Вторая сестра
Часть 73 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Нга-Йи вздохнула и приготовилась выслушать приговор.
N сунул руку в ящик письменного стола, вынул оттуда что-то маленькое и бросил Нга-Йи. Она не была к этому готова и едва успела поймать… ключ.
– Со следующей недели вы будете здесь подметать полы. Кроме того – два раза в неделю мыть ванную комнату и выносить мусор. Для вас не будет существовать воскресений и праздничных дней.
– А? – Нга-Йи непонимающе уставилась на детектива.
– Инструкции очень простые. Я действительно должен повторить? Со следующей недели.
– Нет, я не в том смысле… Вы хотите, чтобы я стала вашей уборщицей?
– А вы думаете, я отправлю вас на панель? Да вы плоская, как стиральная доска. – Он окинул взглядом Нга-Йи. – Хьюнг вечно путает настоящий мусор и то, что мне нужно, – вот почему я не позволяю ей здесь прибирать. Даю вам шанс. Если мне ваша работа не понравится – подумаю, не отправить ли вас трудиться в ночной клуб. Будете там сортиры драить.
Оскорбления Нга-Йи пропустила мимо ушей, но такого предложения она не ожидала.
– И ни слова о трудовом законодательстве и минимальной оплате труда. Я в эту дребедень не верю, – продолжал N. – Буду платить вам две тыся чи в месяц. Это примерно половина от обычной зарплаты уборщицы, поэтому для выплаты пятисот тыся чвам придется проработать у меня примерно двадцать лет. А если я решу, что мне понадобится ваша помощь в каком-то деле, вам и этим придется заниматься.
– Двадцать лет? – встревожилась Нга-Йи.
– Не устраивает?
– Нет-нет, все хорошо. – Нга-Йи хорошо умела делать любую работу по дому, так что уборка в одной квартире ее не пугала. – Вы сказали – каждое утро. Хотите, чтобы я приезжала сюда до работы?
– Верно.
– А могу я иногда приезжать по вечерам? Когда у меня утренняя смена, общественный транспорт может быть пере…
– Без разговоров, – прервал ее N. – Я – сова, работаю вечерами и ночами. Не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами.
– Понятно.
Спорить смысла не имело. Нга-Йи обвела квартиру взглядом и прикинула, сколько времени у нее будет уходить на уборку каждый день и насколько раньше ей придется выходить из дома. Вспомнив, сколько сил она потратила однажды, чтобы навести здесь относительный порядок, Нга-Йи не удержалась и нахмурилась. Получалось, что она должна была выезжать из дома раньше первого поезда МТЖД. И как она сможет успеть закончить уборку до выезда на работу, в библиотеку?
– Отлично. Будь по-вашему.
N снова сунул руку в выдвижной ящик и достал оттуда второй ключ. Его он тоже бросил Нга-Йи.
– Что это?
– От квартиры на четвертом этаже. Квартиры на третьем и четвертом этажах так и так пустуют, так что можете пожить в одной из них. Зато вам не придется переживать, что опоздаете на работу. – N поджал губы с таким видом, словно находил Нга-Йи невыносимой. – Если вы будете тащиться сюда от Юэн Лонг или от Тин Шуй Вай, получится полтора часа. Вы будете являться сюда такая усталая, что сможете выкинуть что-то важное из моих вещей. Для меня – лишняя головная боль.
– Юэн Лонг? – переспросила Нга-Йи. – Но я… О!
И тут он вспомнила. Именно сегодня чиновник из жилищной комиссии должен был сообщить о квартире, в которую ей предстояло переехать – в поместье Тин Юэт, район Тин Шуй Вай.
– Но как же квартплата…
– О, я вас умоляю. В этом районе квартиры стоят больше десяти тыся чв месяц. Если я назначу вам такую плату, вы закончите возвращать мой гонорар не раньше, чем в следующей жизни. Если вы что-то не можете сделать, нечего и говорить об этом.
Нга-Йи не могла понять, то ли эта бесцеремонность показная, то ли N действительно волновало только то, чтобы его квартира была качественно убрана. Так или иначе, в самом скором времени ей предстояло выехать из квартиры в Вун Ва Хаус и начать новую жизнь. На несколько секунд она задержала взгляд на ключе в руке, немного подумала и кивнула. Она была согласна с этим планом выплат.
– Что ж, значит, договорились. Отлично. Теперь можете идти. У меня дела.
С этими словами N отвернулся и включил компьютер.
– Погодите, у меня еще один вопрос.
– Что еще?
– Чже Чунг-Нам признается в полиции, что приставал к Сиу-Ман?
– Он не идиот, поэтому явно не признается.
– Значит, Шиу Так-Пинг так и останется осужденным напрасно.
– Верно.
– Только мы с вами знаем правду. Вам не кажется, что мы должны сказать ему об этом?
– Понимаю, вам кажется, что вы проявляете доброту, мисс Ау, но на самом деле это чистой воды идиотизм. Если бы Шиу Так-Пинг продолжал отстаивать свою невиновность, я бы еще подумал – не помочь ли ему. Но он сделал выбор – решил, что так будет лучше для него, и признал вину. Такие люди недостойны помощи.
N глотнул холодного кофе.
– Если бы Шиу Так-Пинг не пошел на сделку, его могли признать невиновным, и тогда Вайолет То не смогла бы воспользоваться публикацией с фальшивыми данными и не заварила бы всю эту кашу. Вы действительно хотите ему помочь?
Такая логическая цепочка Нга-Йи в голову не приходила.
– Гм-м… Но если бы это случилось, мы бы ни за что не узнали, что Сиу-Ман обвинила его ошибочно.
– Успокойтесь, – буркнул N. – Даже если бы Чже Чунг-Нам прямо сейчас признался в том, что это он лапал вашу сестренку в поезде, и сказал бы, что другого человека она обвинила в приставаниях по ошибке, все равно люди в Интернете будут говорить о ней ужасные вещи – про то, как она отправила за решетку невинного человека.
– Погодите, погодите! Сиу-Ман даже не давала показаний. И не она указала пальцем…
– Думаете, пользователям Интернета это так важно? Если случается что-то плохое, они тут же ищут, кого бы в этом обвинить.
– Неужели люди в Интернете так неразумны?
– Не только люди в Интернете, а люди вообще. – N покачал головой. – Интернет – это инструмент. Он не может сделать людей и предметы плохими или хорошими, точно так же, как нож не способен сам по себе совершить убийство. Убийство совершает человек с ножом в руке – или злая мысль, вдохновляющая человека с ножом. Вы говорите о людях из Интернета как о способе ухода от реальности… Люди никогда не желают признаваться в эгоизме и темных желаниях, таящихся в человеческой природе. Они всегда находят себе козла отпущения.
Нга-Йи поняла, что он прав.
– В наше время Интернет – хребет общества, – продолжал N. – Мы не можем жить без него. Но есть те, кто относится к Интернету двояко. Когда видишь Интернет с хорошей стороны, ты его восхваляешь и говоришь о величайших шагах, сделанных человечеством; затем ты видишь Интернет с плохой стороны и принимаешься его ругать за то, что он приносит вред, и тебе хочется его ограничить. Люди считают себя такими прогрессивными, но на самом деле обе идеологии, по сути, совершенно таковы, как сто или двести лет назад. Дело не в Интернете. Дело в нас. Вы присутствовали на презентации, так что, думаю, более или менее поняли, чем занимается компания, где работает Чже Чунг-Нам?
– Это сайт наподобие «Попкорна»? И еще они хотели… как же он говорил… изменить традиционные новостные СМИ…
– Их сайт называется GT Net. Это и форум и сайт, где обмениваются новостями. В просвещенном зрелом обществе подобный сайт вполне мог бы взять на себя роль традиционного СМИ и стать позитивной силой. А они придумали ужасную идею, которая пробуждает самые темные стороны людей. Идея состоит в распространении неподтвержденных слухов и жутких сплетен. А общий объем информации в цифровом веке больше того, с каким в состоянии совладать средний человек. Много лет назад американский писатель Дэвид Шенк придумал термин «информационный смог» для описания этого явления. В таком тумане данные, которые должны бы помогать нам в поиске истины, становятся ментальным наркотиком, который держит нас в состоянии тупости. Помните теракт на Бостонском марафоне?
Нга-Йи кивнула. Она знала об этом происшествии по выпускам новостей.
– Когда это случилось, Интернет сотрудничал в поисках доказательств. Была надежда обнаружить преступника по видеозаписи на месте происшествия и помочь полиции в расследовании. – N немного помолчал. – Проблема в том, что ошибки в подобных ситуациях имеют очень серьезные последствия. Один пользователь Интернета обнаружил студента университета, Сунила Трипатхи, похожего на человека с видеозаписи. Этот Сунил пропал без вести за месяц до теракта. Парень тут же превратился в главного подозреваемого. Затем, когда полиция окружила другого подозреваемого, и завязалась перестрелка, пользователи Интернета прочитали об этом и стали заявлять, что могут подтвердить: Трипатхи – террорист и убийца. Даже официальные сайты начали сообщать об этом как о доказанном факте. Эта дезинформация не была развенчана вплоть до следующего дня. Неделю спустя был обнаружен труп Трипатхи. Вскрытие показало, что на момент теракта он был мертв. Прежде чем была установлена личность настоящего террориста, родственникам Трипатхи пришлось пережить сущий ад. Они и так уже страдали, не зная, жив парень или мертв, а на них начались нападки на почве ложных слухов. Но причиной случившегося в данном случае стал не Интернет – хотя именно с его помощью распространились слухи, а человеческая глупость. В поисках правды мы предпочитаем верить сведениям из ненадежных источников и распространяем эту неправду, нажимая на кнопку «Поделиться», а в результате создаем катастрофу, ликвидировать которую очень непросто.
Нга-Йи знала, что на свете есть немало людей, репутация которых была запятнана в Интернете, но когда она услышала об этом конкретном примере, у нее сжалось сердце. После того что случилось с Сиу-Ман, она могла только посочувствовать семье этого студента.
– Интернет для нас – потрясающее место для обмена знаниями и улучшения коммуникации, – со вздохом проговорил N. – Однако людям, естественно, больше нравится выражать собственное мнение, чем стремиться понять других людей. Мы всегда слишком много говорим и слишком мало слушаем – вот почему в мире так шумно. Только тогда, когда мы поймем это, мы наконец увидим в мире прогресс. Вот когда человечество будет готово пользоваться Интернетом как орудием.
Нга-Йи обычно приписывала все, что говорил N, его извращенной логике, но с этим она была целиком и полностью согласна.
– Еще вопросы есть? Если нет, отправляйтесь домой, и хватит мне мешать.
N начал злиться.
– Только один вопрос. Последний.
Об этом Нга-Йи размышляла с того момента, когда N в машине рассказала ей правду о Чже Чунг-Наме.
– Почему вы просматривали записи с камер наружного наблюдения с того дня, когда с Сиу-Ман случилось несчастье в метро? Вы словно бы с самого начала знали, что есть настоящий преступник, не Так-Пинг.
– Верно, я знал об этом.
– Но как?
– Вам известны типы извращенцев, нападающих на несовершеннолетних?
Нга-Йи покачала головой.
– Таких типов по большому счету два: это педофилы, которых тянет только к детям, и всеядные, которым все равно, какого возраста жертва. И тех и других можно подразделить на интровертов и садистов. Интроверты пассивны. Их преступления носят скрытный характер, обычно это соблазнение или растление. Садисты более активны. Их цель в том, чтобы причинять своим жертвам боль и вызывать у них страх. Это приносит им удовлетворение. Существуют также и такие, кто заманивает детей в свои сети деньгами и прочими подачками, но в данном случае ничего подобного не было, поэтому о них я говорить не буду.
– Ну хорошо. Вот такие есть категории. И что?
– Прижать девочку в поезде может и интроверт, и садист. Первый делает это для собственного удовлетворения, а второй – чтобы запугать жертву. В такой ситуации ни тот ни другой не выберут такую девочку, которая могла бы возмутиться и противостоять им. Интроверты – просто по своей природе, а садисты, хотя и любят, чтобы жертвы сопротивлялись, понимают, что в общественном транспорте это привлечет слишком много внимания. Цель садиста – завладеть жертвой и наслаждаться ее мучениями на досуге – для чего, собственно, Чже Чунг-Нам водил девушек в номера отелей. Так что, как видите, изначально было бы странным, что Шиу Так-Пинг пошел на такое преступление.
– Почему? Си-Ман не осмеливалась подать голос все время, пока извращенец ее трогал. Она не сопротивлялась. – Но Шиу Так-Пингу такое сложно было представить, поскольку он уже имел стычку с вашей сестрой до посадки в поезд. Когда его арестовали, он первым делом заявил, что девочка возвела на него поклеп из-за того, что они поцапались на станции «Яу Ма Тей». Продавщица ларька это подтвердила. Ни одному извращенцу не пришло бы в голову сделать такую глупость – начать приставать к девочке, с которой у него только что вышла стычка, тем более к такой девочке, которая показала, что не боится его. Все это позволило мне предположить, что Шиу Так-Пинг тут ни при чем. Возможно, именно поэтому так много людей решило, что ваша сестра обвинила его напрасно. Конечно, эти люди вряд ли анализировали инцидент так же подробно, как я, но они нутром почуяли, что никто бы не поступил так глупо.
– Значит, вы с самого начала считали, что Сиу-Ман соврала? – в легком шоке спросила Нга-Йи.
– Нет, потому что, если посмотреть на все с другой стороны, шансы вашей сестры ложно обвинить Шиу Так-Пинга были равны нулю, – сказал N и едва заметно покачал головой. – Если бы Шиу Так-Пинг был прав в том, что она решила его подставить за то, что обозлилась на него, то тогда она сама должна была поднять тревогу, а не женщина-свидетельница. Сиу-Ман было бы куда проще схватить обидчика за руку и закричать на весь вагон. Рассмотрев все сведения, я пришел к такому выводу: к вашей сестре действительно приставал извращенец, но Шиу Так-Пинг при всем том виновен не был. Оставалась только одна возможность…
– Что реальный преступник скрылся, – закончила за него Нга-Йи.
– Добавлю, что пользователи Интернета, решившие, что ваша сестра лжет, понятия не имели о том, как ловко ими манипулируют. За кулисами, засучив рукава, трудился kidkit727 – но вовсе не для того, чтобы смыть грязь с чистого имени Шиу Так-Пинга, а совсем по другим причинам. Когда Шиу Так-Пинг заключил сделку со следствием и признал себя виновным, это дало возможность kidkit727 развернуться во всю мощь. Тем временем Чже Чунг-Нам, истинный преступник, вышел сухим из воды. – N ухмыльнулся. – Помните, о чем я вам говорил в самом начале? За ваше дело я взялся по единственной причине: оно оказалось гораздо более интересным, чем я ожидал.
Глава десятая
N сунул руку в ящик письменного стола, вынул оттуда что-то маленькое и бросил Нга-Йи. Она не была к этому готова и едва успела поймать… ключ.
– Со следующей недели вы будете здесь подметать полы. Кроме того – два раза в неделю мыть ванную комнату и выносить мусор. Для вас не будет существовать воскресений и праздничных дней.
– А? – Нга-Йи непонимающе уставилась на детектива.
– Инструкции очень простые. Я действительно должен повторить? Со следующей недели.
– Нет, я не в том смысле… Вы хотите, чтобы я стала вашей уборщицей?
– А вы думаете, я отправлю вас на панель? Да вы плоская, как стиральная доска. – Он окинул взглядом Нга-Йи. – Хьюнг вечно путает настоящий мусор и то, что мне нужно, – вот почему я не позволяю ей здесь прибирать. Даю вам шанс. Если мне ваша работа не понравится – подумаю, не отправить ли вас трудиться в ночной клуб. Будете там сортиры драить.
Оскорбления Нга-Йи пропустила мимо ушей, но такого предложения она не ожидала.
– И ни слова о трудовом законодательстве и минимальной оплате труда. Я в эту дребедень не верю, – продолжал N. – Буду платить вам две тыся чи в месяц. Это примерно половина от обычной зарплаты уборщицы, поэтому для выплаты пятисот тыся чвам придется проработать у меня примерно двадцать лет. А если я решу, что мне понадобится ваша помощь в каком-то деле, вам и этим придется заниматься.
– Двадцать лет? – встревожилась Нга-Йи.
– Не устраивает?
– Нет-нет, все хорошо. – Нга-Йи хорошо умела делать любую работу по дому, так что уборка в одной квартире ее не пугала. – Вы сказали – каждое утро. Хотите, чтобы я приезжала сюда до работы?
– Верно.
– А могу я иногда приезжать по вечерам? Когда у меня утренняя смена, общественный транспорт может быть пере…
– Без разговоров, – прервал ее N. – Я – сова, работаю вечерами и ночами. Не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами.
– Понятно.
Спорить смысла не имело. Нга-Йи обвела квартиру взглядом и прикинула, сколько времени у нее будет уходить на уборку каждый день и насколько раньше ей придется выходить из дома. Вспомнив, сколько сил она потратила однажды, чтобы навести здесь относительный порядок, Нга-Йи не удержалась и нахмурилась. Получалось, что она должна была выезжать из дома раньше первого поезда МТЖД. И как она сможет успеть закончить уборку до выезда на работу, в библиотеку?
– Отлично. Будь по-вашему.
N снова сунул руку в выдвижной ящик и достал оттуда второй ключ. Его он тоже бросил Нга-Йи.
– Что это?
– От квартиры на четвертом этаже. Квартиры на третьем и четвертом этажах так и так пустуют, так что можете пожить в одной из них. Зато вам не придется переживать, что опоздаете на работу. – N поджал губы с таким видом, словно находил Нга-Йи невыносимой. – Если вы будете тащиться сюда от Юэн Лонг или от Тин Шуй Вай, получится полтора часа. Вы будете являться сюда такая усталая, что сможете выкинуть что-то важное из моих вещей. Для меня – лишняя головная боль.
– Юэн Лонг? – переспросила Нга-Йи. – Но я… О!
И тут он вспомнила. Именно сегодня чиновник из жилищной комиссии должен был сообщить о квартире, в которую ей предстояло переехать – в поместье Тин Юэт, район Тин Шуй Вай.
– Но как же квартплата…
– О, я вас умоляю. В этом районе квартиры стоят больше десяти тыся чв месяц. Если я назначу вам такую плату, вы закончите возвращать мой гонорар не раньше, чем в следующей жизни. Если вы что-то не можете сделать, нечего и говорить об этом.
Нга-Йи не могла понять, то ли эта бесцеремонность показная, то ли N действительно волновало только то, чтобы его квартира была качественно убрана. Так или иначе, в самом скором времени ей предстояло выехать из квартиры в Вун Ва Хаус и начать новую жизнь. На несколько секунд она задержала взгляд на ключе в руке, немного подумала и кивнула. Она была согласна с этим планом выплат.
– Что ж, значит, договорились. Отлично. Теперь можете идти. У меня дела.
С этими словами N отвернулся и включил компьютер.
– Погодите, у меня еще один вопрос.
– Что еще?
– Чже Чунг-Нам признается в полиции, что приставал к Сиу-Ман?
– Он не идиот, поэтому явно не признается.
– Значит, Шиу Так-Пинг так и останется осужденным напрасно.
– Верно.
– Только мы с вами знаем правду. Вам не кажется, что мы должны сказать ему об этом?
– Понимаю, вам кажется, что вы проявляете доброту, мисс Ау, но на самом деле это чистой воды идиотизм. Если бы Шиу Так-Пинг продолжал отстаивать свою невиновность, я бы еще подумал – не помочь ли ему. Но он сделал выбор – решил, что так будет лучше для него, и признал вину. Такие люди недостойны помощи.
N глотнул холодного кофе.
– Если бы Шиу Так-Пинг не пошел на сделку, его могли признать невиновным, и тогда Вайолет То не смогла бы воспользоваться публикацией с фальшивыми данными и не заварила бы всю эту кашу. Вы действительно хотите ему помочь?
Такая логическая цепочка Нга-Йи в голову не приходила.
– Гм-м… Но если бы это случилось, мы бы ни за что не узнали, что Сиу-Ман обвинила его ошибочно.
– Успокойтесь, – буркнул N. – Даже если бы Чже Чунг-Нам прямо сейчас признался в том, что это он лапал вашу сестренку в поезде, и сказал бы, что другого человека она обвинила в приставаниях по ошибке, все равно люди в Интернете будут говорить о ней ужасные вещи – про то, как она отправила за решетку невинного человека.
– Погодите, погодите! Сиу-Ман даже не давала показаний. И не она указала пальцем…
– Думаете, пользователям Интернета это так важно? Если случается что-то плохое, они тут же ищут, кого бы в этом обвинить.
– Неужели люди в Интернете так неразумны?
– Не только люди в Интернете, а люди вообще. – N покачал головой. – Интернет – это инструмент. Он не может сделать людей и предметы плохими или хорошими, точно так же, как нож не способен сам по себе совершить убийство. Убийство совершает человек с ножом в руке – или злая мысль, вдохновляющая человека с ножом. Вы говорите о людях из Интернета как о способе ухода от реальности… Люди никогда не желают признаваться в эгоизме и темных желаниях, таящихся в человеческой природе. Они всегда находят себе козла отпущения.
Нга-Йи поняла, что он прав.
– В наше время Интернет – хребет общества, – продолжал N. – Мы не можем жить без него. Но есть те, кто относится к Интернету двояко. Когда видишь Интернет с хорошей стороны, ты его восхваляешь и говоришь о величайших шагах, сделанных человечеством; затем ты видишь Интернет с плохой стороны и принимаешься его ругать за то, что он приносит вред, и тебе хочется его ограничить. Люди считают себя такими прогрессивными, но на самом деле обе идеологии, по сути, совершенно таковы, как сто или двести лет назад. Дело не в Интернете. Дело в нас. Вы присутствовали на презентации, так что, думаю, более или менее поняли, чем занимается компания, где работает Чже Чунг-Нам?
– Это сайт наподобие «Попкорна»? И еще они хотели… как же он говорил… изменить традиционные новостные СМИ…
– Их сайт называется GT Net. Это и форум и сайт, где обмениваются новостями. В просвещенном зрелом обществе подобный сайт вполне мог бы взять на себя роль традиционного СМИ и стать позитивной силой. А они придумали ужасную идею, которая пробуждает самые темные стороны людей. Идея состоит в распространении неподтвержденных слухов и жутких сплетен. А общий объем информации в цифровом веке больше того, с каким в состоянии совладать средний человек. Много лет назад американский писатель Дэвид Шенк придумал термин «информационный смог» для описания этого явления. В таком тумане данные, которые должны бы помогать нам в поиске истины, становятся ментальным наркотиком, который держит нас в состоянии тупости. Помните теракт на Бостонском марафоне?
Нга-Йи кивнула. Она знала об этом происшествии по выпускам новостей.
– Когда это случилось, Интернет сотрудничал в поисках доказательств. Была надежда обнаружить преступника по видеозаписи на месте происшествия и помочь полиции в расследовании. – N немного помолчал. – Проблема в том, что ошибки в подобных ситуациях имеют очень серьезные последствия. Один пользователь Интернета обнаружил студента университета, Сунила Трипатхи, похожего на человека с видеозаписи. Этот Сунил пропал без вести за месяц до теракта. Парень тут же превратился в главного подозреваемого. Затем, когда полиция окружила другого подозреваемого, и завязалась перестрелка, пользователи Интернета прочитали об этом и стали заявлять, что могут подтвердить: Трипатхи – террорист и убийца. Даже официальные сайты начали сообщать об этом как о доказанном факте. Эта дезинформация не была развенчана вплоть до следующего дня. Неделю спустя был обнаружен труп Трипатхи. Вскрытие показало, что на момент теракта он был мертв. Прежде чем была установлена личность настоящего террориста, родственникам Трипатхи пришлось пережить сущий ад. Они и так уже страдали, не зная, жив парень или мертв, а на них начались нападки на почве ложных слухов. Но причиной случившегося в данном случае стал не Интернет – хотя именно с его помощью распространились слухи, а человеческая глупость. В поисках правды мы предпочитаем верить сведениям из ненадежных источников и распространяем эту неправду, нажимая на кнопку «Поделиться», а в результате создаем катастрофу, ликвидировать которую очень непросто.
Нга-Йи знала, что на свете есть немало людей, репутация которых была запятнана в Интернете, но когда она услышала об этом конкретном примере, у нее сжалось сердце. После того что случилось с Сиу-Ман, она могла только посочувствовать семье этого студента.
– Интернет для нас – потрясающее место для обмена знаниями и улучшения коммуникации, – со вздохом проговорил N. – Однако людям, естественно, больше нравится выражать собственное мнение, чем стремиться понять других людей. Мы всегда слишком много говорим и слишком мало слушаем – вот почему в мире так шумно. Только тогда, когда мы поймем это, мы наконец увидим в мире прогресс. Вот когда человечество будет готово пользоваться Интернетом как орудием.
Нга-Йи обычно приписывала все, что говорил N, его извращенной логике, но с этим она была целиком и полностью согласна.
– Еще вопросы есть? Если нет, отправляйтесь домой, и хватит мне мешать.
N начал злиться.
– Только один вопрос. Последний.
Об этом Нга-Йи размышляла с того момента, когда N в машине рассказала ей правду о Чже Чунг-Наме.
– Почему вы просматривали записи с камер наружного наблюдения с того дня, когда с Сиу-Ман случилось несчастье в метро? Вы словно бы с самого начала знали, что есть настоящий преступник, не Так-Пинг.
– Верно, я знал об этом.
– Но как?
– Вам известны типы извращенцев, нападающих на несовершеннолетних?
Нга-Йи покачала головой.
– Таких типов по большому счету два: это педофилы, которых тянет только к детям, и всеядные, которым все равно, какого возраста жертва. И тех и других можно подразделить на интровертов и садистов. Интроверты пассивны. Их преступления носят скрытный характер, обычно это соблазнение или растление. Садисты более активны. Их цель в том, чтобы причинять своим жертвам боль и вызывать у них страх. Это приносит им удовлетворение. Существуют также и такие, кто заманивает детей в свои сети деньгами и прочими подачками, но в данном случае ничего подобного не было, поэтому о них я говорить не буду.
– Ну хорошо. Вот такие есть категории. И что?
– Прижать девочку в поезде может и интроверт, и садист. Первый делает это для собственного удовлетворения, а второй – чтобы запугать жертву. В такой ситуации ни тот ни другой не выберут такую девочку, которая могла бы возмутиться и противостоять им. Интроверты – просто по своей природе, а садисты, хотя и любят, чтобы жертвы сопротивлялись, понимают, что в общественном транспорте это привлечет слишком много внимания. Цель садиста – завладеть жертвой и наслаждаться ее мучениями на досуге – для чего, собственно, Чже Чунг-Нам водил девушек в номера отелей. Так что, как видите, изначально было бы странным, что Шиу Так-Пинг пошел на такое преступление.
– Почему? Си-Ман не осмеливалась подать голос все время, пока извращенец ее трогал. Она не сопротивлялась. – Но Шиу Так-Пингу такое сложно было представить, поскольку он уже имел стычку с вашей сестрой до посадки в поезд. Когда его арестовали, он первым делом заявил, что девочка возвела на него поклеп из-за того, что они поцапались на станции «Яу Ма Тей». Продавщица ларька это подтвердила. Ни одному извращенцу не пришло бы в голову сделать такую глупость – начать приставать к девочке, с которой у него только что вышла стычка, тем более к такой девочке, которая показала, что не боится его. Все это позволило мне предположить, что Шиу Так-Пинг тут ни при чем. Возможно, именно поэтому так много людей решило, что ваша сестра обвинила его напрасно. Конечно, эти люди вряд ли анализировали инцидент так же подробно, как я, но они нутром почуяли, что никто бы не поступил так глупо.
– Значит, вы с самого начала считали, что Сиу-Ман соврала? – в легком шоке спросила Нга-Йи.
– Нет, потому что, если посмотреть на все с другой стороны, шансы вашей сестры ложно обвинить Шиу Так-Пинга были равны нулю, – сказал N и едва заметно покачал головой. – Если бы Шиу Так-Пинг был прав в том, что она решила его подставить за то, что обозлилась на него, то тогда она сама должна была поднять тревогу, а не женщина-свидетельница. Сиу-Ман было бы куда проще схватить обидчика за руку и закричать на весь вагон. Рассмотрев все сведения, я пришел к такому выводу: к вашей сестре действительно приставал извращенец, но Шиу Так-Пинг при всем том виновен не был. Оставалась только одна возможность…
– Что реальный преступник скрылся, – закончила за него Нга-Йи.
– Добавлю, что пользователи Интернета, решившие, что ваша сестра лжет, понятия не имели о том, как ловко ими манипулируют. За кулисами, засучив рукава, трудился kidkit727 – но вовсе не для того, чтобы смыть грязь с чистого имени Шиу Так-Пинга, а совсем по другим причинам. Когда Шиу Так-Пинг заключил сделку со следствием и признал себя виновным, это дало возможность kidkit727 развернуться во всю мощь. Тем временем Чже Чунг-Нам, истинный преступник, вышел сухим из воды. – N ухмыльнулся. – Помните, о чем я вам говорил в самом начале? За ваше дело я взялся по единственной причине: оно оказалось гораздо более интересным, чем я ожидал.
Глава десятая