Вопрос и ответ

– Хорошая речь, па, – похвалил Дэйви. – Длинная.

– Она предназначалась не тебе, Дэвид. – Мэр даже на него не взглянул.

Мы втроем ехали по дороге к монастырю.

Хотя монастыря там больше не было.

– Надеюсь, все действительно уже готово? – спросил мэр, не поворачивая головы. – Терпеть не могу, когда из меня делают лжеца.

– Если ты так и будешь все время спрашивать, менее готовым оно от этого не станет, – пробурчал Дэйви.

Мэр медленно повернулся к нему с такой хмурой миной на лице, што я поспешил вмешаться, пока никому тут не врезали Шумом.

– Все готово, насколько это вообще возможно, – ровным голосом сообщил я. – Стены стоят, крыша есть, но внутри…

– Необязательно говорить глупости, Тодд, – перебил он. – «Внутри» воспоследует в свое время. Здание возведено, это сейчас самое важное. Они смогут увидеть его снаружи – и вострепетать.

Это было сказано спиной к нам, так как мэр выехал вперед кортежа, но я прямо чувствовал, как он улыбался на слове «вострепетать».

– Нам дадут в этом поучаствовать? – все еще недовольно вопросил Дэйви. – Или ты из нас снова нянек сделаешь?

Его отец развернул Морпета нам поперек дороги.

– Ты хоть раз слышал, чтобы Тодд столько жаловался?

– Нет, – мрачно ответствовал Дэйви. – Но он же просто… ну, сам знаешь… Тодд.

Мэр надменно выгнул бровь.

– И?

– А я – твой сын.

Морпет пошел на нас, отчего Ангаррад тут же попятилась. Подчинись, сказал жеребец. Веди, ответила кобыла, покорно опуская голову. Я потрепал ее по гриве, причесав малость пальцами, штобы немного успокоить.

– Позволь, скажу тебе кое-что, Дэвид. Тебе будет интересно. – Мэр уставил на сына тяжелый взгляд. – Другие офицеры, солдаты, горожане – они смотрят, как вы едете мимо, бок о бок, в вашей новенькой униформе, облеченные новой властью, и знают, что один из вас – мой сын. – Он уже почти наехал на Дэйви, вытеснив того с дороги. – И знаешь что? Они часто думают не на того. Они думают, что моя плоть и кровь – не ты. А другой.

Он перевел взгляд на меня.

– Они видят Тодда с его преданностью долгу, его скромным видом и серьезным лицом. С его спокойной манерой вести себя и зрелыми навыками управления Шумом. И им даже в голову не приходит, что этот его громогласный, безалаберный, дерзкий приятель на самом деле и есть мой сын.

Дэйви уставился в землю – стиснув зубы и кипя Шумом.

– Да он даже не похож на тебя!

– Я в курсе, – бросил мэр, поворачивая Морпета обратно по курсу. – Просто подумал, что это и правда интересно. Такое частенько случается.

Мы поехали дальше. Дэйви – безмолвная, багровая буря Шума – тащился сзади. Мэр бодро цокал впереди. Мы с Ангаррад держались в серединке.

– Хорошая девочка, – прошептал я ей.

Мальчик-жеребенок, ответила она и вдруг подумала: Тодд.

– Да, моя хорошая, – тихо сказал я ей промеж ушей. – Я здесь.

В последнее время я взял за моду ошиваться у нее в стойле под конец дня. Сам расседлывал, чесал ей гриву, таскал яблоки – угощать. Ей всего-то и было от меня нужно, што убедиться: я здесь, от табуна не отбился – и пока это было так, она радовалась, звала меня Тодд, и мне ничего не надо ей объяснять, и ни о чем ее спрашивать, и она ничего от меня не требовала.

Только штобы я ее не бросал.

Штобы никогда не уходил насовсем и не бросал ее.

Шум начало заволакивать тучами.

Я есмь круг и круг есть я.

Мэр обернулся и посмотрел на меня.



Униформа у нас теперь была, но в армии мы все равно не состояли, это мэр особо подчеркнул. И званий нам тоже не полагалось – только «офицер». Впрочем, мундира и «В» на рукаве оказалось вполне достаточно, штобы люди держались от нас подальше, пока мы ехали к монастырю.

До сих пор в наши обязанности входила охрана тех, кто еще оставался в тюрьме. Мужчин и женщин, но в основном все-таки женщин. Когда тюрьмы взорвали и от них камня на камне не осталось, заключенных перевели в бывший дом исцеления на берегу реки.


Угадайте, в какой.

Весь прошлый месяц мы с Дэйви конвоировали рабочие бригады арестантов от дома исцеления до монастыря и обратно. Они заканчивали работу, начатую спаклами, и делали все заметно быстрее, чем те. Надзирать за строительством нас на сей раз не просили, и на том спасибо.

Утрамбовав всех на ночь обратно в дом исцеления, мы с Дэйви за неимением лучшего занятия праздно объезжали здание кругом, стараясь не слышать несшихся изнутри криков.

Некоторые заключенные, видите ли, были из Ответа – мэр схватил их в ночь атаки на тюрьму. Мы их никогда не видели; их не гоняли на работы – только допрашивали круглые сутки… пока они хоть как-нибудь не отвечали. Пока што мэру удалось из них вытянуть только местонахождение лагеря – возле шахты. Разумеется, когда туда добрались солдаты, в лагере уже никого не было. Дальнейшая полезная информашия поступать не спешила.

Были там и такие, кого признали виновными в помощи Ответу или еще в чем. Зато тех, кто сознался, што видел, как Ответ убивал спаклов или как женщины писали синюю «О» на стене, – этих уже освободили и отослали обратно к семьям. Хотя они, ясное дело, просто не могли быть там, штобы хоть што-нибудь увидать.

Ну а остальных… да, их допрашивали, пока не добивались ответа.

Дэйви старался погромче разглагольствовать, штобы хоть как-то перекрыть звуки изнутри, – притворялся, што ему на них наплевать, хотя дураку было ясно, што это не так.

Я просто уходил внутрь, закрывал глаза и ждал, пока вопли прекратятся.

Мне в целом приходилось проще, чем Дэйви.

Потомуш, как я уже говорил, я сейчас вообще мало што чувствовал.

Я есмь круг и круг есть я.

Но сегодня все должно было измениться. Здание готово… или достаточно готово, и теперь нам предстояло охранять уже его, а не дом исцеления. Вероятно, параллельно с тем изучая ремесло Вопроса.

Ну и ладно. Какая, в конце концов, разница.

Ничего больше не имело значения.



– Управление Вопроса, – провозгласил мэр, когда мы обогнули последний поворот.

Переднюю стену монастыря уже восстановили; над ней виднелось новое здание – большой каменный блок. С виду готовый радостно вышибить тебе мозги, если встанешь слишком близко. А на новеньких воротах – огромная, сияющая серебряная «В», под стать тем, што у нас на рукавах.

По обеим сторонам дверей – охрана из армейских. Один из них оказался Айвеном: все еще рядовой и с донельзя кислой рожей. Он попытался перехватить мой взгляд, пока я ехал мимо; Шум у него громыхал всякими вещами… которые не надо бы слышать мэру. Громко громыхал.

Я оставил его без внимания. Мэр тоже.

– Теперь мы узрим, как начинается настоящая война, – сказал мэр.

Ворота открылись.

Наружу вышел человек, который будет теперь отвечать за весь Вопрос. За то, штобы выяснить, где скрывается Ответ и как его лучше выследить и загнать.

Наш новый босс.

– Господин президент, – сказал он.

– Капитан Моллот, – сказал мэр.





28

Солдат





[Виола]


– Тихо. – Мистрис Койл приложила палец к губам.

Ветер стих. Стало слышно, как под нашими шагами хрустят веточки. Мы остановились, прислушались на предмет солдатского топота.

Ничего.

Потом еще немного ничего.

Мистрис Койл коротко кивнула и пошла дальше вниз по склону под древесным пологом. Я – за ней. Только мы двое, больше никого.