Властелин Хаоса

Найнив торопливо придумала и тут же отбросила дурацкое объяснение, будто она искала здесь случайно оброненную вещь. Она выпрямилась и прошла мимо Теодрин с таким видом, будто объяснять нечего. Доманийка зашагала рядом, по-прежнему молча. Найнив лихорадочно прикидывала, как же ей поступить. Съездить Теодрин по голове и пуститься наутек? Упасть на колени и умолять сохранить все в тайне? Оба варианта имели существенные недостатки, но ничего лучшего придумать не удавалось.

– Надеюсь, ты сохраняла спокойствие? – спросила Теодрин, глядя прямо перед собой.

Найнив вздрогнула и не сразу поняла, что Теодрин говорит о наставлении, данном ею Найнив после вчерашней попытки преодолеть блок. Сохранять спокойствие – только спокойствие помогает собраться с мыслями.

– Конечно, – делано рассмеялась она. – С чего бы мне волноваться?

– Вот и хорошо, – невозмутимо отозвалась Теодрин. – Сегодня я хочу попробовать нечто… более, как бы это сказать… прямое.

Найнив бросила на доманийку осторожный взгляд. Почему она ни о чем не спрашивает? Ни в чем не упрекает? С самого утра Найнив преследовали неудачи, и теперь она просто не могла поверить, что так легко отделалась.

Назад, на каменное здание, Найнив не оглядывалась, а потому не видела, что какая-то женщина наблюдает за ней и Теодрин из окна второго этажа.





Глава 13

Пыль





Раздумывая над тем, стоит ли расплетать косу, Найнив раздраженно поглядывала из-под намотанного на голову потертого полотенца на собственные платье и сорочку, развешенные на спинках стульев. Они были мокрыми, и вода капала на чисто выметенные половицы. Еще одно обтрепанное по краям полотенце, в белую и зеленую полоску, значительно больше первого, – вот все, что было на ней сейчас.

– Теперь мы знаем, что потрясение здесь тоже не поможет, – буркнула она, обращаясь к Теодрин, и поморщилась. Челюсть ее болела, щеку саднило. Рука у Теодрин оказалась тяжелой, и отреагировала она быстро. – Пожалуй, сейчас я могу направлять Силу, а тогда и думать забыла о саидар.

Когда промокнешь до нитки, обо всем на свете забудешь.

– Ну так высуши с помощью Силы свои вещи, – пробормотала Теодрин, всматриваясь в треугольный осколок зеркала и ощупывая свой глаз.

От этого зрелища у Найнив полегчало на сердце. Глаз уже начинал припухать, что позволяло надеяться на появление внушительного синяка. Что ж, значит, и ее рука не так уж слаба. А синяк – это самое малое, чего заслуживала Теодрин!

Вероятно, доманийке пришла в голову та же мысль, – во всяком случае, она со вздохом промолвила:

– К такому способу я прибегать больше не стану. Но хоть так, хоть эдак, все равно научу тебя уступать саидар прежде, чем ты рассердишься настолько, что захочешь ее укусить.

Бросив еще один недовольный взгляд на промокшую одежду, Найнив на миг призадумалась и скривилась. Прежде она ничего подобного не делала. Использовать Силу при выполнении повседневной работы было строжайше запрещено, и не без оснований. Саидар представляла собой слишком большой соблазн. Чем чаще ее обнимаешь, тем больше хочется, что увеличивает риск почерпнуть из Истинного Источника слишком много и выжечь свою способность, а то и вовсе погибнуть. Сейчас сладость саидар заполнила ее с легкостью, чему, надо полагать, немало способствовало использованное Теодрин ведро с водой, как, впрочем, и некоторые другие события сегодняшнего утра. Простое плетение Воды вытянуло всю влагу из одежды и перенесло ее на пол, присоединив к лужице, образовавшейся, когда Теодрин опрокинула ведро.

– Уступать не больно-то по моей части, – сказала Найнив, размышляя о том, что только последняя дуреха станет так упорствовать впустую. Ну не может она дышать под водой, летать, размахивая вместо крыльев руками и направлять Силу не разозлившись.

Переведя хмурый взгляд с лужицы на Найнив, Теодрин уперла руки в бока.

– Уж это я знаю, – промолвила она нарочито спокойно. – Если верить тому, чему меня учили, такая женщина, как ты, вовсе не может направлять Силу. Для этого, как мне объясняли, необходимо быть спокойной, невозмутимой, безмятежной, открытой и абсолютно податливой. – Ее окружило свечение саидар. Потоки Воды собрали лужицу в шар, который лежал теперь на полу, словно мячик. – Прежде чем станешь повелевать, следует научиться уступать. Это непреложная истина, но ты, Найнив… Как ни стараешься, а я вижу, что ты и вправду стараешься, ты не уступаешь, а наступаешь. До тех пор, пока не рассердишься настолько, что и вовсе обо всем позабудешь.

Потоки Воздуха подняли раскачивающийся в стороны шар. На миг Найнив показалось, что Теодрин собирается запустить им в нее, но водяная сфера, проплыв через комнату, вылетела в открытое окно. Послышались громкий всплеск и испуганный крик кошки. По-видимому, запрет использовать Силу на всякие пустяки перестает действовать, когда достигаешь уровня Теодрин.

– Может, на этом и остановимся? – предложила Найнив, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро, хотя понимала, что в очередной раз потерпела неудачу. Конечно, ей хотелось научиться направлять Силу когда угодно, но мало ли кому чего хочется? Как говорится, если бы да кабы… «Если б у желаний были крылья, то свиньи бы летали». – Что толку тратить время впустую?

– Ты это брось, – сказала Теодрин, когда Найнив попыталась и косу высушить с помощью потоков Воздуха. – Отпусти саидар, пусть волосы сами сохнут. И оденься.

Найнив прищурилась:

– У тебя, часом, нет в запасе еще одного похожего сюрприза?

– Нет, не беспокойся. А сейчас начинай готовить свое сознание. Сосредоточься. Ты – бутон, цветочный бутон, ощущающий тепло Источника и готовый раскрыться навстречу этому теплу. Саидар – река, а ты – ее русло. Как бы ни был могуч поток, он всегда заключен в русло. Освободи свое сознание, оставь место для одного лишь бутона. В твоих мыслях нет ничего иного. Ты – бутон…

Найнив натянула через голову сорочку и вздохнула. Монотонный голос Теодрин навевал дремоту. Упражнения для послушниц, какой от них толк? Они на нее не действуют, иначе она давным-давно научилась бы касаться Источника, когда захочет. Лучше бы ей, конечно, заняться чем-нибудь полезным, что действительно может получиться. Скажем, попробовать уговорить Илэйн уехать в Кэймлин. Правда, при этом она искренне желала Теодрин добиться успеха, пусть бы той пришлось окатить ее хоть десятью ведрами воды. Да и не может принятая самовольно все бросить и уйти с занятия, такое не дозволяется. Вот чего Найнив терпеть не могла, так это когда ей указывали, что дозволено, а что нет.

Шли часы, а они все сидели напротив друг друга за столом, который выглядел так, словно его подобрали на свалке, и повторяли тренировочные упражнения. Такие же, какие в это время, наверное, делали и послушницы. Цветочный бутон. Берег реки. Летний ветерок. Журчащий ручей. Найнив пробовала представить себя и семенем одуванчика, порхающим на ветру, и землей, впитывающей весенний дождь, и ростком, пробивающимся из почвы. Все без результата, во всяком случае, без того результата, какого добивалась Теодрин. Она даже предложила Найнив вообразить себя пребывающей в объятиях любовника, что обернулось неладно, поскольку навело на мысль о Лане, о том, как он посмел исчезнуть таким образом! Но всякий раз, когда досада Найнив давала толчок вспыхивавшей, словно сухая трава, ярости, что позволяло ей ухватиться за саидар, Теодрин заставляла ее отпускать Источник и начинать все сначала, одновременно утешая и успокаивая. Эта женщина умела полностью сосредоточиться на своей цели. «Ей бы мулов учить упрямству», – подумалось Найнив. За все это время Теодрин ни разу не вышла из себя – ее невозмутимость просто поражала. Найнив даже хотелось опрокинуть на нее ведерко с водой и посмотреть, что она тогда запоет, но, потрогав все еще болевшую щеку, решила, что это не самая удачная мысль.

Впрочем, болевшую челюсть Теодрин Исцелила перед своим уходом – это было пределом ее возможностей в Исцелении. Найнив, поколебавшись, решила не оставаться в долгу и Исцелила уже изрядно заплывший глаз Теодрин. Вообще-то, она намеревалась оставить фиолетовый синяк как напоминание, чтобы в следующий раз эта особа думала, что делает, но в конце концов решила: если они Исцелят одна другую, это будет по-честному. К тому же, пропуская сквозь себя потоки Духа, Воды и Воздуха, Теодрин дрожала и задыхалась, что Найнив сочла достаточным возмещением за собственный визг, изданный, когда ее окатили водой из ведра. Конечно, она и сама ежилась во время Исцеления, но что поделаешь? Нельзя получить все сразу.

Солнце уже давно миновало зенит и клонилось к западу. По заполнившей улицу толпе пробежала рябь поклонов и реверансов, и люди раздались в стороны, давая дорогу Тарне Фейр. Айз Седай проплывала по улице с видом королевы, шествующей по свинарнику, а накинутая на ее плечи шаль с красной бахромчатой каймой казалась боевым стягом. По тому, как Тарна держалась, любому за полсотни шагов было понятно, что она считает свою позицию прочной; это было видно по ее гордо поднятой голове, по тому, как Красная сестра придерживала юбки, оберегая их от пыли, по тому, как она не обращала внимания на поклоны и реверансы встречных. В первый день по ее прибытии было куда меньше почтительных приветствий, но, в конце концов, Айз Седай есть Айз Седай, в Салидаре сестры тоже оставались сестрами. Чтобы все уяснили себе это, двое принятых, пять послушниц и с дюжину слуг и служанок теперь проводили немногие свободные часы за самой грязной работой: относили кухонные отбросы и содержимое ночных горшков подальше в лес и закапывали их там.

Выскочившая на улицу Найнив успела улизнуть, прежде чем попалась на глаза Тарне. В животе у нее урчало от голода, да так громко, что какой-то малый с корзиной репы за плечами бросил на нее удивленный взгляд. Время завтрака прошло в попытках проникнуть сквозь заслон, время обеда – в упражнениях с Теодрин. Причем на этом их отношения на сегодня не закончились. Теодрин велела Найнив не спать всю ночь, в надежде на то, что усталость поможет там, где не помог испуг. «Любой блок можно сломать, – с несокрушимой уверенностью говорила она. – Сломаю я и твой. Один-единственный раз ты направишь Силу без гнева, и саидар будет твоей. Навсегда».

Сейчас Найнив хотела только одного – поесть. Кухарки и поварята уже почти все убрали, но вокруг кухни еще витали дразнящие запахи тушеной баранины и жареного поросенка, заставившие затрепетать ее ноздри. Правда, довольствоваться ей пришлось всего-навсего парой яблок, кусочком козьего сыра и горбушкой хлеба. Как не задался денек с утра, так и не выровнялся.

Вернувшись в свою комнату, Найнив обнаружила там лежащую на кровати Илэйн. Та, не повернув головы, бросила на Найнив беглый взгляд и вновь уставилась в потолок.


– Ох, Найнив, что за день сегодня поганый! – промолвила она со вздохом. – Эскаральда настаивает на том, чтобы я научила ее делать тер’ангриалы, а сил на это у нее явно недостаточно. А Варилин сделала… понятия не имею, что она сделала, но только камень, с которым она работала, прямо в ее руках превратился в шар из… ну, не совсем из огня, но… Не будь там Дагдары, которая ее сразу же Исцелила, та бы, наверное, погибла. Из находившихся там такое Исцеление больше никому было не под силу, а искать знающую сестру не было времени. Ну а потом, уже по дороге сюда, я задумалась о Мариган, о том, что если мы не можем научиться обнаруживать направляющего Силу мужчину, то, может, сумеем обнаружить то, что им сделано. Вроде бы Морейн как-то намекала, что такое возможно. Ну так вот, задумалась я, и тут кто-то дотронулся до моего плеча. Я так завопила, будто меня ножом ткнули, а оказалось, что какой-то возчик просто хотел спросить у меня дорогу. Бедняга так испугался, что чуть не пустился наутек.

Когда Илэйн наконец умолкла, чтобы перевести дух, Найнив отказалась от уже почти созревшего решения запустить в нее огрызком последнего яблока и воспользовалась наступившей тишиной, чтобы вставить слово:

– А где Мариган?

– Она прибрала здесь – на что потребовалось немало времени, – и я ее отослала. Видишь, – Илэйн подняла руку, – я до сих пор не сняла браслета. – Рука обессиленно упала на матрас, но поток слов не замедлился. – Она все время ноет и талдычит без устали одно и то же – будто нам нужно немедленно бежать в Кэймлин. После такого денечка еще и это выслушивать?! И без нее тошно, эти послушницы меня до бешенства доведут. Эта несносная носатая Китлин все время бормочет себе под нос, что я еще молода ею командовать, а тут еще заявляется Фаолайн и спрашивает, почему это Николь у меня на занятиях, – откуда, интересно, мне было знать, что Николь должна выполнять ее поручение? А потом Ибрелла вздумала посмотреть, большое ли пламя она в силах создать, и чуть всех нас не спалила. И Фаолайн устроила мне перед всеми выволочку за то, что я допускаю такое на занятиях, а Николь заявила, что…

Найнив отчаялась вставить хоть словечко – может, она зря не запустила в Илэйн огрызком яблока? – и просто-напросто выкрикнула:

– Думаю, Могидин права!

Услышав это имя, Илэйн закрыла наконец рот и удивленно вытаращилась на подругу. Найнив и сама невольно огляделась, не подслушал ли кто часом, хотя они и находились в своей комнате.

– Это глупость, Найнив.

Найнив не поняла, имеет она в виду предложение уехать или произнесенное вслух имя, но уточнять да выяснять не собиралась, а, усевшись напротив и оправив юбку, решительно возразила:

– Ты не права. Джарил и Сив того и гляди проболтаются, что Мариган никакая им не мать, если уже не проболтались. Ты готова ответить на вопросы, которые за этим последуют? Мне как-то не хочется. Того и гляди какая-нибудь Айз Седай всерьез задастся вопросом, как мне удается делать всяческие открытия, не пребывая в ярости от восхода до заката. И сейчас о том поминает каждая вторая сестра, с которой мне случается разговаривать, а Дагдара в последнее время посматривает на меня довольно странно. Да и не делают они здесь ничего, только сидят без толку. И будут сидеть, пока не решат вернуться в Башню. Я тут подобралась к окошку да подслушала разговор Тарны с Шириам и…

– Ты что? Что ты сделала?

– Подкралась и подслушала, вот что, – спокойно ответила Найнив. – Так вот, они решили ответить Элайде, что им требуется время. Им, видишь ли, надо подумать. О чем? Случаем, не о том ли, как позабыть Логайна и прочие выходки Красных? Это, конечно, трудно, но если очень хочется, то почему нет? Если мы здесь задержимся, может случиться так, что нас преподнесут в подарок Элайде. А если уедем, то, на худой конец, сможем предупредить Ранда. Сказать, чтобы не рассчитывал на поддержку Айз Седай и не доверял им.

Илэйн нахмурилась и присела на кровати, скрестив под собой ноги:

– Если они все еще раздумывают, значит окончательного решения не приняли. Я думаю, нам лучше остаться. Может быть, как раз мы и сможем помочь им принять правильное решение. Кроме того, если только ты не вознамерилась уговорить Теодрин ехать с нами, твой блок так при тебе и останется.

Этот довод на Найнив впечатления не произвел. Многого ли добилась Теодрин за все это время? Только ведро воды зря извела. Велела не спать сегодня всю ночь, а дальше что? Теодрин уверяла – так, во всяком случае, ее можно было понять, – что будет пробовать все и вся до тех пор, пока что-нибудь не сработает. А это уж явно чересчур.

– Поможем им принять решение, говоришь? Как же, станут они нас с тобой слушать! Суан и та не слушает. Может, мы и ухватили ее за палец, но она-то держит нас за шкирку.

– И все-таки нам следует остаться. Во всяком случае, до тех пор, пока Совет не примет решение. Тогда мы хотя бы сможем рассказать Ранду правду, а не кормить его домыслами.

– А как нам узнать об этом самом решении? Да так, чтобы не оказалось поздно? Уж не рассчитываешь ли ты на то, что мне во второй раз удастся найти нужное окошко? А если мы будем дожидаться, пока они открыто объявят о своих намерениях, то рискуем оказаться под стражей. Во всяком случае, я. Все Айз Седай знают, что я с Рандом из одной деревни, из Эмондова Луга.

– Как узнать? Да от Суан, она нам расскажет. Или ты думаешь, что она и Лиане смирнехонько отправятся на расправу к Элайде?

Тут Илэйн попала в точку. Окажись Суан и Лиане в руках Элайды, обе и моргнуть не успеют, как им снесут головы.

– Но ты не учитываешь Сива и Джарила, – не сдавалась Найнив.

– Ну, с ними мы что-нибудь придумаем. В конце концов, что тут особенного? Разве чужая женщина не могла по доброте душевной пригреть сироток? – Илэйн улыбнулась, на щеках ее появились ямочки. По-видимому, она считала, что эта улыбка подбадривает. – Единственное, что нам нужно, – это как следует пораскинуть мозгами. И на худой конец, стоило бы дождаться возвращения из Амадиции Тома. Я не могу его бросить.

Найнив всплеснула руками. Если облик отражает характер, Илэйн следовало бы выглядеть ослицей, причем высеченной из камня. Том будто заменил этой девчонке отца, умершего, когда она была еще маленькой. Привязалась к старику и, похоже, собирается и к обеденному столу его за руку водить.

Неожиданно Найнив почувствовала, что где-то поблизости обнимают саидар, и тут же поток Воздуха отворил дверь. В комнату шагнула Тарна Фейр. Илэйн и Найнив вскочили на ноги, – что ни говори, а Айз Седай есть Айз Седай, и кое-кого наказали, стоило Тарне одно слово обронить.

Желтоволосая Красная сестра пристально смотрела на девушек. Ее надменное лицо напоминало холодный мрамор, а голубые глаза – осколки льда.

– Ну и дела! Королева Андора в убогой лачуге, в обществе ущербного дичка.

– Я пока еще не королева, Айз Седай, – отвечала Илэйн с холодной вежливостью. – И не стану ею, пока меня не коронуют в Тронном зале. А коронуют меня лишь в том случае, если моя мать действительно мертва.

Улыбка Тарны могла бы заморозить и снежную бурю.

– Да-да, конечно. Они пытались сохранить твое пребывание здесь в тайне, да только земля слухами полнится. – Она обвела взглядом каморку – узенькие кровати, колченогий табурет, одежда на вбитых в стену колышках и осыпающаяся штукатурка. – На мой взгляд, вас могли бы разместить и поудобнее, учитывая все ваши удивительные достижения. Будь вы в Белой Башне, где ваше истинное место, вы бы, наверное, уже прошли испытание и удостоились шали.

– Спасибо, – сказала Найнив, желая показать, что и она может быть такой же любезной, как Илэйн.

Тарна окинула ее таким взглядом, что чуть не превратила в ледышку.

– Айз Седай, – поспешно добавила Найнив.

Тарна снова повернулась к Илэйн:

– В сердце Амерлин есть особый уголок для тебя и для Андора. Ты не поверишь, сколько сил было по ее повелению затрачено на то, чтобы тебя отыскать. Ей будет очень приятно, если ты вернешься в Тар Валон со мной.

– Мое место здесь, Айз Седай. – Голос Илэйн звучал по-прежнему любезно, но подбородок вызывающе вздернулся – под стать надменности Тарны. – Я вернусь в Башню вместе со всеми.

– Понятно, – без всякого выражения произнесла Тарна. – Ну что ж, а сейчас оставь нас. Я хочу поговорить с дикаркой. Наедине.

Найнив и Илэйн переглянулись, но делать было нечего. Илэйн присела в реверансе и удалилась.

Как только за ней затворилась дверь, с Тарной произошла удивительная перемена. Айз Седай уселась на кровать Илэйн, вытянув и скрестив ноги, откинулась на изголовье и сложила руки на груди. Лицо ее оттаяло, на нем даже появилась улыбка.