Вопрос и ответ

Но мы оба услышали ужас у него в Шуме, плеснувший волной страх, перед па, перед новой работой… страх, што он не сможет…

– Ты не будешь вести допросов, если ты этого боишься, – заметил мэр.

– Ничего я не боюсь! – слишком громко выкрикнул Дэйви. – Кто сказал, што я боюсь?

Мэр бросил к нашим ногам мешок.

Я узнал его форму.

Ничего не чувствую, ничего не пускаю внутрь.

Дэйви тоже уставился на мешок – зрелище ошарашило даже его.

– Только заключенных, – сказал мэр. – Чтобы мы могли предотвратить проникновение врага в наши ряды.

– Ты хочешь, чтобы мы… – Дэйви потрясенно поднял глаза на отца. – Людей?

– Не людей, – поправил мэр. – Врагов государства.

Я все еще смотрел на мешок.

В котором лежали всем нам хорошо знакомые вещи. Клепалка и куча металлических полосок.

С номерами.





30

Браслет





[Виола]


Я запустила таймер и уже повернулась было к мистрис Бретуэйт сказать, что можно идти, когда из кустов за нами буквально вывалилась женщина.

– Помогите…

Это прозвучало так тихо, словно нас здесь не было… словно она не знала, что мы здесь, и просто взывала к мирозданию, прося помочь ей хоть как-то.

После чего рухнула как подкошенная.



– Что это, к черту, такое? – Я достала еще один пластырь из слишком маленькой аптечки первой помощи, которую мы прятали в телеге, и пытаясь хоть что-то сделать с ее раной, пока нас кидало туда-обратно на ухабах.

Середину предплечья опоясывала металлическая полоска – так туго, что кожа вокруг словно пыталась врасти в нее. И была такая воспаленная, такая красная, что я почти ощущала валящий от руки жар.

– Этим клеймят скот, – сказала мистрис Бретуэйт, яростно нахлестывая волов и несясь вперед по неровной тропинке, совершенно не предназначенной для такой быстрой езды. – Вот ведь мерзопакостная сволочь.

– Помогите, – опять прошептала женщина.

– Я тебе как раз помогаю, – сказала я.

Голова ее лежала у меня на коленях, чтобы поменьше прыгать на колдобинах. Я обернула пластырь поверх металлического браслета… но все равно успела увидеть выбитые на нем цифры.

1391.

– Как тебя зовут?

Глаза так и не открылись, только белок блестел между веками, а губы снова повторили:

– Помогите…



– И при этом мы уверены, что она не шпионка? – Мистрис Койл скрестила руки на груди.


– Господи боже! – рявкнула я. – У вас что, камень вместо сердца?

Она помрачнела.

– Нам приходится принимать в расчет самые разные трюки…

– Воспаление зашло так далеко, что мы уже не сможем спасти ей руку, – вмешалась мистрис Бретуйэт. – Если она и шпионка, вряд ли ей суждено вернуться с информацией.

Мистрис Койл вздохнула.

– Где вы ее нашли?

– Возле этого нового Управления вопроса, о котором нам донесли.

Мистрис Бретуэйт помрачнела еще круче ее.

– Мы установили устройство на небольшой склад рядом с ним, – сообщила я. – Настолько близко, насколько смогли.

– Клеймить людей браслетами, Никола. – Мистрис Бретуэйт просто дышала яростью: она вырывалась из ноздрей вместе с паром.

Мистрис Койл потерла лоб.

– Знаю.

– А мы не можем его просто срезать? – спросила я. – И потом вылечить рану?

Мистрис Бретуэйт покачала головой.

– Специальные химические вещества обеспечивают, штобы клейменая кожа не вылечивалась, не восстанавливалась. В том-то весь смысл. Браслет невозможно снять, если только ты не хочешь истечь кровью до смерти. Они навсегда.

– Господи…

– Мне нужно с ней поговорить, – решительно сказала мистрис Койл.

– Надари смотрит за ней, – кивнула мистрис Бретуэйт. – Она наверняка еще в сознании перед операцией.

– Тогда пошли. – И мистрис Койл зашагала к целительской палатке.

Я дернулась было следом, но она остановила меня одним взглядом.

– Не ты, моя девочка.

– Почему это?

Но они две просто взяли и ушли, оставив меня торчать на холоде.



– Ты в п’рядке, Хильди? – спросил Уилф.

Я бродила среди волов. Он оглаживал их щеткой там, где терла сбруя. Уилф, говорили волы.

В целом ничего другого они говорить не умели.

– Скверная ночка, – отозвалась я. – Мы спасли женщину, которую заклеймили каким-то металлическим браслетом.

С минуту Уилф выглядел очень глубокомысленно. Потом показал на браслет вокруг правой передней ноги вола. У каждого из них был такой.

– Типа этих?

Я кивнула.

– Человека? – Он аж присвистнул от удивления.

– Мир меняется, Уилф, – сделала вывод я. – И меняется к худшему.

– Вестимо, – сказал он. – Мы ск’ро свой шаг сделаем, а там уж как п’везет, тудыть аль сюдыть.

Я воззрилась на него.

– Ты знаешь, что именно она планирует?

Он только покачал головой и погладил браслет на воловьей ноге. Уилф, сказал вол.