну, таких сейчас много развелось. Дескать, все, что естественно… То, что вы говорите, на сумасшествие никак не тянет.

– Это еще не все. Как-то раз спустился он на пляж, а было лето, народ там был, и тут ему что-то в башку стукнуло, он разделся догола, все хозяйство напоказ, и давай за одной девчонкой гоняться.

– И чем дело кончилось?

– Да ребята, что там были, его изловили и крепко по голове настучали.

Не исключено, что Ральф просто строил из себя Фавна из стихотворения Малларме. Однако то, что рассказывал прораб, было интересно.

– А другие подобные эпизоды вы знаете?

– Да. Мне говорили, что то же самое он учудил с другой девчонкой – прямо на дороге, что идет от шоссе в Пиццо.

– И что он сделал?

– Как увидел ее, разделся догола и погнался за ней.

– И как же девушка от него спаслась?

– А там как раз синьор Спиталери проезжал мимо на машине.

Воистину нужный человек в нужный момент! Монтальбано сразу вспомнилось множество подходящих поговорок: из огня да в полымя, между молотом и наковальней… Он тут же на себя разозлился за банальность своих выводов.

– Послушайте, а синьор Спечале знал про эти выходки пасынка?

– Ну а как же!

– И что он говорил?