Всего один взгляд. Невиновный

Оливия посмотрела ему прямо в глаза.

— Кассандра была мертва. Я сразу поняла, даже щупать пульс не стала. Она лежала на боку, в позе зародыша. Глаза открыты, смотрят в стену. Лицо багровое, распухшее. На руках — следы ожогов, об нее тушили сигареты. Руки связаны за спиной изоляционной лентой. Учти, Мэтт, мне тогда было всего восемнадцать. Возможно, я чувствовала себя старше, выглядела старше. Сказывался большой и горький жизненный опыт. Но ты вдумайся. Я стояла и смотрела на труп. С места двинуться не могла. Даже когда в соседней комнате послышался шум, а потом крики Эммы: «Не надо, Клайд!»

Оливия закрыла глаза, глубоко вздохнула.

— Я обернулась и увидела кулак, летящий мне в лицо. Не успела увернуться, и удар Клайда достиг цели. Он разбил мне нос. Я услышала, как хрустнула носовая перегородка, а потом уже почувствовала удар. Я упала спиной прямо на убитую Кассандру, — наверное, тогда это было самое страшное. Упасть на мертвое тело. Оно показалось липким. Я пыталась сползти с него. Кровь стекала мне в рот.

Оливия замолчала, жадно и глубоко задышала, стараясь набрать побольше воздуха. Мэтт никогда в жизни не ощущал себя таким беспомощным. Он не двигался, не произносил ни слова. Дал Оливии возможность собраться с силами и продолжить.

— Клайд подскочил и уставился на меня. Его лицо… Я забыла сказать, обычно с него не сходила мерзкая усмешка. Мне часто доводилось видеть, как он хлестал Эмму по щекам тыльной стороной руки. Знаю, тебе это кажется диким. Почему мы не вступались? Почему не пытались сделать хоть что-нибудь? Очевидно, просто привыкли, что он распускает руки. Считали это нормальным. Ты должен понять. Мы ведь не знали иных отношений.

Мэтт кивнул — он понимал. В тюрьме все самое страшное, даже насилие, казалось привычным, почти нормой.

— Однако, — продолжала Оливия, — усмешки на лице у него не было. Да никакая гремучая змея не может сравниться по коварству и подлости с Клайдом Рэнгором. Но теперь, стоя надо мной, он выглядел испуганным. Тяжело дышал. Рубашка залита кровью. А за спиной у него стояла Эмма, и этого зрелища я никогда не забуду. Стояла, низко опустив голову. Кровь лилась у меня из носа, но я смотрела за спину этого психа со сжатыми кулаками. Смотрела на другую его жертву. Его истинную жертву.

«Где кассета?» — спросил Клайд. Я понятия не имела, о чем он. Молчала. Он с силой наступил мне на ногу. Я взвыла от боли. А Клайд закричал: «В игры со мной играть вздумала, сучка?! Где она?»

Я пыталась отползти назад, но оказалась зажатой в углу. Клайд пинком отодвинул тело Кассандры и устремился ко мне. Я была в ловушке. Словно издалека доносился голос Эммы, жалобный и робкий, как у овечки: «Не надо, Клайд. Прошу тебя, пожалуйста!» По-прежнему не спуская с меня глаз, Клайд набросился на нее. Вложил в удар всю свою силу. У Эммы лопнула кожа на щеке. Она отшатнулась и исчезла из поля зрения. Но с меня было достаточно. Клайд на мгновение отвлекся, и я получила шанс. Я вскочила, размахнулась и нанесла ему удар — очень болезненный, носком туфли чуть ниже колена. Нога у Клайда подвернулась. Я перекатилась через кровать. План у меня уже был. Я знала, что Кимми прячет в комнате пистолет. Мне никогда это не нравилось, но если ты думаешь, что мне было тяжело, то Кимми было еще хуже. Так что она всегда была вооружена. У нее имелось два пистолета. Мини-револьвер двадцать второго калибра она всегда держала при себе, даже на сцене, прятала за голенищем сапожка. А еще один пистолет хранила под матрасом.

Оливия умолкла и улыбнулась Мэтту.

— Что? — спросил он.

— Как и ты.

— Не понял.

— Думаешь, я не знаю, что у тебя есть пистолет?

Надо же, он совсем забыл о нем. Проверил за поясом брюк. В больнице с него снимали одежду. Оливия щелкнула застежкой сумочки.

— Он здесь, — сказала она. И протянула ему пистолет. — Я не хотела, чтобы полиция его нашла.

— Спасибо, — пробормотал Мэтт. Посмотрел на пистолет, засунул за ремень.

— Зачем он тебе? — спросила Оливия.

— Сам не знаю.

— Думаю, что и Кимми тоже толком не знала. Но он у нее был. Когда Клайд потерял равновесие и упал, я бросилась к койке. Времени было в обрез. Я сознавала, что удар по ноге не мог вывести Клайда из строя, просто удалось выиграть несколько секунд. Сунула руку под матрас. И услышала голос Клайда: «Ах ты, тварь паршивая, пришибу на месте!» Я не сомневалась — пришибет. Я же видела Кассандру. И видела его лицо. Если он доберется до меня, если я не успею достать пистолет — все, мне конец!

Оливия отвернулась и вытянула руку, как, наверное, тогда, в трейлере, в попытке отыскать оружие.

— Я сунула руку под матрас. Уже чувствовала на затылке дыхание Клайда. Никак не удавалось нащупать пистолет. Клайд ухватил меня за волосы и начал оттаскивать от койки, когда пальцы коснулись холодного металла. Я вцепилась в него изо всех сил, Клайд тащил меня назад, но пистолет был у меня. Клайд видел это. Я держала рукоятку большим и указательным пальцем. Пыталась нащупать спусковой крючок. Клайд крепко ухватил меня за запястье, я вырывалась, но силы были неравны. Однако пистолет из руки я не выпустила. Впилась в него мертвой хваткой. И тогда он вдруг запустил мне в руку свои длинные и острые ногти. Вот, видишь?

Оливия сложила пальцы в кулак, отогнула его назад — в нижней части запястья виднелся небольшой белый шрам в виде полумесяца. Мэтт видел его и раньше. Когда-то, целую вечность назад, она объясняла его появление падением с лошади.

— Этот след оставил Клайд Рэнгор. Ноготь впился так глубоко, что полилась кровь. Я выронила оружие. Он все еще держал меня за волосы, потом швырнул на койку и навалился сверху. Схватил за шею и стал душить. И еще он плакал. Я так отчетливо помню это… Клайд душит меня, а сам плачет. И не потому, что ему жаль или что-то в этом роде. Он испугался. Душил меня, рыдал и не уставал повторять: «Просто скажи мне, где она! Просто скажи…»

Оливия прижала ладонь к горлу.

— Я боролась. Лягалась, вертелась, старалась сползти с койки, но чувствовала, что силы покидают меня. Клайд выдавливал из меня жизнь по капле. Он очень сильно сдавил мне горло. Я умирала. И вдруг услышала выстрел.

Ее рука безвольно опустилась. Старинные напольные часы в столовой, подарок Берни и Марше ко дню свадьбы, начали отбивать время. Оливия ждала, когда закончится мелодичный перезвон.

— Выстрел показался совсем негромким, точно треснула сухая ветка. Наверное, потому, что калибр был маленький, не знаю. На мгновение Клайд даже усилил хватку. На лице его отразилось скорее удивление, чем боль. А потом он отпустил меня. Я задыхалась, кашляла. Перекатилась на бок и хватала ртом воздух. За спиной у Клайда стояла Эмма Лимей. Целилась прямо в него и, казалось, была полна решимости отомстить за все эти годы унижений, побоев, оскорблений. Она не съежилась, как обычно, не опускала глаз. Клайд в ярости бросился на нее. И тогда она выстрелила опять, прямо ему в лицо.

Эмма Лимей спустила курок еще раз, и Клайд Рэнгор умер.





Глава 38




Мотив.

Наконец-то у Лорен появился мотив. Судя по видео, Чарльз Тэлли, негодяй, каких мало, не только спал с женой Мэтта Хантера — Лорен была уверена, что женщина на видео в парике Оливия Хантер, — но и не поленился отправить это изображение обманутому мужу.

Он издевался над ним.


Дразнил его.

Бросал ему вызов, если хотите.

Все сходилось. И смысл тут был.

За тем, пожалуй, исключением, что слишком многое в этом деле поначалу имело смысл. А потом, через несколько минут, все рассыпалось, оборачивалось иначе. Ну, взять хотя бы Макса Дэрроу, ведь все поначалу сходились во мнении, что его убила и ограбила проститутка. Так и убийство Чарльза Тэлли — оно выглядело местью ревнивого мужа, но так ли это? И как объяснить связь с Эммой Лимей, отделом ФБР из Невады и всем остальным, что Лорен узнала в офисе федерального прокурора Джоан Терстон?

Зазвонил мобильник. Номер не определился.

— Алло?

— Что там с задержанием Хантера?

Это был Лэнс Баннер.

— Ты когда-нибудь спишь? — спросила она.

— Только не летом. Зато зимой наверстываю, впадаю в спячку. Как медведь. Так в чем дело?

— Мы его ищем.

— Брось, Лорен. Вечно ты сыплешь подробностями, я просто не могу в них разобраться.

— Это долгая история, Лэнс. И ночь у меня выдалась долгая и трудная.

— О розыске уже объявили в ньюаркских новостях.

— И что?

— Кто-нибудь из вас догадался навестить невестку Хантера?

— Вряд ли.

— Я живу всего в одном квартале от нее, — сказал Лэнс Баннер. — Так что, считай, я уже в пути.





Глава 39




Мэтт и Оливия сидели неподвижно. Долгий рассказ совершенно вымотал Оливию. Мэтт видел это. Хотел придвинуться поближе, но она предупреждающе вскинула руку.

— Однажды я видела старую фотографию Эммы Лимей, — тихо произнесла Оливия. — Она была красавица. И умница тоже. Если у кого-то и хватило бы ума вырваться из этой жизни, то у Эммы. Но, как видишь, не получилось. Мне было восемнадцать, Мэтт. А я чувствовала, что моя жизнь кончена. Мы были там, меня тошнило, я никак не могла отдышаться. Эмма застыла с пистолетом в руке. Долго смотрела на Клайда, лежащего на полу. Давала мне возможность прийти в себя. Все это заняло несколько минут. А потом Эмма обернулась ко мне, глаза такие спокойные и ясные, и говорит: «Мы должны избавиться от тела». Помню, я покачала головой. Сказала, что не желаю участвовать в этом. Эмма не огорчилась, даже голоса не повысила. Мне показалось это странным. Она выглядела такой… безмятежной.

— Она только что убила своего мучителя, — произнес Мэтт.

— Да, отчасти так, конечно.

— Но?

— Казалось, она ждала этого момента. Точно знала, что рано или поздно это случится. Я сказала, что мы должны вызвать полицию. Эмма покачала головой. Она сохраняла спокойствие. Пистолет по-прежнему держала в руке. Но не стала направлять его на меня. «Мы должны сказать им всю правду, — твердила я. — Это самооборона. Покажем им синяки у меня на шее. Покажем труп Кассандры, черт побери!»

Мэтт нервно заерзал на кровати. Оливия заметила это и усмехнулась.

— Понимаю, — кивнула она. — Чувства юмора еще не потеряла. Самооборона. Тот же случай, что и у тебя. Мы оба оказались каждый в свое время на распутье. Вот только у тебя особого выбора не было, люди кругом. Но даже если бы он и был, этот выбор, не тот ты человек. Ты из другого мира. Привык доверять полиции. Всегда считал, что правда победит. А мы думали иначе. Эмма стреляла в Клайда три раза: один раз в спину, два — в лицо. Никто бы не счел это самообороной. Даже если бы это удалось доказать, у Клайда был двоюродный брат, могущественный наркоделец, которому он помог заработать целое состояние. Тот ни за что не оставил бы нас в живых.

— Как же вы поступили? — спросил Мэтт.

— Я была в смятении, а Эмме удалось сохранить спокойствие. Она твердо вознамерилась довести дело до конца. По правде говоря, выбора у нас не было. Она сразила меня одним аргументом.

— Каким же?

— Эмма сказала: «А если все пройдет хорошо?»

— Что значит «пройдет хорошо»?

— Если полиция поверит нам, а кузен Клайда оставит в покое?

Она умолкла и улыбнулась.