Защити свою любовь

– Нет. Мне нужно самой позаботиться кое о чем.

– Впусти меня, Мак, или это конец всему, – сказал он.

Нет. Не этого она хочет. Почему она должна выбирать? Когда она перестанет что-то терять из-за своей семьи?

Не в силах вымолвить ни слова, она покачала головой.

Ей ничего не оставалось, кроме как стоять и смотреть, как он, немного подождав, уходит прочь.

Саншайн на секунду задержалась на веранде. Покрутив головой и посмотрев то на одного, то на другую, она побежала вслед за Линком.

Еще один удар ножом в и без того раненое сердце Мак.

Это было глупо. Чертовски глупо. Просто объяснила бы… частично. Так, чтобы он не начал жалеть ее или не понял, как она страдает.

Он должен был выслушать ее. Чтобы снова принять ее.

А потом она подумала о старой пожарной станции. О Карен. О боли, которая исходила от него, когда он рассказывал о том, как его отвергла девушка, которую он так любил.

От чувства стыда и вины Мак, опустившись на колени, осела на кухонный пол.





Глава 47




Линк, мрачнее тучи, вошел в помещение пожарной части. Саншайн, не любившая, когда Линк бывал в мрачном настроении, стремительно умчалась в поисках кого-нибудь более дружелюбного.

– Я думал у тебя выходной, шеф, – окликнул его Зейн из-под кузова пожарной машины с лестницей. Теперь, в ноябре, когда благотворительная акция по отращиванию усов была в самом разгаре, Зейн, как и все остальные мужчины, снова зарос щетиной.

Линк не удостоил его ответом. Вместо этого он хмуро поднялся наверх и нарочито громко хлопнул дверью своего кабинета.

– Ого, – пропела Скайлер.

– Плохи дела, – сказал Зейн.





* * *


Он не прятался в кабинете. Он просто не открывал дверь. И не отвечал на телефонные звонки. Он просто решил оставаться там до тех пор, пока ни хрена не будет чувствовать.

Он накликал это. Он с самого начала знал, что Маккензи О’Нил разобьет его сердце на тысячу осколков. А потом она взяла и разбила, а он, как идиот, удивлялся этому.

Кто-то энергично постучал в дверь.

– Пошли все вон, – прорычал он.

Тот, кто открыл дверь, был либо еще одним идиотом, либо храбрецом. Комната наполнилась женщинами. Его сестры, за которыми следовали Харпер, Глория и Софи, вошли и закрыли за собой дверь.

– Привет, приятель, – сказала Ребекка.

– Как дела, малыш? – спросила Криста.

– Вы не вовремя, – сказал Линк, бросив взгляд на заявку на грант на мониторе компьютера, на нее он тупо смотрел последние полчаса.

– Мы слышали, вы поссорились, – сказала Софи, плюхаясь в кресло напротив него.

Конечно, они слышали. В этом проклятом городке ничего нельзя было утаить.

– Мы здесь ради тебя, – сказала Джиллиан.

– Хочешь поговорить? – предложила Харпер.

Линк ущипнул себя за переносицу.

– Слушайте, я ценю вашу поддержку. Но в данный момент я не намерен ни о чем говорить.


– Мне очень жаль, – сказала Глория, подвигая к нему свежий тыквенный пирог. От него пахло корицей и печалью.

– Я правда думала, что она станет той единственной, – сочувственно проговорила Криста.

– Я тоже, – согласилась Софи. – Вы, ребята, выглядели счастливой парой, созданной друг для друга. Кроме того, пожарный и травматолог. Кто еще смог бы лучше понять тебя?

– Разве все вы не должны быть на работе? – спросил Линк.

– Мы здесь ради тебя, братишка, – сказала Ребекка, бросая на него такой сочувствующий взгляд, что Линк подумал, не выпрыгнуть ли ему в окно, чтобы сбежать от них.

– Она сказала, почему хочет порвать с тобой? – спросила Харпер.

– Она не порвала со мной. Это я порвал с ней, – сказал он.

На него устремились несколько пар внимательных женских глаз.

– Что ты сделал? – спросила Криста.

– Она собиралась это сделать. Я просто опередил ее.

Глория забрала пирог со стола.

– Постойте, если вы все здесь, то где парни? – спросил Линк.

Харпер и Глория переглянулись.

– Они не знают, где мы, – сказала Харпер.

– Мы пообещали не вмешиваться, – добавила Глория.

– Это так-то вы не вмешиваетесь?

– Не могли бы мы вернуться к тому моменту, когда ты порвал с ней? – спросила Джиллиан.

– Слушайте, это неважно. Это должно было случиться. Она всегда хотела отстраниться. Она всегда собиралась уехать. Я, как идиот, надеялся, что она передумает.

Прижав ладони к глазам, Харпер выдохнула.

– Ладно. Оставим это. Соф, принеси белую доску.

Когда женщины рисовали диаграмму его отношений с Маккензи, Линк отчаянно сожалел о том, что не держит в ящике стола бутылку виски, как его предшественник.

– Значит, она неожиданно прилетела домой после поездки к матери, о которой раньше никогда не говорила? – уточнила Софи.

– Она упоминала о приемных родителях, но в Чикаго она отправилась к родной матери, – сказала Криста.

– Если речь идет о приемных родителях… Это говорит о том, что в ее детстве есть, по крайней мере, какая-то противоречивость.

– В шестилетнем возрасте ее забрали из дома в связи с пренебрежением родительскими обязанностями, – сообщила Софи, нарисовав стрелку под временной шкалой и подписав красным цветом тяжелое детство.

Все замерли. Линк чуть не вскочил с кресла.

– Что?

Софи ткнула пальцем в надетую на нее толстовку с надписью «Полиция Биневеленса».

– Ребята, неужели вы не знаете, что я замужем за Таем?

– Она когда-нибудь рассказывала тебе об этом? О том, как она росла? – спросила его Харпер.

– Или вы были слишком заняты созданием самосрабатывающей бомбы замедленного действия? – спросила Ребекка. – Что? Давай. Ты запутался из-за Карен Окер, а потом убедил себя в том, что никогда не рискнешь завязать длительные отношения.

Сестры Линка раздражительно кивнули в знак согласия.

– Карен? – Харпер широко раскрыла серые глаза. – О, Линк, мне так жаль. Должно быть, это было ужасно тяжело.

Линк отмахнулся. Как бы ему хотелось, чтобы все они просто ушли.

– Прошу вас, не могли бы вы убраться к чертовой матери из моего кабинета и оставить меня одного?

– Безусловно, нет, – твердо заявила Глория. – Мы не оставим тебя до тех пор, пока ты не заработаешь этот пирог.

– Дело в том, что она не доверилась мне и ничего не рассказала. Она не сказала мне о том, что вернулась домой. Она не нуждалась во мне.