Загадки прошлого

В обычное время мне и в голову бы не пришло позволить двоим мужчинам остановиться в одном доме с двумя совершенно беззащитными женщинами. Но тяжелые времена резко перевернули весь наш добрый и спокойный мирок. У большинства людей остался один единственный принцип: спаси себя самого. И мне нужно было на кого-то опереться, чтобы не сломаться. Поэтому я открыла для них дверь.

С приходом Рейнарда в наш дом вернулась надежда. Он был такой добрый, уверенный в себе, спокойный, что это передавалось и нам. Казалось, у него есть ответ на любой вопрос. Отец и сын сразу же взяли на себя большую часть работы по дому: безропотно кололи дрова в маленьком дворике за домом, топили печь, переносили тяжести, кормили животных и птицу.

Рейнард и Лео помогли нам, несмотря на приказы олдермена, с честью похоронить мать с отцом. При этом всю работу по очистке их комнаты и подготовке к захоронению они взяли на себя. Рейнард особенно следил, чтобы мы не контактировали с зараженными предметами, проветривали комнаты, неизвестным образом доставал столь редкие свежие продукты и чистую воду.

Мы с сестрой взяли на себя готовку, стирку и уборку дома. Это было настоящее испытание: раньше, помогая матери, мы и не догадывались, сколько всего ей приходилось делать, чтобы жизнь в большом доме шла своим чередом.

Каждый вечер мы уставали настолько, что размышлять или вспоминать о спокойном прошлом просто не было сил. Но мы только радовались этому. Оглядываясь назад, нельзя было двигаться в будущее. Нет, это не значило, что мы забыли родителей, свою любовь и благодарность им. Просто не лили слезы, жалея себя, мы старались смотреть только вперед, чтоб мать с отцом могли с гордостью смотреть на нас с небес.

По вечерам Рейнард развлекал нас рассказами о своих странствиях, сказками и легендами всех стран мира. Я восхищалась им. Мы с сестрой снова начали улыбаться.

Лео же, напротив, всегда был очень замкнут, серьезен и молчалив, иногда мы с сестрой слышали, как он тихо спорил о чем-то с Рейнардом.

Однажды я несла им выстиранные простыни и случайно подслушала их разговор. Лео говорил, что Рейнард не должен привязываться ко мне так сильно, что последствия могут быть ужасными, и, в конце концов, пострадает только он. На что он только тихо произнес: «Но я уже люблю ее. Поздно что-то менять. Я не могу оставить Ориану или позволить ей погибнуть». Выслушав его, Лео ответил: «Поступай, как знаешь. Я не имею ничего против нее. Если ты так говоришь, то просто знай, что бы ты ни решил, я поддержу тебя».

Я убежала, а потом долго сидела на кухне, стараясь прийти в себя. Я тогда не могла понять смысла и половины сказанного, но слова «я уже люблю ее» так и крутились в голове.

В те времена никто даже не заикался о равноправии полов, поэтому и речи быть не могло, чтобы я первой заговорила о своих чувствах. Но время все расставило по своим местам…

Даже Рейнард был не всесилен и не мог сутками опекать нас. Каждый день они с Лео ходили на пристань, носили воду для больных и умирающих, помогали докторам.

Перед возвращением к нам домой они оба всякий раз мылись и полностью меняли одежду, чтобы не принести с собой заразу. Мы тем временем занимались домашним хозяйством.

Нам, конечно, казалось странным, что Рейнард с Лео никогда не ели, по крайней мере в нашем присутствии, не казались уставшими, проработав целый день… Но мы не хотели ничего замечать, списывая странности на природную деликатность и выносливость мужчин.

— Но почему тебе понравился именно Рейнард, а не Лео? — не удержалась я от вопроса. Как-то не укладывалось в голове, как эти ослепительные девушки не обратили внимания на молодого красавца-вампира.

Сестры понимающе переглянулись, ответила Оливия, и по одобрительному кивку сестры я поняла, что та с ней полностью согласна.

— Бесспорно, Лео нереально красив, умен и решителен. Но он держит всех на расстоянии вытянутой руки, если не дальше. Он никогда не показывает своих чувств, не рассказывает о своем прошлом. Он — единственный в нашей семье, чья история никому не известна. Разве что Рейнарду, но он не выдает чужие тайны. А еще… за те века, что мы живем как одна семья, можно по пальцам пересчитать те случаи, когда мы видели его улыбку. И если уж говорить о его замкнутости, то в те времена с ним было намного труднее. Он больше походил на непробиваемый призрак, отвечающий односложно, если к нему обращались, бросая при этом свирепые взгляды. Нормально общаться он мог только с Рейнардом.

Что же случилось с Лео в прошлом? Просто так никто не замыкается в себе. Я должна узнать…

— Не подумай, что мы не любим его, — добавила Ориана. — Лео — мне как сын и я очень надеюсь, что сумела завоевать маленький уголок его сердца. Но в то же время он среди нас единственный, кто всегда знает, что делает. У меня порой такое чувство, что по сравнению с ним я — маленькая девочка, не имеющая никакого понятия о законах жизни.

— Но со мной он улыбался…

Я защищаю этого вампира! Да что со мной творится?

— Потому, что ты для него особенная, — задумчиво произнесла Ориана. — Думаю, он и сам себе не хочет в этом признаться.

Я недоверчиво уставилась на нее. Что может быть особенного во мне? Он выбрал меня из-за моего любопытства и только, ну еще удобства в обращении. Как мобильник — надежно, компактно и пиликает когда нужно. Да уж. Надо спасаться, пока сестры не начали спрашивать о нас с Лео, хотя так хотелось узнать побольше о загадочном красавце. Но никого желания врать я все равно не испытывала.

— Прости, что прервала в твою историю. — Я постаралась сказать это как можно убедительней. — Продолжай, пожалуйста.

Ориана тяжело вздохнула.

— Хорошо.

Ее глаза снова смотрели в прошлое.

— Я уже говорила. Что Рейнард с Лео уходили утром, а возвращались к вечеру.

Однажды вечером в дверь постучали раньше обычного, но я была слишком счастлива и беспечна, чтобы задуматься об этом.

С улыбкой на губах я открыла дверь, и они без лишних слов вломились в дом.

Их было трое — три бандита, вооруженные ножами и револьвером, пьяные в стельку. Их крики услышала Оливия и тоже спустилась, чтобы узнать, в чем дело…

Они несколько раз ударили нас, и принялись бить и крушить все кругом, прихватывая все сколько-нибудь ценные вещи. Потом уселись за обеденный стол, требуя от нас еще и еще выпивки и еды. Мы могли только надеяться на то, что они напьются до беспамятства, и мы сможем сбежать, поэтому, как могли, сдерживали рыдания и покорно вынимали из кладовки драгоценные запасы.

Один из них был явно болен, на его обнаженной шее красовался жуткий бубон, мешавший ему дышать, но разбойники как будто не замечали больного или были слишком пьяны, чтобы хоть о чем-то подумать… Они с дикими криками затянули какую-то песню…

Мы с сестрой жутко испугались. Оливия заплакала, для бандитов это было как красная тряпка. Они орали, один из них хотел ее ударить, я попыталась прикрыть ее собой…

Тут вернулись Рейнард и Лео. Они мгновенно все поняли и за секунду скрутили и выволокли из дома бродяг. Я не знаю, что с ними стало, да мне было и все равно, только жуткие вопли огласили темные улицы и, все стихло.

На следующий день и я, и Оливия заболели. Рейнард положил нас в разные комнаты, и, оставив Оливию на Лео, ни на минуту не отходил от меня.

У меня болезнь прогрессировала быстрее — убивала лихорадка, резчайшая боль разрывала голову на куски, я не могла даже руку поднять от слабости, вскоре под мышкой начал расти огромный бубон.

Еще хуже было видеть отчаяние в глазах Рейнарда: он видел много больных и знал — мне не выжить. Хотя и всеми силами старался меня подбодрить.

Промучившись двое суток, я поняла, что силы на исходе. Это был последний шанс сказать Рейнарду. Я, с огромным трудом ворочая языком, едва слышно прошептала: «Я люблю тебя, и хотела бы, прожить с тобой целую вечность. Прости».


— Дальше Рейнард обратил меня, а потом я уговорила его сделать то же для Оливии, — вдруг быстро закончила Ориана. На самом интересном месте.

Я удивленно подняла на нее взгляд и поняла, почему она заторопилась: у входа, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, стоял Лео. Я невольно в который раз восхитилась его совершенству. Его глаза настороженно блестели.

— Наконец-то меня заметили, — с притворной грустью произнес он. — Ваши мальчики уже соскучились и затеяли кулачный бой, и, если вы сейчас их не остановите, наш дом исчезнет с лица земли.

Оливия вскрикнула, соскочила со стула и стрелой метнулась в гостиную. Ориана мягко улыбнулась мне.

— Мог бы и сам их остановить. Не знала, что ты такой собственник, Лео! — поддела она его.

Леонардо поморщился как от укуса.

— Тебе тоже стоило бы следить за своим Дон Жуаном и его проектами по спасению мира.

— Ладно, уже бегу.

Легкой походкой она направились к выходу.

— Очень приятно было поговорить, надеюсь, не в последний раз. И прости за мрачную историю.

На миг она обернулась ко мне, подмигнула и вышла, взметнув золотистыми волнами волос.



Глава 7



Леонардо с бесстрастным лицом медленно подошел к холодильнику, достал початую бутылку красной жидкости, налил в бокал.

Я заворожено следила за его плавными движениями.

Когда он отпил, я сглотнула слюну. Неприятно было даже думать о том, что у него там налито.

— Вкусно? — кисло спросила я.

— Так себе, — пробормотал он, слегка взболтав содержимое бокала, как это делают с вином. — Мелькарт, конечно, постарался, но даже его консерванты оставляют привкус, к тому же эта кровь не живая.

— А какая живая?

Его глаза с полыхающими в них ярко-красными искорками тут же впились в мои, они очаровывали.

— Живая кровь у живого человека.

Он говорил тихим глубоким голосом.

— Она дрожит и бьется в такт его пульсу, зажигает огонь неудержимой жажды в твоих венах, она невероятно вкусна и притягательна, ее запах пленит, ее мягкая струя возрождает тебя…

Что-то было не так, подчиняясь его взгляду и голосу, мое тело встало и придвинулось к нему. Лео с другой стороны стойки тоже нагнулся ко мне. Кровь бурлила в моих венах, все тело само хотело укуса. Когда между его губами и моим горлом оставалась только пара сантиметров, он довольно улыбнулся, показав длинные, острые, будто фарфоровые клыки.

«Нет!» вмешался инстинкт самосохранения, с огромным трудом я стряхнула оковы наваждения, и дернулась от вампира, едва сохранив равновесие и не свалившись со стула. Я тяжело дышала как после бега.

— Не смей применять на мне свои вампирские фокусы!

На смену растерянности мгновенно пришел гнев.

— Ну, надо же было попробовать.

Он довольно ухмыльнулся и отпил из бокала.

— Ты невыносим! Все равно твои штучки на меня не действуют.

— Правда? А мне показалось, что у нас почти получилось.

Он со мной игрался!

— Разве я тебя не волную? Твое сердце колотится как сумасшедшее, кровь так и бежит по сосудам, — промурлыкал он.

— Конечно! Только ты меня не волнуешь, а бесишь!

Да что со мной такое! Волнение, вопреки моим словам, никак не желало проходить. Чтобы хоть как-то успокоиться, я встала, вымыла свою тарелку и стакан из-под апельсинового сока. Потом мне снова стало нечем заняться, а его взгляд преследовал меня по пятам.

— Садись, — вдруг произнес Лео, указывая на стул напротив, и, заметив мою настороженность, добавил с кривой улыбкой — Обещаю не кусаться.