Замерзаю без тебя

А еще Фелисия боялась, дико боялась, что вот-вот надоест такому необыкновенному, уважаемому, умному и состоятельному дракону и лишится его внимания и тепла, а ведь он стал для нее больше, чем… наверное, почти богом. Не из-за всяческих благ и подарков, которыми щедро одарял, нет. Пленяли его теплые серые глаза, в них светилась нежность. К ней, мелкой приблуде, как назвал ее недавно поверенный некого важного барона.

Добрая старая Юнала готовилась к Новому году. Лица людей все чаще озаряются улыбками, глаза горят в предвкушении праздника и новогодних чудес. Ведь даже взрослые верят, что в новогоднюю ночь в дома приходит волшебство.

***

Две недели настоящей сказки — так казалось и столетнему ледяному дракону, князю Ледригу Кьелориту, и юной девушке, дочери феи и джина Фелисии. Скрытый в глубине заснеженного сада княжеский дом, почти незаметная пожилая прислуга, вьюга за окном и искорки солнечных крыльев Фели, мелькавшие то тут то там, — все это создавало ощущение, что они совершенно одни в этом доме, в этом мире, в сердцах друг друга. И никто не сможет потревожить их маленький, уютный и счастливый мирок.

— Куда делся мой солнечный лучик?.. — разносился по дому наигранно зловещий голос Ледрига.

— Ой-ой, — счастливо пискнула Фелисия, усиленно работая крылышками и судорожно осматриваясь, где бы еще спрятаться.

Она так торопилась найти укромное местечко, чтобы в очередной раз не проиграть дракону в совершенно детской, но такой, как выяснилось, забавной и веселой игре в «стражников и разбойников», что стрелой вылетела в холл и словно на стену напоролась.

Посреди мраморно-чинного холла замерла потрясающей красоты женщина: яркая, одетая в шикарные белые меха, идеально оттенявшие ее черные волосы, темно-карие глаза и смуглую кожу. Хороша! Феля невольно сравнила незнакомку с королевой.

— Так это ты? — смоляная бровь красавицы гостьи вспорхнула на высокий аристократичный лоб в высокомерном снисходительном недоумении.

— Н-наверное… — Феля, оробев перед «королевой», расстроенно развела руки в стороны, словно нашкодивший ребенок.

Сложно сказать, какое испытание ее ждало дальше, если бы в этот момент в холле не показался сам хозяин поместья. Великий и ужасный глава Тайного сыска походил скорее на атамана разбойников, хоть и играл роль бравого стражника, когда, замерев за спиной поникшей феечки, холодно приветствовал нежданную даму:

— Жозефина?

Бывшая любовница, претендовавшая раньше на титул и богатства после всеми ожидаемой кончины ледяного дракона, помешала им с малышкой Фелечкой исполнить ее давнюю мечту — поиграть в «стражников и разбойников», ведь в детстве с ней никто не хотел играть. А Ледригу было как никогда весело, он с азартом носился по дому, ощущая себя беззаботным мальчишкой, и много смеялся — сто лет подобного не ощущал. На душе у него тепло, даже горячо. Тем более, завтра Новый год — волшебный праздник. Так почему бы не подурачиться? Не забыть о долге, трудной работе, о дворце с его интригами и заговорами, не порадовать душу с самым близким и родным существом на всем свете?

Увидев, каким затравленным и испуганным взглядом феечка следила за «гостьей», Ледриг с ободряющей улыбкой привычно подставил ей локоть, глазами попросив сесть. И обратил внимание на Жозефину:

— Чему обязан столь позднему визиту, леди? В предновогоднюю ночь? Насколько я помню, мы расстались давно и к обоюдному согласию. И не обязаны поздравлять друг друга.

Красавица, протянувшая было руку для поцелуя, попыталась выскользнуть из щекотливого положения: сняла шапку и тряхнула головой. Блестящая масса волос эффектно рассыпалась по плечам и спине. А потом, добавив голосу трагичности и сочувствия, она артистично воззвала:

— Ледриг, дорогой, как ты можешь так позорить себя? О тебе судачит весь Двор, де ты совсем выжил из ума и таскаешь по городу какую-то странную фею. Более того, называешь ее хозяйкой поместья…

— Леди, это все, или вас еще что-то беспокоит? — бесстрастно уточнил Ледриг.

— Ты сходишь с ума, любимый! — Жозефина сделала пару шагов к нему, картинно заламывая руки. — Выбрось эту нечисть из дома, давай наладим отношения, сходим в храм и…

Феля в отчаянии закусила губу. Дальше, видно, сработал женский инстинкт: она крепко обняла любимого дракона за шею, буквально впилась в него маленькими пальчиками, пытаясь спасти свое нечаянное большое счастье.

Дракон хмыкнул насмешливо, покачал головой и холодно, ровно произнес:

— Леди Жозефина?

— Да…

— Я не задерживаю вас. И не забудьте оставить ключ-артефакт от дома, он вам больше никогда не понадобится.

— Ты, наверное, не …

— Вам пора! — рыкнул дракон. — Не называйте меня любимым, об этом чувстве вы ничего не знаете! Поверьте!

— А ты, кусок льда, что ты знаешь о любви? — яростно прошипела отвергнутая дама. — Ты вообще не умеешь чувствовать!

— Теперь знаю. — Ледриг положил свободную ладонь на спину феечке, мягко и с нежностью поглаживая. — И люблю. Мне плевать на сплетни, важно лишь счастье любимой женщины!

Фея со слезами на глазах смотрела на самого красивого и желанного на свете мужчину.

— Но ведь вам никогда не быть вместе по-настоящему? — опешила Жозефина. — Она — фея, а ты — дракон…

Фея сглотнула горькую правду: да, нежданная гостья высказала ее боль и печаль. А вот дракон был непоколебим:

— Мне все равно, главное — с ней рядом. И видеть ее счастливой!

— Сумасшедший! — выплюнула Жозефина и, взметнув меховыми полами шубы, отбросив ключ-артефакт, ринулась прочь.

Стоило дверям закрыться за ней, а ворвавшимся снежинкам опуститься на пол, Феля отважилась тихонечко и грустно спросить:

— У тебя много проблем из-за меня?

— Нет, проблемы были до тебя, родная. Но ты избавила меня от них одним своим присутствием в моей жизни. А это… это зависть и злость. Такое бывает, но проходит, лучше не обращай внимания.

Феля крепко-крепко обняла своего любимого дракона за шею, ткнулась носиком и, жадно вдохнув его такой приятный, пряный мужской аромат, прошептала:


— Мне кроме тебя никто не нужен…

— И мне, — довольно улыбнулся Ледриг.

Оставшийся вечер они проводили в малой гостиной, сидя у камина, наблюдая за игрой пламени. Наслаждались вкусной едой и неспешной беседой, поглядывая на большие часы. За минутку до полуночи Феля неожиданно всхлипнула:

— Ну почему? Почему я не джин? Ведь тогда я смогла бы исполнять желания!

— Я найду способ, как нам быть вместе, — уверенно пообещал Ледриг, с любовью глядя на обожаемую женщину. — Я уже перерыл много книг в королевской библиотеке и даже нашел один интересный факт, но спешить нельзя. Тут уж как судьба и боги решат.

— А если бы я была настоящим джином, чтобы ты загадал? — затаив дыхание, сжав кулачки у груди спросила Феля.

— С твоим появлением у меня теперь все есть. Поэтому я желаю и мечтаю лишь об одном: чтобы ты, моя любимая, была подходящего для меня размера, чтобы я мог любить тебя не только душой и сердцем, но и физически. Хочу настоящую семью с тобой, детей от тебя и твоей любви!

Фелисия смотрела на него блестящими от счастья глазами и не чувствовала, не замечала, как ее тело засияло, пока говорила:

— Я согласна на все! Если бы могла, исполнила все твои мечты! Жаль, что я не…

И не успела высказать всего, что было у нее на сердце. Вдруг в комнате полыхнуло — и в следующее мгновение перед донельзя удивленным драконом сидела обнаженная «полноразмерная» Фелисия. Фея стала обычного человеческого роста, золотые кудряшки по-прежнему обрамляли очаровательное личико, спускаясь завитками на плечи и спину, пухлые губы дрожали от потрясения, голубые глаза сияли любовью и счастьем. Она попыталась прикрыть полную красивую грудь руками — увы, кукольная одежка не выросла вместе с хозяйкой и цветными лоскутками валялась на ковре. За спиной большой феи трепетали подросшие солнечные крылья, придавая и ей и помещению праздничный вид.

Круглыми, изумленными глазами Фелисия осмотрела себя — такую неожиданно огромную, высокую, наверное, как настоящую человеческую девушку, если бы не крылья. А потом удивленно прошептала, глядя на Ледрига:

— Это что, я стала джином? А это надолго?

Дракон осторожно и неторопливо, ну прямо как зверь на охоте, приблизился к своему сокровищу. Неуловимый рывок — и вот смущенная фея в его руках и на коленях.

— Нет, я лишь два дня назад нашел нужную книгу, где сказано, что смески фей и джинов — это редкое исключение. Боги таким детям даруют одно-единственное чудо. Они не могут исполнять чужие желания, не будучи настоящими джинами, но одно желание того, кого по-настоящему полюбят, — в силах. Ты исполнила мое желание и отныне останешься такой навсегда!

— Так это я?! — потрясенно распахнула глаза фея.

— Ты, родная, — счастливо рассмеялся Ледриг. — Ты меня истинно любишь, поэтому свершилось чудо, а я боялся. Боги, как же сильно я боялся, что надоем тебе и ты покинешь меня. Что моя любовь не нужна тебе, ведь ты такая юная, красивая, свободная. Весь мир у твоих ног! Зачем тебе столетний замерзающий огромный дракон?

Феля, напрочь забыв о том, что голая, от переизбытка чувств притиснулась к Ледригу, обняла его и расплакалась:

— Я люблю тебя с первого взгляда! Ты — все, что мне нужно в жизни! Ты мое счастье!

После сладостного признания своего сокровища чувства настолько захлестнули Ледрига, что он не выдержал. Жадно накрыл губами губы Фелисии, оглаживал ее желанное тело, касался каждого кусочка ее кожи. Влюбленные стремились к единению, хотели испытать все, о чем мечтали, чем горели.

На мягкой меховой шкуре у горящего очага Ледриг наконец сделал Фелисию своей. И когда забрезжило утро нового года, на тонких девичьих запястьях Фелисии и на широких и крепких Ледрига засветились брачные браслеты. Солнце вовсю играло на заснеженных шапках городских крыш, когда счастливые молодожены спешили в Храм Всех Богов, чтобы выразить высшим свою благодарность и завершить ритуал единения.

Фелисия хихикала, разглядывая на себе слишком большой мужской плащ, когда на руках любимого покидала храм. Теперь она жена перед людьми и перед богами, никто не в силах разрушить их союз. Ледриг — ее, а она — его.

— Любимая, похоже, нам снова пора заглянуть в ателье! — смеясь, закружил Фелисию супруг.

— Да, похоже, с тобой хоть куда! — смеялась новобрачная, вспоминая, как пришлось, закутавшись в покрывало, просить платье у потрясенной Клары.

Между ними этой ночью не осталась никаких секретов, и страсть, и любовь горели ярче солнца, а Фелисия, Ледриг свято верил, навсегда останется чистой и доброй, настоящим светлячком.

— Моя Фелисия, — хрипловато шептал он ей на ушко, а зверь в нем поддакивал: — Наше сокровище-е…

Теперь ему не страшен лютый холод одиночества, ведь отныне он женатый, влюбленный и горячо любимый дракон! Это ли не чудо!



Эпилог

Весь королевский дворец жужжит, как растревоженное осиное гнездо. Сегодня новогодний бал, в Большой парадной зале красуются и раскланиваются разодетые в пух и прах аристократы, сбиваются с ног слуги в новеньких ливреях. Множество горящих фонарей и гирлянд создают атмосферу праздника. Тосты, танцы, поздравления и приветствия…

Среди этого великолепия кружится в танце невероятная новая пара, которая, забыв обо всем на свете, глядя лишь друг на друга, упивается совсем недавно обретенным счастьем и любовью. Юная красивая золотоволосая фея с солнечными крыльями, облаченная в пышное алое шелковое платье. И на голову выше нее мужественный дракон в бордовом сюртуке с серебряным шитьем. Князь и княгиня Ледриг и Фелисия Кьелорит. Об этих чудесных новобрачных третью неделю судачат все кому не лень. Кто-то завидует, кто-то ненавидит, кто-то восхищается этой дивной парой влюбленных. Равнодушных нет. А они все кружатся под нежную музыку вальса, отдавшись чувствам.

Еще этой парой любуются из ложи на втором этаже двое мужчин: король Даймон Третий и герцог Ушан, министр финансов. Они искренне рады за ледяного дракона, который нашел свою любовь и истинную половинку в лице маленькой феечки, которая, по-настоящему полюбив, смогла исполнить пусть одно, но самое сокровенное желание одинокого мужчины. Они оба совершили чудо друг для друга.

Ледриг, теснее прижимая любимую, не может насмотреться на нее.

— Я люблю тебя, — шепчет Фелисия, улыбаясь.

— Замерзаю без тебя, любимая!

— Вместе! Навсегда! — одновременно выдыхают они друг другу.

Боги смотрят на них с небес и радуются, что в волшебную, новогоднюю ночь смогли соединить еще две одинокие души, которые вместе принесут миру много добра и красоты.

Конец