Второй шанс для шефа

— Я хочу в туалет.

— Терпи!

— Ну, Агат, пусти.

Я не отвечаю подруге и продолжаю тихонько плакать, закрывшись в ее же ванной. Еще какое-то время Вера сопит около двери, но затем уходит. Мне не хочется верить, что Марк просто сбежал после секса, это так на него не похоже. Но эта мысль назойливой мухой поселилась в моей голове и от нее делается нестерпимо больно. Я доверилась ему, пустила в свою постель и в свое сердце. Но надо ли ему это было? Устав плакать, я умываю лицо и уже почти собираюсь выйти из ванной комнаты, как до меня доносятся приглушенные звуки ссоры Верки и Кирилла.

— И когда ты собирался мне сказать?

— Да тише ты, не ори. Я говорю тебе сейчас, — голос Кири едва различим и я прислоняю ухо к двери, в надежде услышать больше.

— Ну что значит не ори? Она в моей ванной рыдает, между прочим.

— Потому что я хочу, чтобы он сам ей об этом сказал. Пусть наберется смелости и признается ей.

— Она рыдает третий день и долго ты готов это слушать?

— Я не знаю, но это неправильно.

— Неправильно морочить Агате голову, вот что неправильно. А Марк твой…

Я вылетаю из ванной со скоростью света и останавливаюсь на пороге.

— Что Марк?





Глава 21. Марк





Мы едем по проселочной дороге к аэродрому, и, внутри себя, я ликую. Все прошло просто на высшем уровне. И это даже хорошо, что нас прервали. В деле по завоеванию Агаты нельзя спешить. Почему-то эта девушка относится ко мне крайне настороженно. Может боится статуса, или денег, или того факта, что я ее шеф. Но любой неверный шаг может ее спугнуть.

Рука сжимает мягкий свитер Агата. Я подобрал его, когда садился в машину. Каким-то чудесным образом он достаточно далеко от нас отлетел — скорее всего ветер постарался. И это чудо, что джип парней с аэродрома не наехал на него. Коленом я прислоняюсь к бедру Агаты и тут же чувствую, как она отодвигает его. В чем опять дело? На заднем сидении мы одни, а ребята внимательно следят за дорогой, коротко переговариваясь между собой. Я пытаюсь взять Агату за руку, но она как-то быстро и неловко вырывает ее. Что с этой девушкой не так? Ее настроение меняется просто ежесекундно. Только что мы полуголые чуть не предались греху, а уже через минуту она делает вид, что мы чужие люди. Былое ликование сходит на нет.

В полнейшем молчании и моем недоумении, мы приезжаем на аэродром. Где, также не проронив ни слова, идем к машине Агаты, предварительно сдав реквизит. У туалета девушка задерживается.

— Верни мне мой свитер! — твердо заявляет она.

— Зачем? — задаю я самый глупый вопрос на свете.

— Хочу вернуть тебе твой.

— О, я бы предпочел посмотреть, как ты будешь его переодевать, — игриво двигаю бровями я.

— Я так и знала, Михельсон! — гневно рычит девушка. В ее глазах сверкают искры, руки сжаты в кулаки. Спорю на что угодно, она и ударить может.

— Да в чем дело?! — удивленно восклицаю я. — Только что все было хорошо.

Честно, я не понимаю, что происходит. Девушка напротив меня отличается от той, что страстно целовала меня лежа на парашюте. Как будто другой человек.

— Вот именно! Все было хорошо, но ты мужлан и бабник, знай это! Верни свитер, — Агата упирает левую руку в бок и вытягивает правую в просительном жесте.

— Это голословные обвинения. Можно побольше фактов?

— Я не собираюсь тебя перевоспитывать. Верни свитер! — ее ноздри раздуваются все сильнее, но я не намерен сдаваться, мне просто необходимо разобраться.

— Не верну, пока ты мне не объяснишь в чем дело. Что пошло не так?

— Отлично! Тогда вышлю твой по почте.

Девушка разворачивается на пятках и направляется в сторону уборной. Я понимаю, что мой шантаж не сработал. Причин не отдавать свитер нет. Черт! Это был изначально провальный план.

— Постой! Держи.

— Так-то лучше.

Агата вырывает из моих рук свитер и практически забегает в туалет, при этом прилично хлопнув дверью. Я прикидываю сколько она там будет возиться и, все-таки, решаю как-то сгладить ситуацию, которая так и остается для меня загадкой. Ни один мужчина в мире никогда не поймет женщину до конца.

Я оглядываюсь в поисках хоть какого-то намека на широкий жест с моей стороны. Ничего. Ни цветов, ни еды, ни подарков. Глупо было ожидать все это на аэродроме, но хотя бы автомат с шоколадками меня сейчас бы очень спас. Вдруг она просто хочет есть? Шеф-повар все-таки, привыкла кусочничать. А вот как проголодается превращается в монстра.


Эти мысли заставляют меня пройти дальше по коридору и заводят за угол, где… О, чудо! Расположился большой автомат с кофе и, судя по запаху, он даже приличного качества. Я подхожу к нему и изучаю ассортимент. Не знаю какой она предпочитает, поэтому выбираю беспроигрышный вариант — капучино. Расплачиваюсь смартфоном, тыкаю на заветную кнопку и наблюдаю за тем как начинается набираться бодрящий напиток, периодически выглядывая из-за угла, чтобы не пропустить Агату. Когда первая порция наливается до краев, я достаю стаканчик и накрываю его крышкой. Сахара беру четыре штуки на всякий случай, если пьет без сахара, то и не положит, а четырех на такой стакан хватит любому сладкоежке. Кофе пахнет так соблазнительно, что я стою еще несколько секунд возле автомата в раздумьях. Эх, ладно. Предварительно выглянув из-за угла, я убеждаюсь, что она еще не вышла и снова оплачиваю капучино.

И вот в моих руках уже два горячих стаканчика с кофе и ни одной девушки вокруг, с кем можно было его выпить. Надеюсь, хотя бы этот план сработает. На все ушло максимум пять минут, поэтому я спокойно возвращаюсь на свою выжидательную позицию у туалетной двери.

Жду девушку у туалетной двери! С кофе! Что может быть романтичней?

Она выходит вся из себя такая злая, а здесь я — вот тебе кофе, вот тебе сахар. Да уж, выглядит нелепо.

Краем глаза через окно я замечаю знакомый силуэт на улице. Не может быть! Девушка, уже одетая в пальто, быстрым шагом идет к своей машине. Как она прошла мимо меня?

Я, сломя голову, бросаюсь на улицу вместе с двумя стаканчиками кофе, благо на них есть крышка — риск расплескать напиток и обжечься минимальный. На ходу сбиваю какую-то вешалку, запинаюсь о лавочку и чудом не падаю, но лечу к своей цели.

— Агата! — кричу я, выскочив на улицу.

Девушка останавливается и оборачивается.

— Твой свитер у гардеробщицы, — снисходительно заявляет она.

— Хорошо. Я взял нам кофе, давай просто сядем и поговорим. Я ничего не понимаю.

— Спасибо! Все что нужно я уже услышала. Нам не о чем с тобой разговаривать.

Агата разворачивается и твердой походкой идет к своей машине.

— Возьми хотя бы кофе! — кричу ей вслед.

— Если я возьму кофе, он окажется у тебя на голове! — не оборачиваясь, говорит Агата.

Девушка быстро садится в автомобиль и уезжает с пробуксовкой.

А я стою, как дурак, один с двумя стаканами кофе и смотрю ее вслед. Мне кажется или ее совсем не волнует, как я буду добираться?

На следующий день я появляюсь в «Есенине» слегка с похмелья. Я без проблем добрался до города, где у меня было запланировано несколько встреч, которые я успешно провел, и поехал в Ричмонд. Все это время мысли были заняты Агатой и ее поведением. Но алкоголь, громкая музыка и красивые девушки сделали свое дело. В итоге домой из Ричмонда я вернулся изрядно пьяный и с грудастой блондинкой в обнимку. Имя ее я не помню, но у нас ничего серьезного и не было — она была пьяна настолько сильно, что еле стояла на ногах. Да, мне честно говоря, не очень-то и хотелось. А вот сейчас единственным желанием был аспирин и звуконепроницаемая комната.

Но «Есенин» встречает меня суетой и неразберихой. Оба администратора бегают по служебным помещениям, переставляя с места на место какие-то коробки, мешки и прочее.

— Что происходит? — недоумевающе спрашиваю я у Лизы.

— Пожарная инспекция, Марк Давидович. Илья Владимирович должен был сказать вам, — запыхавшись, сообщает девушка, поправляя выбившуюся из-за уха прядь. Возможно, что-то и было, но я не открывал телефон все утро.

— Так, ясно, — говорю я, растягивая слова. — И когда она будет?

Лиза смотрит на меня в недоумении, как будто я спросил ужасную глупость.

— Инспектор уже здесь, — отвечает она. — Илья Владимирович ходит с ним.

Глаза лезут на лоб. Такого просто не может произойти. Я моментально просыпаюсь и трезвею, но голова по-прежнему раскалывается.

— Так, бросайте здесь все, — я нахмуриваюсь, лихорадочно соображая, что теперь делать. — Уборкой делу не поможешь. Лиза, принеси аспирин, будь добра.

Девушка кивает и уходит. Я иду в свой кабинет, где скидываю пальто и прикидываю похмелиться мне или нет. Соблазн очень велик. Но когда рука сама тянется к бару, в дверь стучит Лиза и протягивает мне воду с разведенным шипучим лекарством. Я осушаю бокал одним глотком. Надеюсь, подействует быстро.

— Веди меня к ним, — командую я.

В большом банкетном зале, мы застаем Илью и пожарного инспектора, которые с жаром о чем-то спорят. Управляющий с красным лицом уже срывается на крик, но инспектор невозмутим. Довольно преклонных лет мужчина, ростом метр с кепкой, с черными волосами без седины и густыми усами, спокойно отвечает Илье, что тот неправ.

— Здравствуйте, — громко говорю я, проходя на середину зала и протягивая руку инспектору. — Я Марк Давидович Михельсон, владелец этого заведения. А вы?

— Меня зовут Петр Семенович. В вашем заведении просто бардак, — представляется инспектор, пожимая протянутую руку. — А этот молодой человек пытается меня убедить, что я неправильно проверяю. Не умею, так сказать, выполнять свою работу.

— Я этого не говорил, — вскидывает брови Илья. — Я лишь сказал, что мы не используем этот огнетушитель и показал вам новый. Не просроченный!

— Действительно? Тогда почему он стоял в специальном для него ящике?

— У нас их несколько штук! Видимо, кто-то перепутал.

— Так, подождите, — вмешиваюсь я. — Если речь всего лишь об одном огнетушителе, не думаю, что это так страшно.

— Вы плохо меня слушали, — ноздри Петра Семеновича гневно раздуваются. — Если бы у вас была проблема только в огнетушителе, разве я стал бы говорить, что у вас бардак?

Он многозначительно смотрит на меня. Я хмурюсь и жду ответа.

— Пожарная сигнализация не работает… — начинает перечислять инспектор.