Защити свою любовь

Все принялись говорить одновременно. Сочувственная атмосфера, царившая в комнате, развеялась, на смену ей пришли резкие обвинения.

– Подождите, дамы. Я все поняла, – сказала Глория. – Линк, позволь я объясню тебе, что такое чувство стыда.

– Глория, ты не обязана…

– Нет. Я скажу, а ты послушай. Я попусту потратила десять лет своей жизни на мужчину, который был хуже зверя. Мне было стыдно. Стыдно за то, что я не могла уйти от него. Что я думала, что он изменится. Мне казалось, что из-за его скверного поведения на мне лежит пятно позора.

– Нам неизвестно, страдает ли Маккензи от какой-то глубоко укоренившейся детской травмы.

– Идиот, она, черт возьми, сломала ногу, прыгая из окна второго этажа, – выпалила Криста. – Да, мне Саманта рассказала. И теперь мы знаем, что примерно в то же время ее забрали от матери. Это воспитание не вписывается в норму.

– Что-то случилось, когда она вернулась домой, – предположила Харпер, пристально глядя на доску, словно ища там разгадку женской тайны.

– Что-то довольно неприятное, раз она в тот же день прилетела обратно и позвонила Расселу, а не Линку с просьбой встретить ее.

– Я ставлю на некий эмоциональный срыв, связанный с ее матерью. Что-то, что потрясло ее и вызвало желание замкнуться в себе. Возможно, она не хочет, чтобы Линк видел ее такой, – сказала Глория.

Линк ничего не мог с собой поделать. Протянув руку, он положил ладонь на плечо Глории. В знак поддержки.

Она в ответ сжала его ладонь.

– Разве мы не взрослые люди и не можем признаться друг другу, что в детстве ссорились с родителями? – спросил Линк, слабо надеясь на то, что не облажался, как последний дурак.

– Разве ты не взрослый человек и не можешь попросить ее подумать о том, чтобы не уезжать? – спросила Ребекка, скрестив руки на груди.

– Почему я должен лезть из кожи вон, если она явно не готова сделать то же самое? – возразил он. Почему он должен подставляться? Чтобы у него на сердце осталось еще больше шрамов? Еще больше ран?

Он просто продолжал вести себя как всегда. Концентрироваться на приятном. Веселиться. Никаких прочных связей. Никаких ожиданий. Никакой ответственности или обязательств.

Но ему этого хотелось. Всего, до последней капли. И ему хотелось быть рядом с Маккензи.

– Что она говорила насчет того, что доктор Данниган предложила ей здесь постоянную работу?

– Что? – Он так стремительно вскочил с кресла, что оно перевернулось за его спиной.

– Опа. Полагаю, она тебе ничего не говорила об этом, – с виноватым видом сказала Харпер.

– Вот оно что. Вот почему вы не на работе, – сказал Линк, указывая пальцем на Харпер. – Она даже не может сказать мне о том, что доктор Данниган хочет, чтобы она осталась.

– И ты не смог сказать, что влюблен в нее, – заявила Криста.

На секунду в комнате повисла тишина.

– Поступки говорят больше, чем слова, – упрямо ответил он. – Сегодня утром она даже не пожелала говорить со мной.

– От страха люди ведут себя как кретины, – сказала Глория. – Это не оправдание, но причина в этом.

– Если бы у одного из вас хватило смелости сказать то, что должно быть сказано, может, ты больше не злился бы, – грустно проговорила Джиллиан.

Линк бросил взгляд на доску – клинический анализ его слишком короткой любовной связи.





Глава 48




– Открывай, док, – окликнул ее Альдо через входную дверь.

Мак притворилась, что не слышит его, и продолжала тупо смотреть в экран телевизора.

– Может быть, ее здесь нет? – услышала она голос Люка. – Пустяки. Она в гостиной.

– Полиция Биневеленса. Откройте! – проговорил Тай самым официальным тоном.

– Оставьте меня в покое, – пробормотала Мак. Почему она просто не может побыть одна?

– Кажется, она раздражена, – доложил Люк, когда она встала.

Сняв цепочку с двери, Мак слегка приоткрыла ее.


– Что вам надо? – спросила она.

– Что у тебя с лицом? – спросил Тай. Он протиснулся внутрь и наклонил ее подбородок так, чтобы свет падал на впечатляющий фонарь под глазом.

– Твою мать, Мак. – Альдо буквально трясся от ярости. Мак знала, что это пробуждаются забытые чувства. Ей было знакомо чувство бессилия, когда из пепла прошлого всплывают чьи-то тени.

– Я в порядке. Я в порядке, – уверяла она.

– Это ведь не дело рук Линка, верно? Потому что если это он, то он мертвец, – сказал Люк.

– Господи, нет! Линк не имеет к этому никакого отношения. Почему вы здесь?

– Вы с Линком поссорились. Мы пришли удостовериться, что с тобой все в порядке. Кстати, если наши жены спросят тебя, то нас здесь не было, – пояснил Альдо. – Теперь вернемся к твоему фонарю.

– Ты наткнулась на кого-нибудь из Кершей? – спросил Тай, протягивая руку к радиопередатчику.

– Нет. Остановись. Это случилось вчера в Чикаго. Это не имеет отношения ни к кому из здешних, так что оставь их в покое.

– Ты должна заявить в полицию, – решил Люк. – Давайте найдем ей адвоката. Можно узнать у нашего поверенного. Специалисты по уголовному и гражданскому праву, верно, Тай?

– Ты обращалась в полицию Чикаго? – деловито спросил Тай.

– Нужно найти кого-нибудь поагрессивнее, – посоветовал Альдо. – Кого-нибудь, кто по мировому соглашению вынесет из дома этого ублюдка все, вплоть до туалетной бумаги.

– Прекратите. – Мак подняла вверх руки. К сожалению, при этом рукава ее свободного свитера соскользнули, открыв предплечья.

– Господи Иисусе, – сказал Тай, сдвигая рукав выше. – Тебя избили до полусмерти.

– О боже, парни, я ценю ваше участие. Но я справлюсь с этим сама. То есть мне нужно, что вы ушли из моего дома.

– Мы никуда не уйдем, – твердо заявил Альдо.

– Нет, вы уйдете. Я не выдвигаю никаких обвинений. Меня чуть не арестовали. Вы все можете идти домой, и мы больше никогда не станем обсуждать это снова. Понятно?

– Ты когда-нибудь встречалась с кем-нибудь из нас? – спросил Люк. – Потому что ничего глупее я никогда не слышал.

– Позволь, я кое-что скажу тебе, Мак. Ты говоришь, что можешь сама со всем справиться, но это не означает, что ты справишься, – сказал Альдо. – Ты не можешь прожить всю жизнь, оставаясь совершенно независимой. Тем более сейчас, когда куча народа готова помочь тебе. Позволь нам помочь тебе.

– Вы не можете помочь. Никто не может, – сказала она. Это ее проблема. И она должна найти решение. – Я никого больше не потащу за собой.

– Мне нужно позвонить, – коротко бросил Тай. – А когда я вернусь, мы поговорим.

Тай вышел из дома.

– Альдо, ты помнишь, как было в тот раз, с коробками? – спросил Люк.

– Да. Жутко. Жизни двух женщин, так изящно и аккуратно упакованные в коробки, словно их можно было просто спрятать подальше. Чертовски странно. Рад, что это уже позади.

– Теперь моя очередь говорить разумные вещи, – сказал Люк.

– Понял. Пойду, сварю кофе, – сказал Альдо, направляясь на кухню.

– Чувствуй себя как дома, – саркастически бросила ему вслед Мак.

– Сядь, – сказал Люк.

Она чувствовала себя очень усталой и больной и не стала спорить. Он сел на диван рядом с ней, заняв слишком много места.

– Вот что, Мак. Ты напомнила мне об одном глупом говнюке, которого я когда-то знал.

– Думаю, на этом мы закончим, – сказала она, вставая.

– Сядь, – рявкнул он.

Она села.

– Тем говнюком был я.

– Прекра-а-а-а-асно.

– Я выкинул Харпер из своего дома, из своей постели, из своей жизни, потому что был трусливым говнюком. Харпер – все для меня. Она вернула меня к жизни, что, как я считал, было невозможно, потому что у нее хватило смелости добиваться того, чего ей хотелось. Она была готова выдержать удар и перетерпеть, пока я, как тупица, тратил время на то, что придирался к ней. Я думал, что мое прошлое определяет то, кем я стал. Я думал, что оно обусловливало мой путь. Я думал, что душевная травма повлияла на мой выбор.

Мак пристально смотрела на пустой камин, пытаясь делать вид, что не чувствует ни телесной, ни душевной боли. Что его слова не пробирали ее до костей, как звон церковных колоколов.

– Я чертовски боялся позволить себе полюбить ее, нуждаться в ней. А вот Харпер, эта красивая, добрая, упрямая женщина, полюбила меня так сильно, что не позволила мне закрыться от нее. Мак, я чуть было не потерял ее, – сказал он, глядя на нее. – Ты можешь потерять Линка, я правда не люблю этого парня, но, если ты не разгребешь это дерьмо сейчас, тебе никогда не представится тот шанс, который представился мне с Харпер. Ты всегда будешь чувствовать себя одинокой.