Виражи эскалации
Часть 48 из 76 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И с усмешкой наблюдал, как вытянется в ответе лицо чифа:
– Пустив ракеты, мы тогда уж точно и бесповоротно засветимся!
Именно в эту паузу там, за 55 километров на юго-восток, командиру на мостке «Петропавловска» всё покажется томительным и неторопливым. И будет им произнесено военно-сакраментальное: «Огонь!»
Менее чем через три минуты «тихий режим» на «Бирмингеме» огласится зуммером тревоги и судовой трансляцией: «Внимание, экипаж. Субмарина под атакой!» И гидропост, сам того не подозревая, начнёт последний отсчёт:
– «Центральный»! Слышу поисковую циркуляцию торпеды! Пеленг… на осте.
– …Приблизительная дистанция две с половиной мили.
– …Сэр, это ориентирное место «mobile simulator» Mk-70.
– …Приманка сработала! Слышу подрыв!
И может быть, заулыбаются, и быть может, вздохнут облегчённо, но никто не скажет «легко отделались», в уверенности «а как иначе». Тогда как «как иначе» может быть! И голос в динамике громкой связи взвинтится вновь чрезвычайно:
– Слышу активное сканирование сонаром справа по носу, дистанция менее трех тысяч ярдов! Это торпеда!
– Уклонение! Лево на борт!
Резкая циркуляция. Дрогнет оборванной нитью, пойдёт безвольными изгибами экстренно расцепленный трос буксируемой антенны. «Бирмингем» выплюнет ещё один мобильный симулятор…
Акустик «добьёт»:
– Ещё торпеда с левого борта! Господи! Пятьсот пятьдесят ярдов! Так близко!
– Право на борт!
Против советского комплекса «Метель» американские штабные тактики сочли возможным два способа ухода непосредственно субмариной: применить один из… – резкое всплытие деферентом на рулях и дачей полного хода с аварийным продуванием цистерн балласта кэптен Фрик счёл невозможным, так как в небе над ними кружил вертолёт. И может, не один.
Оставался только уход на глубину, близкую к предельной, где давление разрушит торпеду… Возможно, разрушит.
– Боцман! Глубина! Рули вниз! Ход полный!
Где-то в голове ещё брезжило малореальным – столкнуть заходящие с разных курсов торпеды лбами, когда бы сами на себя самонавелись.
550 ярдов… нет – уже 400! Слишком близко…
Торпеда АТ-2УМ в атаке вышла на 40 узлов, и ей покрыть 400 ярдов[263] – 17 секунд!
Лодку тряхнуло!
Эксплуатационную прочность стального цилиндра однокорпусной конструкции «Лос-Анджелесов» американские инженеры оправданно считали достаточной. Боевая реальность – торпеда в борт – внесла свои коррективы.
Удар, почувствовавшийся в «центральном», на удивление не показался особо сильным, по крайней мере, никого не сбило с ног, все оставались на своих боевых постах.
Поступившие послед доклады, по мере детализации, однако, были неутешительны: поражение пришлось на кормовую часть, в районе маневрового помещения. Межпалубные переборки держали давление лишь на определённой глубине… И они не держали – вода хлынула в трюмные отделения, неконтролируемо распространяясь по всему турбинному отсеку.
Субмарина медленно проседала на корму. Довеском возникли затруднения с управлением по горизонтали.
– Боцман, одерживай дифферент! Дать ход. Глубина! Рули на пятнадцать градусов вверх. Выйдем на двести футов, сможем стабилизировать положение!
– Да какой, к дьяволу, стабилизировать! У нас дыра в корпусе размером с Массачусетс!
– Готовность к продувке балласта…
– Поздно! – истекающий по́том боцман не отрывал взгляда от показаний глубины, дифферента. – У нас уже нулевая плавучесть. Продувка – наверху. Выдуем балласт сейчас, наверху останемся ни с чем.
– Экипаж на такое не подписывался, – донеслось голосом чифа, – надо всплывать и «показать флаг»!
– Да неужели?! – Фрик глянул, перекошенный вспышкой ярости. И вдруг понял… Вдруг понял, что другого не остаётся.
«На небольшой глубине, с проблемами в управлении… в конце концов, с дырою в корпусе субмарина однозначно окажется уязвимой против повторной атаки», – при всех своих эмоциональных пристрастиях и собственной предвзятости, ничто не мешало командиру подлодки мыслить рационально. Да и… попросту адреналин точно прибоем вынес на поверхность основной природный инстинкт – выживание.
«И если успеть всплыть до того, как нас снова закидают бомбами или торпедами, – тут ему стало совсем тоскливо, – то, может, русские, увидев United States ship, остановятся?..»
Капитан 1-го ранга Роберт Фрик окинул взглядом спрессованную людским напряжением рубку – на него смотрели выжидающе, пристально и молча… Дисциплина.
Услышали, к всеобщему облегчению:
– Боцман, вытаскивай нас отсюда! Рули на всплытие, ход максимальный! Я надеюсь, мы сможем вовремя выскочить наверх.
Субмарина «Бирмингем» рвалась наружу.
Все внутри «стального гроба» почувствуют нарастающую скорость и нарастающий угол дифферента, задирающий носовую часть. И теперь ещё одной заботой станет – удержаться на ногах и даже в сидячем положении. Всё незакреплённое потащит, понесёт в сторону кормы…
На фоне распалённых команд и исполнительных подтверждений: «Субмарина – на экстренное всплытие!» – гидропост из динамика будет продолжать бубнить элементы движения, продолжая отслеживать… Ещё одна торпеда рыскала в акустическом поиске совсем рядом. Совсем рядом…
Наверху
Невзирая на то, что оператор гидроакустической станции на Ка-25 явственно услышал зашумевшую на активном манёвре подлодку, её всплытие оказалось неожиданным.
Пробив водную среду, чёрный сферический нос выскочил на поверхность, приданной скоростью вынося сплошь покрытую пеной, точно взъерошенным инеем, всю переднюю часть корпуса.
Запас инерции быстро иссяк, и атомарина ухнула вниз, зарываясь носом, вновь погрузившись! И казалось, скрылась, но нет – вынырнула, выровнялась, заиграв враскачку многотонным горизонтальным «поплавком» – на всю длину притопленного тела.
Один из уже подоспевших вертолётов находился всего в полукилометре от места события, немедленно оповестив КП флагмана: «Видим экстренный выход на поверхность подводной лодки», ещё без подробностей – без визуальной классификации типа ПЛ и соответственно принадлежности к стране.
Насколько впечатляюще внезапным и скорым оказалось это появление, настолько непредсказуемо произошло всё дальнейшее.
Из-под правого бока «всплывшей» подлодки вдруг вырвался клок воды взрывного характера. Это и было что-то сдетонировавшее!..
Продолжая двигаться вперёд, субмарина стала заметно проседать, кренясь на поверженный борт. Это было особо заметно по наклону рубки, которая, по мере погружения, теперь только и торчала из воды, зарываясь в буруне. Пуская пузыри, бурля водой, неумолимо теряя плавучесть, лодка снова уходила под воду. Всё заняло не более минуты полторы. С вертолётов только и успели возбуждённо сообщить на КП.
Нежелательным свидетелем оказался и пролетавший в сравнительном неподалёку «Си Кинг», экипаж которого по случаю смотрел в «нужную» сторону, наблюдая в бинокль на левый борт – за советскими вертолётами.
– Всплыла и ушла под воду? Так был подрыв, или это какая-то уловка? Определить тип подлодки успели? – на мостке «Москвы» Скопин, хмуря брови, требовательно ждал ответов.
– Товарищ командир, – призвал старшина, дежуривший на оперативном канале с «вертушками», – сообщают…
Подлетев к месту ближе, вертолётчики увидели плавающие на воде предметы – по характерной красно-оранжевой окраске определив их как спасательные средства. А уже зависнув над самой поверхностью, удостоверились, что это люди – члены экипажа.
Подоспел второй Ка-25, быстро спустивший погружную гидроакустическую станцию, готовый выдать целеуказание. Акустик-оператор после короткой заминки сообщит о том, что лодка быстро уходит на глубину, без какой-либо горизонтальной составляющей. То есть был повод предполагать, что она потеряла ход и попросту проваливается вниз.
– На какую глубину?!
– Товарищ командир они… им хана́, – старшина, видимо, слово в слово повторял комментарии акустика-оператора, включая «хана». – Слышу, как трещит корпус… Волна эхо-сигнала удлиняется… Лодка падает на дно… Чёткие звуки сминаемого давлением воды металла.
На мостике переглянулись – сомнений не оставалось.
Капитан 2-го ранга Скопин негромко прокомментирует, выскребая из памяти, что помнил о потенциальном противнике:
– Американцы закладывают в свои субмарины низкий запас плавучести. У «Лосов» где-то процентов пятнадцать. И если она приняла много балласта и ко всему потеряла ход, то под воду ушла, очевидно, уже навсегда. Интересно, что там у них произошло? Из экипажа много спасшихся?
– Пока точно неясно, говорят, на воде человека четыре. По виду, некоторые признаков жизни не подают…
– Или их выбросило пузырём при взрыве через пробоину, – предположил старпом, – или же, прежде чем субмарина достигла запредельных глубин, кто-то успел покинуть борт через шлюзовую камеру. Не исключена декомпрессия.
– Спасение организовали?
– Так точно. «Ка-ПС», оборудованный лебёдкой для подъёма людей, уже там, медперсонал предупреждён о возможных кессонных проблемах.
– В таком случае довести ситуацию до командующего и… – недолго колебался, – в целом «воздуху», то бишь «вертушкам», можно возвращаться. Дежурная четвёрка, разумеется, остаётся в патруле. Обязательно! – подчеркнул кавторанг.
Он обратил внимание, что серьёзные лица присутствующих на мостике начали расслабляться. Старпом… и тот же старшина-«срочник» и вовсе «поплыли» – довольные, как коты у сметаны – дескать, задачу выполнили, супостата утопили.
«Навоевались до усрачки, мля!»
А у самого скребли кошки…
«Какие бы мотивы ни лежали за всей этой провокационной атакой субмарины и что бы там ни мутили в Пентагоне на дальнейшее, они явно не рассчитывали на подобный исход».
Так и было.
Разумеется, в Вашингтоне гибель атомной подводной лодки вызвала потрясение. Некоторые господа, особенно из носящих погоны-лампасы, пребывали в бешенстве.
Вместе с тем стоит отметить, что поначалу (до известного срока) американцы вообще были убеждены, что «Бирмингем» смогла благополучно уйти от русских и избежала преследования.