Война за Пустоши

Вскоре я убедился в ее правоте. Сначала дорогу нам пересек десяток конных орков, вскоре другой. Нас степняки наверняка заметили, но близко подъезжать не стали. Видимо, мы не вызвали у них особых подозрений. Я лишь порадовался – и за них, и за себя. Если напасть внезапно, с десятком орков я, скорее всего, справлюсь. Главное, чтобы они подъехали вплотную. Но незаметно их не перебить, будет шум, а чужих глаз и ушей вокруг еще слишком много. Из главного стойбища Орды мы вышли, но по всей степи виднелись отдельные стоянки из кибиток, поставленных по-походному, в круг. Так что мы двигались в прежнем направлении со всей скоростью, какую нам позволяли наши четвероногие попутчики.





Глава 7




За день нами никто не заинтересовался. Переночевали мы в прямо в степи, костра не разводили, чтобы на огонек не наведался кто-нибудь излишне любопытный. Едва небо на востоке просветлело, мы собрались и погнали наше рогатое войско дальше. Пора было переходить к следующей части нашего плана – раздобыть где-то пару лошадей. Ничего не имею против прогулок по весенней степи, но идти пешком до самого Черного замка слишком долго. Пока мы наскоро подкреплялись на ходу полосками вяленого мяса, я поинтересовался у Урр, что она по этому поводу думает. Орчанка согласилась, что лошади нам необходимы.

– Купить не получится, – задумчиво сказала она, оторвавшись на миг от мяса. – Началась война, хороший конь сейчас ценнее целого кошелька монет. Нужно найти небольшое кочевье. Не слишком богатое. Обменяем на баранов. Или так возьмем, если не согласятся меняться. Им же хуже, нам сейчас кони нужны.

– Но баранов же тебе продали? – поинтересовался я.

– Баранов продали. А к лошадям я на торжище даже не подходила, там нас наверняка ждали. Точнее, тебя ждали, я для них так… – Урр недовольно поморщилась. – Малая добыча. Но купить лошадей незаметно все равно не получилось бы. Уводить коней прямо в стойбище Глуума тоже глупо. Тихо такого не сделать, нас бы быстро выследили и схватили. Повелитель Глуум умен, и служат ему тоже не дураки. А здесь степь, здесь другое дело. Нужно лишь дождаться удобного случая, а пока идем как шли и не привлекаем к себе лишних взглядов.

Мы двинулись дальше, изредка подгоняя разбредающихся баранов пинками или ударами посоха Урр. Небогатое кочевье, готовое поделиться с нами парой скакунов, все никак не хотело попадаться по дороге. Солнце вставало все выше, ощутимо припекало. Из-под орочьего шлема мне на лоб текли крупные капли пота, и, вытирая их в очередной раз, я не сразу заметил четырех всадников, выехавших навстречу из-за возвышающегося впереди кургана. А всадники постояли и не торопясь двинулись прямо к нам.

Урр пригляделась к ним и недовольно зашипела, оскалив клыки. У орков это означало сильную досаду.

– Это алдагсаан-азы! Плохо, очень плохо. Не знаю, чего эти шакалы хотят, но не думаю, что чего-то хорошего. Иди спокойно, Темный, но будь готов ко всему.

Название «алдагсаан-аз» было мне знакомо. На всеобщем языке это означало «потерявшие удачу». Так назывались орки, изгнанные из своего племени или уцелевшие при полном уничтожении их племени более удачливыми противниками в бесконечных степных междоусобицах. Попадались среди таких изгоев и мелкие военные вожди, потерпевшие поражение и ухитрившиеся остаться в живых. Обычные воины, проигравшие битву и оставшиеся без вожака, обычно быстро находили себе другого вождя, более сильного и удачливого. Но для орков-предводителей эта дорога была закрыта. Мало кто из зеленокожих готов слушать проигравшего, не говоря уже о том, чтобы подчиняться ему. Конечно, в богатой на события орочьей истории случалось, что разбитый, но выживший вождь находил возможность встать с колен, собрать силы и вернуть себе победу. Случалось, но не часто. Чаще такой проигравший погибал если не от руки соперника-победителя, то от удара в спину вчерашних соратников, спешивших доказать свою преданность победителю. Лучшим же доказательством в Степи издревле считалась голова неудачливого соперника. И если алдагсаан-аз выживал, то не щадил никого, мстя за свою обиду всему миру. Хотя в одиночку в степи не выжить, и даже изгоям приходилось поневоле сбиваться в стаи. Немногочисленные, но смертельно опасные для любого встречного. Права Урр, ничего хорошего от этих парней ждать не приходилось.

Всадники между тем подъехали к нам. Они по-прежнему не торопились, прекрасно понимая, что пешими мы от них никуда не денемся. Четверка крупных зеленокожих тварей, сидящих на обычных степных лошадках, слишком мелких для таких громил. Все четверо были в потрепанных, но еще годных для дела доспехах и хорошо вооружены. Слишком хорошо для обычных степняков.

Один из всадников выехал вперед. Урр взглянула на него из-под шапки и зашипела еще сильнее. Сказать мне она уже ничего не успевала, всадники подъехали почти вплотную. Я сгорбился, стараясь, чтобы мое лицо трудно было разглядеть под шлемом. Даже бараны перестали щипать траву и уставились на подъехавших орков с явным подозрением.

– Рад тебя видеть, Урр, – внезапно произнес первый всадник на всеобщем. Он широко улыбнулся, показав крупные белоснежные зубы. Таких клыков не постыдился бы пещерный медведь у нас в пустошах. Впрочем, тепла в этой улыбке было столько же, как в тех же пустошах во время зимних буранов.

– А я тебя совсем не рада видеть, Чохо-аб-Буудж! – неприветливо ответила орчанка. – Я тороплюсь, говори, чего надо, и дай дорогу.

– Совсем не рада? – делано удивился орк. Он продолжал широко улыбаться, но мелкие темные глазки смотрели на нас по-прежнему холодно и слегка презрительно. – Моя маленькая эцэг-охин совсем не рада видеть Чохо? Большое горе, ой, большое. Не знаю даже, как мне теперь жить.

– Что тебе надо, Гулзу-Чохо? – повторила Урр. – Я не хочу тратить время на разговоры с такими, как ты.

– Не хочешь – не надо, – покладисто согласился Чохо. Он прекратил улыбаться и смотрел на нас с нескрываемым самодовольством. – Вчера мы встретили гонца, – сообщил орк, вдоволь на нас налюбовавшись. – Перед тем как умереть, этот орк рассказал мне много интересного. Великий Глуум опечален. Посол его брата и союзника из великого замка на севере оказался недостоин своего Повелителя. Посол украл перстень Великого Глуума и сбежал под покровом ночи, как и положено трусливому вору. В перстне заключено мощное заклятие, которое не должно попасть к врагам Повелителя. Глуум хочет получить назад свой перстень и обещает за него большую награду. Также Повелитель Глуум хочет, чтобы к нему доставили ночного вора. Доставили живым, чтобы Повелитель сам избрал наказание для ничтожного. А еще Повелитель Глуум сказал, что вору-послу помогала некая Урр-аб-Буудж, опозорившая имя своего отца и бежавшая той же ночью. За эту недостойную тоже назначена награда. Не такая большая, как за ночного вора, но я согласен и на такую. Что скажешь, эцэг-охин? Сама пойдешь с нами или тебя надо волочить на аркане, как упрямую кобылу? И кто это с тобой, не ночной ли вор, евший из рук Повелителя и отплативший ему злом? Или он думает, что я не различу трусливого человечешку под доспехами воина Степи?

– Я не воровка, и ты это прекрасно знаешь, эцэг-ах. Бывший эцэг-ах, опозоривший память нашего отца. Как ты меня нашел?

– Найти тебя было несложно, – ухмыльнулся орк. – Думаешь, что я забыл, куда ты любила сбегать от гнева отца? Все ищут вас на севере. Ха, жалкие глупцы! Я сразу понял, что туда ты не побежишь. И назад в клан не рискнешь вернуться, хотя там тебя очень ждут наши пустоголовые родичи. Думаю, они уже передрались, деля назначенную за тебя награду. Сидят и ждут, пока ты сама прискачешь им в руки. Ничего они не получат! Я сам отведу вас к Повелителю Глууму, а в награду попрошу вернуть мне власть над племенем. Повелитель Глуум ценит истинных воинов и откроет свои уши для моей просьбы. И тогда эти заплывшие жиром степные сурки, забывшие о чести, заплатят мне за все. Я не забыл, как они выгнали меня из племени, потому что не хотели вождя, который поведет их к победам. Думали так и отсидеться в обнимку с казаном плова. Ничего, я все равно буду вождем, этим трусам своей рукой отрублю их глупые головы, а шкуры пущу на барабаны. Ха, хоть какая-то польза от них будет!

– Много говоришь, Гулзу-Чохо! – рыкнула в ответ орчанка. – Не тебе, склонившемуся перед Глуумом, говорить о чести. Я не вернусь в племя предателей, кинувших меня под ноги Глууму. И к Глууму я тоже не вернусь. Попробуй возьми меня, если сможешь!

Орчанка сбросила с себя походные сумки, перекинутые через плечо, и выхватила из ножен саблю.

– Маленькая Урр хочет снова поиграть в воина? – ухмыльнулся Чохо. Он легко спрыгнул на землю. Подхватил поводья шарахнувшейся лошади и кинул их ближайшему из всадников. Затем Чохо двинулся к нам, на ходу выдергивая из ножен свою саблю, которая оказалась заметно длиннее и тяжелее, чем клинок Урр. Орк по-прежнему не торопился, но по тому, как он мягко двигался, я понял, насколько это опытный и опасный противник.

– Урр, назад! – попросил я, обнажая свой клинок. Сбросил надоевший за эти дни шлем. Все равно он мне не по размеру, так и норовит съехать на нос. А в бою это слишком опасно, лучше уж совсем без него. Конные орки разразились хриплым смехом.

– Га, вор решил, что мы испугаемся трусливого человечишки? – ткнул в меня кривым когтем один из них. – У кого ты украл эту ржавую железку? Дай сюда, пока не порезался. Не бойся, не убьем. Великий Глуум хочет получить тебя живым.

– И ты, мелкая тварь, хватит играть в мужчину, – добавил Чохо. – Бросайте оружие и останетесь живы. Может, даже выпросите пощаду у Великого Глуума. Его щедрость необъятна, как Великая Степь!

– И сколько ты получил от его щедрости, пока ползал перед ним на коленях? – ощерилась в ответ Урр. – Что-то я не вижу на тебе знаков вождя! Может, потому, что даже Глуум понял, что твое место между этими шакалами, а не между вождями?

Орки оскорбленно взревели. Один из них выхватил лук и навскидку выстрелил в Урр. Я едва успел отбить стрелу ударом меча.

– Жалкие глупцы! – заорал Чохо, замахиваясь саблей. – Хорошо, мы отвезем Великому Глууму ваши глупые головы! За них нам тоже заплатят.

– Сначала я отрежу твою вместе с ее лживым языком! – крикнула в ответ Урр. – А ты – не лезь! – рявкнула она уже мне. – Я сама убью этого выродка. Жаль, что не сделала это раньше.

И орчанка прыгнула вперед. Ее удар был быстр, но сабля лишь лязгнула по подставленной сабле Чохо. Урр ударила снова, еще раз и еще. Ее удары падали на Чохо с разных сторон, но орк без труда успевал защищаться, хотя его клинок был явно тяжелее. Сабля Урр звенела, не в силах обойти умелую защиту, а затем вновь и вновь отлетала в сторону. Я не ошибся, орк был очень опытным бойцом. А Урр, растратившая в бешеной атаке слишком много сил, начинала выдыхаться. Ее удары сыпались теперь не так часто. Чохо это тоже заметил и, отбив очередной удар, внезапно сам ударил кулаком свободной руки в лицо орчанки. Удар был страшный, Урр с криком отлетела на несколько шагов. Всадники Чохо восторженно взвыли. Сам Чохо шагнул вперед и снова ударил поднимающуюся Урр в лицо, на этот раз ногой. Степнячка снова рухнула. Орк шагнул, замахиваясь для последнего, решающего удара. Его кривая сабля со свистом вспорола воздух, но вместо головы Урр наткнулась на мой клинок. Помощь в поединке является для орков серьезным оскорблением, но мне было на это наплевать. Я не орк! Провалитесь вы в Изначальную Тьму со своими правилами, этот зеленокожий просто не по зубам Урр! Пусть обижается потом, зато выживет. Я еще успел полюбоваться, как злорадно-довольное выражение на лице орочьего вожака сменилось неприкрытой бешеной злобой, а потом мне стало не до разглядывания чьих-то там лиц. Мы словно поменялись ролями. Теперь орк непрерывно атаковал, я же только защищался. Чохо что-то ревел мне в лицо, молотя клинком. Его удары были чудовищной силы, они летели то справа, то слева, то сверху, перемежаясь стремительными выпадами и уколами. Я едва успевал их отбивать. Давно не попадалось мне таких противников. А ведь еще надо было отслеживать всадников, чтобы не подставиться под их удар, если остальные орки надумают поучаствовать в нашей драке. Но зеленокожие, видимо, были уверены в своем главаре и пока не вмешивались. Орк заметил, как я то и дело кошусь на его дружков, и попытался подловить меня на этом. Выждав момент, он повторил свой трюк с ударом кулака и решил сбить меня так же, как и Урр. Но я сегодня такие шутки уже видел и сумел, увернувшись, пропустить удар мимо. Чохо, злобно зарычав, перехватил саблю обеими лапами и крутанулся вокруг себя, пытаясь с разворота снести мне голову. Я присел, массивный орочий клинок со свистом пролетел надо мной. Орка развернуло, и я рубанул его по распирающей валунами мышц ржавую кольчугу ручище. Кольчужка, хоть и ржавая, оказалась весьма неплохой. Разрубить ее я разрубил, но отрубить руку полностью не получилось. Темная кровь, впрочем, брызнула фонтаном, Чохо взвыл и отпрыгнул. Я тоже отступил на шаг. Бросил быстрый взгляд – как там наша воительница.

– Я шказала, не лещ! Шама убью!

Здорово ей досталось, лицо все в крови, губы распухли так, что клыков почти не видно. Но орчанка уже стояла на ногах, причем с саблей в руке. Она явно намеревалась продолжить драку. Чохо тоже не собирался сдаваться, хотя одна рука у него теперь бессильно повисла.

– Мы отвезем Великому Глууму ваши жалкие головы! – прорычал орк. – Убейте человечишку, а с этой жаамаузыч-кэмпыр[1] я сам разберусь! – И ткнул саблей в нашу сторону.

Два орка рванули на меня, третий, державший коня Чохо, бросил поводья и вновь поднял лук. Первый из всадников, недолго думая, попытался стоптать меня конем. Я отпрыгнул и с размаху рубанул пролетающего мимо коня по ногам. С пронзительным ржанием степной скакун рухнул на землю, орк вылетел из седла и, судя по звуку, хорошенько приложился головой. В это время второй всадник, вооруженный длинным копьем, ткнул им в меня. К счастью, его лошадь еще не успела разогнаться, и я сумел отбить удар мечом. Копейщик проскакал мимо, и я получил несколько мгновений, чтобы разобраться с лучником, уже наложившим стрелу на тетиву. Я взмахнул левой рукой в его сторону. Сверкнул камень перстня на безымянном пальце, и с моей ладони в орка полетел ослепительно сияющий огненный шар. Раздался и резко оборвался дикий крик. Охваченный пламенем лучник вылетел из седла. Испуганные кони шарахнулись в степь. Я ругнулся. Кольцо было артефактом из Черного замка, и я приберегал его на крайний случай. Но бесконечно уворачиваться от стрел я не собирался. Урр тем временем продолжала наскакивать с саблей на Чохо. Вожак орков отмахивался от нее, но уже не так уверенно, как раньше. Все же я здорово его задел. Проскочивший мимо меня копейщик повернул коня и вновь попытался достать меня своим оружием. Но на этот раз я сумел не только отбить удар, но и отсечь наконечник его копья. Большинство людей это навело бы на определенные мысли, но орк оказался истинным представителем своей расы. Он вновь развернул коня, бросил бесполезный обрубок древка на землю и помчался на меня, размахивая выхваченным из-за пояса топором. Я отпрыгнул, орк дернул повод, поворачивая своего скакуна, и свесился с седла набок, упрямо пытаясь дотянуться до меня своим оружием. Первым ударом я отбил его топор, а вторым достал его голову, легко разрубив ее вместе с легким круглым шлемом. Орк издал утробный хрип и стал сползать с седла. Его конь испуганно всхрапнул, но я уже успел схватить его за свисающие поводья и повис на них, вынуждая животное остановиться. Не хватало еще, чтобы от нас сбежала последняя лошадь! Спихнув тело орка на землю, я вскочил на коня и огляделся. Пока я воевал с всадниками, Урр успела полоснуть Чохо по ноге. Орочий вожак продолжал схватку, но теперь он заметно хромал и двигался гораздо медленнее. Вес клинка сейчас ему больше мешал, чем помогал. Чохо просто не успевал за гораздо более быстрой Урр, и орчанка на моих глазах еще дважды сумела достать саблей своего противника. Орк из последних сил попытался нанести один из своих страшных ударов, надеясь снова переломить схватку в свою пользу, но Урр легко уклонилась и сбоку рубанула саблей по открывшейся на мгновение шее. Громадный орк пошатнулся, выпрямился и с грохотом рухнул на землю. Урр с яростным криком ударила лежащее перед ней тело еще несколько раз, пнула убитого ногой и наконец отошла прочь, волоча саблю по земле. Победительницу изрядно пошатывало. Орчанка выронила оружие и села в траву, глядя прямо перед собой невидящим взглядом. Похоже, что поле боя осталось за нами. Пора было подсчитывать трофеи и подводить итоги.


Первым делом я проверил тела орков – не притворяется ли кто-то убитым, ожидая удобного момента для нападения. Орки весьма живучие создания, и такая предосторожность была далеко не лишней. Но все наши противники были мертвы, и ждать сюрпризов от них не приходилось. Пришлось добить несчастного коня, которому я подрубил ноги. Лошадку было жалко, но помочь я ничем не мог, оставалось лишь облегчить страдания бедному животному. Его хозяин при падении благополучно свернул себе шею, избавив меня от необходимости добивать еще одного орка. Очень любезно с его стороны. Сожженный перстнем-амулетом лучник напоминал обугленную головешку и тоже не вызывал опасений. Жаль было лишь потраченного на столь незначительного противника заклятия. Перстень был одноразовым, и заменить его сейчас не представлялось возможности. В кладовых Черного замка магических предметов хватало, но брать с собой в Орду слишком много амулетов я не рискнул. Опытный маг может обнаружить большинство заклятий, даже хорошо замаскированных. Не исключено, что шаманы Орды на такое тоже способны. А увешанного смертоносными игрушками посла вполне могли попросту не допустить к Глууму. Особенно памятуя, чем закончилось последнее орочье посольство. Моих же собственных магических способностей для сотворения боевых заклятий было маловато. Как я уже говорил, боевая магия в чистом виде – не самая сильная моя сторона. Поэтому я взял с собой всего несколько амулетов, надеясь, что орочьи шаманы первым делом почуют заклятия, вложенные в мой меч. Уж в нем-то магии было достаточно. Но меч у меня точно не рискнули бы отобрать, заставлять воина встать безоружным перед их вождем по понятиям орков – страшное оскорбление. Так что пара хитрых колечек у меня с собой имелась. Вот одно из них и пригодилось. Беда только в том, что второе кольцо всего лишь давало знать владельцу, что рядом находится магический предмет или начинает действовать заклинание. Вообще очень полезное кольцо, я носил его практически постоянно, но вот в бою от него мало толку. К тому же, как я успел убедиться, кольцо почему-то не всегда реагировало на колдовские штучки ордынских шаманов.

Последний орк был так же мертв, как и его вожак. Вот уж действительно – «потерявшие удачу». Из всех зеленокожих уцелела только Урр, продолжавшая сидеть на земле. На мой вопрос, не ранена ли она, орчанка отрицательно мотнула головой. Бой с Чохо ее измотал, вдобавок я помнил, что Урр дважды получила удар по голове. А какой силой обладал покойный орк, я ощутил на собственной шкуре. Так что я оставил Урр приходить в себя, а сам подхлестнул трофейного коня и поехал ловить убежавших лошадей. К счастью, они ускакали недалеко, и после нескольких неудачных попыток я все же пригнал обоих обратно к месту схватки. Стреножил висящими у седла арканами и оставил пастись. Наши бараны тоже разбежались по степи, но гоняться за ними я не стал. Отвязал висевший на одном из седел кожаный бурдюк, открыл его и принюхался к содержимому. Внутри, к счастью, оказалась вода, а не та огненная брага, которую только орки и могут пить. Вот и отлично! Я сделал пару глотков сам, затем протянул бурдюк своей все еще сидящей на земле соратнице. Урр первым делом прополоскала рот, сплюнула в траву кровавую слюну. Потом напилась воды и уставилась на меня по-прежнему горящими боевым бешенством глазами.

– Зачем ты, Темный, влез в мой бой? – довольно злобно спросила она.

– Ты одна с ним не справилась бы. Этот Чохо был слишком сильным бойцом. Даже для тебя.

– Знаю, – мрачно согласилась орчанка. Потрогала разбитые губы, поморщилась и нехотя добавила: – Я никогда не могла победить его. Ни разу, сколько ни пыталась. Это он учил меня владеть оружием. Мы вместе выросли, а потом он посоветовал подарить меня Глууму. Сказал, это будет достойный подарок! И все согласились, никто не возразил. Меня, дочь вождя, кинули под ноги этому хромцу, как последнюю рабыню. Ненавижу, всех их ненавижу!

– Чохо был твоим родичем?

– Эцэг-ах, брат по отцу. Когда отец умер, Чохо хотел сесть на его место и стать вождем. Но все решили, что из Чохо выйдет плохой вождь. Старейшин он никогда не слушал, любил только воевать. Куда скот гнать, что зимой есть, как с другими кланами говорить – Чохо никогда не думал. Ему это было не интересно. Только драки любил. Его еще в детстве прозвали Гулзу-Чохо, Чохо Бешеный. Вот старейшины и выбрали другого вождя. А когда к нам пришли послы Великого вождя Глуума – звать нас под его руку, – Чохо уговаривал всех согласиться. Думал, за это Глуум отдаст ему власть над племенем. Ведь Глуум хотел большой войны, а значит, ему будут нужны воины. Хорошие и преданные воины. А что станет с кланом, предводителю Чохо было все равно. Новому вождю это не понравилось, и он изгнал Чохо из племени. Вот тогда Чохо и поклялся, что еще вернется и отомстит.

– А почему он ждал нас именно здесь?

– Догадался, – нехотя призналась орчанка. – Слишком хорошо меня знал. Там, – Урр махнула рукой на восток, – в одном дне езды отсюда есть озеро. У наших племен оно считается священным, туда шаманы ходят говорить с духами. С разными. И с теми, что из Верхней Степи, и с теми, что из Нижнего мира. Поэтому воины не очень любят там бывать. Там нельзя сражаться – духи могут почуять кровь и рассердиться. А я в детстве туда часто ездила, хотела посмотреть на духов.

– Ну и как, посмотрела?

– Нет, для этого надо быть большим шаманом. Я не умею. Хотя был один шаман, он меня учил. Немного. У нас женщине нельзя быть шаманом, духи обидятся. Но я думала, что на озере нас искать не будут.

– Думаешь, Чохо никому не сказал, что за тобой поехал?

– Кому? Он – алдагсаан-аз, с ним никто не станет говорить. Ты же видел, с ним были не воины племени, а такие же, как он сам, степные шакалы. Плохо только, что Глуум объявил тебя вором. Теперь к обычным пастухам тоже не обратишься. Воров у нас не любят.

Это да. Зеленокожие, что южные, что северные, воров не очень жалуют, считая позором красть то, что не можешь взять силой. Поэтому пойманные орками на воровстве живут недолго и обычно умирают очень плохо.

Урр понемногу пришла в себя, и я предложил двигаться дальше. Теперь у нас имелись целых три лошади, так что гнать с собой баранов, надеясь на обмен, было уже не нужно. Да и прикидываться пастухами тоже уже не имело смысла. Орда осталась позади, и чем дальше мы окажемся от ставки Глуума, тем в большей безопасности будем. Для этого сейчас разумнее всего просто убраться как можно дальше и быстрее на восток. А наши блеющие спутники будут нас сильно тормозить. Провизия у нас еще была, так что мы просто оставили баранов пастись в свое удовольствие. Ничего, сейчас лето, хищники сыты, а там прибьются к какому-нибудь стаду. Хоронить убитых не стали. Копать могилу для орков было нечем, не клинками же землю ковырять. Камней, чтобы завалить тела, вокруг в нужном количестве тоже не было, к тому же тушу убитого коня так просто не спрячешь, и мы оставили убитых там, где они полегли. Я думал, что Урр захочет похоронить хотя бы Чохо, но степнячка лишь скривилась и плюнула, проезжая мимо его трупа. Больше нас на месте схватки ничего не задерживало. Урр, забравшая себе коня Чохо, выехала вперед, указывая дорогу. Я тронулся за ней, ведя в поводу третью лошадь, навьюченную нашим немудреным скарбом.





Глава 8




Ехать на лошадях по степи гораздо приятнее, чем идти по ней на своих двоих. Лошадки споро перебирали копытами, временами хватая на ходу пучки сочной степной травы, не успевшей выгореть под лучами жаркого солнца. Приходилось лишь время от времени легким шлепком поводьев пресекать очередную попытку остановиться и подкрепиться поосновательнее. Лошади недовольно фыркали, но продолжали идти. Урр молча ехала впереди, и я не торопился ее догонять, понимая, что к гордой степнячке сейчас лучше не лезть с сочувствием и разговорами. Чтобы ни говорили Светлые, орки отнюдь не бесчувственные дикари, только и думающие, кого бы убить и съесть. Родственные связи в племенах Юга очень сильны, и убийство родича для большинства зеленокожих все же не является обыденным делом. Даже если этот родич успел тебя предать.

В середине дня мы остановились на привал, чтобы дать животным отдохнуть. Солнышко припекало, и мы расположились в тени одного из курганов. Расседлав и стреножив лошадей, отправили их пастись, а сами легли в теньке. Есть по жаре особо не хотелось, сделали лишь несколько глотков воды из бурдюка. С водой в весенней степи особых проблем не было, по дороге в низинах периодически встречались небольшие ручейки. Их можно было заметить издали по особенно густой и сочной растительности вокруг. А подъехав ближе, можно было услышать веселое журчание, сулящее утомленному жарой путнику божественную прохладу. Клянусь Великой Тьмой, самые изысканные вина любых земель не сравнятся со сладостью первого глотка воды из такого ручейка! Кто не согласен со мной, тот просто никогда не жарился в седле под местным солнцем. Впрочем, сейчас в степи хорошее время для переходов. Через месяц-другой ставшее совсем уж безжалостным летнее солнце выжжет степь так, что на раскаленной сковородке будет прохладнее. Тогда найти воду будет сложнее.

Урр, впрочем, долго отдыхать в тени не пожелала. Немного отлежавшись и отлучившись ненадолго в кустики, она достала из ножен свою саблю, а из седельной сумы точильный камень и принялась править заточку клинка. Работать ей пришлось довольно долго – удары Чохо оставили на ее оружии глубокие зарубки. Наконец орчанка довольно хмыкнула, протерла саблю тряпицей и убрала обратно в ножны. После чего занялась луком, единственным оружием, которое мы прихватили вместе с колчаном после стычки с орками Чохо. Остальное оружие мы оставили рядом с телами их незадачливых хозяев. Если на место стычки наткнется кто-нибудь из пастухов, он может изрядно обогатиться, нам же лишние железки ни к чему. А вот лук в степи вещь полезная. И от врагов отбиться поможет, и для охоты пригодится. Так что Урр не успокоилась, пока не пристреляла лук, выпустив пару десятков стрел по воткнутым в землю прутикам. Собрала стрелы в колчан и наконец улыбнулась. Я невольно улыбнулся в ответ. На лице орчанки еще виднелись следы от ударов Чохо, но все равно улыбка у моей спутницы была замечательная.

Впрочем, я обратил внимание на то, что лук Урр убрала в налуч из жесткой толстой кожи по-боевому, не снимая тетивы. Значит, она считает, что расслабляться пока рановато, и в этом я с ней согласен. Мы пока еще на землях Орды и нас по-прежнему ищут. Не думаю, что мой несостоявшийся брат и союзник Глуум так легко про меня забудет.

Впрочем, пока нас никто не потревожил. Когда полуденная жара несколько спала, мы отправились дальше. Лошадям наша идея явно не понравилась. Они фыркали, отказывались стоять смирно, пока мы их седлали, ненавязчиво наступали нам на ноги, толкали в плечо. Словом, всячески пытались донести до глупых двуногих простую идею – зачем снова куда-то топать по солнцу, если здесь столько вкусной травы и сладкой воды! Подавить лошадиный бунт мы смогли лишь с помощью изрядного количества тумаков и тех слов, которые никто не учит, но каждый знает. Когда я наконец смог влезть в седло, моя лошадь порадовала меня новым представлением. Точнее, порадовал, поскольку мне достался мерин, явно успевший пожить достаточно долго по лошадиным меркам, но еще довольно крепкий и вполне годный под седло. Тем удивительнее мне было, когда, почувствовав меня на своей спине, меринок пошатнулся и захрипел, словно его душили. Я даже подумал в первый момент, что мой скакун может сейчас рухнуть на землю, и на всякий случай приготовился сбросить с ног глубокие степные стремена, чтобы успеть спрыгнуть. Но мерин продолжал стоять на ногах, хотя и пошатывался, так что я сдавил его бока сапогами и дернул узду, намекая, что пора бы и в путь двинуться. Конь явно на последнем издыхании прошел шагов десять, оглянулся на меня, обнаружил, что бессердечный ездок не собирается спешиваться, громко вздохнул с явным укором и… внезапно прекратив хрипеть, спокойно затрусил вперед тем неспешным на первый взгляд шагом, которым славятся степные лошади. Мне осталось лишь подобрать поводья и отвисшую челюсть. Забегая вперед, скажу, что такое представление мерин устраивал каждое утро. Он явно надеялся пробудить во мне сострадание или еще что-то светлое. Извини, дорогой, не тот владелец тебе попался. За состраданием скорее стоит обращаться к эльфам. Впрочем, Перворожденные прекрасно разбираются в повадках любых животных и на хитрости мерина тоже не купились бы. У Урр с кобылой Чохо проблем не возникло, лошадь сразу признала новую хозяйку, схлопотав по лбу крепким орочьим кулаком при первой же попытке бунтовать.

Ближе к вечеру на горизонте обозначилось какое-то движение. На всякий случай мы взяли резко в сторону и поспешили укрыться за грядой невысоких оплывших курганов. Как оказалось, не зря. С востока двигался отряд конных орков, сотни полторы всадников в сопровождении двух десятков ордынских повозок с колесами в человеческий рост. С такими колесами можно спокойно двигаться прямо по степи, без дорог. На наше счастье, путь отряда пролег несколько в стороне, и следов, оставленных нами, орки не заметили. Судя по направлению, отряд двигался прямиком к стойбищу Глуума. Великий и могучий Повелитель Степи продолжал собирать силы Орды в кулак. Урр, стиснув челюсти, следила за ними, пока всадники и повозки не скрылись за далекими холмами на западе.

– Глупцы, – зло бросила орчанка им вслед. – Торопитесь лизнуть сапог Глууму, думаете, что вас ждет только слава и добыча. Совсем как наши… – Она с горечью махнула рукой. – Вся Степь сошла с ума, все сами отказались от своей свободы. Прежней жизни уже не будет.

– Прежней жизни не будет, потому что Глуум хочет большой войны, Урр, – напомнил я. – Большой войны и большой крови. Для этого он и собирает всю Орду под себя. Он и Черный замок собирается под себя подмять. Я попробую его остановить, но мне надо вернуться на Север раньше, чем эта война начнется.

– Скоро мы приедем на озеро шаманов, – ответила Урр. – Оттуда двинемся к тебе на Север.

– А сейчас на озеро кто-то из ваших ездит? – заинтересовался я. – Вдруг нас там заметят? Или на наши следы наткнутся?

– Конечно, ездят. Если у кого болезнь не проходит или беда такая, что ни ты сам, ни родичи не справляются и даже вождь племени помочь не может. Тогда собирайся к шаманам на озеро, за советом и помощью. К ним даже сейчас ездят. Только если кто-то заметит наши следы, что увидит? Три коня, два всадника. Если нас заметят издали, что запомнят? Мужчина и женщина едут к шаманам. А если едут от священного озера, то возвращаются в свое кочевье. Обычное дело, никому не интересно. Даже ищейкам Глуума не интересно.



К озеру мы подъехали, когда степное солнце почти скрылось за далекими холмами на западе. Лишь последние лучи не давали истомленной от дневного пекла земле утонуть в подступающей темноте. Впрочем, от озера ощутимо тянуло освежающей прохладой. Наши лошадки, изрядно притомившиеся за день, почуяли эту свежесть издали и зашагали заметно бодрее. Озеро оказалось неожиданно большим и чистым, скорее всего, из-за бивших на дне ключей. По форме оно напоминало наконечник гигантского копья синей гномьей стали, упавший с неба в зеленое разнотравье. Мы выехали почти к острию этого наконечника и остановились, чтобы оглядеться.

Прямо перед нами, за озером, возвышалась огромная гора, освещенная уходящим солнцем. На фоне многочисленных курганов, густо заросших буйной степной растительностью, гора выделялась голыми серыми боками каменных осыпей, в нескольких местах пересеченными длинными грязно-рыжими потеками, издали походившими на следы давнего грязевого потока. Скорее всего, это были выходы на поверхность какой-то глубинной горной породы. С изрядной долей железа, судя по цвету. Урр ткнула в ту сторону плетью.

– У нас говорят, что давным-давно в небесах над этой горой бились древние боги и могучие духи. Бой длился долго, но так и не выявил победителя. А кровь из многочисленных ран лилась дождем прямо на камни и текла вниз, оставляя следы, которые видны до сих пор. Наконец один из богов стал слабеть. Тогда он из последних сил метнул в противника огромный камень, но промахнулся и отступил. Победитель был так изранен, что не мог гнаться за бегущим. Из последних сил он нанес удар клинком из молний и рассек закричавшую от боли землю. Из рассеченного провала хлынули воды Нижнего мира. Они затопили рану, нанесенную небесным оружием, и стали озером. Бог омыл свои раны в озере, его кровь смешалась с водами Нижнего мира, и озеро сделалось целебным. На гору же вылилось столько крови, что там до сих пор ничего не растет, все выжжено на века. И когда в Великую Степь пришли первые орки, духи Степи привели наших шаманов к этой горе. Шаманы тогда говорили с духами, узнали от них о древних боях и нарекли это озеро священным. Еще шаманы сказали, что здесь нельзя сражаться и убивать. Плохо, когда простая кровь перемешивается с кровью богов. Боги могут разгневаться и наказать дерзких.

– Красивая легенда, – кивнул я. – Думаешь, это правда?

– Не знаю. Старики говорят, что правда. А камень лежит на том берегу, и на его боках видны следы от руки бога. Когда по нашей степи стали ходить гномы, один из их отрядов добрался сюда. Гномы увидели следы от крови богов и захотели купить эту гору. Но наши вожди отказались. Тогда гномы собрали большое войско и двинулись к горе, чтобы забрать ее силой. Шаманы подняли всю Степь, была страшная битва, прямо здесь, на берегах озера. Ни один гном не ушел назад. Но крови гномов и орков в тот день пролилось слишком много, она попала в озеро, и боги разгневались. Тем летом степь выгорела под солнцем. А зимой наступили невиданные морозы. Степь замерзла и покрылась льдом такой толщины, что скот не мог добраться до остатков травы, которые сохранились подо льдом и снегом. Стада начали падать от бескормицы, многие кочевья тогда вымерли. С тех пор рядом с озером никто не осмеливается воевать. Все боятся, что боги снова разгневаются. Даже Глуум не станет здесь воевать, его собственные воины откажутся. Так что тут мы в безопасности.