Власть долга

Олтер упрямо сжал губы и вытащил клинок. Губы Хмутра изогнулись, глаза полыхнули огнем… Вдруг над ухом прогудело, и все тотчас вернулось: и звуки, и привычный бег времени. Короткая стрелка ударила врага в лицо, ноги взметнулись – и гигант рухнул навзничь, раскинув руки. Меч вылетел из руки и зазвенел по мостовой. Оли перехватил кинжал, подскочил… Добивать не пришлось. Хмутр умер тотчас же. Мертвые глаза уставились в небо.

Олтер посмотрел на площадь. Стражники разошлись полукругом, выставили копья – и встретили небольшую группу, выбежавшую со двора. Упокоив неприятелей, они развернулись, примеряясь к вооруженным болотникам. Городской страже хотелось немедля поквитаться хоть с кем-то за весь этот ужас. Но это же неправильно! Что же это…

Тут на Олтера налетели, приподняли над землей. Испачканная кровью монетка вывалилась из рукава, застучала по ладони.

– Цел? Олтер, немытая клиббова задница! Цел?

– Пусти, пусти, дядька! Живой я…

Олтер вырвался, забегал глазами, ища невидимого стрелка. Нашел! На крыше богатого дома, потрясая самострелом, плясала ладная девичья фигурка. Она расставила руки в стороны и ловко промчалась по коньку кровли, перепрыгнула на соседний дом и была такова.

– Вилея… – прошептал Олтер.

– А ну, хлебалом-то не хлопай! – осадил его наставник и потащил к возам.

На подмогу к болотникам из узких переулков выбегали невысокие мальчишеские фигурки с самострелами в руках.

– Булог! – грянул грозный клич.

Вдруг со двора стражникам ударили в спину. Соватажники очухались… Услышав звуки схватки неподалеку, из дома выбегали все новые и новые воины. Они сбили плотный строй, дождались, пока стражники пройдут мимо…

Городская стража не сдержала удара. Пятясь, они отступали обратно, к воротам. О сражении теперь они и не помышляли. Лакасы? Какие еще лакасы?.. На меч их насадят не пойми кто, и прямо сию минуту…

– Вот сейчас, сейчас бить надо… – прошептал Остах и обреченно махнул рукой.

Разбойники вырвались из ловушки и дернули в узкие проходы.

Навстречу наследнику выбегали друзья – Булогичи выпустили их наконец-то из-под опеки.

– Чего не ударил-то? Вбили бы лиходеев по самую макушку, – проворчал Остах, приближаясь к старшему Булогичу.

– То не наша война, – пробасил здоровяк в ответ.

– Чужая война? А и верно!.. – вдруг расплылся в улыбке Остах и шмякнул болотника по плечу. Тут же напоказ затряс отшибленной ладонью и притиснул Булогича к себе. – Вы осторожней в пути… Уж если в Атриане такое творится – чего ж на дорогах ждать?

Булогич оглядел Остаха и кивнул.

– И пусть ксен крепко подумает: а стоит ли вам возвращаться?

Булогич нахмурился, а Остах легонько оттолкнул болотника и подмигнул.





Глава 12




Воздух вспарывали мириады шелестящих крыл, живая туча затмила солнце. Отряд прикрылся лошадьми, люди пригнули головы, берегли лица. Алиас глянул вниз – дорожное полотно покрылось живым ковром. По сапогам поползли вверх здоровенные – в половину ладони – продолговатые желто-серые тельца, и Алиас затряс ногой.

Проклятье!

Стоять пришлось долго, но наконец-то крылатую нечисть унесло дальше.

– За что караешь, Пагот! – послышалось позади.

– Да не блажи ты! Хорошо хоть мясо они не жрут…

– Ага! Сожрали бы и нас, и лошадей – и косточек не оставили…

Дорожники охлопывали друг друга, гладили взбудораженных коней. Алиас Фугг огляделся. Вокруг все разительно переменилось. Невиданная продолжительная жара и без того не миловала природу, но теперь… Вечно голодная саранча объела скрученную от зноя и безводья листву, пожухлую траву обглодала до корней.

– Вот это туча! – продолжил все тот же голос.

– Это еще не туча, – зло бросил полусотник Гилиус. – Так, облачко. Легкоходы-разведчики, можно сказать… Вырвались впереди основного полчища.

– Откуда знаешь? – Алиас поправил седло.

Под ногами чавкало, скользило, и бывшего имперского чиновника передернуло от отвращения. Всякого он повидал, но такого… Стряхнув насекомых с драгоценных седельных сум, он запрыгнул на коня.

– Так в Арзрате послужил, чего уж там. Только в степи уж попривычнее, что ли… – Полусотник оглядел отряд, кивнул своим мыслям и отдал приказ выдвигаться. Опытные вояки мигом встали в охранение, приняли походный порядок. Тронулись. – Там и полчища эти издалека видать… Вроде как подготовишься, с духом соберешься. На морду платок намотаешь, сядешь спиной да ждешь, пока пронесется мимо. Арзратцы-то и вовсе радуются.


После шелестящего безумия полусотнику захотелось потрепать языком. Алиас был не против:

– Чего ж им радоваться?

– Так арзратцы – те же дикари, убереги Пагот. Вроде и в Империи живут… – Гилиус рубанул ладонью. – Жрут они саранчу эту. Собирают, жарят да жрут.

Алиас покрутил головой.

– Ага… Едут по степи, хрустят… – Гилиус сплюнул с седла. – Еще и впрок навялят, да набьют торбы.

Алиас знал Гилиуса не первый год. Будучи посыльным, а потом курьером у наместника Векса Кнея, он не раз брал полусотника с собой. Вот и по этой самой дороге к родовому гнезду Кнеев столько раз хожено вместе – не перечесть…

«Векс Кней, наставник… – мелькнула мысль. – Неужто скоро свижусь?..»

– Болтливый ты стал, Гилиус, – заметил бывший Голос Империи. – Стареешь?

– Так уж никто не молодеет, – хмыкнул полусотник. – Вот и ты на покой собрался…

Гилиус выразительно покосился на тугие седельные сумы. Фугг шутливо погрозил давнему приятелю пальцем.

– Ох. Это ж сколько мы с тобой не виделись, Алиас? Как тебя после отставки Векса в горы отправили…

Из-за поворота вывернул разведчик-легкоход, безусый юнец:

– К бою! – раздалась короткая команда.

Дорожники схватились за оружие, полусотник подался вперед, однако паренек махнул рукой. Вид у легкохода был веселый, и Алиас облегченно выдохнул.

– Шакалье орудует? – буркнул Гилиус. – Опять?

В Империи творилось неладное. Из ниоткуда вдруг появилось множество ватажек. Они шуровали по трактам, нападали на харчевни, грабили и убивали несчастных путников. Не зря Алиас взял с собой испытанных воинов, ой не зря! Дорожники споро накинули на руку щиты, построились по-боевому.

– Так, полусотник! – кивнул разведчик. – Обоз потрошат!

– Тебя видели?

– Нет, полусотник. Сильно заняты, некогда им по сторонам глазеть! – Молоденький воин радостно улыбнулся, предвкушая потеху.

– Выдвигаемся. Бьем, бьем! Не жалеть уродцев! – подбодрил товарищей Гилиус.

Алиас проверил, легко ли выходит меч, и двинулся следом. Из-за поворота показалась небольшая полянка. Какие-то жалкие оборванцы остановили проезжающих и ворошили поклажу. Подле задней телеги, стоя на коленях, заламывали руки немощные старики. Рядом валялся посреди давленной копытами серо-зеленой мерзости неудачливый путник с разбитой головой.

Разбойнички не успели даже дернуться – просвистели дротики, налетели дорожники, взмахнули тесаками – и все закончилось в один миг. Алиас глянул на труп и подъехал к телеге, заглянул под легкий полог. Что же это такое до последнего вздоха защищал бедолага, раз даже собственной жизни не пожалел?..

– Господин… – протянул руки сморщенный старик, не поднимаясь с колен.

На тюфяке на дне повозки лежало маленькое неподвижное тельце под легкой простыней. Вот оно что… Мертвого ребеночка везут хоронить? Алиас всмотрелся – лицо в мельтешении солнечных лучей показалось ему знакомым. Он торопливо спрыгнул с коня, подбежал вплотную. Охнул:

– Тьор! Не может быть!

Алиас нетвердой рукой стянул простыню. Хвала Паготу, жив! Все лицо паренька – сплошной синяк. Левый глаз заплыл, губы разбиты. Черные как смоль волосы сбились в колтуны, слиплись от пота. Дыхание неглубокое, глаза дрожат под сомкнутыми веками.

– Что? Что с ним? – Алиас затряс старика, глядящего на него с мольбой, и вздернул на ноги.

– Грисы… – выдохнул слуга. – Грисы младшие его избили. С дружками.

Алиас отпустил ворот старика и длинно выругался. Совсем не такую поездку он себе представлял, совсем не такую. В приморскую виллу Векса Кнея он мечтал заявиться триумфатором, а никак не черным вестником.

– Давно? Давно лежит?

– Так вторую седмицу, почитай, – глотая слезы и с нежностью глядя на мальчика, ответил слуга.

– Чего в Атриане не оставили? Лекарей не позвали? Зачем парня в телеге трясти…

– Так чем платить лекарям? – ответил старик и дернул плечами. – Домой вот везем…

Это «домой» резануло по уху, и Алиас отошел к своему коню. Махнул рукой, чтоб продолжали путь. Грисы… И здесь влезли проклятые клиббовы Грисы, нигде от них нет покоя… И чем им бедняга Тьор не угодил? Как бедный правнук славного Векса Кнея мог помешать наместнику?

Алиас огладил тугие седельные сумки. Под плотной тканью ощущались ребра серебряных монет. Впрочем, с ним чета наместников обошлась куда ласковей. Дабы Алиас добровольно и раньше срока отказался от сытой должности Голоса Империи в землях Дорчариан, Элса расплатилась щедро. Сколько серебра она отослала в Арну, чтобы занять его место, Алиас даже думать не хотел. К полученным монетам он прибавил свои, сбереженные за годы службы, продал неказистый домишко в Атриане, в котором почти не бывал. Кликнул Гилиуса с ближниками в провожатые – и поехал к морю, покупать память. Серебра у него теперь хватает…

Раздалась короткая команда – и отряд двинулся дальше, пополнившись тремя телегами. В одну из них закинули мертвое тело слуги. Гилиус подъехал вплотную, покосился на хмурое лицо Фугга и не сказал ни слова. Весь путь до ночлега они проделали в молчании.

Верный многолетней привычке, Алиас бросил кошму под телегу, затащил седельные сумы. Укрылся с головой и продрых до рассвета, изредка просыпаясь при смене караульных.