Вопрос и ответ

20

Руины





[Тодд]


– Суки, – выразился сверху, с седла, мистер Моллот.

– Ваших выводов никто не спрашивал, сержант, – отрезал мэр, направляя Морпета сквозь дым и покореженный металл.

– Ну, они хотя бы подписались. – Мистер Моллот ткнул пальцем в большое дерево на краю поляны.

На стволе красовалось большое синее «О» Ответа.

– Ваша забота о моем зрении делает вам честь. – На сей раз это прозвучало достаточно резко, штобы заткнулся даже Моллот.

Мы прискакали сюда прямиком из монастыря и уже на холме наткнулись на эскадрон мистера Моллота – с виду вполне готовый к битве. На верхушке обнаружились Айвен и другие солдаты, которым полагалось охранять башню. Айвена сюда повысили, надо полагать, после расправы со спаклами. Сейчас он, правда, выглядел так, словно предпочел бы никогда в жизни не слышать ни про какую башню.

Потомуш башни здесь больше не было. Была куча дымящегося металла, лежавшая примерно по прямой, как упала: так пьяница, навернувшись как следует, решает остаться, где был, и чутка вздремнуть, раз уж оно вона как вышло.

(и я из кожи вон лезу, штобы не думать, как она меня расспрашивала про дорогу сюда)

(и говорила, што на башню нужно первым делом)

(ох, Виола, ты же не…)

– Если у них хватило добра взорвать такую большую… – начал Дэйви справа от меня, глядючи через поле.

Договаривать он не стал: все равно мы все думали то же самое… оно так и висело в каждом Шуме.

У всех, у кого Шум был, конечно. Мистеру Моллоту покамест везло больше других.

– Эй, малец, – осклабился как раз этот везунчик. – Ты у нас уже мужик, али как?

– Вы, часом, никуда не опаздываете, сержант? – поинтересовался мэр, не глядя на него.

– Уже мчусь, сэр.

Моллот гнусно мне подмигнул, пришпорил коня и крикнул своим солдатам ехать следом.

Они хлынули вниз по склону на такой скорости, какой я у них в жизни не видел, бросив нас с Айвеном и его людьми: все ихние Шумы в один голос сокрушались, што как дураки кинулись к монастырю, когда рванула трассирующая бомба.

Если так оглянуться, все, конечно, выглядит донельзя просто. Кладешь маленькую бомбу в пункт А, штобы охрана дружно убежала из пункта В, куда ты кладешь большую.

Но какого черта они вообще взялись бомбить монастырь?

Зачем атаковать спаклов?

И зачем атаковать меня?

– Рядовой Фарроу, – обратился к Айвену мэр.

– На самом деле капрал Фарроу… – скромно заметил Айван.

Мэр так медленно повернул к нему голову, што даже Иван успел все понять и заткнуться.

– Рядовой Фарроу, – повторил мэр. – Вы спасете то из металла и мусора, что еще подлежит спасению, а затем обратитесь к вашему командиру с просьбой изъять ваш запас лекарства…

Он замолчал. Айвенов Шум и так было слышно на всю округу. Мэр обвел роту взглядом: Шум имелся у всех. Каждого из солдат здесь уже наказывали – не за одно, так за другое.

– Вы обратитесь к вашему командиру за должным наказанием.

Отвечать Айвен не стал, но Шум у него заклокотал.

– Вам что-то непонятно, рядовой? – опасно веселым голосом поинтересовался мэр.

Он посмотрел Айвену в глаза и удержал взгляд.


– Вы обратитесь к вашему командиру за должным наказанием. – Слова были те же, но на сей раз к ним прибавилось што-то еще… какая-то странная вибрация.

Я поглядел на Айвена: глаза у него сделались туманные, фокус пропал, челюсть маленько отвисла.

– Я обращусь к моему командиру за должным наказанием, – послушно произнес он.

– Хорошо. – Мэр отвернулся и стал снова созерцать руины.

Когда контакт прервался, Айвен слегка обмяк, заморгал, будто только што проснулся, наморщил лоб…

– Но, сэр… – подал голос он.

Мэр снова повернулся к нему, очень удивленный, што с ним все еще разговаривают.

– Мы как раз бежали к вам на помощь, когда…

Мэрский взор опасно сверкнул.

– …когда Ответ убедился, что вы поступаете в точности, как он и планировал, и взорвал мою башню?

– Но, сэр…

Не меняя выражения лица, мэр вытащил из кобуры пистолет и прострелил Айвену ногу.

Тот с воем опрокинулся наземь. Мэр обвел взглядом остальных солдат.

– Кто-то еще желает што-то сказать, прежде чем вы приступите к работе?

Никто не желал. Игнорируя вопли Айвена, они принялись разбирать завалы. Мэр двинул Морпета к «О», громкому и ясному, как то, што оно, собственно, возвещало.

– Ответ, – произнес он тихо, словно говорил сам с собой. – Значит, Ответ.

– Дай мы с ними разберемся, па, – встрял внезапно Дэйви.

– Гм-м-м? – Мэр обернулся так медленно, словно вообще забыл, што мы есть на свете.

– Мы умеем драться, – продолжал Дэйви, – мы уже это доказали. А ты вместо этого приставил нас нянчиться со скотиной, которая уже все равно побеждена.

Некоторое время мэр раздумывал над «нами». Не знаю, кстати, когда это Дэйви успел сделать из себя и меня «нас».

– Если ты думаешь, что они уже побеждены, Дэвид, – проговорил наконец мэр, – то ты очень плохо представляешь себе спаклов.

Сыновний Шум слегка взыграл.

– Думаю, я уже успел выучить про них пару-другую штук.

Как ни ненавистна мне эта мысль, я, кажется, вынужден с ним согласиться.

– Да, – согласился и мэр. – Полагаю, вы кое-чему научились, вы оба.

Под его взглядом я невольно вспомнил, как спасал 1017 от бомбы… как рисковал собственной жизнью, штобы убрать его с траектории.

И как он вместо благодарности укусил и исцарапал меня.

– Что ж, в таком случае как насчет нового проекта? – сказал мэр, направляя к нам Морпета. – Такого, где вы смогли бы приложить весь свой богатый опыт к делу?

Шум Дэйви выглядел как-то неуверенно. Гордости там было хоть отбавляй, но и сомнений тоже.

В моем был только ужас.

– Ты готов его возглавить, Тодд? – легко, без нажима спросил мэр.

– Я готов, па, – вмешался Дэйви.

Но мэр смотрел только на меня. Знал, што я думаю о ней, но не обращал внимания на все мои вопрошания.

– Ответ. – Он показал на литеру «О». – Если они так хотят им быть, пускай будут. Но если есть ответ, кто-то сначала должен был…

Он умолк… На лице играла далекая улыбка, будто он сам с собой смеялся тихонько какой-то секретной шутке.



Дэйви развернул на траве огромный белый свиток, нимало не заботясь, што он может намокнуть от утренней росы. Вверху слова, дальше всякие квадратики и диаграммы, и еще што-то снизу нарисовано.

– В основном измерения, – сказал он, со значением глядя в картинку. – Чё-та слишком, еть, много. Нет, ты только погляди!