Война стрелка Шарпа
Часть 20 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Именно.
– Опаснейшие враги солдата, – кивнул Виллар. Одного с Кристофером возраста, он считался любимчиком маршала Сульта. – Нет, Сульта беспокоит то, что нам приходится распылять силы для охраны тыловых колонн. В этой проклятой стране стоит лишь убить двух крестьян с кремневыми ружьями, как из-за камней появляются двадцать! И они вооружены уже не кремневыми ружьями, а хорошими британскими мушкетами, которые поставляет ваша чертова страна.
– Захватите Лиссабон, возьмите все порты, и поставки оружия прекратятся.
– Мы так и сделаем, – пообещал Виллар, – со временем. Но нам не помешали бы еще пятнадцать тысяч человек.
Остановившись в конце сада, Кристофер некоторое время молча смотрел через Дору. Внизу лежал город, и тысячи кухонных труб выпускали в вечернее небо тонкие струйки дыма.
– Сульт собирается провозгласить себя королем?
– Знаете, какое у него сейчас прозвище? – усмехнулся Виллар. – Король Николя! Нет, если он еще сохранил частичку здравого смысла, никакого провозглашения не будет. Местное население этого не допустит, армия не поддержит, а император яйца ему оторвет.
Англичанин улыбнулся:
– Но соблазн есть?
– Несомненно, но Сульт обычно останавливается перед тем, как сделать последний шаг. Обычно. – Неуверенность генерала объяснялась тем, что всего лишь днем ранее маршал разослал всем своим генералам письмо, в котором предлагал им подстрекать португальцев к поддержке идеи провозгласить его королем. Безумие, считал Виллар, но Сульт, похоже, помешался на идее стать монархом. – Я предупредил его, что, если это случится, он спровоцирует мятеж.
– Совершенно верно. И вы должны знать, что Аржентон уже побывал в Коимбре и вел переговоры с Крэдоком.
– Аржентон – дурак, – сердито заметил Виллар.
– Дурак, хотя и полезный, – указал Кристофер. – Пока он разговаривает, британцы не станут ничего предпринимать. Зачем утруждать себя, если противник сам себя уничтожит мятежом?
– Сколько офицеров стоят за Аржентоном?
– Достаточно много. У меня есть их имена.
Виллар усмехнулся:
– Я мог бы арестовать вас и отдать парочке сержантов, которые выбили бы эти имена.
– Вы получите их. В свое время. А пока, бригадир, я дам вам вот это. – Он протянул французу конверт.
– Что это?
Ночь уже спустилась в сад, и читать было невозможно.
– Оперативный приказ Крэдока. Часть его войск находится в Коимбре, но основные силы в Лиссабоне. У него шестнадцать тысяч британских штыков и семь португальских. Все детали здесь. Самая большая его слабость – недостаток артиллерии.
– Чем он располагает?
– Тремя батареями шестифунтовиков и одной трехфунтовиков. Ходят слухи, что Крэдок ожидает прибытия более тяжелых орудий, да только в прошлом такие слухи никогда не оправдывались.
– Трехфунтовики! – рассмеялся Виллар. – С таким же успехом он мог бы обстреливать нас камнями. – Бригадир похлопал по конверту. – Так что вам нужно от нас?
Сделав несколько шагов, англичанин остановился и пожал плечами:
– Похоже, Европа будет управляться из Парижа, а не из Лондона. Вы поставите здесь своего короля.
– Верно. И вполне возможно, что этого короля будут звать Николя, если только он достаточно быстро возьмет Лиссабон. Впрочем, у императора еще много братьев-бездельников. Не исключено, что кто-то из них получит Португалию.
– Я буду полезен любому.
– Чем? Пока что вы дали нам только это, – Виллар помахал конвертом, – да несколько имен, которые мы вытащили бы и из Аржентона.
– Как и всем солдатам, вам недостает дальновидности. После завоевания Португалии вам придется умиротворять страну. Я знаю, кому здесь можно доверять, на кого можно положиться. Я знаю тайных врагов. Знаю, кто и что скажет. Кто на что способен. Я поделюсь с вами опытом Форин-оффис. Мне известны британские агенты и их хозяева. Мне известны шифры, которыми они пользуются, и их тайные маршруты связи. Я знаю, кто будет работать на вас, а кто – против. Короче, генерал, я могу спасти тысячи ваших жизней, если, конечно, вы не предпочитаете послать своих солдат против крестьян?
Виллар покачал головой:
– А если мы не завоюем Португалию? Что будет с вами, если мы уйдем?
– Тогда у меня останутся Сэвиджи, а мои хозяева решат, что мне просто не удалось справиться с поручением и поднять мятеж во французской армии. Но я сомневаюсь, что вы проиграете. Разве кто-то смог остановить императора?
– La Manche, – сухо ответил Виллар, имея в виду пролив, отделяющий Францию от Англии, и затянулся сигарой. – Вы сообщили мне о назревающем в нашей армии мятеже, но так и не сказали, что хотите взамен. Говорите, время пришло.
– Мне нужна торговля портвейном.
Очевидно, Виллар не ожидал столь простого ответа, потому что сбавил шаг:
– Торговля портвейном?
– Вся. Крофт, Тейлор, Берместер, Смит Вудхаус, Сэвидж, Гулд, Копке, Сэндмен – мне нужны все винодельни. Я не хочу владеть ими – мне достаточно Сэвиджей, – но я хочу быть единственным экспортером.
Виллару понадобилось несколько секунд, чтобы охватить весь масштаб замысла.
– Вы будете контролировать половину экспорта Португалии! Вы будете богаче императора!
– Не совсем. Император сможет обложить меня налогом, а я никогда не смогу обложить налогом императора. Богат не тот, кто платит налоги, а тот, кто их устанавливает.
– И все равно вы будете очень богаты.
– Именно этого, генерал, я и хочу.
Виллар остановился у лужайки. В доме кто-то играл на клавесине, из окна доносился женский смех. Когда-нибудь, подумал француз, сюда придет мир, и приблизить его поможет вот этот англичанин.
– Вы не даете имена, которые мне нужны, – сказал он резко, – и дали сведения по британским силам. Но откуда мне знать, что вы нас не обманываете?
– Этого вы знать не можете.
– Мне нужны другие списки. Мне нужно нечто более весомое. Доказательство того, что вы на нашей стороне.
– Вам нужна кровь, – спокойно сказал Кристофер, ожидавший чего-то подобного.
– Кровь – это убедительно. Но только не португальская, а британская.
Кристофер улыбнулся:
– Есть такая деревня, Вилья-Реал-де-Жедеш. Там у Сэвиджей несколько виноградников. Любопытно, что война туда пока еще не заглянула. – Он не стал говорить, что заключил соглашение с командиром Аржентона, чьи драгуны патрулировали тот район. – Отправьте туда небольшой отряд, и вы найдете там небольшую горстку британцев. Еще там есть португальские солдаты и партизаны. Думаю, всего их там не больше сотни. Они ваши, но взамен я кое-что попрошу.
– Что еще?
– Не трогать Квинту. Поместье принадлежит семье моей жены.
Где-то за северным горизонтом громыхнул гром, вспышка молнии вырвала из темноты силуэты кедров.
– Вилья-Реал-де-Жедеш?
– Деревушка неподалеку от дороги на Амаранте. Хотел бы я предложить вам что-нибудь еще, но предлагаю то, что есть. Никаких проблем у вас возникнуть не должно. Старшим там британский лейтенант, не отличающийся особенной изобретательностью. Ему лет тридцать, а он до сих пор в лейтенантах, так что вывод очевиден.
Еще один удар грома заставил Виллара обернуться.
– Нам нужно вернуться до дождя. – Он зашагал к дому и вдруг остановился. – Вы предаете свою страну. Вас это не беспокоит?
– Я ничего не предаю. – Ради разнообразия Кристофер заговорил искренне: – Если вы, покорив Европу, будете управлять ею только своими силами, вас сочтут авантюристами и эксплуататорами, но если вы поделитесь властью, если каждый народ примет участие в управлении другими народами, тогда мы вступим в обетованный мир разума и мира. Разве не этого хочет ваш император? Это ведь он говорит о европейской системе, европейском кодексе, европейском суде и едином народе, европейцах. Как можно предать свой континент?
Виллар состроил гримасу:
– Наш император много о чем говорит. Он корсиканец, и мечты у него заоблачные. Вы такой же? Мечтатель?
– Я – реалист, – ответил Кристофер.
Он уже воспользовался сведениями о мятеже, чтобы заслужить благодарность французов, и теперь собирался заслужить их доверие, принеся им в жертву британских солдат.
Шарпу и его людям надлежало умереть ради наступления прекрасного будущего для всей Европы.
Глава пятая
Пропажа подзорной трубы сильно огорчила Шарпа, и как ни пытался он убедить себя, что это ерунда, что труба просто безделушка, полезное излишество, помогало плохо. Инструмент был своего рода знаком, свидетельством достижения, не просто спасения сэра Артура Уэлсли, но и его последующего производства в сержанты. Иногда, почти не смея верить, что он – офицер королевской армии, Шарп доставал трубу, смотрел на нее и думал о том, как же далеко увела его судьба от приюта на Брухаус-лейн и многого другого. Обычно он отказывался комментировать надпись на табличке, привинченной к корпусу трубы, хотя и знал – о секрете известно многим. Люди смотрели на него, вспоминали, что однажды он дрался как дьявол под индийским солнцем, и в их глазах Шарп видел уважение, восхищение или страх.
И вот теперь чертов Кристофер украл трубу!
– Вы вернете ее, сэр, – пытался утешить командира Харпер.
– Да уж верну, черт возьми. Слышал, Уильямсон подрался с кем-то в деревне прошлой ночью?
– Драки, сэр, не получилось. Я его оттащил.
– И с кем он сцепился?
– С одним из парней Лопеса. Тоже злой как черт.
– Опаснейшие враги солдата, – кивнул Виллар. Одного с Кристофером возраста, он считался любимчиком маршала Сульта. – Нет, Сульта беспокоит то, что нам приходится распылять силы для охраны тыловых колонн. В этой проклятой стране стоит лишь убить двух крестьян с кремневыми ружьями, как из-за камней появляются двадцать! И они вооружены уже не кремневыми ружьями, а хорошими британскими мушкетами, которые поставляет ваша чертова страна.
– Захватите Лиссабон, возьмите все порты, и поставки оружия прекратятся.
– Мы так и сделаем, – пообещал Виллар, – со временем. Но нам не помешали бы еще пятнадцать тысяч человек.
Остановившись в конце сада, Кристофер некоторое время молча смотрел через Дору. Внизу лежал город, и тысячи кухонных труб выпускали в вечернее небо тонкие струйки дыма.
– Сульт собирается провозгласить себя королем?
– Знаете, какое у него сейчас прозвище? – усмехнулся Виллар. – Король Николя! Нет, если он еще сохранил частичку здравого смысла, никакого провозглашения не будет. Местное население этого не допустит, армия не поддержит, а император яйца ему оторвет.
Англичанин улыбнулся:
– Но соблазн есть?
– Несомненно, но Сульт обычно останавливается перед тем, как сделать последний шаг. Обычно. – Неуверенность генерала объяснялась тем, что всего лишь днем ранее маршал разослал всем своим генералам письмо, в котором предлагал им подстрекать португальцев к поддержке идеи провозгласить его королем. Безумие, считал Виллар, но Сульт, похоже, помешался на идее стать монархом. – Я предупредил его, что, если это случится, он спровоцирует мятеж.
– Совершенно верно. И вы должны знать, что Аржентон уже побывал в Коимбре и вел переговоры с Крэдоком.
– Аржентон – дурак, – сердито заметил Виллар.
– Дурак, хотя и полезный, – указал Кристофер. – Пока он разговаривает, британцы не станут ничего предпринимать. Зачем утруждать себя, если противник сам себя уничтожит мятежом?
– Сколько офицеров стоят за Аржентоном?
– Достаточно много. У меня есть их имена.
Виллар усмехнулся:
– Я мог бы арестовать вас и отдать парочке сержантов, которые выбили бы эти имена.
– Вы получите их. В свое время. А пока, бригадир, я дам вам вот это. – Он протянул французу конверт.
– Что это?
Ночь уже спустилась в сад, и читать было невозможно.
– Оперативный приказ Крэдока. Часть его войск находится в Коимбре, но основные силы в Лиссабоне. У него шестнадцать тысяч британских штыков и семь португальских. Все детали здесь. Самая большая его слабость – недостаток артиллерии.
– Чем он располагает?
– Тремя батареями шестифунтовиков и одной трехфунтовиков. Ходят слухи, что Крэдок ожидает прибытия более тяжелых орудий, да только в прошлом такие слухи никогда не оправдывались.
– Трехфунтовики! – рассмеялся Виллар. – С таким же успехом он мог бы обстреливать нас камнями. – Бригадир похлопал по конверту. – Так что вам нужно от нас?
Сделав несколько шагов, англичанин остановился и пожал плечами:
– Похоже, Европа будет управляться из Парижа, а не из Лондона. Вы поставите здесь своего короля.
– Верно. И вполне возможно, что этого короля будут звать Николя, если только он достаточно быстро возьмет Лиссабон. Впрочем, у императора еще много братьев-бездельников. Не исключено, что кто-то из них получит Португалию.
– Я буду полезен любому.
– Чем? Пока что вы дали нам только это, – Виллар помахал конвертом, – да несколько имен, которые мы вытащили бы и из Аржентона.
– Как и всем солдатам, вам недостает дальновидности. После завоевания Португалии вам придется умиротворять страну. Я знаю, кому здесь можно доверять, на кого можно положиться. Я знаю тайных врагов. Знаю, кто и что скажет. Кто на что способен. Я поделюсь с вами опытом Форин-оффис. Мне известны британские агенты и их хозяева. Мне известны шифры, которыми они пользуются, и их тайные маршруты связи. Я знаю, кто будет работать на вас, а кто – против. Короче, генерал, я могу спасти тысячи ваших жизней, если, конечно, вы не предпочитаете послать своих солдат против крестьян?
Виллар покачал головой:
– А если мы не завоюем Португалию? Что будет с вами, если мы уйдем?
– Тогда у меня останутся Сэвиджи, а мои хозяева решат, что мне просто не удалось справиться с поручением и поднять мятеж во французской армии. Но я сомневаюсь, что вы проиграете. Разве кто-то смог остановить императора?
– La Manche, – сухо ответил Виллар, имея в виду пролив, отделяющий Францию от Англии, и затянулся сигарой. – Вы сообщили мне о назревающем в нашей армии мятеже, но так и не сказали, что хотите взамен. Говорите, время пришло.
– Мне нужна торговля портвейном.
Очевидно, Виллар не ожидал столь простого ответа, потому что сбавил шаг:
– Торговля портвейном?
– Вся. Крофт, Тейлор, Берместер, Смит Вудхаус, Сэвидж, Гулд, Копке, Сэндмен – мне нужны все винодельни. Я не хочу владеть ими – мне достаточно Сэвиджей, – но я хочу быть единственным экспортером.
Виллару понадобилось несколько секунд, чтобы охватить весь масштаб замысла.
– Вы будете контролировать половину экспорта Португалии! Вы будете богаче императора!
– Не совсем. Император сможет обложить меня налогом, а я никогда не смогу обложить налогом императора. Богат не тот, кто платит налоги, а тот, кто их устанавливает.
– И все равно вы будете очень богаты.
– Именно этого, генерал, я и хочу.
Виллар остановился у лужайки. В доме кто-то играл на клавесине, из окна доносился женский смех. Когда-нибудь, подумал француз, сюда придет мир, и приблизить его поможет вот этот англичанин.
– Вы не даете имена, которые мне нужны, – сказал он резко, – и дали сведения по британским силам. Но откуда мне знать, что вы нас не обманываете?
– Этого вы знать не можете.
– Мне нужны другие списки. Мне нужно нечто более весомое. Доказательство того, что вы на нашей стороне.
– Вам нужна кровь, – спокойно сказал Кристофер, ожидавший чего-то подобного.
– Кровь – это убедительно. Но только не португальская, а британская.
Кристофер улыбнулся:
– Есть такая деревня, Вилья-Реал-де-Жедеш. Там у Сэвиджей несколько виноградников. Любопытно, что война туда пока еще не заглянула. – Он не стал говорить, что заключил соглашение с командиром Аржентона, чьи драгуны патрулировали тот район. – Отправьте туда небольшой отряд, и вы найдете там небольшую горстку британцев. Еще там есть португальские солдаты и партизаны. Думаю, всего их там не больше сотни. Они ваши, но взамен я кое-что попрошу.
– Что еще?
– Не трогать Квинту. Поместье принадлежит семье моей жены.
Где-то за северным горизонтом громыхнул гром, вспышка молнии вырвала из темноты силуэты кедров.
– Вилья-Реал-де-Жедеш?
– Деревушка неподалеку от дороги на Амаранте. Хотел бы я предложить вам что-нибудь еще, но предлагаю то, что есть. Никаких проблем у вас возникнуть не должно. Старшим там британский лейтенант, не отличающийся особенной изобретательностью. Ему лет тридцать, а он до сих пор в лейтенантах, так что вывод очевиден.
Еще один удар грома заставил Виллара обернуться.
– Нам нужно вернуться до дождя. – Он зашагал к дому и вдруг остановился. – Вы предаете свою страну. Вас это не беспокоит?
– Я ничего не предаю. – Ради разнообразия Кристофер заговорил искренне: – Если вы, покорив Европу, будете управлять ею только своими силами, вас сочтут авантюристами и эксплуататорами, но если вы поделитесь властью, если каждый народ примет участие в управлении другими народами, тогда мы вступим в обетованный мир разума и мира. Разве не этого хочет ваш император? Это ведь он говорит о европейской системе, европейском кодексе, европейском суде и едином народе, европейцах. Как можно предать свой континент?
Виллар состроил гримасу:
– Наш император много о чем говорит. Он корсиканец, и мечты у него заоблачные. Вы такой же? Мечтатель?
– Я – реалист, – ответил Кристофер.
Он уже воспользовался сведениями о мятеже, чтобы заслужить благодарность французов, и теперь собирался заслужить их доверие, принеся им в жертву британских солдат.
Шарпу и его людям надлежало умереть ради наступления прекрасного будущего для всей Европы.
Глава пятая
Пропажа подзорной трубы сильно огорчила Шарпа, и как ни пытался он убедить себя, что это ерунда, что труба просто безделушка, полезное излишество, помогало плохо. Инструмент был своего рода знаком, свидетельством достижения, не просто спасения сэра Артура Уэлсли, но и его последующего производства в сержанты. Иногда, почти не смея верить, что он – офицер королевской армии, Шарп доставал трубу, смотрел на нее и думал о том, как же далеко увела его судьба от приюта на Брухаус-лейн и многого другого. Обычно он отказывался комментировать надпись на табличке, привинченной к корпусу трубы, хотя и знал – о секрете известно многим. Люди смотрели на него, вспоминали, что однажды он дрался как дьявол под индийским солнцем, и в их глазах Шарп видел уважение, восхищение или страх.
И вот теперь чертов Кристофер украл трубу!
– Вы вернете ее, сэр, – пытался утешить командира Харпер.
– Да уж верну, черт возьми. Слышал, Уильямсон подрался с кем-то в деревне прошлой ночью?
– Драки, сэр, не получилось. Я его оттащил.
– И с кем он сцепился?
– С одним из парней Лопеса. Тоже злой как черт.