Защити свою любовь

«Спасибо тебе, Господи».

– Давай интубировать, – сказала Мак. Смахнув рукой пот с бровей, она упрекнула тот самый пот, когда выпрямилась и стукнулась лбом – той частью, что была не прикрыта шлемом, – о металлическую полку над носилками.

– Ни хрена себе, – пробормотала она.

Удар неожиданно пресек дрожь в руках, и Мак точно протолкнула трахейную трубку в дыхательные пути пациентки.

– Отличная работа, Мак, – сказал Бубба в микрофон, когда жизненные показатели их пациентки стабилизировались.

Они закончили обрабатывать одну из ран на ноге, когда на горизонте замаячила больница, стеклянные стены которой сверкали под лучами солнца. Парковки были усеяны сотнями машин. Люди, как муравьи, сновали туда-сюда.

У Мак снова все опустилось внутри, когда вертолет начал садиться на посадочную площадку на крыше. Пациентка была в порядке. Мак выполнила свою работу.

Команда травматологов в белых, развевающихся на поднятом винтами ветру халатах ждала прямо в дверях.

– Молодец, – сказал Бубба, подняв сжатый кулак.

Мак ответила ему тем же.

– То же самое могу сказать о тебе, чувак. Действительно, отличная работа.

Лыжи вертолета почти одновременно коснулись земли, приземляясь мягко и плавно.

– Милые, мы дома, – пропела ВС.

Бубба разблокировал дверь, и Мак выпрыгнула наружу, низко пригнувшись. Она помогла команде, встречавшей их на крыше, выгрузить носилки и сообщила им подробности.

– Пациентка с политравмой, женщина чуть за двадцать, мотоциклистка, врезавшаяся в машину. В состоянии шока. Интубирована, – Мак выпалила эту информацию бригаде травматологов на одном дыхании. – Мы потеряли ее и вернули к жизни. За один проход.

– Мы забираем ее отсюда, док, – кивнув, крикнул хирург-травматолог. Он взялся за поручень каталки, и вся бригада покатила безымянную девушку внутрь.

– Еще один день, еще одно очко для кармы, – сказала ВС, присоединяясь к ним на крыше.

– Думаешь, она выкарабкается? – спросил Бубба.

– Она молода и в остальном здорова. У нее неплохие шансы, – предположила Мак. Она потянулась, подняв руки над головой.

– Это ее кровь? – спросила ВС, кивая на кровавый след на лбу Мак.

– Опять стукнулась башкой о полку.

– Это уже во второй раз, – сказала Салли, хрустя жвачкой. – Третий раз, и мы купим тебе один из тех огромных шлемов в виде пузыря.

Бубба догнал их на краю посадочной площадки и похлопал по шраму, пересекающему его бровь.

– По крайней мере, не пришлось вас штопать в пути, – весело проговорил он.

Салли взглянула на часы.

– Похоже, мы сворачиваемся, ребята. Никто не хочет поесть?

Первой инстинктивной реакцией Мак было желание отказаться наотрез. Она очень устала, руки снова начали дрожать. Сжав в кулаки, она засунула их в карманы летного костюма. Она здесь ради того, чтобы сменить обстановку, дать себе передышку, пока не продумает свои следующие шаги. Подружиться со своей командой полезно, напомнила она себе. Даже нормально. Она вынуждала себя принять нормальную жизнь.

– Да, конечно. Дай мне сначала принять душ.

– И наклеить лейкопластырь, – усмехнулась ВС, хлопая себя по безукоризненному лбу.

– Я пас. Обещал женушке, что сегодня вечером схожу вместе с детьми за продуктами, чтобы дать ей побыть часок в тишине, – сказал Бубба, отдавая им честь. – Вы замечательно поработали, Мак.

– Ты тоже, Буббс.

– Встречаемся через полчаса внизу? Мне нужно кое-что проверить после полета, – сказала ВС, кивнув подбородком в сторону вертолета.

Это было еще одно качество, которое Мак ценила в пилоте. Ей приходилось летать с пилотами, которые были сосредоточены лишь на предполетном контроле и после приземления уходили прочь от «птички», не оглядываясь. Возница Салли относилась к своей работе серьезно от начала и до конца.

Мак направилась в здание и спустилась на три этажа ниже, в раздевалку, где позволила себе удовольствие простоять пять минут под обжигающим, горячим душем. Ее мышцы расслабились, когда она смыла с себя слой засохшего пота. Как следует отмывшись, она переключила кран на холодную воду и отсчитала от шестидесяти до единицы, давая возможность ледяной воде оживить мозг.

Мак хотелось выпить большую чашку зеленого чая и съесть сэндвич с горой мясного ассорти. Ей хотелось бы чуть лучше узнать ВС, а потом отправиться домой. Может быть, распаковать еще одну коробку, ознакомиться с еще одним исследованием, наверстывая упущенное, или почитать газету. Пораньше лечь спать. Пораньше встать. Размяться. Позавтракать.

А затем направиться на прием в маленьком городке, где она практиковала как семейный врач – помоги ей, Боже! – и где должна была провести следующие полгода своей жизни.

Выйдя из душа, Мак вытерлась полотенцем. Рассматривая в зеркало порез на лбу, она закатила глаза.

– Ведь ты сама захотела нормальной жизни, – пробормотала она, глядя на свое отражение.


Промахнув расческой по волосам, она распушила их феном и облачилась в гражданскую одежду. Часы на стене подсказали, что у нее осталось еще пятнадцать минут.

В первый раз ее мысли вернулись к пожарному, стоявшему рядом с носилками.

Ее мозг всегда странным образом, как во сне, фильтровал сигналы и реакции. Вместо того чтобы перебрать в уме свои действия во время полета, она думала о голубоглазом пожарном с травмированным плечом. Он был больше похож на спасателя на водах. Загорелый, белокурый, с легкой очаровательной улыбкой.

В раздевалку забрели две медсестры в хирургической форме и кивнули ей. Та, что была с шапкой коротких серебристо-русых волос, открыла шкафчик и с благодарным вздохом сбросила туда сабо.

– Ненавижу двенадцатичасовые смены.

– Не так уж плохо, когда приступаешь к работе с Шефом-Симпатягой. – Другая медсестра, хрупкая и измученная, шлепнулась на скамейку. Ее длинные темные волосы были стянуты сзади в изящный хвост. – Слышала, что он сделал на месте происшествия?

– Так, в общих чертах, от Хавьера. Что-то насчет того, что он забрался в горящую машину, как сексуальный супергерой.

– Он прикрыл водителя от огня своим прекрасным телом, когда разрезал его ремень безопасности. Вывихнул плечо, обжег руку, но не отступил. Заставил каких-то добрых самаритян вытащить чувака через люк. Потом, когда новая сотрудница спасла его задницу, он замешкался, чтобы взять цветы с переднего сиденья, которые тот мужик купил жене на день рождения.

– Одержимый.

– Да, одержимый, а подвывих плеча и ожоги третьей степени на руке, которая, как я слышала, способна довести до серии оргазмов за невероятно короткий промежуток времени!

– Это тот высокий, роскошный светловолосый парень? Немного кокетливый? – спросила Мак.

Первая медсестра, натягивая старые спортивные шорты, подняла глаза.

– Да. Линкольн Рид. Шеф пожарной части в Биневеленсе. Он был первым на месте происшествия. Вы встречались с ним? – спросила она, разглядывая купальник, который Мак засовывала в сумку.

– Мельком.

– Он сейчас внизу, в отделении неотложной помощи. Найдите, если хотите получить подтверждение и увидеть его с двумя действующими руками, – сказала вторая медсестра, сверкнув глазами.

Мак обдумывала ее слова.

– Возможно, я так и сделаю.

– Кстати, меня зовут Нелли.

– Мак. Доктор О’Нил, – сказала она.

– Новый врач санитарной авиации. Рада познакомиться с вами. Вы сегодня прекрасно поработали. Ваша девушка сейчас на операции. Позвоночник не поврежден. Меня зовут Шэрон.

– О… спасибо за добрую весть. – Попрощавшись, она направилась в коридор.

У нее не было привычки узнавать о результатах. О том, что случалось потом. Справились врачи или нет. Ее работа, как поисковика, заключалась в том, чтобы доставить пациента туда, где у него будет больше возможностей выжить. Конец истории. Она не знала, что будет дальше. Она свыклась с этим.

«Иногда лучше не знать».

У нее перед глазами промелькнула череда лиц. Тех, кого она потеряла.

Мимо, обмениваясь шутками, пробрели два санитара. Мак отогнала от себя воспоминания. Не стоит оглядываться назад.

Повинуясь инстинкту, она повернула в сторону от парковки и вместо этого направилась в отделение неотложной помощи. Там было относительно спокойно. Большая часть пострадавших в аварии были доставлены в окружную больницу. Она была небольшой, но находилась ближе. Если Линк находился здесь, значит, он не захотел добавлять хлопот перегруженному отделению неотложной помощи. Очко в его пользу.

Ей не пришлось долго искать кокетливого пожарного. У травматологического отделения собралась группка восхищенного медицинского персонала женского пола.

Широкоплечий Шеф-Симпатяга с легкой усмешкой на лице занимал большую часть пространства между виниловыми шторками. Его левая рука была перевязана, правая висела на перевязи, от которой, как она поняла, он жаждал избавиться. Он был под капельницей, вероятнее всего, из-за обезвоживания в результате борьбы с огнем.

Мак подумала о цветах, гадая, правда ли это. Если так, то это было романтично и безответственно.

Доктор Линг, как было написано на бейджике хмурой женщины, оторвала взгляд от ноутбука.

– Если вы не член семьи, вам придется подождать в приемном покое, – сказала она, не поднимая глаз.

– Дрими – член семьи. Она – моя будущая жена, – сказал Линк.

Мак засмеялась, притворившись, что не замечает испепеляющих взглядов, которые медсестры бросали в ее сторону. Показывая свой больничный бейджик, она отметила выражение досады, промелькнувшее по лицу доктора Линг. Мак знавала таких врачей, как Линг. Они были местными и склонными к агрессии. Но обычно очень-очень сведущими в медицине.

– Мы – старые друзья, – сказала Мак. – Рада снова видеть тебя, Левша. Как твое крыло?

– Как новенькое, благодаря здешнему доктору.

– В этом нет даже доли правды, – сухо сообщила доктор Линг, а потом неохотно, как показалось Мак, добавила: – Частичный подвывих. Сейчас он вправлен и требует покоя. Шефу строго наказано не перенапрягать травмированное плечо.

– Как там наша пациентка? – спросил Линк, свешивая ноги с края кровати и показывая на иглу капельницы в своей руке. После кивка доктора Линг одна из медсестер взялась за дело и удалила ее. Мак была слегка разочарована, когда женщина не поцеловала лейкопластырь, который она аккуратно наклеила на крохотное отверстие от иглы.