Заклинание

Последней вышла женщина, которую почему-то про себя я назвал «статс-дамой». Она сразу подошла ко мне, обаятельно улыбнулась и заявила:

– Барон, благодарю вас за гостеприимство.

Положенные ответные слова были произнесены, необходимые речи сказаны, после чего, отказавшись от отдыха, завтрака и всего остального, меня попросили осмотреть пациентку. Понятно, я переоделся. Увы! В ученическую мантию отца. Ничего другого подходящего не было. Всего через полчаса меня позвали в покои, отведенные гостье.

Комната преобразилась. Стены оказались увешаны тяжелыми гобеленами, несколько красивых ширм делили помещение на части, за одной стояла широкая кушетка. Сопровождающие вышли, кроме статс-дамы, которая отодвинула ширму, за которой стояла очень красивая молодая женщина, укутанная в тончайшую материю. Ткань была сдернута, пациентка осталась совершенно нагой, и дуэнья сказала:

– Моя госпожа родила ребенка. Роды были долгими и тяжелыми, однако врач уже разрешил входить мужу к ней в спальню. Но как я смогу показать ему бывшую первую красавицу королевства ТАКОЙ?!

Ну… Не так все страшно, однако действительно некрасиво. Обвисший живот, множественные растяжки, состояние кожи – наибольшие проблемы. Понятно любой женщине, такое неприятно. Будем честны, мужчине видеть этого точно не стоит. Что ни говори, разочарование будет сильным.

Маленькая Смерть на пациентку. Дальше уборка лишнего жирка, подтяжка мышц живота и выглаживание кожи. Устал, замучился, однако приобрел опыт изрядный. Статс-дама не мешала, но все время стояла рядом. Когда закончил, она свернула очередную ширму. Там стояло трюмо с ростовыми зеркалами. Временно велел его завесить тканью. Разбудил пациентку и пояснил:

– Я подтянул, сшил разорванные мышцы живота и просто привел их в тонус. Сгладил кожу и убрал отложения с некоторых мест на теле. Тысяча извинений за столь интимные подробности, но, убрав лишнее с талии, боков, спины и частично с бедер, ягодиц я трогать не стал. Некоторым мужчинам нравятся такие… пышные…

Недослушав, женщина вскочила, подбежала к зеркалу и сдернула занавес. Совершенно не стесняясь меня, долго, со всех сторон, разглядывала свое отражение. Потом плюхнулась на кушетку и заревела. Сквозь всхлипы слышалось: «Я не верила… Он смог…» Дуэнья накинула на нее ткань и деликатно выперла меня из комнаты.

За организованной для гостьи, меня и статс-дамы закуской я был захвален, орошен слезами и пожалован целовать руку. Был подарен кулон с большим необработанным алмазом. Еще позвали в гости, когда буду в своем поместье, документы на которое мне скоро придут. На прощанье я ей подарил по баночке каждого крема с наказом использовать перед свиданием с мужем. Кидор доложил, что ему на расходы был оставлен кошель. Глаза слуги плотоядно щурились. Уехала пациентка с наступлением легких сумерек.





Две точки зрения


(Иностранные газеты от 23 разноцвета 443 года)

«Деловой вестник Кандарии»

Вся прогрессивная общественность негодует по поводу бесчинств и произвола, учиненных бароном Загорским.

Предыстория проста – два баронства не поделили болотце с жирными пиявками и сладкоголосыми лягушками у речки Переплюйки. С тех пор уже несколько десятков лет между ними ведется непрерывная война. В этот год баронство Тихое бросило в бой все свое воинство, всех трех солдат. Назавтра они вернулись из набега со славной победой и поживой в пяток курей. Проигравший сию грандиозную баталию безумный барон Загорский от досады приказал повесить своих советников, составляющих Управляющий Комитет баронства. Мало того, он конфисковал их имущество в свою пользу, а семьи и служащих бросил в темное узилище.

Вина шести почтенных советников была лишь в том, что они вложили личные средства в развитие промышленности Загорских земель, открыли четыре шахты, три завода и множество мануфактур. Невозможно сказать, во сколько раз они подняли доходы баронства, ведь ноль странное число – по сравнению с ним, любая величина огромна. Так вот, личные доходы барона возросли от нуля или сравнимой с ним суммы до гарантированных, подписанных Укладом ежегодных шести тысяч талеров и одного процента от дохода с предприятий.

Жалкий безумец сорвал свою злость на наичестнейших, мечтающих о благе всего населения негоциантах и промышленниках. Он не подумал, что, ограбив вдов и сирот несчастных жертв собственного произвола, разорвав наипрогрессивнейший Уклад, дающий простолюдинам свободы, и нарушив любые возможные традиции, вновь вверг баронство в нищету, убожество и забвение. Давайте вместе со всей мировой общественностью осудим преступный произвол барона Загорского, потребуем его примерного наказания, освобождения незаконно арестованных и возврата имущества репрессированных жертв законным наследникам.



Лебенская ежедневная «Дворянская газета»

Наконец-то барон Загорский понял, что его заигрывание с простолюдинами-купчишками и подписание их Уклада не стоит чернил, которые ушли на подпись сей мерзкой бумажонки.

Суровый урок, приведший к просветлению, преподал юный барон Тихий, лихо, по-молодецки, во главе своей стражи напавший на приграничную заставу, тем самым убрав причину двадцатилетнего противостояния сторон. Проявив себя столь же изрядным политиком, сколь и умелым военачальником, молодой барон не стал развивать успех, а сразу сел за стол переговоров. Его требования весьма умеренны – небольшой участок земли для возведения укрепления, охраняющего границу.

Барон же Загорский, отдавший любые военные и политические рычаги управления недостойным советникам, стряхнул с себя многолетнюю негу и затребовал к рассмотрению документы по ведению дел в его землях. Дела оказались ужасны – из экономии армия оказалась распущенной. Ее роль исполнял нанятый на медные гроши мизерный наемный отряд. Лишь умеренность не дала соседу в один день захватить страну и осадить баронский замок. Налоги собирались с нарушениями. Суд большей частью был неправедным. И прочее, и прочее, и прочее.

Последний Совет завершился отменой нелепого Уклада и скорым судом корыстных негодяев, много лет морочивших голову законному правителю. Коий, посыпая… не будем говорить лысину… главу пеплом, собрал дворян баронства и торжественно пообещал Дворянскому собранию больше никогда не отлынивать от обязанностей управления землями, рачительно вести бюджет и не давать излишней воли простолюдинам.

Как завершающий штрих, хочется напомнить благородным читателям, что ни единого разу за всю мировую историю, ни в едином государстве дача хоть толики власти простецам не приводила ни к чему доброму или сколь-нибудь полезному.





Разговоры


– Прочитал афишку про нашего. Все-то начальники переврали.

– Однако же лестно.

– А то! Вестимо лестно под таким героем ходить. Опять же его милость добер. Мне два талера послал, не побрезговал простым унтером. Я их приговорил к пропиванию за здоровье господина барона. Он не то что… Кхм-кхм…

– Ты про прапорщика? Тот только и умеет щелкать солдат по зубам кулаком в лайковой перчатке.

– Молчи, дурак! Его благородие лучше знает, как рядовых воспитывать. А мы тоже… не первую пару казенных сапог истоптали… сами смогем кого поучить. Ежели за дело – накажи! Положено! А от настроения по мордасам получать – оно нам вовсе не любо!

– Чур, я! Я ловкий, аж страшно как! Доску в нужнике подпилить – мне на раз. Провалится – извольте в отставку, таковые, из дерьма, в офицерах не потребны, авторитету нетути.




– Я, знаете ли, каждый год в крепости с инспекцией бываю, а такую благодать только сейчас застал. Вот чувствуется в бароне армейская косточка. Деловитый! Никакой придворный так порядок не наведет. Шик-блеск-красота – это да, это они могут. Вызолотить какую-нибудь ерунду – тоже к ним. А настоящий армейский порядок лишь офицер навести сможет.

– А мне понравились сроки – пара дней, и все блестит. Я на мосту спрашиваю солдатика, который перила мыл: «Каков приказ?» А он четко отвечает: «Личное указание шеф-коменданта – мыть отсюда и до обеда».

– Кстати, да. Кормит барон знатно. И его вино, особенно красное, весьма недурно. Мне бочоночек презентовали.

– Вот вы меня простите, конечно, но именно в данном вопросе я с вами не соглашусь. Наливочки с местного завода значительно приятственней. Они просто чудо! Барон велел управителю по дюжинке каждой мне прислать.

– Управитель у него больно молодой, такой разве может имением управлять? Я, когда бумаги подписывал, сразу о том подумал. Но у ваших по продовольствию и фуражу нареканий же не было?

– Хм… Я как-то не спросил…

– Что так? Надо было уточнить. Для порядка хотя бы.

– Так я, как вашу подпись увидел, подумал, уже все проверили.

– А я думал, вы своим поручите.

– Вроде ничего такого… Лично проверю. Я приказал три повозки продовольствия мне домой отправить.

– Прикажите на мой адрес тоже прислать. И фуража пару возов. У меня же дома три выезда.

– Непременно! Сразу, как доберемся, прикажу. Единственно, не знаю, что делать с излишками. Переброску отменили, но приемный билет подписан, по нему деньги сейчас начисляют…

– Так решаем, как в прошлый раз?



– Милая, милая, милая!

– Изголодался, проказник, по своей маленькой женушке?! Всю ночь мне спать не давал!

– Ты чудо! И малыша мне подарила, и сама еще краше стала!

– Я тебе правда нравлюсь?

– Красивее тебя я никого не видел!

– Ну вот! Оказывается, пока я тебе ребенка вынашивала, ты на других смотрел и меня с ними сравнивал?! Ой! Какой ты смешной! Не оправдывайся! Я пошутила!

– Ты у меня единственная!

– А у меня теперь вас двое. Два мущинки: один – большой и сильный, а другой – маленький и крикливый! Но вас обоих я очень люблю! Да… Пока вспомнила! Я же к целителю ездила. Барон, магистр школы Жизни, очень молод, но с ужасным шрамом на лице. Он мне сильно помог. Зайчик, награди его как-нибудь достойно. Честное слово, заслужил. Так старался, так старался…



– Мамочка! Я твердо решила – выйду замуж за Тихого. Барон, герой и симпатяшка. Да! Еще волшебник. А шрам… Подумаешь! С ним он даже мужественней.

– Ты решила? Хорошо! Дело наполовину сделано. Осталось лишь жениха уговорить. Голова у тебя есть на плечах? Какое замужество? Лет пять, а то и шесть ему жениться нельзя. А через пять лет ты перестарком уже будешь. Да и неизвестно, как дела сложатся. Я же тебе говорила – Ранбранды его приманивают.

– Я уже все продумала. Ранбранды после женитьбы его графом лишь «из вежливости» сделать могут, по жене. Прав на титул не будет, только у совместных детей. А наш папочка может его просто графом сделать. И тогда он на мне сразу жениться сможет, если объявить брак династическим. Дворянское собрание не откажет – наследник графству действительно нужен.



– Маменька, папенька! Я согласна!

– На что согласна?! Горюшко мое луковое!

– В конкубины согласна, к Тихому. Я подслушивала у замочной скважины кабинета.

– Вот я тебе поподслушиваю! Розги достану, в соленой воде вымочу да и выпорю тебя по голой заднице!

– Ну, папенька! Меня ваши разговоры тоже касаются. А так говорить – не по-благородному.

– А я и есть купец неблагородный. Мне можно. И высечь тебя можно, никто ничего не скажет… Согласна она… А он согласен? Вопрос! Подвести тебя к нему уже знаю как. Вот дальше чего делать, не придумал. Опять же любовь. Будет ли он тебя любить? Другой вопрос…

– Мне не надо любви сразу. Пусть пока меня уважает. А как нашего ребенка на руки возьмет, точно полюбит.

– Доченька, отец за тобой такое приданое даст, любой уважать станет.



– Лаурка! Не будь собакой на сене – сама не ам и другим не дам. Уступи мальчика сестренке лучшей подруги.

– Ну ты и наглая!