Защити свою любовь
Часть 68 из 90 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мак, пошатнувшись, качнулась вперед, пытаясь вырваться из рук сестры, но у нее все расплылось перед глазами.
– Я буду рядом, когда ты будешь подыхать, – прошипела Венди ей на ухо. – И я буду хохотать.
Сосредоточившись на одном-единственном желании – выжить, Мак всадила локоть куда-то в живот Венди. Сестра ослабила хватку, и Мак, сделав глубокий прерывистый вдох, отшвырнула ее на землю.
– Я покончила с этой семьей, – прохрипела Мак.
– Она напала на меня, Тони, – сказала Венди, при этом ее глаза наполнились притворными слезами. – Она угрожала мне. Она – чертова психопатка! Она сказала, что собирается убить меня и маму!
– Подожди минутку, – в замешательстве сказал Тони.
У Мак заныла лодыжка, когда она повернулась, чтобы дойти до арендованной машины.
– Если ты снова сломала мне лодыжку, я буду судиться с тобой, сука, – сказала она Венди. – Подумай, сможешь ли ты расплатиться с адвокатом иглами для подкожных инъекций. Да, Тони, уматывай как можно скорее, пока тебе не пришлось подписывать брачный контракт. Она была замужем уже пять раз.
Андреа, стоя на верхней ступеньке, притворилась, что грациозно падает в обморок.
Венди, полностью отказавшись от роли жертвы, повалила Мак на землю.
Она была травматологом. Поисковиком. Семейным врачом. Маккензи О’Нил не дралась с бывшими родственниками на тротуаре.
Она перевернулась, прижав сестру к ливневому стоку.
– Теперь послушай мня. С меня хватит. Если ты еще когда-нибудь приблизишься ко мне, если ты хотя бы подумаешь попросить у меня десять центов, тебе не понравится то, что ты получишь в ответ.
Волосатые руки сомкнулись вокруг нее. Идиот Тони оторвал ее от Венди и сковал большими мясистыми ладонями как раз в тот момент, когда к дому подъехала полицейская машина.
Глава 46
Она могла бы позвонить Линку из аэропорта, чтобы он отвез ее домой. Но ей была нестерпима мысль о том, что он увидит ее такой, побитой и в синяках. Злой. Усталой. Противной самой себе.
Вместо этого она позвонила Расселу, взяв с него обещание, что он не станет задавать ей вопросов.
Бросив на нее взгляд, Рассел достал из сумки пузырек экстрасильного тайленола.
– Вы никогда больше не должны возвращаться туда, – просто сказал он.
– Не вернусь, – согласилась Мак.
Пятнадцать часов назад Мак, полная надежд, летела в самолете, а теперь вернулась обратно, потеряв всякую надежду. Не осталось ничего, кроме боли.
Она оказалась идиоткой.
И трусихой.
Она не включила свет в доме, не желая тревожить Линка из-за того, что вернулась домой раньше.
Какого черта она будет рассказывать ему о том, что случилось? Не то чтобы она могла бы избегать его до тех пор, пока не побледнеют синяки, пока не заживет рана.
Но мысль о том, что он узнает, от чего она убежала и что с ней сделали, вызывала у нее тошноту.
Утомленная, она оставила чемодан у двери и плюхнулась на диван лицом вниз. В кармане джинсов завибрировал телефон.
Вынув его, она наконец проверила сообщения. Линк ответил на ее эсэмэс еще до полудня. Потом он послал ей фотографию Саншайн, которая выглядела счастливой с высунутым блестящим синим языком. Под снимком была подпись: «Я съела флакон с блестками, и теперь мои какашки сверкают!»
Линк: Как дела? Скучаешь? Хочешь, я прилечу?
Линк: Ты говорила со своими гостями о Дне благодарения? Я сказал об этом сестрам, и они разволновались, как чихуахуа, которую поманили сахаром.
Линк: Я беспокоюсь, Дрими. Тебе что-нибудь нужно?
Линк: Позвони мне.
А потом было самое последнее.
Линк: Какого черта, Маккензи? Где ты?
Она была не в силах это сделать. Она не могла взять телефон и позвонить ему или пройти через задний двор и постучать к нему в дверь. Она не могла втянуть его в свои семейные разборки. Он больше никогда не посмотрел бы на нее, как прежде.
С чувством боли и жалости к себе она отключила телефон и потащилась наверх, где упала на кровать и заснула беспокойным сном.
* * *
Она проснулась на рассвете. Тело по-прежнему болело. Но теперь ее грудь разъедала бессильная боль. Она без всякой нужды растревожила Линка. Это было нечестно, инфантильно.
Перевернувшись, она протянула руку к телефону.
Было еще больше дюжины сообщений от Линка.
Все еще не готовая к серьезному разговору, Мак смалодушничала, ограничилась эсэмэской.
Мак: Прости за полное молчание.
Я в безопасности, поговорим позже.
Через секунду после того, как она отправила сообщение, у нее в руке зазвонил телефон.
– Линк, – вздохнула Мак.
– Что, твою мать, происходит, Маккензи? – спросил он.
– Послушай, кое-что произошло. Я была занята. Я не обязана постоянно быть на связи с тобой, – защищаясь, сказала она. В этот момент она ненавидела себя.
– Это фигня. То, что ты раньше прилетела домой и спряталась у себя дома, не поговорив со мной, это полная фигня.
– Тебе Рассел сказал?
– Да, я позвонил ему десять минут назад и спросил, нет ли новостей от тебя, – выпалил он.
«Черт. Черт. Черт».
– Он сказал, что ты неожиданно вернулась домой, и вчера ночью он высадил тебя у твоего дома. – Она поняла, что Рассел до конца не выдал ее, так как Линк не заявился к ней в спальню с криком и требованием показать ее травмы.
– Я в порядке.
– Я сейчас приду.
– Нет. Нет, Линк, – сказала Мак, вскакивая с кровати. Она схватила толстовку и спортивные брюки. Все что угодно лишь бы скрыть то, через что она прошла.
– Почему нет, черт возьми?
– Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы ты приходил. Я не хочу ни о чем говорить. Я просто хочу побыть одна.
На другом конце линии повисла тишина. В душе Мак надеялась, молила о том, чтобы он не слушал ее. В ту же самую секунду она услышала стук в дверь, Линк требовал, чтобы она впустила его. Но тогда он увидит ее и поймет.
– Значит, вот чего ты хочешь? – с горечью спросил он.
– Да, – отчаявшись, сказала Мак. – Мне нужно… время.
– Значит, все кончено? Вот так просто?
Она торопливо спустилась по лестнице. В тусклом утреннем свете она увидела, что он стоит у нее на веранде, прижав телефон к уху. Плечи ссутулились, красивое лицо было хмурым.
За его спиной маячила Саншайн, виляя хвостом в утреннем тумане.
– Я этого не сказала, – ответила Мак.
Линк поднял глаза и заметил ее через стекло.
– Впусти меня, Мак, – тихо проговорил он.
– Я буду рядом, когда ты будешь подыхать, – прошипела Венди ей на ухо. – И я буду хохотать.
Сосредоточившись на одном-единственном желании – выжить, Мак всадила локоть куда-то в живот Венди. Сестра ослабила хватку, и Мак, сделав глубокий прерывистый вдох, отшвырнула ее на землю.
– Я покончила с этой семьей, – прохрипела Мак.
– Она напала на меня, Тони, – сказала Венди, при этом ее глаза наполнились притворными слезами. – Она угрожала мне. Она – чертова психопатка! Она сказала, что собирается убить меня и маму!
– Подожди минутку, – в замешательстве сказал Тони.
У Мак заныла лодыжка, когда она повернулась, чтобы дойти до арендованной машины.
– Если ты снова сломала мне лодыжку, я буду судиться с тобой, сука, – сказала она Венди. – Подумай, сможешь ли ты расплатиться с адвокатом иглами для подкожных инъекций. Да, Тони, уматывай как можно скорее, пока тебе не пришлось подписывать брачный контракт. Она была замужем уже пять раз.
Андреа, стоя на верхней ступеньке, притворилась, что грациозно падает в обморок.
Венди, полностью отказавшись от роли жертвы, повалила Мак на землю.
Она была травматологом. Поисковиком. Семейным врачом. Маккензи О’Нил не дралась с бывшими родственниками на тротуаре.
Она перевернулась, прижав сестру к ливневому стоку.
– Теперь послушай мня. С меня хватит. Если ты еще когда-нибудь приблизишься ко мне, если ты хотя бы подумаешь попросить у меня десять центов, тебе не понравится то, что ты получишь в ответ.
Волосатые руки сомкнулись вокруг нее. Идиот Тони оторвал ее от Венди и сковал большими мясистыми ладонями как раз в тот момент, когда к дому подъехала полицейская машина.
Глава 46
Она могла бы позвонить Линку из аэропорта, чтобы он отвез ее домой. Но ей была нестерпима мысль о том, что он увидит ее такой, побитой и в синяках. Злой. Усталой. Противной самой себе.
Вместо этого она позвонила Расселу, взяв с него обещание, что он не станет задавать ей вопросов.
Бросив на нее взгляд, Рассел достал из сумки пузырек экстрасильного тайленола.
– Вы никогда больше не должны возвращаться туда, – просто сказал он.
– Не вернусь, – согласилась Мак.
Пятнадцать часов назад Мак, полная надежд, летела в самолете, а теперь вернулась обратно, потеряв всякую надежду. Не осталось ничего, кроме боли.
Она оказалась идиоткой.
И трусихой.
Она не включила свет в доме, не желая тревожить Линка из-за того, что вернулась домой раньше.
Какого черта она будет рассказывать ему о том, что случилось? Не то чтобы она могла бы избегать его до тех пор, пока не побледнеют синяки, пока не заживет рана.
Но мысль о том, что он узнает, от чего она убежала и что с ней сделали, вызывала у нее тошноту.
Утомленная, она оставила чемодан у двери и плюхнулась на диван лицом вниз. В кармане джинсов завибрировал телефон.
Вынув его, она наконец проверила сообщения. Линк ответил на ее эсэмэс еще до полудня. Потом он послал ей фотографию Саншайн, которая выглядела счастливой с высунутым блестящим синим языком. Под снимком была подпись: «Я съела флакон с блестками, и теперь мои какашки сверкают!»
Линк: Как дела? Скучаешь? Хочешь, я прилечу?
Линк: Ты говорила со своими гостями о Дне благодарения? Я сказал об этом сестрам, и они разволновались, как чихуахуа, которую поманили сахаром.
Линк: Я беспокоюсь, Дрими. Тебе что-нибудь нужно?
Линк: Позвони мне.
А потом было самое последнее.
Линк: Какого черта, Маккензи? Где ты?
Она была не в силах это сделать. Она не могла взять телефон и позвонить ему или пройти через задний двор и постучать к нему в дверь. Она не могла втянуть его в свои семейные разборки. Он больше никогда не посмотрел бы на нее, как прежде.
С чувством боли и жалости к себе она отключила телефон и потащилась наверх, где упала на кровать и заснула беспокойным сном.
* * *
Она проснулась на рассвете. Тело по-прежнему болело. Но теперь ее грудь разъедала бессильная боль. Она без всякой нужды растревожила Линка. Это было нечестно, инфантильно.
Перевернувшись, она протянула руку к телефону.
Было еще больше дюжины сообщений от Линка.
Все еще не готовая к серьезному разговору, Мак смалодушничала, ограничилась эсэмэской.
Мак: Прости за полное молчание.
Я в безопасности, поговорим позже.
Через секунду после того, как она отправила сообщение, у нее в руке зазвонил телефон.
– Линк, – вздохнула Мак.
– Что, твою мать, происходит, Маккензи? – спросил он.
– Послушай, кое-что произошло. Я была занята. Я не обязана постоянно быть на связи с тобой, – защищаясь, сказала она. В этот момент она ненавидела себя.
– Это фигня. То, что ты раньше прилетела домой и спряталась у себя дома, не поговорив со мной, это полная фигня.
– Тебе Рассел сказал?
– Да, я позвонил ему десять минут назад и спросил, нет ли новостей от тебя, – выпалил он.
«Черт. Черт. Черт».
– Он сказал, что ты неожиданно вернулась домой, и вчера ночью он высадил тебя у твоего дома. – Она поняла, что Рассел до конца не выдал ее, так как Линк не заявился к ней в спальню с криком и требованием показать ее травмы.
– Я в порядке.
– Я сейчас приду.
– Нет. Нет, Линк, – сказала Мак, вскакивая с кровати. Она схватила толстовку и спортивные брюки. Все что угодно лишь бы скрыть то, через что она прошла.
– Почему нет, черт возьми?
– Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы ты приходил. Я не хочу ни о чем говорить. Я просто хочу побыть одна.
На другом конце линии повисла тишина. В душе Мак надеялась, молила о том, чтобы он не слушал ее. В ту же самую секунду она услышала стук в дверь, Линк требовал, чтобы она впустила его. Но тогда он увидит ее и поймет.
– Значит, вот чего ты хочешь? – с горечью спросил он.
– Да, – отчаявшись, сказала Мак. – Мне нужно… время.
– Значит, все кончено? Вот так просто?
Она торопливо спустилась по лестнице. В тусклом утреннем свете она увидела, что он стоит у нее на веранде, прижав телефон к уху. Плечи ссутулились, красивое лицо было хмурым.
За его спиной маячила Саншайн, виляя хвостом в утреннем тумане.
– Я этого не сказала, – ответила Мак.
Линк поднял глаза и заметил ее через стекло.
– Впусти меня, Мак, – тихо проговорил он.