Во тьме

― Завтра, хорошо? ― отвечает Козлиная бородка жестким тоном. ― Почему она не просыпается?

Я даю им то, чего они хотят. Я заставляю себя открыть глаза. Я чувствую себя так, будто мое тело парит над койкой. Яркий свет причиняет боль глазам. Я здесь и в то же время не здесь.

На моих глазах слезы. Я плакала во сне?

Пока они смотрят на меня широко распахнутыми глазами, гадая, слышала ли я их разговор, я вспоминаю, что произошло, каждую мрачную деталь того, что Трэвис сотворил со мной. Все возвращается, затопляет мой разум, оставляет меня немой от шока.

Когда я пытаюсь пошевелиться, понимаю, что одна из моих рук прикована к койке, на которой я лежу. Я все еще в яме, но главный свет горит, и я накрыта одеялом.

― Как ты себя чувствуешь, Дженна? ― спрашивает женщина, присев на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне. У нее вьющиеся волосы цвета вороного крыла, а на ресницах слишком много туши. Я узнаю в ней одну из медсестер из лазарета.

У меня сжимается желудок, рвота поднимается вверх по горлу. Я хватаюсь за живот.

― Меня сейчас стошнит.

Она достает красное ведерко и помогает мне в него попасть. Ко рвоте, что уже в ведерке добавляется новая.

― Лучше? ― спрашивает Лейла, когда я заканчиваю.

Я ложусь, не отвечая. Испытываю отвращение, и меня тошнит от себя самой. Но, может быть, мне стоит быть благодарной, что я не мертва. План Трэвиса не сработал.

Но я не сомневаюсь, что он вернется, чтобы закончить начатое. И я не думаю, что в следующий раз мне так повезет.

Мне нужно кому-то рассказать. По тому, что я слышала перед тем, как открыть глаза, Лейла колеблется помогать ли Козлиной бородке. Может быть, я смогу переманить ее на свою сторону.

― Я вернусь, ― говорит Козлиная бородка. Он приковывает Лейлу взглядом. ― Не натвори глупостей.

Он покидает яму, закрывая за собой дверь.

― Как ты себя чувствуешь на самом деле, Дженна?

― Напуганной.

Я пытаюсь сесть, но я еще недостаточно сильна, и у меня кружится голова от того, что Трэвис дал мне. Я сглатываю пересохшим горлом.

― Он был здесь. Он накачал меня наркотиками и изнасиловал. Пожалуйста, помогите... Помогите мне.

Лейла долго молчит, а затем распрямляет плечи.

― Нет, Дженна. Здесь с тобой никого не было. У тебя передозировка снотворных.

― Снотворных? ― я выдавливаю смешок. ― Так он сказал вам говорить. Правда в том, что Стор работает на опасного человека, за преступление которого я наказана. Его зовут Трэвис Слейд, и...

― Нет, ― резко произносит Лейла. ― У тебя передозировка, а Стор покрывает тебя.

― Нет.

Я мотаю головой.

― Он прикрывает собственную задницу. Меня накачали наркотиками и изнасиловали в тюрьме, а он все это организовал. Ему это не сойдет с рук, как и вам.

Я отворачиваю от нее лицо и сворачиваюсь в клубок. Я все еще ощущаю внутри себя член Трэвиса.

― Я хочу увидеться с врачом. Мне плохо.

В моем мозгу зарождается ужасная мысль, поражающая меня до глубины души. Что, если Трэвис не использовал презерватив, и я окажусь беременна. Я вроде бы помню, как он шелестел оберткой, но не могу быть уверена, раз я была под наркотой.

― Врач уже приходила осмотреть тебя, пока ты была без сознания. Мы сделали тебе промывание желудка. Больше она ничего не может сделать. Теперь отдыхай. Завтра утром, тебя вернут в камеру.

Я знаю, что она лжет, но как мне это доказать?

― Вы должны поверить мне. Я не...

Увлажняю губы. Мой язык ощущается распухшим и сухим у меня во рту, но питье не так важно, как убедить эту женщину помочь мне. Это не так важно, как борьба за мою жизнь.

― Вы должны сообщить начальнице тюрьмы.

― Дженна, в твоей подушке нашли снотворное. Вероятно, ты пронесла его с собой в тюрьму. Если начальница тюрьмы узнает о твоей передозировке, тебя переведут в Блок Е. Ты этого хочешь? Мы пытаемся помочь тебе.

Я снова поворачиваюсь к ней лицом с настороженностью.

― Это был Стор. Он подложил таблетки в мою подушку. Он хотел притащить меня сюда, чтобы Трэвис изнасиловал меня. Он собирался убить меня, когда...

Слезы душат меня, заглушая слова.


Лейла отворачивает от меня взгляд, как раз тогда, когда Козлиная бородка входит в яму. Он просит Лейлу уйти, и она уносится из помещения, как будто ее кто-то преследует.

Козлиная бородка подходит к койке и просто стоит там со скрещенными руками.

― Тоже хочешь меня изнасиловать?

Моя речь смазана.

― Того, о чем ты думаешь, никогда не было.

Он показывает на свой висок.

― Это все в твоей голове. Если ты кому-нибудь расскажешь, они подумают, что ты сошла с ума, и я удостоверюсь, что ты окажешься среди таких же, как ты.

― Сколько Трэвис платит тебе? ― спрашиваю я прямо. ― Сколько бы ни платил, ты все потеряешь, когда я тебя разоблачу. Я удостоверюсь, что ты отправишься в тюрьму.

― Следи за своим языком, сука.

Он крепко хватает меня за подбородок, а затем грубо отпускает.

― Тебе бы не хотелось вывести меня из себя.

Он остается со мной в яме еще на пару минут, но ни один из нас не говорит. Я должна быть осторожна. Я одна в комнате с мужчиной, который может быть таким же опасным, как и Трэвис. На сегодня с меня хватит.

Через какое-то время он уходит. Лейла пару раз приходит проверить меня. Затем утром, я возвращаюсь в камеру. Единственная, кто рад меня видеть, это Саншайн. Как только у нас выдается пара минут наедине в тюремном дворе, я рассказываю ей все.

― Ублюдки, ― говорит она, сжимая и разжимая кулаки. ― Я сделаю все, чтобы помочь тебе отплатить им. Просто скажи, что мне делать.

― Скажу, ― отвечаю я. ― Я жду кое-какую информацию.

― Какую информацию?

Она оглядывается.

― Адрес, ― отвечаю я.

― Ясно.

Саншайн подмигивает. Мне не нужно объяснять. Она читает все между строк.

― Ну, ты знаешь, где меня найти.

Я дарю ей слабую улыбку.

― Да, знаю. Спасибо тебе.

Мой план заключается в том, что как только я узнаю адрес Трэвиса, я пошлю туда брата Саншайн в надежде, что он найдет какое-нибудь инкриминирующее доказательство против Трэвиса, что-то, что поможет доказать его вину и мою невиновность.

Глава 18

Трэвис



В полночь, моя голова разрывается от ярости, я рывком открываю холодильник и хватаю за горлышко бутылку дорогого шампанского. Мои пальцы плотно сжимаются вокруг него, но шампанское задерживается в моих руках ненадолго.

Я швыряю бутылку в кухонную стену, стекло разбивается на осколки. Один острый осколок задевает меня над глазом. Я даже не вздрагиваю. Я слишком зол, чтобы чувствовать боль.

Потратил на чертово шампанское пару сотен долларов, чтобы отпраздновать.

Я все так хорошо спланировал. Думал, что все сработает. Глупый охранник пообещал мне, что так и будет.

Но вместо этого, мои планы полетели коту под хвост. Все разваливается на части, и я не знаю, как остановить это. Я должен был трахнуть ее, заявить на нее права, но ее смерть стала бы конечным итогом.

У меня звенит телефон, но я не беру трубку. Я знаю, кто это.

Я уже много дней избегаю Уолтера. Его выводит из себя, когда не отвечают на его звонки и не перезванивают. По тону его голоса в последнем голосовом сообщении, в котором он требовал, чтобы я перезвонил, я заподозрил, что он знает, что я делаю за его спиной.

Меня омывает волна облегчения, когда телефон перестает звонить, но как только я бросаю его в карман и выхожу из кухни, раздается звонок в дверь.

От моего лица отливает кровь, когда я подхожу к входной двери и смотрю в глазок.

Это он.