Замерзаю без тебя

— Прости, ты такая малышка, что я ненамеренно веду с тобой, как с ребенком. Давай так: у меня большое поместье, но работает лишь одна супружеская чета, постоянно проживающая в домике привратника. И теперь я назначаю тебя… экономкой, будешь следить за поместьем и сообщать мне, что нужно сделать, заказывать, покупать. Думаю, ты в состоянии выполнять эту работу, не даром же помогала директрисе в приюте.

— Но как же, милорд? — удивилась Феля и позволила себе высказать осторожное недоумение: — Если у вас целое поместье, значит вы богаты, а работают всего двое? Да и как меня без рекомендаций и опыта на столь важную должность брать?

Ледриг снова невольно улыбнулся, хоть и с долей грусти:

— Я дракон, Феля, причем ледяной. После сотни прожитых лет ледяные драконы без семьи и любимых замерзают душой, магия выходит из-под контроля. Меня все боятся, и только эта семейная пара, которая служит у меня уже больше тридцати лет, осталась. Но не переживай, нанять временных помощниц ты всегда сможешь. На пару дней им хватит смелости.

— Дракон! — восторженно выдохнула феечка. — А я про вас только в книгах и читала, ни разу до этого не встречала.

Ледриг улыбнулся непосредственности юной подопечной:

— Зато я фей встречал не раз, имел дела с вашим племенем.

Феля вновь скуксилась, доверчиво ткнулась носиком дракону в плечо и глухо, с обидой призналась:

— А я их лишь раз видела. Убежала из приюта в лес, плутала, еле-еле нашла и попыталась к ним прибиться, но мне отказали. Сверкнули искорками и исчезли, словно и не было. Я не такая, как они, слишком большая. Может поэтому меня и родители бросили, как ненужную вещь.

Ледриг помолчал, подбирая слова, и решился высказаться:

— Я думаю, тебя не бросали. В тебе чувствуется кровь фей и джинов. Последние умеют ненадолго принимать любую форму и размер. Судя по твоему росту, скорее всего, твоя мать — фея, а вот отец — джин. Было бы иначе, вероятнее всего, ты была обычного человеческого роста. Знаешь, джины весьма ветрены, но если полюбят, то на всю жизнь. А феи слишком малы и слабы, чтобы выносить дитя от джина. Боюсь тебя расстроить, но вероятно твоя мать все-таки отважилась родить от любимого мужчины, отдала все силы, родив тебя, и…

— Умерла? — едва слышно выдохнула Феля.

— Наверное, — грустно подтвердил Ледриг.

— А отец?

Дракон поморщился:

— Сложно ответить однозначно. Джины непредсказуемы, а уж как скажется на джине смерть любимой женщины — угадать невозможно. Горевал и мог запросто подбросить младенца в приют, а потом… прости, не знаю.

Фея судорожно всхлипнула, но промолчала. Дракон уверенно шел по улицам в направлении торговых рядов, куда зазывали покупателей охрипшие к вечеру торговцы.

— А ваши родители живы, лорд Ледриг? — услышал он робкий голосок феечки, привлеченной ярко освещенными и украшенными мишурой окнами модного ателье на первом этаже трехэтажного дома.

— Давай на ты? — предложил он, проследив направление ее взгляда. — Нет, я сирота, как и ты. Это длинная печальная история, так вышло, что я тоже рано остался один, но я мужчина.

Фелисия неожиданно расслабилась и улыбнулась, в ее ясных голубых глазах, заглянувших в лицо дракону, мелькнула горчинка:

— Значит, мы в чем-то похожи?

Ледриг кивнул с мягкой улыбкой:

— Да, мы оба рано осиротели и одиноки.

— Значит, я вам нужна не меньше, чем вы мне? — с отчаянной надеждой выпалила феечка.

— Ты совершенно права.

Большой дракон и маленькая фея, увлеченные разговором, не замечали, что прохожие провожают их удивленными взглядами. Видеть улыбающегося главу Тайного сыска никому не доводилось, а уж в компании золотоволосой феечки-переростка — тем более сродни новогодней сказке. Надо ли говорить, как была удивлена хозяйка модного салона, поторопившаяся на звон колокольчика встретить необычных клиентов.

Дальше Ледриг сидел в удобном кресле и пил горячий душистый чай, с удовольствием прислушиваясь к улыбчивым модисткам, возившимся за ширмой с его малышкой. Фелисия сначала смущалась, но стоило ей тоже получить маленькую кукольную чашечку, наполненную ароматным чаем с огромной «взрослой» конфетой, ее жизнь заиграла совершенно новыми, яркими красками. И все это подарил ей Ледриг — чудесный, мужественный, всамделишный дракон. Фея никак не могла поверить, что не она создала для кого-то волшебство, а сама нежданно-негаданно попала в сказку.

Через час необычная парочка ехала в наемном экипаже, Ледриг расположился на удобном сидении, а Фелисия не захотела покидать его локоть и так и сидела, болтая ножками, наслаждаясь теплом в новом, нарядном пальто, платьице и башмачках. Все это развеселые модистки сняли с шикарной куклы Жанны, украшавшей окно-витрину, у которой еще и чашечку для чаепития позаимствовали. Рядом с Ледригом лежал пухлый сверток с новой одеждой, кокетливо перевязанный яркой ленточкой, — оказывается, у куклы было целое «приданое», которое владелица ателье любезно уступила солидному клиенту — милорду Кьелориту. А остальной гардероб для феечки она взялась быстро пошить.

***

Размер княжеского поместья и внутреннее убранство большого дома до глубины души поразили Фелисию. Несмотря на сгущавшиеся сумерки и скудное ламповое освещение, она была поражена — порхала вокруг Ледрига, металась от предмета к предмету и спрашивала об их назначении, восхищалась невиданной красотой и роскошью. Ледриг и сам по-новому, словно глазами феечки рассматривал свой дом и впервые ему здесь по-настоящему нравилось. Особенно яркие блики и игривые «зайчики», которые испускали крылышки редкой гостьи, вернее нового обитателя его жилища, плясавшие по золоченым рамам картин, фарфору и зеркальным поверхностям.

— Это моя? Точно? Точно? — Фея с ошарашенным видом зависла на пороге одной из спален.

— Точно, мои покои следующие, а это твоя комната, — легко и радостно улыбался Ледриг.

— Она такая красивая! — Феля, восторженно прижав кулачки к груди, медленно облетела огромную спальню с широченной кроватью под воздушным тюлевым балдахином, прямо как у принцессы из сказки.

Ледриг снисходительно покачал головой, положил на постель сверток с одеждой и развязал перевязь, чтобы феечке было проще развернуть свои обновки.

— Клара всегда оставляет для меня горячий ужин на кухне, ты голодна? Составишь мне компанию? — предложил Ледриг сияющей счастьем Фелисии, которая не знала, за что хвататься и чем насладиться: тонким узорным покрывалом, новой одеждой или огромным, до пола зеркалом.

А вот хозяин просто не хотел столь скоро расставаться со своей подопечной, ведь так приятно чувствовать ее радость, испытывать эмоции, а одиночество… Оно больше не душило ледяными щупальцами.

— Спасибо, с удовольствием, — смущенно улыбнулась Феля. — Прости за этот… балаган, что я устроила. Просто никогда… никогда у меня не было ничего такого же красивого и… своего.


По пути в столовую они разговаривали, точнее феечка весело щебетала, рассказывая о детских проделках, а Ледриг шел рядом и мягко улыбался, неся ее на сгибе локтя. Ужин экономке удался, как всегда, и Феля высоко оценила нежнейшее мясо под сливочно-грибным соусом. А уж десерт вызвал у нее новый шквал восторга. Спать они расходились-разлетались с неохотой, словно силой разрывали невидимые путы.

Маленькой феечке шикарная спальня уже не казалась сказочно прекрасной, чужой дом давил мрачностью и пугал незнакомыми звуками и шорохами. В какой-то момент она не выдержала и сбежала в покои своего дракона. С гулко колотящимся сердцем Фелисия зависла над уснувшим Ледригом, раскинувшемся на широкой кровати на спине, и подумала, что ничего страшного, если прикорнуть на подушке рядом с его головой, ничего постыдного не случится. Он добрый, простит ей эту маленькую вольность, если узнает. Укрывшись краешком одеяла, она с наслаждением вдохнула запах его искрящихся благодаря магии волос и сладко уснула.

Когда первые лучи позолотили комнату, отражаясь в зеркалах, Ледриг сонно приоткрыл глаза, по обыкновению прислушиваясь к себе и окружающему миру. Еще вчера он бы снова зажмурился, пережидая приступ вымораживающей душу тоски и одиночества, и мир был бы привычно тусклым и серым. Сегодня все оказалось иначе. Ему было… жарко. Он, наверное, лет сто подобного не испытывал. Затем, когда, скосив взгляд вниз, обнаружил источник животворящего тепла, ему стало откровенно весело. Поперек его широкой груди в позе звезды сладко посапывала Фелисия.

Ночная рубашка слишком высоко задралась, обнажив миниатюрные, по-женски красивые, изящные ножки с тонкими лодыжками и маленькими розовыми пяточками. Крошечная двадцатилетняя феечка неожиданно взволновала в Ледриге мужчину. В груди зашевелился разбуженный вожделением и ярким душевным откликом дракон. Это его удивило и заставило задуматься над грядущими проблемами и важными вопросами. Феля — его подопечная, малышка совсем. Ну, хотя бы размерами. Он глубоко дышал, пытаясь успокоить кровь, магию и зверя внутри себя, и разбудил ее.

Феечка спросонья села «в кровати», скрестив ноги и забавно протирая глаза. Наконец, когда она окончательно проснулась и убрала руки от лица, столкнулась с внимательным и необычным взглядом Ледрига. Кажется, в его глазах была… нежность.

В замешательстве Феля, накануне надеявшаяся благополучно улизнуть к себе по утру, взлетела и попыталась оправдаться:

— Ой, прости… те… Ночью мне страшно стало в незнакомом месте, вот я и решилась лечь на подушке рядом с вами. Но почему-то оказалась на…

Дракон усмехнулся, мягко перехватил фею за лодыжку и игриво, почти по-детски подергал, заодно успокоив:

— Ничего, я не против. Спи где хочешь. И не бойся.

Феля метнулась в свою спальню, быстро переоделась и полетела на кухню. Она собралась продемонстрировать все свои таланты и, может быть, ей даже удастся приготовить завтрак, если хозяйничавшая на кухне Клара не опередит. Вон как дракон о своей кухарке хорошо отзывался, и фее тоже захотелось стать не менее нужной, полезной, незаменимой, самой-самой для этого удивительного мужчины. Она даже сама не понимала почему и зачем, но всем сердцем об этом мечтала.

Приведя себя в порядок в ванной, Ледриг, даже сам того не осознавая, расстроился, потому что не застал Фелю в ее комнате, не увидел он ее и в столовой. Но по едва уловимому магическому фону чувствовал, что она где-то в доме. След привел его на кухню, где он замер, рассеянно улыбаясь, наблюдая за забавной картинкой. На неведомо как разожженной плите грелась сковорода, а тем временем феечка, кое-как накромсав самым маленьким ножом сочной свиной колбасы, пыталась отправить внушительный кусок на сковороду. Взлетела, но до цели не добралась — выронила слишком большой ломоть; тот под разочарованное «ой» шмякнулся на пол. Ледриг в полном удивлении услышал довольное благодарное чавканье, а следом и довольное бормотание феечки, которой все же удалось положить на сковороду очередной кусок.

Заглянув под стол, Ледриг увидел шимзика — мелкую домашнюю нечисть, которая заводится в пустующих домах, — доедающего колбасу. Проглотив добычу, помощничек заискивающе вытаращил круглые глаза-бусинки на «кухарку». Но та была слишком занята, ей наконец удалось забросить всю колбасу в сковороду и теперь она пыхтела, решая, как разбить туда же без потерь яйца. Ледриг не вмешивался, прекрасно понимая, насколько важно для феи чувствовать себя полезной и нужной. Надо только придумать, как облегчить ей эту задачу.

И вот, когда три яйца благополучно отправились к ломтям колбасы, Фелисия торжествующе выдохнула и — заметила дракона. Спрятав руки за спину, она смущенно поковыряла носком ноги в воздухе.

— А мы тут с Шимочкой готовили.

Кивнув на нечисть у своих ног, Ледриг насмешливо уточнил:

— Это он — Шимочка?

— Угу, — кивнула фея, робко улыбаясь и всем своим видом умоляя не прогонять нечистика и простить ее за вольности.

— Пахнет очень вкусно, люблю колбасу и яичницу! — Ледриг ощутил, как разливается тепло в груди от того, каким обожающим взглядом она его одарила.

Кто бы мог подумать, что ледяной дракон — палач и самая непримиримая королевская ищейка — может с таким воодушевлением накрывать на стол, с нежностью глядя на крошечную солнечную девушку. Делить еду и, словно сто лет ничего вкуснее не едал, уминать нехитрый завтрак, приготовленный ее маленькими нежными ручками с желанием доставить ему удовольствие.

Сегодня Ледриг устроил себе выходной, решил забыть о службе. Супружеская пара Чедвиков, встретив в доме фею и улыбающегося Ледрига, впала в ступор, но быстро пришла в себя. Пожилые люди с не меньшим удовольствием приняли солнечную улыбчивую крошку в свою тесную компанию. Ледриг в какой-то момент ощутил себя в семье, своей собственной, теплой и такой родной и, наверное, от радости забыл бы как дышать, если бы не проснувшийся дракон, заворочавшийся в груди, вызывая разные чувства. В первую очередь — собственничества. Теперь Фелисия драконом воспринималась не иначе как сокровище, причем, только его и с большой буквы — Сокровище. Пусть маленькое, но Его!

Чедвики даже пару раз уловили ревнивые недовольные взгляды хозяина, когда перетягивали внимание феи на себя. Но не обижались, они слишком давно знали Ледрига, чтобы понимать его чувства и мотивы. Поэтому ближе к вечеру пара, выполнив домашнюю работу, ушла к себе, а Феля с Ледригом устроились у камина играть в шахматы и заодно полюбоваться игрой пламени. Ведь в приятной компании, с чашечкой горячего чая, с пастилой вприкуску это так душевно.

— Расскажи о себе, — попросил Ледриг.

Пожав плечиками, Феля грустно ответила:

— Да толком и нечего. Выросла в приюте; все, что знаю и помню, связано с ним. До десяти лет обо мне заботилась старая Нана, она даже любила меня, внучкой называла, но потом умерла. — Феля отвернулась, тяжко вздохнула, дав понять, что для нее это невосполнимая утрата, и продолжила свою историю: — Училась читать и писать со всеми. Жаль, я такая маленькая и поэтому другие дети со мной почти не играли. Единственной отдушиной были книги. В нашей библиотеке было всего сто шестьдесят семь томов, я их выучила наизусть. Новые книги редко приносили, так, если кто-то из богатых подарит.

— У меня большая библиотека, я собираю интересные книги, она полностью в твоем распоряжении, — мягко предложил дракон, пересадив девушку к себе на колено.

Он был почти счастлив: его сокровище рядом, на душе тепло и на сердце радостно.

— Спасибо, — благодарно шепнула Фелисия.

— Почему ты не ушла из приюта? Не нашла что-то другое? — осторожно поинтересовался Ледриг.

Феля, опять пожав плечами, призналась:

— Страшно было. Все, что я знаю, — это жизнь в приюте. Там все знакомо, привычно. Порой бывших воспитанников встречала, но те по большей части рассказывали о такой беспросветной жути, что даже за ворота было страшно высовываться. Да и куда бы я полетела? Никчемная, неправильная, толком ни на что не способная. Освещать подвалы городской тюрьмы? Мне только там и согласились дать работу… когда я пыталась покинуть приют. Но как жить в тюрьме и работать в подвале? — Фея содрогнулась от воспоминаний. — Мне необходим солнечный свет, много света и тепла. Без них я болею и могу умереть.

Ледриг аккуратно, осторожно, как чрезвычайно хрупкую вещь, приобнял свою малышку, уже не удивляясь, почему она не мерзнет рядом с ним. Ему посчастливилось встретить солнечного мага, и пусть для кого-то это не существенно, а для него больше, чем мог вообразить, больше, чем мечтал.

В объятиях Ледрига Феля сразу успокоилась, откинулась ему на руку и, съев последний кусочек пастилы, по-детски облизала пальцы. И вновь это невинное действие отозвалось в теле мужчины горячим теплом желания, а в голове проявилась мысль и самому порыться в библиотеке. Может есть какое-то заклинание или ритуал: как превратить его феечку в обычного человека или… самому уменьшиться? Ему не важно, каким быть, лишь бы с Фелей. А то ведь со временем она может устать от общения с ним, начнет тяготиться разницей в росте и возрасте, захочет семью и детей, свободы, наконец, а он снова останется ненужным и одиноким.

С мыслью о превращении Ледриг унес заснувшую феечку в свою спальню, уложил на заботливо взбитую подушку и накрыл мягчайшим пледом. А сам долго не мог уснуть, с трепетом вслушиваясь в ее дыхание и ощущая тепло светлого существа.

Утром он проснулся оттого, что феечка легонько двинула маленькой пяткой ему в лоб над правым глазом. Ледриг тихо счастливо рассмеялся, догадавшись, что ночью она перебралась на его подушку и, устроившись возле головы, видит сны, вот и машинально дернула ногой.

Чуть позже проснулась Феля. Они с Ледригом, улыбаясь, обменялись взглядами: она — смущенным, он — веселым. Потом повторилось вчерашнее утро. Фея рванула готовить завтрак и сначала накормила нечистика и верного помощника Шимочку колбаской и нечаянно разбитым яйцом.

Днем Ледриг повел свою феечку показывать столицу и заодно распорядиться, чтобы доставили продукты. Обычно все для дома заказывали Чедвики, а ему оставалось только выразить свои скромные пожелания и оплатить счета. Но князь решил лично представить Фелю поставщикам, чтобы прибавить ей значимости и «озадачить», коль она сама попросила, чтобы не проводить время в лености, пока он будет на службе.

Необычная парочка: высокий мрачный дракон в черном плаще и кудрявая золотоволосая кроха феечка, восседающая на его плече и уверенно держащаяся за капюшон, ожидаемо привлекли уйму внимания. Но оба гордились своими спутниками. Ледриг «нечаянно» забрел в лавочку с украшениями и купил своему сокровищу множество мелких дамских штучек: булавок, бантиков, ленточек и брошей, помня свои впечатления от зеленого бантика из старенькой ленточки. Затем они зашли к сапожнику заказать разную обувку — все же раздевать кукол дракону не солидно и не достойно феи.

Им встретилось немало знакомых князя, надо думать весть о его фее вскоре достигнет короля и разнесется по белу свету. Но что ему слухи и сплетни, досужие суждения? Главное — чтобы Фелисия была счастлива, сыта и довольна. А сама Феля наслаждалась не дарами, а обществом замечательного мужчины. Она делилась с ним впечатлениями от всего, что видела: прохожих, диковинок, животных, повозок, проезжавших мимо. Расспрашивала его о том о сем и с превеликим интересом выслушивала ответы.