Волчье лето
Часть 38 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Никто не знал о нем. Даже мы. Вы же, напротив, сообщите, что вернулись, и хотите заключать большие сделки. Как можно скорее. Приступить к делу… Ради вашей дочери.
Даже если это не задумывалось как угроза, то прозвучало именно так. Проще всего было бы сдать Кеннета с Сандрой. Дать русской то, за чем она пришла, чтобы она навсегда исчезла из его жизни.
Но с собой она заберет их миллионы.
Их будущее.
Нет, не вариант. Ему нужно одержать победу. Избавиться от нее. Не усложняя дело. Сказать, что он в деле, продать наркотики Сандры финнам, подождать пару дней и сообщить «Луизе», что никто не клюнул, никто с ним не связался.
Что она может этому противопоставить? Он прекрасный лжец.
В любом случае это даст ему время, даст возможность все продумать.
— Какая мне выгода? — спросил он, не желая слишком легко сдаваться и вызвать у нее подозрения.
— Вы только что получили машину.
Он встретился с ней взглядом, посмотрел на «Мерс», сделал вид, что думает, и пожал плечами.
— Окей, без проблем, я в деле…
Снаружи послышался звук паркующейся машины. УВ бросил взгляд в окно, тут же узнал ее. Из всех людей, кого он бы не хотел сейчас видеть…
Через мгновение раздались первые ноты «К Элизе», дверь открылась и вошла Сандра с большой черной спортивной сумкой в руке. УВ пытался успокоиться, но, поднимая руку для приветствия, слышал стук в висках.
— Здорóво, подожди пока в кабинете, я скоро, — голос его не выдал, звучал как обычно. Он справится.
— Хорошо! — Сандра бросила беглый взгляд на женщину перед ним, улыбнулась и кивнула, здороваясь. «Луиза» кивнула в ответ и с любопытством проводила посетительницу взглядом.
— Любовница? — спросила она, когда Сандра проскользнула в кабинет и закрыла дверь.
— Что? Нет, черт побери, нет, нет, — рефлекторно рассмеялся УВ, наверное, чересчур оживленно.
— Вы выглядели обеспокоенным, когда она вошла.
— Хм, нет, в общем, ничего такого тут нет.
Она молчала, пытливо на него смотрела, ей явно хотелось узнать, что между ними, если ничего «такого». Лучше бы он сообщил, что он спит с кем попало. Подходящее время. Он посмотрел на закрытую дверь, за которую зашла Сандра и, повернувшись назад, понизил голос.
— Мы занимаемся одной небольшой… штукой со страховкой.
— Удачи, но не забудьте, о чем мы договорились.
— Нет, прямо сейчас начну разговаривать с людьми.
— Спасибо.
Улыбка, и она уходит к двери. Он с облегчением вздыхает.
— Деннис…
Он повернулся туда, где она остановилась, держась за ручку.
— Избавьтесь от нее как можно скорее, — сказала она, показывая на «Мерседес».
— Почему?
— Рано или поздно кто-нибудь начнет ее искать.
Она ушла под аккомпанемент «К Элизе», а УВ посмотрел на машину. Черт! Она подарила ему краденое. Или что-нибудь похуже. Машина не видна посторонним, можно позже решить, что с ней делать.
В кабинете ждет Сандра.
На площади еще горели свечи, когда Ханна проезжала мимо. Теперь, когда все знали, кто погиб, появилось больше цветов, маленьких плюшевых игрушек, открыток и записок. На улице многолюдно, несмотря на дождь, который хотя и ослаб, но по-прежнему тонкой прозрачной струящейся дымкой накрывал тех, кто шел по улицам. Многие торопились в церковь — она работала весь вечер. Повсюду небольшие группы пожилых людей, детей и молодежи. Мало кто хотел в одиночку переживать общее горе. Все хотели им поделиться, пусть и с незнакомцами. Ханна не понимала, какой в этом смысл.
Чем ближе она подъезжала к реке и зданию полиции, тем меньше людей замечала. Только один журналист остался сидеть на скамье у входа. Остальные, наверное, сдались, все что могли он и так узнали от полицейских. Теперь, когда имена жертв опубликованы, им нужно подобрать какой-то человеческий тон, эмоциональную окраску, которая вызвала бы в людях сочувствие к погибшим и их родственникам. Можно разговаривать с родителями, учителями, коллегами, девушками. Спросить, есть ли у них предположения, почему именно их ребенок, ученик, коллега или парень попал в такую ситуацию. Заполучить красивые высказывания о потере, дружбе и разбитых мечтах.
Проезжая мимо по дороге к парковке для сотрудников, Ханна увидела, что ждал там совсем не журналист. Она остановилась.
Томас! Один, под дождем.
Он тоже ее заметил, но оставался на месте, только приветственно поднял руку. Ханна зажмурилась, собралась с духом и вышла.
— Что ты тут делаешь? — спросила она, подходя к нему.
— Жду тебя. Я не знал, собираешься ли ты домой.
— Собираюсь. Через некоторое время. Но у нас тут эти пять убийств, понимаешь…
Частичное объяснение, почему она все еще на работе. Не полное, и он это знает. Она села рядом, почувствовав, как сквозь форму влага проникает. Ну и ладно.
— Давно тут сидишь?
— Прилично. Ты ела?
— Давно, — произнеся это, она почувствовала голод. Он достал из маленького рюкзака, который стоял рядом с ним на скамейке, ролл с сыром и ветчиной. Угостил ее. Она отодвинула фольгу и жадно укусила.
— Я тебя недостойна.
Он улыбнулся ей и положил руку ей на плечи. Комок в горле вдруг начал мешать глотать.
— Как у тебя дела?
Она чуть не рассмеялась. Так типично для него. Переживать за нее. Даже суток не прошло с тех пор, как она узнала, и все-таки… Как у нее дела? Она сама не знает.
— Я сегодня думала об Элин, — сказала она и поняла, что это многое говорило о том, как у нее дела.
— Почему?
— Не знаю. Увидела фотографию и… дождь пошел, и ты, и все. Потеряла бдительность.
— Тебе стоит чаще это делать.
Она почувствовала, как на глаза накатывают слезы и смешиваются с дождем. Она положила голову ему на плечо.
— Я люблю тебя.
— Я знаю, — ответил он, а она знала, что он улыбается. Она запомнила отсылку к «Звездным войнам». Напоминание обо всем, по чему она будет скучать. Она чувствовала, как они заливают ее. Все воспоминания, все, что они делали вместе, все, через что они прошли. Целая жизнь. Каждый день лучше благодаря ему, а она принимала это как должное. Никогда не ценила.
— Я люблю тебя и прости меня.
Так за многое ей хотелось извиниться. За Гордона, конечно, но еще и, наверное, больше всего за то, что она не могла быть рядом с Томасом в тот редкий момент, когда он нуждался в ней больше, чем она в нем.
— Тебе не за что извиняться.
— Я хочу быть там. Для тебя. Вот это… — Она кивнула на здание полиции за спиной. — Это просто… ничто.
— Все придет. Я тебя знаю.
Она выпрямилась и повернулась к нему. Важно высказаться, чтобы он действительно понял, что она хочет, чего бы ей хотелось уметь.
— Я не знаю как. Не знаю, как проживу с тобой эти месяцы, зная, что ты покинешь меня.
— Мы что-нибудь придумаем. Уже хорошо, что мы начали разговаривать.
— Мы бы не стали, если бы ты тут не сидел.
— Нет, стали бы, но чуть позже.
Она положила ладони на его мокрые щеки, пристально посмотрела ему в глаза, наклонилась и сильно прижалась своими губами к его губам, пока не прервала длительный поцелуй объятиями.
— Я тебя недостойна, — прошептала она ему на ухо.
— Ты уже говорила, но это неправда, ты сама знаешь. Я ценю каждый день с тобой.
Она еще сильнее обняла его. Разжимать объятия не хотелось, но придется, если она не хочет превратиться в мокрое пятно, слиться воедино с дождем на земле. Она отпустила его и встала, вытерла слезы тыльной стороной ладони.
— Мне нужно идти… работать, — сказала она, снова кивнув на здание.
— Ага, а мне нужно домой сохнуть.
— Я скоро вернусь. Обещаю.
— Все будет хорошо.
Он взял рюкзак и направился в сторону дома. Ханна преодолела короткое расстояние до входа и развернулась, стояла и смотрела ему вслед, пока он полностью не скрылся за завесой дождя.
Даже если это не задумывалось как угроза, то прозвучало именно так. Проще всего было бы сдать Кеннета с Сандрой. Дать русской то, за чем она пришла, чтобы она навсегда исчезла из его жизни.
Но с собой она заберет их миллионы.
Их будущее.
Нет, не вариант. Ему нужно одержать победу. Избавиться от нее. Не усложняя дело. Сказать, что он в деле, продать наркотики Сандры финнам, подождать пару дней и сообщить «Луизе», что никто не клюнул, никто с ним не связался.
Что она может этому противопоставить? Он прекрасный лжец.
В любом случае это даст ему время, даст возможность все продумать.
— Какая мне выгода? — спросил он, не желая слишком легко сдаваться и вызвать у нее подозрения.
— Вы только что получили машину.
Он встретился с ней взглядом, посмотрел на «Мерс», сделал вид, что думает, и пожал плечами.
— Окей, без проблем, я в деле…
Снаружи послышался звук паркующейся машины. УВ бросил взгляд в окно, тут же узнал ее. Из всех людей, кого он бы не хотел сейчас видеть…
Через мгновение раздались первые ноты «К Элизе», дверь открылась и вошла Сандра с большой черной спортивной сумкой в руке. УВ пытался успокоиться, но, поднимая руку для приветствия, слышал стук в висках.
— Здорóво, подожди пока в кабинете, я скоро, — голос его не выдал, звучал как обычно. Он справится.
— Хорошо! — Сандра бросила беглый взгляд на женщину перед ним, улыбнулась и кивнула, здороваясь. «Луиза» кивнула в ответ и с любопытством проводила посетительницу взглядом.
— Любовница? — спросила она, когда Сандра проскользнула в кабинет и закрыла дверь.
— Что? Нет, черт побери, нет, нет, — рефлекторно рассмеялся УВ, наверное, чересчур оживленно.
— Вы выглядели обеспокоенным, когда она вошла.
— Хм, нет, в общем, ничего такого тут нет.
Она молчала, пытливо на него смотрела, ей явно хотелось узнать, что между ними, если ничего «такого». Лучше бы он сообщил, что он спит с кем попало. Подходящее время. Он посмотрел на закрытую дверь, за которую зашла Сандра и, повернувшись назад, понизил голос.
— Мы занимаемся одной небольшой… штукой со страховкой.
— Удачи, но не забудьте, о чем мы договорились.
— Нет, прямо сейчас начну разговаривать с людьми.
— Спасибо.
Улыбка, и она уходит к двери. Он с облегчением вздыхает.
— Деннис…
Он повернулся туда, где она остановилась, держась за ручку.
— Избавьтесь от нее как можно скорее, — сказала она, показывая на «Мерседес».
— Почему?
— Рано или поздно кто-нибудь начнет ее искать.
Она ушла под аккомпанемент «К Элизе», а УВ посмотрел на машину. Черт! Она подарила ему краденое. Или что-нибудь похуже. Машина не видна посторонним, можно позже решить, что с ней делать.
В кабинете ждет Сандра.
На площади еще горели свечи, когда Ханна проезжала мимо. Теперь, когда все знали, кто погиб, появилось больше цветов, маленьких плюшевых игрушек, открыток и записок. На улице многолюдно, несмотря на дождь, который хотя и ослаб, но по-прежнему тонкой прозрачной струящейся дымкой накрывал тех, кто шел по улицам. Многие торопились в церковь — она работала весь вечер. Повсюду небольшие группы пожилых людей, детей и молодежи. Мало кто хотел в одиночку переживать общее горе. Все хотели им поделиться, пусть и с незнакомцами. Ханна не понимала, какой в этом смысл.
Чем ближе она подъезжала к реке и зданию полиции, тем меньше людей замечала. Только один журналист остался сидеть на скамье у входа. Остальные, наверное, сдались, все что могли он и так узнали от полицейских. Теперь, когда имена жертв опубликованы, им нужно подобрать какой-то человеческий тон, эмоциональную окраску, которая вызвала бы в людях сочувствие к погибшим и их родственникам. Можно разговаривать с родителями, учителями, коллегами, девушками. Спросить, есть ли у них предположения, почему именно их ребенок, ученик, коллега или парень попал в такую ситуацию. Заполучить красивые высказывания о потере, дружбе и разбитых мечтах.
Проезжая мимо по дороге к парковке для сотрудников, Ханна увидела, что ждал там совсем не журналист. Она остановилась.
Томас! Один, под дождем.
Он тоже ее заметил, но оставался на месте, только приветственно поднял руку. Ханна зажмурилась, собралась с духом и вышла.
— Что ты тут делаешь? — спросила она, подходя к нему.
— Жду тебя. Я не знал, собираешься ли ты домой.
— Собираюсь. Через некоторое время. Но у нас тут эти пять убийств, понимаешь…
Частичное объяснение, почему она все еще на работе. Не полное, и он это знает. Она села рядом, почувствовав, как сквозь форму влага проникает. Ну и ладно.
— Давно тут сидишь?
— Прилично. Ты ела?
— Давно, — произнеся это, она почувствовала голод. Он достал из маленького рюкзака, который стоял рядом с ним на скамейке, ролл с сыром и ветчиной. Угостил ее. Она отодвинула фольгу и жадно укусила.
— Я тебя недостойна.
Он улыбнулся ей и положил руку ей на плечи. Комок в горле вдруг начал мешать глотать.
— Как у тебя дела?
Она чуть не рассмеялась. Так типично для него. Переживать за нее. Даже суток не прошло с тех пор, как она узнала, и все-таки… Как у нее дела? Она сама не знает.
— Я сегодня думала об Элин, — сказала она и поняла, что это многое говорило о том, как у нее дела.
— Почему?
— Не знаю. Увидела фотографию и… дождь пошел, и ты, и все. Потеряла бдительность.
— Тебе стоит чаще это делать.
Она почувствовала, как на глаза накатывают слезы и смешиваются с дождем. Она положила голову ему на плечо.
— Я люблю тебя.
— Я знаю, — ответил он, а она знала, что он улыбается. Она запомнила отсылку к «Звездным войнам». Напоминание обо всем, по чему она будет скучать. Она чувствовала, как они заливают ее. Все воспоминания, все, что они делали вместе, все, через что они прошли. Целая жизнь. Каждый день лучше благодаря ему, а она принимала это как должное. Никогда не ценила.
— Я люблю тебя и прости меня.
Так за многое ей хотелось извиниться. За Гордона, конечно, но еще и, наверное, больше всего за то, что она не могла быть рядом с Томасом в тот редкий момент, когда он нуждался в ней больше, чем она в нем.
— Тебе не за что извиняться.
— Я хочу быть там. Для тебя. Вот это… — Она кивнула на здание полиции за спиной. — Это просто… ничто.
— Все придет. Я тебя знаю.
Она выпрямилась и повернулась к нему. Важно высказаться, чтобы он действительно понял, что она хочет, чего бы ей хотелось уметь.
— Я не знаю как. Не знаю, как проживу с тобой эти месяцы, зная, что ты покинешь меня.
— Мы что-нибудь придумаем. Уже хорошо, что мы начали разговаривать.
— Мы бы не стали, если бы ты тут не сидел.
— Нет, стали бы, но чуть позже.
Она положила ладони на его мокрые щеки, пристально посмотрела ему в глаза, наклонилась и сильно прижалась своими губами к его губам, пока не прервала длительный поцелуй объятиями.
— Я тебя недостойна, — прошептала она ему на ухо.
— Ты уже говорила, но это неправда, ты сама знаешь. Я ценю каждый день с тобой.
Она еще сильнее обняла его. Разжимать объятия не хотелось, но придется, если она не хочет превратиться в мокрое пятно, слиться воедино с дождем на земле. Она отпустила его и встала, вытерла слезы тыльной стороной ладони.
— Мне нужно идти… работать, — сказала она, снова кивнув на здание.
— Ага, а мне нужно домой сохнуть.
— Я скоро вернусь. Обещаю.
— Все будет хорошо.
Он взял рюкзак и направился в сторону дома. Ханна преодолела короткое расстояние до входа и развернулась, стояла и смотрела ему вслед, пока он полностью не скрылся за завесой дождя.