Завет стали

– Эй! Сестер не трогать, – запротестовал Боунс.

Ишмай не успел ответить. Они подошли к конюшням.

Это было вытянутое здание, обшитое длинными деревянными планками над фундаментом из красного кирпича. Слева от конюшен начиналась крытая галерея, а рядом с ней было большое огороженное поле, на котором лошади щипали траву. Справа виднелись паддоки разных размеров, в основном с земляной и песочной насыпью. Стойла окружало несколько более мелких зданий. Из одного из них доносились удары молота о железо. Кузня. В других же наверняка работали коновалы или хранились гвозди.

Что касается основного здания конюшни, его двери были открыты нараспашку, а по центру шел длинный коридор. По обе стороны прохода рядком тянулись стойла. Большую часть второго этажа занимал сеновал и комнаты тех, кто работал в конюшне.

Черноволосый сероглазый эльф средних лет стоял лицом к паддоку. Мастер Халин Дорунд, мастер верховой езды. Или, по крайней мере, Синдер предполагал, что это он. Его внешность совпадала с тем, как Кор описывал эльфа, отвечающего за лошадей, включая хромоту на правую ногу. Последствия давнего боевого ранения.

В данный момент внимание мастера Халина было приковано к белому жеребцу в паддоке. Молодой эльф пытался привязать веревку к упряжи коня, но ему никак не удавалось это сделать. Стоило ему приблизиться к животному, как жеребец срывался с места, взмахнув хвостом и издавая нечто похожее на насмешливое ржание. Конь определенно развлекался с эльфом, который в итоге с отвращением бросил веревку оземь.

Жеребец встал на дыбы всего в нескольких сантиметрах от него, похоже, гордясь собой и вскидывая ноги.

– Не знаю, что и сказать, – сообщил молодой эльф мастеру. – Ракшас в обличии лошади.

Мастер Халин выплюнул соломинку, которую жевал.

– Жалко. Жеребец, может, и особенный, но проявляет себя как необучаемый и непригодный к тренировкам.

– Может, поэтому девестхиане продали его нам так дешево. Знали, что, даже будучи чистокровным яванийцем, он бесполезен.

– Он не бесполезен и все еще годится для случки. Мы могли бы усовершенствовать местную породу.

– Но в этом случае они не передадут признаки потомству, – сказал молодой эльф. – Чтобы развести настоящих яванийцев, нужно, чтобы лошади жеребились и росли в долине Корд в Девестхе. И жеребец, и кобыла – оба должны быть яванийцами. В любом другом случае мы получим быстрое и умное животное, но не такое быстрое и умное, как чистокровка этой породы.

– Знаю, но что еще нам с ним делать? – Мастер обернулся и посмотрел на учеников, нисколько не удивившись. – А, вы здесь. Хорошо. Я мастер Халин. Назовите мне по очереди свои имена.

Проведя официальную перекличку, мастер Халин указал на коня.

– Как видите, у нас небольшие проблемы с этим безобразником, который является хорошим примером представителя этой породы лошадей. Сколькие из вас ездили на яванийцах? – Он оглядел учеников. Никто не поднял рук. – Кто из вас вообще имеет опыт верховой езды?

На этот раз все, кроме Синдера и Рориана, подняли руки.

Мастер кивнул.

– Забудьте все, чему вас учили. У большинства из вас будет лошадь породы явана, но не чистокровная. Лишь выдающиеся наездники и выпускники Директората удостаиваются чести оседлать чистокровок. По сравнению с остальными лошадьми они все равно что орлы рядом с воробьями. Они крупнее, быстрее и сильнее обычных лошадей. Взгляните сами.

Белый жеребец имел семнадцать ладоней в холке и был идеально сложен. Не такой мощный, как тяжеловоз, он скорее имел стан, говоривший о скорости и силе. Синдер также увидел, что в глазах коня блестит ум. Казалось, он изучал глядящих на него учеников.

– Важнее всего то, – продолжил мастер, – что они умны. Они все понимают и способны к обучению. Некоторые наездники даже утверждают, что общались с ними. – Он бросил на жеребца насмешливый взгляд. – Однако также яванийцы могут быть упрямы как мулы. Они не позволят кому угодно оседлать их. Необходим особый прием, чтобы заслужить их одобрение. Этому мы и научим вас здесь. Как правильно ездить верхом, чтобы, если вам повезет получить чистокровку, вы не упали с нее и не убились.

Синдер слышал эти слова, но в позе жеребца была какая-то загадка, что-то в наклоне его головы, застывший в глазах вопрос. Конь словно звал его, хотел от него чего-то. Синдер выступил вперед из ряда остальных первокурсников. Зверь притягивал его.

Мастер прервал объяснения, когда Синдер подошел к ограждению паддока.

– Что ты там делаешь? – услышал он мастера Халина, но голос эльфа раздавался словно издалека.

Синдер не обратил на него внимания. Оно было приковано к белому жеребцу, он не сводил глаз с коня.

Чего ты хочешь?

Синдер не сдвинулся с места, когда жеребец уверенно пошел вперед и остановился всего в метре от него и положил свою огромную голову ему на плечо.

Синдер вздрогнул, когда его переполнило странное ощущение. Оно исходило от коня, который общался с ним скорее на языке чувств, нежели слов.

Ты пообещал вернуться. Но так долго не возвращался…

Жеребец всхрапнул и ткнулся Синдеру в грудь, демонстрируя раздражение.

Я так долго ждал.

Синдер погладил жеребца по лбу, теребя челку.

Больше не заставляй меня так долго ждать.

Белый конь снова всхрапнул и ускакал рысью.

Синдер вышел из оцепенения и растерянно моргнул. Конь ведь на самом деле не говорил с ним, верно? Нет. Не может этого быть. Лошади не разговаривают. К тому же до сегодняшнего дня он ни разу не видел ни одного жеребца, даже в Ласточке. Такого просто не могло быть.

– Черт бы меня побрал, – сказал мастер.

Синдер осознал, что все глаз с него не сводили.

– Он еще ни с кем не был так нежен! – Мастер Халин хлопнул Синдера по плечу. – Похоже, именно ты поможешь обуздать этого ракшаса.






* * *


Последний урок на сегодня, общая история, проходил в том же классе, где они обучались тактике и стратегии. Занятие было общим для всех первокурсников: людей, эльфов и гномов. Солнце зависло над горизонтом на западе, отчего его лучи больше не лились в класс. И все же пространство было ярко освещено.

Освещение было первым, на что Синдер обратил внимание. Второе, что он заметил, оказалось не столь приятным.

Эльфы уже пришли и сидели за приставленными друг к другу столами: четверо за одним и трое за другим. Они посмотрели на дверь, когда вошли Синдер и остальные. Как и стоило ожидать, Рийн поджал губы в мрачном отвращении.

Высокомерный кознюк не стоил того, чтобы тратить на него время и попадать из-за него в неприятности. Синдер проигнорировал эльфа. Как и остальные, он занял место за одним из оставшихся столов и стал ждать наставника.

Рийн не отрывал от них взгляда, его недовольство было очевидно.

Мохал, эльф, сидевший за столом синдера на уроке тактики и стратегии, заметил ужимки Рийна и покачал головой, чтобы выразить свое раскаяние и извиниться. Натаз выпятил подбородок, глядя на Рийна, и выругался. Синдер уже понял, что гном часто ругался.

– Не обращай внимания на этого говнюка, – сказал Натаз. – Гребаный дебил.

– И этими губами ты целуешь свою сестрицу-жену? – спросил Шриови.

– Сестрицу-жену? Это еще что за хрень? – спросил Натаз. – К тому же я не женат.

Синдер рассмеялся вместе со всеми.

– Думаю, он тебя просто дразнил, – сказал Джозеп.

Рийн продолжал смотреть в их сторону, но теперь к нему присоединился еще и Эстин.

– У вас какие-то проблемы? – спросил их Боунс.

Эстин кивнул:

– Да. Наши проблемы – это люди, которые считают, что достойны учиться в Третьем Директорате.

– И все же они действительно достойны.

В класс вошел наставник, лейтенант Капшин Сонсин, адъютант генерала Арвана. Он только недавно вошел в средние лета, был подтянут и опрятен, а его волосы оставались черными. Он носил форму Третьего Директората: серую рубашку, темно-синие слаксы и черные сапоги. Эмблема Директората – значок с серебряным орлом, сжимающим меч, – указывала на его офицерский статус, а звание было отмечено парой полосок на левом плече, каждую из которых украшала золотая звезда.

Он добавил для Эстина:

– И вам, как удельному князю, это должно быть известно. А если еще неизвестно, скоро вы это узнаете.

Эстин расположился в кресле, упрямо сжав челюсти, что указывало на то, насколько ему наплевать на замечание лейтенанта.

Лейтенант подошел к доске, но вместо того чтобы сесть, остался стоять. Выправка у него была по-военному прямой.

– Вы рассажены неправильно. Давайте исправим это. – И громким голосом дал указания о том, кто и куда должен пересесть.

Синдер оказался за одним столом с Дериусом и эльфом. У последнего были кудрявые каштановые волосы, спутанные, как заросли ежевики, и глаза почти такого же оттенка. От него веяло лесом и мхом.

Синдер представился, и эльф, не мешкая и без намека на заносчивость, тоже назвал свое имя:

– Кэриат Гелундум.

Лейтенант Сонсин постучал кулаком по столу.

– Теперь, когда все расселись, давайте приступать. Это общая история. Эти занятия, – он усмехнулся, – или «проклятия», как некоторые из вас, вероятно, их назовут, будут продолжаться все то время, что вы проведете в Директорате. На первом году обучения мы сосредоточимся на Якша-сит. Также мы затронем федерацию Гандхарва, Ракеш и Сурент-креш. В следующем году мы изучим другие политические союзы, однако, честно признаться, лишь для ознакомления. Наше проклятие в том, что пришлось бы потратить несколько эльфийских жизней, чтобы полностью изучить и понять мировую историю.

Синдер поднял руку.

– Мы будем изучать ришей? – Он надеялся, что история поможет ему понять, почему они так сильны. В конце концов, они были людьми.

– Да, – сказал лейтенант, – но на втором году обучения. Давайте начнем с первого года. Конспектируйте. Эта информация будет на полугодовых экзаменах.

Все закопошились, торопливо доставая тетради и перья из сумок.

– Пораш назах лони, телемарр рул, – произнес лейтенант, как только ученики успокоились. – Это на шевасра. Кто-нибудь помимо эльфов может перевести эту фразу?

Синдер покопался в воспоминаниях. Эта фраза и эти слова… казались ему знакомыми, но он не мог припомнить почему.

Джозеп, радостный, но пылкий гном, поднял руку, и его вызвали.