Война стрелка Шарпа
Часть 38 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Если не вдаваться в подробности, Ричард, то ваши обязанности довольно просты: вам нужно всего лишь найти мистера Кристофера и… – Он не закончил предложение, но выразительно провел пальцем по горлу – жест, как в зеркале, отразился в темном стекле окна.
– Этот Кристофер, кто он вообще такой? – спросил Шарп.
– Он был толкачом в Министерстве иностранных дел, Ричард, – ответил Памфри, неодобрительно качая головой. – Ловким, надо отдать должное, толкачом. – Толкачом называли человека, который, участвуя в охоте, пробивался в голову партии за счет силы и наглости, расталкивая других охотников. – Тем не менее ему сулили большое будущее при условии отказа от стремления излишне усложнять дела. Его, видите ли, постоянно тянет к каким-то интригам. Форин-оффис в силу необходимости занимается секретными вопросами, и здесь на первое место выходит не авантюризм, а надежность и точный расчет. Тем не менее общее мнение склонилось к тому, что наш герой обладает всеми качествами, чтобы стать первоклассным дипломатом, и в прошлом году его отправили сюда для оценки степени готовности португальцев продолжать войну. Ходили слухи, к счастью совершенно безосновательные, что многие, особенно на севере, питают симпатии к французам, и Кристоферу поручили проверить эти утверждения.
– А разве посольство не могло само сделать такую работу? – поинтересовался Хоган.
– Незаметно – нет. К тому же такого рода исследования легко могли вызвать недовольство и даже оскорбить страну, которая, что бы там ни говорили, является нашим старейшим союзником. Есть и еще одно обстоятельство. Попробуйте отправить на сбор подобного рода данных посольского работника, и люди будут говорить то, что, как они полагают, ему хочется услышать. Кристофер выступал под видом английского джентльмена, путешествующего по стране. И вот тут-то у него появился план. Генерал Крэдок проявил редкую недальновидность, представив его к офицерскому званию, после чего Кристофер и начал претворять замысел в жизнь. – Лорд Памфри скользнул взглядом по потолку, расписанному изображениями веселящихся божеств и танцующих нимф. – Подозреваю, что в этом забеге мистер Кристофер делал ставки не на одну лошадку. Нам известно, что он поощрял мятеж, но у меня есть основания полагать, что он же мятежников и предал. Содействием заговорщикам Кристофер хотел убедить нас, что действует в наших интересах, а благодаря предательству заслужил уважение французов. Похоже, решил, что в любом случае останется на стороне победителей. Но конечно, его главная интрига – разбогатеть за счет Сэвиджей, матери или дочери. – Памфри лучезарно улыбнулся. – Всегда восхищался двоеженцами. Я бы не вынес и одной жены, а некоторые справляются с двумя!
– Вы вроде бы сказали, что он хочет вернуться? – спросил Шарп.
– Полагаю, что да. Джеймс Кристофер не тот человек, который сжигает мосты, если у него нет альтернативного варианта. Отвечая на ваш вопрос, Ричард, скажу так: он подготовит возвращение в Лондон, если поймет, что французам нечего ему предложить.
– И теперь я должен пристрелить двуличного ублюдка.
– Мы в Форин-оффис предпочитаем выбирать другие выражения, – строго сказал лорд Памфри, – но суть дела вы поняли верно. Идите, Ричард, и застрелите его, и да благословит Господь ваш штуцер.
– А что вы тут делаете? – поинтересовался наконец Шарп.
– Помимо того что претерпеваю крайние неудобства? Да, меня послали приглядывать за мистером Кристофером. Он доставил Крэдоку сведения о готовящемся мятеже, Крэдок сообщил в Лондон, в Лондоне случилась большая ажитация – еще бы, поднять против Наполеона его португальскую армию! – но наверху решили, что для реализации замысла требуется присутствие на месте человека мудрого и здравомыслящего, и, разумеется, обратились ко мне.
– Теперь про замыслы можно забыть, – заметил Хоган.
– Да уж, придется, – согласился Памфри, поворачиваясь к ирландцу. – Кристофер приезжал к Крэдоку с одним из заговорщиков, капитаном Аржентоном, а когда Крэдока заменили, Аржентон самостоятельно пробрался к нам, чтобы поговорить с сэром Уэлсли. Хотел получить заверения, что в случае мятежа никакие внешние силы вмешиваться в события не станут. Уэлсли, разумеется, ни о каких заговорах и слышать не желал, а потому посоветовал капитану поджать хвост и проваливать в ту самую тьму, из которой он явился. В результате – никаких заговоров, никаких таинственных посланцев в темных накидках и с кинжалами за поясом. Никакой романтики, а только марши, пушки да тыловое обеспечение. Увы, похоже, в моем присутствии уже нет необходимости. Мистер Кристофер, если верить записке вашей знакомой леди, ушел с французами, вероятно полагая, что войну выиграют они.
Хоган, открывший окно, чтобы подышать свежим воздухом, посмотрел на Шарпа:
– Нам пора, Ричард. Надо еще все спланировать.
– Да, сэр. – Шарп поднял со стола свой потрепанный кивер, попытался придать ему положенную форму, но, не добившись желаемого результата, взглянул на Памфри. – Милорд?
– Да, Ричард?
– Помните Астрид?
– Конечно. Конечно, я помню белокурую Астрид, – спокойно ответил Памфри. – Дочь Оле Сковгаарда.
– У вас, случаем, нет о ней каких новостей? – смущенно спросил Шарп и почувствовал, что краснеет.
Новости у лорда Памфри были, но делиться ими со стрелком он не собирался, ибо правда заключалась в том, что и Астрид, и ее отец Оле Сковгаард лежали в могиле, а горло им перерезали по приказу самого Памфри.
– Кое-что слышал, Ричард, – мягко сказал его светлость. – В Копенгагене была эпидемия. Кажется, малярии. Или холера? Увы… – Он развел руками.
– Она умерла?
– Боюсь, что да.
– Ага, – не к месту пробормотал Шарп и замер, пораженный печальным известием. Когда-то он думал, что, может быть, уйдет из армии, станет жить с Астрид и начнет новую жизнь в чистенькой, обустроенной Дании. И вот теперь… – Жаль.
– Мне тоже, – кивнул лорд Памфри, – очень и очень жаль. Но, Ричард, расскажите о мисс Сэвидж. Она красивая?
– Да, красивая.
– Так я и думал, – заметил Памфри.
– И погибнет, – сердито бросил Хоган, – если мы с вами не поторопимся.
– Да, сэр, – сказал Шарп и шагнул к выходу.
* * *
Дождь еще шел. Выйдя из дворца, Хоган и Шарп направились к зданию школы, временно реквизированному лейтенантом для своих людей.
– А ты знаешь, что лорд Памфри – гомик? – спросил ирландец.
– Конечно знаю.
– Его могут повесить за это, – с нескрываемым удовлетворением отметил Хоган.
– И все-таки он мне нравится.
– Змея. Все дипломаты – змеи. Еще хуже законников.
– Он не выделывается.
– Выделывается, да еще как. Только ты этого не замечаешь. Будь осторожен, а то он и к тебе клинья подобьет. – Хоган рассмеялся – ему понравилась собственная шутка, и настроение поднялось. – А теперь расскажи, как мы собираемся найти эту бедняжку и ее гнилого супруга, а?
– Мы? Ты тоже собираешься идти?
– Дело слишком ответственное, чтобы доверять его какому-то английскому лейтенантишке. Здесь требуются прозорливость и благоразумие ирландца.
Добравшись до школы, офицеры уединились в кухне, где еще сохранился целый стол, а поскольку хорошую карту Хоган оставил в штабе у генерала, то новую ему пришлось нарисовать углем на ободранной столешнице. Из класса, где устроились на ночь солдаты, послышался женский смех. Дня в городе не пробыли, подумал Шарп, а девчонок уже нашли.
«Лучший способ выучить язык, сэр, – уверял его Харпер, – а нам, как вы знаете, образованности сильно не хватает».
Хоган притворил дверь.
– Посмотри на карту, Ричард. – Он показал, как британцы, пройдя по побережью, выбили французов из Порто и как португальцы в то же время атаковали на востоке. – Они отбили Амаранте, и это хорошо, потому что Сульт не сможет перейти реку по мосту. Он застрял здесь, Ричард, и у него нет вариантов. Ему придется пойти на север, через горы, чтобы найти вот эту дорогу. – Уголек оставил на столе прерывистую линию. – Дорога неважнецкая, одно название, и португальцы, если постараются, могут запросто перерезать ее вот здесь. – Уголь перечеркнул ленточку. – Мост называется Понте-Нова. Помнишь его?
Шарп покачал головой. За то время, что они сопровождали Хогана, он видел столько мостов и горных дорог, что в голове у него все смешалось.
– Понте-Нова переводится как Новый мост. Само собой лет ему столько ж, сколько и речке, через которую его перебросили. Достаточно щепотки пороха, чтоб он рухнул в пропасть, и тогда мусью Сульт влипнет по-настоящему. Но только если португальцы успеют вовремя. – Хоган мрачно посмотрел в окно – погода не располагала к быстрому маршу. – Если не остановят на Понте-Нова, то остается еще небольшой шанс, что им удастся настичь его у Сальтадора. Его ты должен помнить.
– Помню, сэр.
Мост высоко в горах, каменный пролет над глубокой и узкой пропастью, впечатляющая арка, получившая прозвище Прыгун – Сальтадор. Шарп помнил, как Хоган наносил его на карту, помнил деревушку с крохотными каменными домишками, но прежде всего помнил пенящийся, рычащий поток под нависшим над бездной мостом.
– Если они доберутся до Сальтадора раньше, нам останется только помахать им ручкой и пожелать удачи. – Капитан вздрогнул – сокрушительный удар грома напомнил о непогоде. – Что ж, сделаем что сможем.
– И что мы сделаем?
– Хороший вопрос, Ричард. – Ирландец взял из табакерки щепотку табаку, зарядил, закрыл глаза и оглушительно чихнул. – Да поможет мне Господь. Доктора говорят, прочищает бронхиальные трубы, уж и не знаю, что это за чертовщина. Так вот, случиться может одно из двух. – Он постучал пальцем по крестику, обозначавшему Понте-Нова. – Если остановить французов у этого моста, большинство из них сдадутся – ничего другого им не остается. Часть уйдут в горы, только там их ждут партизаны с острыми ножиками, которых хлебом не корми, только дай лягушатнику глотку перерезать или другую какую часть откромсать. Так что либо мы найдем мистера Кристофера в числе пленных, либо он уйдет, прикинувшись английским пленным. В таком случае мы идем за ним в горы, находим и ставим к стенке.
– Точно?
– А что тебя беспокоит?
– Я бы его повесил.
– Ну, этот вопрос мы с тобой можем обсудить позже, когда время подойдет. Если же французов до Понте-Нова не остановят, то придется нам двигать дальше, к Сальтадору.
– Почему?
– А ты вспомни, что там за место. Глубокое ущелье, повсюду отвесные склоны. Десяток стрелков могут задержать армию. Так что, если французы станут переходить мост, мы его увидим, а остальное сделают ваши бейкеровские штуцера.
– А поближе подобраться сможем? – спросил Шарп, вспоминая подходы к мосту.
– Сможем. Шагов на двести. Достаточно?
– Вполне, – кивнул Шарп.
– В общем, так или иначе, а мы его отыщем. – Хоган откинулся на спинку стула. – Он предатель, Ричард. Может, не такая важная птица, какой себя воображает, но, если попадет в Париж, мусью его досуха выдоят и узнают кое-что такое, что им знать не след. Если ж этот пройдоха вернется в Лондон, то можешь не сомневаться – вывернется. Сочинит чего-нибудь, мол, работал во благо интересов Короны, и эти дурачки его отпустят. Так что, как ни крути, лучше застрелить – тогда уж точно хуже не будет.
– А Кейт?
– Ну, Ричард, – укоризненно произнес Хоган, – ее мы, конечно, убивать не станем.
– Сэр, в марте вы приказали мне спасти ее. Тот приказ еще в силе?
Капитан посмотрел на черный от копоти потолок, утыканный зловещего вида крючьями.
– За недолгое время нашего знакомства, – сказал он, – я успел заметить у вас достойную сожаления склонность напяливать сияющие доспехи и искать попавших в беду дамочек. Королю Артуру, упокой Господь его душу, вы бы понравились. Дрались бы со всякой лесной нечистью да злодеями-рыцарями. Важно ли для нас спасение Кейт Сэвидж? Нет. Для нас главное – наказать Кристофера, а что до мисс Сэвидж, то это уж как получится.
Шарп посмотрел на нарисованную углем карту:
– Как доберемся до Понте-Нова?
– На своих двоих, Ричард. Пешком. Придется идти по горам, а там тропинки не для лошадей. Надо чем-то кормить, следить за подковами, вести в поводу – короче, обуза. Я бы взял парочку мулов, но где их найдешь ночью? Так что ни на мулов, ни на пони рассчитывать не приходится. Отберите несколько человек, самых лучших, самых крепких. Выйти надо до рассвета.
– Что мне делать с остальными?
Хоган почесал затылок:
– Может, передать их пока майору Поттеру для охраны пленных?
– Этот Кристофер, кто он вообще такой? – спросил Шарп.
– Он был толкачом в Министерстве иностранных дел, Ричард, – ответил Памфри, неодобрительно качая головой. – Ловким, надо отдать должное, толкачом. – Толкачом называли человека, который, участвуя в охоте, пробивался в голову партии за счет силы и наглости, расталкивая других охотников. – Тем не менее ему сулили большое будущее при условии отказа от стремления излишне усложнять дела. Его, видите ли, постоянно тянет к каким-то интригам. Форин-оффис в силу необходимости занимается секретными вопросами, и здесь на первое место выходит не авантюризм, а надежность и точный расчет. Тем не менее общее мнение склонилось к тому, что наш герой обладает всеми качествами, чтобы стать первоклассным дипломатом, и в прошлом году его отправили сюда для оценки степени готовности португальцев продолжать войну. Ходили слухи, к счастью совершенно безосновательные, что многие, особенно на севере, питают симпатии к французам, и Кристоферу поручили проверить эти утверждения.
– А разве посольство не могло само сделать такую работу? – поинтересовался Хоган.
– Незаметно – нет. К тому же такого рода исследования легко могли вызвать недовольство и даже оскорбить страну, которая, что бы там ни говорили, является нашим старейшим союзником. Есть и еще одно обстоятельство. Попробуйте отправить на сбор подобного рода данных посольского работника, и люди будут говорить то, что, как они полагают, ему хочется услышать. Кристофер выступал под видом английского джентльмена, путешествующего по стране. И вот тут-то у него появился план. Генерал Крэдок проявил редкую недальновидность, представив его к офицерскому званию, после чего Кристофер и начал претворять замысел в жизнь. – Лорд Памфри скользнул взглядом по потолку, расписанному изображениями веселящихся божеств и танцующих нимф. – Подозреваю, что в этом забеге мистер Кристофер делал ставки не на одну лошадку. Нам известно, что он поощрял мятеж, но у меня есть основания полагать, что он же мятежников и предал. Содействием заговорщикам Кристофер хотел убедить нас, что действует в наших интересах, а благодаря предательству заслужил уважение французов. Похоже, решил, что в любом случае останется на стороне победителей. Но конечно, его главная интрига – разбогатеть за счет Сэвиджей, матери или дочери. – Памфри лучезарно улыбнулся. – Всегда восхищался двоеженцами. Я бы не вынес и одной жены, а некоторые справляются с двумя!
– Вы вроде бы сказали, что он хочет вернуться? – спросил Шарп.
– Полагаю, что да. Джеймс Кристофер не тот человек, который сжигает мосты, если у него нет альтернативного варианта. Отвечая на ваш вопрос, Ричард, скажу так: он подготовит возвращение в Лондон, если поймет, что французам нечего ему предложить.
– И теперь я должен пристрелить двуличного ублюдка.
– Мы в Форин-оффис предпочитаем выбирать другие выражения, – строго сказал лорд Памфри, – но суть дела вы поняли верно. Идите, Ричард, и застрелите его, и да благословит Господь ваш штуцер.
– А что вы тут делаете? – поинтересовался наконец Шарп.
– Помимо того что претерпеваю крайние неудобства? Да, меня послали приглядывать за мистером Кристофером. Он доставил Крэдоку сведения о готовящемся мятеже, Крэдок сообщил в Лондон, в Лондоне случилась большая ажитация – еще бы, поднять против Наполеона его португальскую армию! – но наверху решили, что для реализации замысла требуется присутствие на месте человека мудрого и здравомыслящего, и, разумеется, обратились ко мне.
– Теперь про замыслы можно забыть, – заметил Хоган.
– Да уж, придется, – согласился Памфри, поворачиваясь к ирландцу. – Кристофер приезжал к Крэдоку с одним из заговорщиков, капитаном Аржентоном, а когда Крэдока заменили, Аржентон самостоятельно пробрался к нам, чтобы поговорить с сэром Уэлсли. Хотел получить заверения, что в случае мятежа никакие внешние силы вмешиваться в события не станут. Уэлсли, разумеется, ни о каких заговорах и слышать не желал, а потому посоветовал капитану поджать хвост и проваливать в ту самую тьму, из которой он явился. В результате – никаких заговоров, никаких таинственных посланцев в темных накидках и с кинжалами за поясом. Никакой романтики, а только марши, пушки да тыловое обеспечение. Увы, похоже, в моем присутствии уже нет необходимости. Мистер Кристофер, если верить записке вашей знакомой леди, ушел с французами, вероятно полагая, что войну выиграют они.
Хоган, открывший окно, чтобы подышать свежим воздухом, посмотрел на Шарпа:
– Нам пора, Ричард. Надо еще все спланировать.
– Да, сэр. – Шарп поднял со стола свой потрепанный кивер, попытался придать ему положенную форму, но, не добившись желаемого результата, взглянул на Памфри. – Милорд?
– Да, Ричард?
– Помните Астрид?
– Конечно. Конечно, я помню белокурую Астрид, – спокойно ответил Памфри. – Дочь Оле Сковгаарда.
– У вас, случаем, нет о ней каких новостей? – смущенно спросил Шарп и почувствовал, что краснеет.
Новости у лорда Памфри были, но делиться ими со стрелком он не собирался, ибо правда заключалась в том, что и Астрид, и ее отец Оле Сковгаард лежали в могиле, а горло им перерезали по приказу самого Памфри.
– Кое-что слышал, Ричард, – мягко сказал его светлость. – В Копенгагене была эпидемия. Кажется, малярии. Или холера? Увы… – Он развел руками.
– Она умерла?
– Боюсь, что да.
– Ага, – не к месту пробормотал Шарп и замер, пораженный печальным известием. Когда-то он думал, что, может быть, уйдет из армии, станет жить с Астрид и начнет новую жизнь в чистенькой, обустроенной Дании. И вот теперь… – Жаль.
– Мне тоже, – кивнул лорд Памфри, – очень и очень жаль. Но, Ричард, расскажите о мисс Сэвидж. Она красивая?
– Да, красивая.
– Так я и думал, – заметил Памфри.
– И погибнет, – сердито бросил Хоган, – если мы с вами не поторопимся.
– Да, сэр, – сказал Шарп и шагнул к выходу.
* * *
Дождь еще шел. Выйдя из дворца, Хоган и Шарп направились к зданию школы, временно реквизированному лейтенантом для своих людей.
– А ты знаешь, что лорд Памфри – гомик? – спросил ирландец.
– Конечно знаю.
– Его могут повесить за это, – с нескрываемым удовлетворением отметил Хоган.
– И все-таки он мне нравится.
– Змея. Все дипломаты – змеи. Еще хуже законников.
– Он не выделывается.
– Выделывается, да еще как. Только ты этого не замечаешь. Будь осторожен, а то он и к тебе клинья подобьет. – Хоган рассмеялся – ему понравилась собственная шутка, и настроение поднялось. – А теперь расскажи, как мы собираемся найти эту бедняжку и ее гнилого супруга, а?
– Мы? Ты тоже собираешься идти?
– Дело слишком ответственное, чтобы доверять его какому-то английскому лейтенантишке. Здесь требуются прозорливость и благоразумие ирландца.
Добравшись до школы, офицеры уединились в кухне, где еще сохранился целый стол, а поскольку хорошую карту Хоган оставил в штабе у генерала, то новую ему пришлось нарисовать углем на ободранной столешнице. Из класса, где устроились на ночь солдаты, послышался женский смех. Дня в городе не пробыли, подумал Шарп, а девчонок уже нашли.
«Лучший способ выучить язык, сэр, – уверял его Харпер, – а нам, как вы знаете, образованности сильно не хватает».
Хоган притворил дверь.
– Посмотри на карту, Ричард. – Он показал, как британцы, пройдя по побережью, выбили французов из Порто и как португальцы в то же время атаковали на востоке. – Они отбили Амаранте, и это хорошо, потому что Сульт не сможет перейти реку по мосту. Он застрял здесь, Ричард, и у него нет вариантов. Ему придется пойти на север, через горы, чтобы найти вот эту дорогу. – Уголек оставил на столе прерывистую линию. – Дорога неважнецкая, одно название, и португальцы, если постараются, могут запросто перерезать ее вот здесь. – Уголь перечеркнул ленточку. – Мост называется Понте-Нова. Помнишь его?
Шарп покачал головой. За то время, что они сопровождали Хогана, он видел столько мостов и горных дорог, что в голове у него все смешалось.
– Понте-Нова переводится как Новый мост. Само собой лет ему столько ж, сколько и речке, через которую его перебросили. Достаточно щепотки пороха, чтоб он рухнул в пропасть, и тогда мусью Сульт влипнет по-настоящему. Но только если португальцы успеют вовремя. – Хоган мрачно посмотрел в окно – погода не располагала к быстрому маршу. – Если не остановят на Понте-Нова, то остается еще небольшой шанс, что им удастся настичь его у Сальтадора. Его ты должен помнить.
– Помню, сэр.
Мост высоко в горах, каменный пролет над глубокой и узкой пропастью, впечатляющая арка, получившая прозвище Прыгун – Сальтадор. Шарп помнил, как Хоган наносил его на карту, помнил деревушку с крохотными каменными домишками, но прежде всего помнил пенящийся, рычащий поток под нависшим над бездной мостом.
– Если они доберутся до Сальтадора раньше, нам останется только помахать им ручкой и пожелать удачи. – Капитан вздрогнул – сокрушительный удар грома напомнил о непогоде. – Что ж, сделаем что сможем.
– И что мы сделаем?
– Хороший вопрос, Ричард. – Ирландец взял из табакерки щепотку табаку, зарядил, закрыл глаза и оглушительно чихнул. – Да поможет мне Господь. Доктора говорят, прочищает бронхиальные трубы, уж и не знаю, что это за чертовщина. Так вот, случиться может одно из двух. – Он постучал пальцем по крестику, обозначавшему Понте-Нова. – Если остановить французов у этого моста, большинство из них сдадутся – ничего другого им не остается. Часть уйдут в горы, только там их ждут партизаны с острыми ножиками, которых хлебом не корми, только дай лягушатнику глотку перерезать или другую какую часть откромсать. Так что либо мы найдем мистера Кристофера в числе пленных, либо он уйдет, прикинувшись английским пленным. В таком случае мы идем за ним в горы, находим и ставим к стенке.
– Точно?
– А что тебя беспокоит?
– Я бы его повесил.
– Ну, этот вопрос мы с тобой можем обсудить позже, когда время подойдет. Если же французов до Понте-Нова не остановят, то придется нам двигать дальше, к Сальтадору.
– Почему?
– А ты вспомни, что там за место. Глубокое ущелье, повсюду отвесные склоны. Десяток стрелков могут задержать армию. Так что, если французы станут переходить мост, мы его увидим, а остальное сделают ваши бейкеровские штуцера.
– А поближе подобраться сможем? – спросил Шарп, вспоминая подходы к мосту.
– Сможем. Шагов на двести. Достаточно?
– Вполне, – кивнул Шарп.
– В общем, так или иначе, а мы его отыщем. – Хоган откинулся на спинку стула. – Он предатель, Ричард. Может, не такая важная птица, какой себя воображает, но, если попадет в Париж, мусью его досуха выдоят и узнают кое-что такое, что им знать не след. Если ж этот пройдоха вернется в Лондон, то можешь не сомневаться – вывернется. Сочинит чего-нибудь, мол, работал во благо интересов Короны, и эти дурачки его отпустят. Так что, как ни крути, лучше застрелить – тогда уж точно хуже не будет.
– А Кейт?
– Ну, Ричард, – укоризненно произнес Хоган, – ее мы, конечно, убивать не станем.
– Сэр, в марте вы приказали мне спасти ее. Тот приказ еще в силе?
Капитан посмотрел на черный от копоти потолок, утыканный зловещего вида крючьями.
– За недолгое время нашего знакомства, – сказал он, – я успел заметить у вас достойную сожаления склонность напяливать сияющие доспехи и искать попавших в беду дамочек. Королю Артуру, упокой Господь его душу, вы бы понравились. Дрались бы со всякой лесной нечистью да злодеями-рыцарями. Важно ли для нас спасение Кейт Сэвидж? Нет. Для нас главное – наказать Кристофера, а что до мисс Сэвидж, то это уж как получится.
Шарп посмотрел на нарисованную углем карту:
– Как доберемся до Понте-Нова?
– На своих двоих, Ричард. Пешком. Придется идти по горам, а там тропинки не для лошадей. Надо чем-то кормить, следить за подковами, вести в поводу – короче, обуза. Я бы взял парочку мулов, но где их найдешь ночью? Так что ни на мулов, ни на пони рассчитывать не приходится. Отберите несколько человек, самых лучших, самых крепких. Выйти надо до рассвета.
– Что мне делать с остальными?
Хоган почесал затылок:
– Может, передать их пока майору Поттеру для охраны пленных?