За 30 милль... на Север

— Артефакты, технологии. Дерьмо! Кто ещё в деле? «Анархисты»? Я видел маскарад пару минут назад.

Раскин кивком согласился.

— Я им заплатил. Это представление для любопытных глаз. Люди на броневиках обеспечат прикрытие и поддержку, если вдруг что-то сорвётся. Это вроде дымовой завесы от настоящей цели. Кроме того, их человек поможет нам.

— Сколько всего интересного? Я подумаю. Ты много рассказал.

— Дам вам минуту?

— Что?

— Знаешь, иди-ка ты на хрен!

Рассерженный торговец вскочил и указал пальцем на выход. Но гость не спасовал перед грубостью. Он ударил кулаком по кейсу, несильно, но вполне ощутимо, чтобы тот подпрыгнул от столешницы.

— Полегче, Мистер Вал!

— Здесь я диктую условия! Пошёл вон! Вон! — заорал торгаш, брызгая слюной.

В очередной раз за сегодня Вал вышел из себя. Забыл он о случившемся инфаркте. Будь у него пистолет под рукой, лежал бы сейчас глава «серый» в луже крови.

На этот раз вскочил с места и Раскин.

— Подумайте о будущем! О вашем, курва, будущем!

— Я не собираюсь сидеть в этой дыре вечно. Свалить я могу в любой момент. И никто не остановит меня!

— Думаете? Если, конечно, вас не убьют! — вмешался в размышления бармена незваный гость.

— Ты мне угрожаешь, жалкий кусок чернобыльского дерьма? — вспылил Вал. — Решил, что можно запросто явиться ко мне в логово и пристрелить меня, как шавку? Завали хлебало, пока я тебя руками не задушил.

Раскин оставался спокоен. Он даже не поменялся в лице.

— Не я угроза.

— А кто тогда? — прорычал разъярённый Вал, хватая Раскина за грудки. — Кто, сучий потрох! Говори!

Сопротивления Карл не оказал. Вместо отпора, он быстро и страстно затараторил:

— Не будьте глупцом, Вал! Вчера Фанат рассказал о деньгах целой толпе. Он нашёл нечто ценное, ради чего противники готовы перерезать кучу народа. Опасные и влиятельные хищники, у которых много власти и денег. Хватит одного лишь подозрения, чтобы причастных стереть в порошок. И вы не исключение! Киллеры хлопнут вас не напрягаясь. Два миллиона Синдикату за устранение неудобного и опасного противника — и вуаля! Думаю, вы платите им, не так ли? Строго в день, как коммунальные платежи, чётко и исправно! Я наводил справки. Я вам не враг, а единственный человек, которому должны доверять. Сделайте для меня работу, и уйдёте на покой богатым человеком, на своих ногах, живой и невредимый. В противном случае останетесь сидеть в окопах с иллюзией мнимой безопасности, пока не заявятся убийцы. Так что советую согласиться и оставить в покое мою одежду.

Вал тяжело дышал. Он выдохнул, досчитал до трёх и отпустил Раскина. Тот привстал, оправил камуфляж, картинно подправил волосы.

— Загоняешь дичь в угол, а потом диктуешь свою волю, — выдавил из себя пытающийся успокоиться встревоженный старик.

— Скажите, вы чем-то отличаетесь от меня? Наверное, нет. Я много чего любопытного слышал о хитром и пронырливом Вале, который немало отправил к праотцам кровных врагов. Вы ничем не лучше, не хуже меня. Не так ли? Я плачу за достойную работу. Так же, как и вы. Я собираю по крупицам информацию, подкупаю, убиваю, как и вы. Да, мистер Вал подонок и убийца, настоящий волк среди овец, слышал я. Однако, Фанат сказал мне однажды, что «Вал — мужик. Он держит слово, хотя сволочь и жадный упырь». Поэтому я пришёл к вам, с надеждой разрешить возникшие противоречия между будущими деловыми партнёрами. Это справедливо! И работа вам по плечу.

Вал плюхнулся на стул. Его снова опускали ниже плинтуса. Обычно происходило наоборот. Похоже, он потерял прежнюю хватку и оказался в западне, куда угодил благодаря Фанату. Шухов бы побрал его! В двухстах метрах в кабинете сидел мерзавец Господин М, за спиной которого числилось семьдесят штыков в общей сложности. Напротив, восседал кардинал «серых» боевиков, что привык разговаривать с позиций силы. И если первый чётко дал понять не встревать в авантюру, второй в приказном порядке вынуждает его это сделать. Раскин прав. Выбор у него один — смерть. И в том, и в другом случае он рисковал получить пулю в голову от наёмников, неважно от каких, «синих» или «серых». Что же делать?

Бармен решил рискнуть. От дальнейшего шага зависело будущее.

— Гарантии. Мне нужны гарантии, что ты не кинешь старину Вала.

— Моё слово.

— Маловато. С таким же успехом я договорюсь с кровососом о поставках пива в бар, — язвительно бросил бармен.

Бледное лицо гостя окрасилось злобой.

— Слова вам недостаточно? Вам нравится по старинке, да?

Непредсказуемый Карл налил стакан виски на четверть, выпил. И внезапно со всей дури швырнул стеклянную тару на выцветший линолеум. От удара стакан высоко подпрыгнул и раскололся на несколько частей. Раскин подобрал осколок поменьше и с силой сжал его в кулаке. Спустя три секунды по запястью потекли тонкие струйки крови.

— Вот моя гарантия!

Бармен с придыханием наблюдал, как с кулака сочится вязкая субстанция, падая на стол густыми тёмными кляксами. Раскин не шутил. Он был ещё более безумен, чем психопат Господин М.

— Ладно. Я согласен! Только прекрати заливать кровью мой стол, — пробурчал недовольно Вал.

Карл разжал руку. Измазанный красным осколок покатился по полу, оставляя след.

— Считаю, мы договорились. Сделай это!


С этими словами он щедро окатил рану дорогим виски.





Глава 21. Вечеринка в баре





Глава 21. Вечеринка в баре

1.

Странно, но ему показалось, что охрана ушла вместе с больши́м боссом, а его бросили в затхлом помещении. Не одного, в просторной комнате присутствовали ещё люди. Только в отличие от него они свободно перемещались внутри здания, сидели на скрипучих стульях или молча ковыряли в носу. Массивными дверями больше никто не хлопал, как никто не заходил внутрь. Похоже, лавочку прикрыли для любопытных глаз. Пеппа, что мирно сидел на корточках, сумел приподнять подбородком ненавистную марлю и осмотреться. Крепкие стулья и самодельно сбитые столы навели его на мысль о месте, где можно пожрать и выпить. При упоминании о еде мирно дремавший желудок забил тревогу, противно заурчав пустым мешком.

«К чёрту это!» — подумал связанный человек и набрав в лёгкие воздуха, крикнул:

— Эй, люди! Уберите с головы прокля́тый мешок. Я задыхаюсь!

Он постарался сказать это твёрдо, как пристало мужику. Пеппа не хотел, чтобы чужаки посчитали его тряпкой.

Его услышали. Раздался скрип стула, с которого поднялся человек. Судя по мягким шагам по дощатому полу, он не страдал одышкой и лишним весом, чего не скажешь о вышколенных увальнях Раскина, чьи красномордые рожи и нерасторопные туши говорили о повальном увлечении тренажёрным залом, пивом и куриными крылышками. Пеппа сжался, подобрал ноги и приготовился получить удар ботинка по почкам или что-то в этом роде. Но ему повезло. Подошедший выбрал правильный путь в представлении пленника. Двумя пальцами он стянул мешок с головы заключённого.

Уголовник тут же уставился на него. Перед ним замер худой небритый незнакомец, одетый в однотонную парку оливкового цвета. Под ней угадывались очертания лёгкого кевларового бронежилета. На правом рукаве красовалась нашивка с оскалом волчьей пасти. За спиной выглядывал приклад АКС. В руке человек держал опасный охотничий нож, острый и блестящий.

Не человек Раскина.

— Я перережу верёвки, — навис над пленником тип в парке. — Веди себя красиво. Если чё, без обид.

Пленный послушно кивнул и повернулся к нему спиной.

«Освободитель» разрезал путы на руках и ногах и отошёл в сторону, пряча финку. Заключённый со злостью пнул на полу мешок. Потирая запястья, он как затравленный зверь стал озираться по сторонам.

Увиденное смутило его. Люди Раскина действительно ушли, оставив вчерашнего узника в странном месте в компании не менее странной публики. Всего он насчитал четырёх человек, включая остолопа за импровизированной барной стойкой. Похоже, он находился в самом настоящем сталкерском салуне. В чужом и незнакомом.

Охрана не появлялась. Это радовало. Пеппа оправил опостылевшую тюремную робу, что даже в таком месте выглядела экстравагантно, после чего направился к типу с пиратской повязкой на один глаз. Он безумно хотел есть, и кроме того, жаждал получить информацию. Проходя мимо спасителя, что единственный отреагировал на просьбу пленника, Пеппа приложил два пальца к виску и отсалютовал, говоря таким образом «спасибо». Тот кивнул.

Тип за стойкой с одним целым глазом любопытно наблюдал за происходящим. Пленник подошёл вплотную к нему и поздоровался:

— Привет, друг!

Тот исподлобья посмотрел на подошедшего посетителя и с некоторой паузой хмыкнул:

— Ну?

— Извиняюсь, конечно, за вторжение. Эти гнусные подонки измывались надо мной в течение шести часов. Я замёрз, как собака, меня мучит жажда и я не жрал со вчерашнего дня. Думаю, твоя контора не обеднеет, если я возьму себе пива. Толстосум заплатит! — подмигнул Повару сталкер.

— Хорошо!

Одноглазый бармен, к вящему удивлению Пеппы, не послал его в три дали, а просто согласился с ним.

— И пожрать. Всё что угодно. Буду весьма признателен. — поторопился добавить Пеп, пока мил человек не передумал.

— Как скажешь!

— Меня Пеппа зовут. А тебя как величать, сударь?

«Сударь» поставил на стойку «Жигулёвское», наверняка самое дешёвое, положил гречневую кашу с тушёнкой и кусок хлеба толщиной с два пальца, выдал ложку.

— Зови меня Поваром. — громыхнул в ответ одноглазый калека. На хмуром лице читалась плохо скрытая неприязнь.

Впрочем, голодному пленнику было наплевать, что о нём думают присутствующие люди. Он подхватил еду и пошёл по проходу. Пеппа проигнорировал свободные места возле стойки, прошаркал мимо спасителя, замер на секунду. Размышлял он недолго. Его заинтересовал третий участник дешёвого водевиля в полупустом заведении. Паренёк забился в дальний угол, и молча ковырял ногтем шершавую поверхность липкого дерева.

— Я присяду? — сказал Пеппа, опускаясь на стул напротив парня и одновременно бережно придерживая руками пайку и пиво.

Он недовольно буркнул в ответ.

— Не люблю один жрать. А ты вроде самый нормальный среди всех, или кажешься таким. Ты из лагеря учёных, да? Я слышал, как в вертушку садился один умник. Тебя Пит зовут? Видишь, я даже имя запомнил.

Пит гневно посмотрел на соседа, но промолчал.

— Зря ты злишься, дружище! Я лишь пытаюсь наладить контакт, развеять мрачную обстановку.