Врезано в плоть

После того как доктор Мартинес превратился, по определению Дина, в «начинку из мягкой нуги», братья разделились и принялись осматривать офис в поисках подсказок о местонахождении убежища Конрада Диппеля. Передвигаясь из комнаты в комнату, приходилось быть осторожными, чтобы не наступить на жидкие остатки Мартинеса, разлитые в коридоре, которые начинали пахнуть почти так же плохо, как Франкенпсина. Закончив, братья встретились в приемной, чтобы поделиться найденным.

– В компьютере и столе Мартинеса ничего, – доложил Сэм. – Он оставил в офисе телефон, но там тоже ни номера, ни адреса. Ни смс, ни электронных писем.

– То же с миссис Спиди Гонсалес[24], – отчитался Дин. – Ни в компе, ни в столе ни следа Диппеля. Ты видел что-нибудь со своим этим… посмертным видением?

Дин до сих пор не разобрался в собственных чувствах по поводу недавнего откровения Сэма. Если это правда, заражение хуже, чем кажется. Если неправда, значит, снова начались галлюцинации. Проклятье, могли оказаться верными и оба варианта: недуг привел к такому напряжению организма, что спровоцировал галлюцинации. Вот так и бывает у охотников: когда невозможное не только существует, но и готово вырвать тебе глотку и пировать на внутренностях, реальность оказывается в лучшем случае довольно зыбким понятием.

– Я нашел это в мусорной корзине. – Сэм протянул ему пустой пузырек с остатками какого-то густого зеленовато-желтого вещества.

– Специальный линимент Диппеля, – вспомнил Дин и нахмурился: – Кстати, что за фигня этот «линимент»?

– Что-то типа медицинского крема.

– Больше на сопли похоже. Представляешь себе рекламу этой фигни? Побочные эффекты могут включать в себя внезапную слизефикацию. – Он осекся, когда в голову пришла мысль: – А вдруг Диппель похимичил с формулой, чтобы она точно убила Мартинеса?

– Может быть, но зачем мочить единственного поставщика «НюФлеш» в мире?

Дин пожал плечами:

– Возможно, он научился делать ее самостоятельно. Или ему просто наплевать. Он ведь все-таки бессмертный психопат.

– Возможно. Но это могло быть и случайностью. Вероятно, Мартинес использовал больше положенной дозы.

– Если так, то, учитывая, что с ним произошло, он использовал намного больше положенной дозы.

– Что делать будем? – спросил Сэм. – Пойти проверить дом Мартинеса, посмотреть, нет ли какой информации по Диппелю в домашнем компьютере?

– Сомневаюсь, что у него адресок Диппеля на холодильнике висит. Что бы мы ни решили, пора приступать. Когда местная полиция обнаружит останки Мартинеса в таком виде, они перепугаются. Снова кинутся звонить в Центр контроля заболеваний, может, даже отправят фотки этого розового студня, и когда это произойдет…

– Бреннан будет кишеть персоналом ЦКЗ.

Дин кивнул:

– Не удивлюсь, если они опустят гигантский пластиковый колпак на весь город. Если сюда заявится ЦКЗ во всеоружии, Диппель заляжет на дно или вообще свалит из города нафиг. В любом случае ищи-свищи его потом.

Сэм зевнул:

– Можно избавиться от слизи, чтобы полиция просто ничего не нашла.

– Теперь я понимаю, что ты засыпаешь. Ты никогда бы не предложил такую глупость в здравом уме. – Дин принялся перечислять по пальцам: – Во-первых, я в жизни не трону то, что осталось от Мартинеса. Мы не знаем, насколько ядовита эта штука. Во-вторых, даже если мы найдем безопасный способ убрать эту хрень, копы все равно отыщут остатки, а за ними и ЦКЗ. И помнишь, секретарша видела Мартинеса в процессе, так что мы пока можем только молчать. Проклятье, она, может быть, и копам уже доложила. Так что если уберем останки и копы узнают, то решат, что здесь какой-то заговор, и в итоге тут объявятся настоящие федералы, а то и Министерство внутренней безопасности. Как ни крути, очень скоро тут станет очень жарко.

– Ага. Понимаю, о чем ты. Прости. – Сэм подавил очередной зевок.

Дин начал всерьез волноваться. Если зараза продолжит распространяться, его рефлексы ослабнут настолько, что он не сможет защитить себя в бою. А после этого долго ли до того, как он вообще потеряет способность двигаться? А вдруг вообще в кому впадет? Надо выследить Диппеля, если они хотят заполучить хоть какую-то надежду на исцеление. В противном случае Дин боялся, что Сэм не выкарабкается. Они через многое прошли вместе – жизнь и смерть, Небеса и Ад и все, что между ними. Дин не собирался подводить брата. Лучше он сам умрет – опять – первым.

– А может, у Диппеля есть еще один Игорь? – предположил Сэм.

Дин так погрузился в мысли, что слова Сэма дошли до него не сразу:

– Что?

– Мартинес снабжал Диппеля «НюФлеш», а Диппель взамен давал ему противозудный крем. Мартинес упоминал продажу, а значит, это не медицинское сотрудничество. Если Диппель помогал создавать тварей, он бы, наверное, не обратился к биохимику. Ему нужен кто-то с медицинским образованием. Врач или даже ветеринар.

Дин улыбнулся:

– Похоже, несколько функционирующих мозговых клеток у тебя все-таки осталось. Но если есть еще один Игорь, как его найти? Мы не может просто перебрать всех докторов в окрестностях Бреннана и заглянуть к каждому в кабинет с вопросом: «Простите, вы, случаем, в последнее время не лепили монстров из частей мертвых тел?»

– Диппелю нужно было найти темную лошадку, кого-то, кого было бы реально шантажировать при необходимости. Нужно выяснить, нет ли тут докторов с сомнительной репутацией, может, даже имеющих проблемы с законом.

– Видимо, придется нанести визит местным блюстителям порядка, – проговорил Дин.

Они уже беседовали с шерифом, когда начали расследование неизвестных смертей. Можно запросто объявить, что они вернулись для работы по каким-то неуточненным наводкам, которые удалось раскопать.

– Пошли.

Дин повернулся к двери, но тут подал голос Сэм:

– Может, по пути…

Дин вздохнул:

– Да заедем мы за кофе, не беспокойся.






* * *


– Как думаешь, что она делает? Спит или просто лежит и таращится в потолок?

Дин не хотел об этом разговаривать. Сам он помалкивал и надеялся, что брат поступит так же. Они вернулись к себе в комнату: Сэм по-турецки сидел на постели, а Дин сидел у стены, вытянув ноги. На комоде между их кроватями горела лампа. Братья ничего по этому поводу не говорили, но оба не хотели оставаться в темноте – не с Триш (или чем она стала) в доме. Дин еще и дверь запер. Он понятия не имел, остановит ли это Триш, если та захочет войти, но лучше хоть такая защита, чем вообще никакой.

– Как думаешь, что она такое? – не успокаивался Сэм. – Зомби?

– Зомби делают при помощи вуду, – ответил Дин так, будто это была самая очевидная вещь в мире. – Ты видел у ее отца ту маленькую статуэтку. Она египетская.

– Так она как мумия, только без бинтов?

– Да не знаю я! – огрызнулся Дин.

Сэм сжался, словно от удара, и Дину сразу же стало стыдно. Сэм просто испугался, вот и все. Дин, если честно, тоже. Когда он заговорил, голос был только чуть громче шепота:

– Чем бы она ни была, она больше не Триш.

Этот день был одним из самых странных в жизни Дина, а это, учитывая работу отца, что-то да значило. Триш не сказала ни слова, а ее лицо не выражало эмоций. На нем вообще не было никакого выражения. Дин сперва думал, что она не моргает, но через некоторое время понял, что все-таки моргает, просто гораздо реже, чем обычный человек. Он где-то читал, что люди в среднем моргают раз в пять секунд. Триш моргала раз в минуту. Она редко двигалась, только если отец просил ее что-нибудь сделать. А когда все же двигалась, то точными экономными движениями, словно машина, которую запрограммировали на максимальную эффективность. Когда она ничего не делала, то казалась восковой фигурой, слепленной по образу Триш. А еще она никогда не садилась. Она всегда стояла, и, если попадалась по пути, ее приходилось обходить. Она не просто не отступала в сторонку, в ее глазах вообще не читалось осознания постороннего присутствия.

Уолтер Хэнсен будто и не замечал, что с дочерью что-то не так. Дин слышал раньше про отрицание, но впервые увидел, как это работает. Обычно Уолтер проводил большую часть дня в мастерской, готовя документы для клиентов, но сегодня остался наверху, поддерживая одностороннюю беседу с Триш. Он говорил о том, что они делали, когда мать Триш была жива, как они отмечали праздники, как ездили в путешествия… Он говорил о планах на будущее. Как они скоро навестят места, в которых не довелось побывать, о ремонте в доме, о переменах, которые случатся в их жизни. Может, они заведут собаку или кота. Триш ведь всегда хотела собаку, правда?

Триш стояла тут же, неподвижная и безмолвная. Дин понятия не имел, слышит ли она слова отца, а если слышит, понимает ли.

Какую бы команду отец ни отдавал ей, она подчинялась. После завтрака Уолтер отправил ее переделать еще кое-какую работу по дому. Она подмела, вытерла пыль, постирала, и все это время Уолтер ходил за ней с разговорами. Днем он усадил всех смотреть телевизор. Ну, почти всех. Триш осталась стоять. Уолтер поставил старый ситком и громко смеялся, вторя закадровому смеху, как будто фильм – Дин уже видел его и не считал таким уж забавным – был самым смешным из тех, что ему доводилось видеть. В его смехе слышались истерические нотки, что Дин находил таким же жутким, как и неподвижное холодное присутствие Триш. Он больше не мог этого выносить. Несмотря на то, что рядом с домом лежал приличный запас сушняка, он сказал Уолтеру, что они с Сэмом соберут ещё, и тот отозвался: «Хорошо, хорошо. Хорошая идея». Он даже не оторвал взгляд от телевизора, и братья, не теряя времени, поскорее убрались из дома.

Они даже не стали притворяться, что собирают сушняк, а вместо этого бродили по лесу вокруг дома Хэнсена. Не разговаривали, просто ходили. Каждый наедине со своей виной, пожирающей изнутри. Они пропустили ужин – выстрадать еще один прием пищи, приготовленной не то зомби, не то кем там еще стала Триш, нет, увольте – и вернулись в итоге около девяти. Они отправились прямиком спать, но Уолтер успел посоветовать им хорошенько отдохнуть.

– Завтра пойдем на озеро рыбачить, – объяснил он. – А потом съездим в город поесть мороженого и посмотреть кино. Звучит неплохо?

«Кошмарно», – подумал Дин, а вслух сказал:

– Здорово.

Потом они с Сэмом побежали в свою комнату и заперли дверь.

Прошло два часа. Все это время мальчики молчали, прислушиваясь к непрерывному одностороннему разговору Уолтера и его не-мертвой дочери. Наконец, тот решил отправиться спать, но перед этим проводил Триш в ее комнату и – Дин допускал такую возможность – укутал ее одеялом. Дин гадал, поцеловал ли он ее на ночь. В лоб или, может быть, в щеку. Если так, какая у нее кожа на ощупь: нормальная или холодная и восковая? От одной мысли об этом Дина передернуло.

– Что делать будем? – тихо спросил Сэм.

Этого вопроса Дин боялся весь день. Он был старшим, и, пока отец отсутствует, совершенно естественно, что Сэм обратился к нему за указаниями в подобной ситуации. Его обязанностью было присматривать за младшим братом, как не единожды давал ему понять отец. Вчера он почти нарушил обещание, сглупив достаточно, чтобы отвести брата к дому Герольда. Он думал, что такой умный, что самый настоящий охотник лишь потому, что нахватался кое-чего от отца. Триш заплатила за его хвастовство собственной жизнью, но с таким же успехом получить призрачную пулю в сердце мог и Сэмми.

Как-то в мотельном номере отец сказал Дину:

– Сынок, я не могу дать тебе много советов относительно жизни. Реальной жизни, в смысле. Не той, которую ведут охотники. Но я знаю одно: не думай нижним мозгом.

Было это несколько лет назад, и Дин тогда не особенно понял, что пытается донести до него отец. Но теперь он понял. Господи, теперь-то он понял. Все случилось по его вине, потому что он решил вести себя как взрослый, чтобы впечатлить девушку. Отличную девушку, которая умерла и вернулась к гротескному подобию жизни усилиями убитого горем и съехавшего с катушек отца.

Дин не знал, верит ли он в существование души. Он знал, что привидения настоящие, а если бы и не знал, то после встречи со Стрелком убедился бы наверняка. Но он не думал, что привидения – сознания людей, продолжающие существовать после их смерти, да еще обладающие остатками энергии. Энергии, перенимающей облик и поведение человека, который создал ее, но этим человеком не являющейся. Если так, то Триш – ее разум, ее дух, ее сущность – не вернули обратно. Вернули только тело. Она была пустой оболочкой, чуть разумнее марионетки под руководством Уолтера. Если существуют души, то, возможно, душа Триш вернулась вместе с телом, но заперта внутри, не способная на большее, чем пассивное наблюдение, узник в собственном теле. «Наверное, это и есть, – подумал Дин, – настоящий Ад». И все по его вине.

– Сперва, – ответил он Сэму, – нужно пойти поискать оружие.

Они молча шли по дому. Двери в спальни Уолтера и Триш были закрыты, но это не означало, что они спят. Особенно Триш. Вполне вероятно, что ей больше не нужно спать, что она – как предположил Сэм – просто лежит в кровати с неподвижными открытыми глазами, моргая раз в минуту.

Они добрались до кухни и выбрали по большому ножу со стойки, обыскали ящики, стараясь выдвигать их медленно, чтобы не греметь содержимым. Обнаружить удалось только пару отверток в ящике с барахлом. Дин взял отвертку для крестообразного шлица, Сэм – для плоской головки. Но на самом деле Дин хотел найти пистолет. Отец постарался, чтобы они оба научились стрелять, и хотя ни один из них похвастаться снайперской меткостью не мог, они были способны не только в стену сарая попасть. Если бы они нашли не один пистолет, Дин второй брату не отдал бы. Сэм стрелял неплохо, хотя Дина еще не догнал, но если отец узнает, что Дин разрешил брату воспользоваться оружием без его разрешения… Что тут скажешь, Дин бы лучше оказался в городе, населенном исключительно мстительными духами, чем встретился лицом к лицу с рассерженным Джоном Винчестером.

– Может, в подвале посмотреть? – подал голос Сэм. – Если у Уолтера есть пушки, то он их, скорее всего, там хранит.

Дин почувствовал гордость за младшего брата. Тот явно был напуган, но не только держал себя в руках, но и рационально мыслил. Дин знал, что Сэм умен – точно умнее его, – но иногда забывал насколько.

Дин обдумал его предложение. Если Уолтер позволял охотникам выменивать требуемое, то, наверное, где-то оружие у него есть, и в мастерской его хранить логичнее. Там могли быть и другие вещи – более могущественные и опасные, чем огнестрельное оружие. Уолтер упомянул, что египетская статуэтка, которой он воспользовался, чтобы вернуть Триш, досталась ему от клиента. Может, там есть и другие магические предметы, может, даже что-то, способное обратить заклинание, воскресившее Триш.

«Не будь идиотом, – сказал себе Дин. – Вряд ли у Уолтера там все подписано и инструкции приложены».

Если у Уолтера внизу и хранятся какие-то магические штуки, их очень опасно использовать, даже если у них с Сэмом получится заставить их работать. Лучше ограничиться обычным оружием, тем, отдача от которого не превратит их в кучку пепла или что-нибудь похуже. Но пистолет бы точно пригодился.

Дин не знал, в какую тварь превратилась Триш, но рассудил, что близко к ней лучше не подходить. Он видел «Ночь живых мертвецов» с десяток раз и меньше всего хотел, чтобы Триш цапнула его или Сэма, превратив их в плотоядных зомби. Ножи и отвертки годились только для ближнего боя, но с пистолетом можно расправиться с ней на расстоянии.

«Ты только послушай себя! Раздумываешь об убийстве девчонки, к которой еще вчера клинья подбивал!»