Виражи эскалации

Их можно было критиковать. За необязательные риски. Но такова была профессиональная специфика подводников (без оглядки на национальную принадлежность), когда у тебя ресурсы скрытности, пойманные возможности… и азарт, граничащий в некоторой степени с безрассудством – одно дело старые враги и противники индийцы, другое дело…

Впрочем, командир S-135 отдавал себе отчёт, что вряд ли СССР пойдёт на сомнительный с точки зрения большой политики шаг открытой войны с Исламской республикой. И не ждал каких-то неожиданностей от русских. Он вообще не ждал…

В режиме тишины взрывное сообщение акустика о торпедах, сначала принятых на свой счёт, повергло в оторопь, секундную…

В «центральном» никто ещё и среагировать не успел, а с гидропоста дрогнувшим в неверии голосом уточнят, детализируя: торпеды ушли, нацеленные на советские корабли…

Стрелял кто-то третий! Скрытый у них на кормовых углах…

– Из-за спины, – добавят не по уставу.

Все в стеснении рубки, поддавшись какому-то рефлексу, оглянутся – туда, где за чередой переборок и сужающимся к корме корпусом крылось это самое «из-за спины».

Акустик продолжит сыпать: о торпедах, о чужой ПЛ, быстро отходящей на манёвре…

Тогда как извне уже будут пробиваться высокотональные импульсы звуковых посылок – Ка-25 скинул пассивно-активный буй, охота началась.

Для экипажа S-135 «Hashmat» наступала «тёмная полоса».





В акустической тени…

(ретроспектива ретроспективы)




Многоцелевую атомную типа «Лос-Анджелес»… подводную лодку SSN-695 «Бирмингем», входящую в состав тактического ордера авианосца «Саратога», гавайский штаб «завернул» буквально сразу по выходе в Южно-Китайское море.

Обратный трафик Малаккским проливом приурочили на тёмное время суток, обеспечив сопроводительным судном. Может, потому её, практически полностью погруженную в воду, за исключением «паруса» рубки, мало кто заметил.

Во всяком случае, этот факт остался вне внимания советской разведки.

Американские штабисты в центре управления тихоокеанскими силами изначально планировали использовать SSN-695 лишь в качестве страховки – присмотреть за соединением контр-адмирала Паромова… И не найдя ничего лучше «под рукой», оставили в задаче.

Решение же сразу направить «Бирмингем» в Аравийское море, пока Паромов «водил» свои корабли по Бенгальскому заливу, оказалось обстоятельно верным. Завизированные Дели учения, наконец, детализировались по месту, и ходить по пятам за советской эскадрой не пришлось – вскоре авианосец «Минск» с эскортом объявился по западную сторону от Индостана. Со всей текущей последовательностью событий.



Подвсплыв на рабочую площадку для очередного сеанса связи с оперативным штабом флота, вместе с перископом и мачтами антенн на «Бирмингеме» были подняты пассивные приёмные средства широкого диапазона – просканировать работу окрестных радиоэлектронных средств и получить подробности об условном противнике.

– Пеленг триста тридцать градусов. Прослушивается радиообмен, внутриэскадренный. Индийцы, – докладывал лейтенант-коммандер, отвечающий за радиотехническую разведку. И дополнял: – По пеленгу на «зюйд-ост» фиксируется работа РЛС. По параметрам – источник надводный. Дистанция на пределе. Это определённо корабли советской восьмой эскадры.

Вскрытая текущая обстановка плотным пакетом по узконаправленному лазерному лучу, исключающему перехват и локацию субмарины, была передана на спутник-ретранслятор.

Следовало дождаться ответа и, возможно, новых оперативных указаний штаба.

Ответ пришёл минут через тридцать…

– «Центральный»! Получено радиодонесение из оперативного штаба флота.

– Чиф[231], Мэтью, – шкипер (командир лодки) предпочитал дружеский тон, – прими пост. Я отлучусь к связистам.

Там уж:

– Что тут?

– Вот, сэр. Донесение аутентично, сэр. Довольно объёмное, сэр. Я ещё не расшифровал…

И шкип, немного отойдя от принятого порядка, самостоятельно вручную займётся дешифровкой, отправившись к себе в каюту.



Им никак не удавалось полноценно и соразмерно включиться в задачу слежения.

Наверху корабли, энергично маневрируя, периодически меняли дислокацию. Наряду с активной работой противолодочной авиации всё это ставило SSN-695 в тактически неудобные, невыгодные позиции.

Наличие в районе подводных лодок оппонентов добавляло своих тонкостей, с этим фактором приходилось считаться особо – субмарина небезосновательно более чуткий на акустические средства противник.

Очень осторожно в пассиве, дистанцируясь, сближаясь и варьируя шкалой погружения в зонах конвергенции, дивергенции[232] (большие глубины дают улучшенную зону акустической освещённости), на одного такого «небезосновательного» они и «наткнулись».


Компьютер «Лос-Анджелеса», совмещённый с поисковыми системами, вбирал в себя шумовые портреты (индивидуальные звуковые акустические сигнатуры) не только главных геополитических противников… было там вбито всяко. На анализ и классификацию ему недолго…

– Это французская дизель-электрическая лодка, тип «Агоста», – торопился доложить старший вахты, – стоят на вооружении…

– Я понял, я знаю, – шкипер выглядел недовольным.

Опытный и искушённый, по крайней мере, считая себя таковым, кэптен Роберт Фрик в 1982 году участвовал в охоте за «Красным пиратом» (тот который battlecruiser «Kirov»-class). Сумел тогда неплохо себя проявить, получив по итогам досрочное повышение – четвёртую кэптеновскую лычку на погоны, а вслед в собственное командование и лодку[233]. И в настоящий момент, невзирая на то, что они чуть не прозевали этого крадущегося «пакистанца», он бы предпочёл поиграть в «кошки-мышки» с каким-нибудь «фокстротом» или «виктором»[234], сиречь с советской ПЛ.

Однако, прикинув так и эдак, командир американской субмарины решил воспользоваться этим неожиданным «попутчиком». И даже нашёл интересным: поэксплуатировать исламскую лодку в качестве «накидки» – спрятаться в её акустической тени, пристроившись на кормовых углах в кавитационной полосе кильватера.

Приняв это, возможно, не самое однозначное решение, он, тем не менее, понимал, что проблем от «местных ребят» можно ждать непосредственно – если они всё же засекут «хвост» и поднимут свою «тихую подводную пакистанскую панику», выдав с потрохами. Как бы не хуже – в обстоятельствах близости вероятного конфликта допускалась и вовсе прямая угроза.

На самом деле – это был далеко непростой ход, требующий напряженного внимания и филигранности в исполнении: удерживаться как можно ближе к корме чужой субмарины, избегая столкновений, ловя любые изменения, когда та стопорилась или совершала поворот.

«Бирмингем» выигрывала более совершенной и чувствительной акустической аппаратурой. Её экипаж считал, что превосходит пакистанцев и навыками и выучкой, при всех неравных возможностях. Небезосновательно считал, что уж…

Однако активное маневрирование на коротких дистанциях, на радиусах разворота, на других эволюциях, обязывало учитывать несопоставимые размерности – «американка» длиннее на 40 метров, водоизмещение в 7000 тонн (против 1788) неизбежно влияло на момент инерции – большие обороты винта на разгон и ускорение, а значит и создаваемые шумы.

Снижая мощность реактора или вовсе выключая силовую установку, атомарина нередко выходила в двух-узловый дрейф, которого едва хватало для управления и удержания лодки на заданной глубине. Бывало, нос «Бирмингема» отделяла от гребных винтов «Агосты» едва ли сотня ярдов[235]. А то и меньше…

– Цель поворачивает влево, – опускаясь до придыхания, докладывал акустик, – отдаляется, дистанция до кормы сто пятьдесят, двести ярдов… триста…

Минутой спустя:

– Пошла на обратный галс. Пеленг по-прежнему по левую скулу. Продолжает медленный разворот. Сэр, сейчас мы окажемся в действии её носовых гидролокаторов…

– Они не станут работать активной ГАС, – встревал старпом, принуждённо переглядываясь с командиром.

«Бирмингем» практически замирала на месте в менее полумиле от «контакта», скользя чёрной плотью чуть вниз, при отрицательно наклоненных триммерах.

– Что скажешь, Мэт? – шкипера явно интриговали такие моменты. – Их кильватерная струя буквально щекочет наш «парус».

– Радует, что воды вокруг не самые хорошие… в плане гидроакустики. Эти копчёные, в смысле смуглые кожей ребята ориентированы, прежде всего, на надводную угрозу, стараясь избежать обнаружения. Нас не видят и даже не предполагают.

– Скажешь тоже – «копчёные». Ты ещё… – кэп, бросив короткий взгляд на старшину у рулей – метиса афро, – ещё скажи «нигеры».

– У нас в Куинси…

– У вас в Куинси все сплошь расисты, – деланно снедовольничал командир. Откинувшись на спинку кресла, он нахохлился в раздумьях.

Поначалу показавшееся таким удачным решение – пристроиться за «пакистанцем» – сейчас уже, по прошествии нескольких часов, таковым не виделось. Как бы ловко они ни ходили в этом «незримом тандеме». «Эти „копчёные ребята“ целенаправленно следят за такими же копчёными ребятами – индийцами». Роберт Фрик криво ухмыльнулся…

Индийские ВМС командира SSN-695 интересовали опосредованно. Первоочерёдная задача стояла – следить за эскадрой Паромова. А корабли «красных» добивались до ушей акустиков откуда-то со стороны, издалека, неявно и предположительно.



Ситуация изменилась, когда наверху верно наметилась очередная передислокация: индусы умчали… с гидропоста доложили, что «русские винты» стали отчётливее. И немного погодя уточнили:

– Сэр, по-моему, они приближаются.

Это уже заслуживало внимания. Командир решил лично послушать, что же там в этот раз «вынюхал» акустик.

Дело быстрое – гидропост соседствовал с «центральным» через переборку.

– Пожалуйста, сэр, – сидящий за пультом сонара вахтенный уорент-офицер передал начальству запасную пару наушников, – три цели. Прут на хороших скоростях. Число оборотов соответствует минимум двадцати четырём узлам. Кстати… или некстати, по пеленгу на норд-ост ещё один корабль на хорошем ходу, его сигнал усиливается. Этот ближе всех, могу точно классифицировать – код «Kashin», «Поющий фрегат». И-и-и, сэр… наша «соседка» определённо заволновалась…

Старший акустик иногда позволял себе вот такие вольности в обозначении «целей» и «контактов», с молчаливого попустительства шкипера.

В данном случае пакистанская субмарина вроде бы как и не являлась однозначным и прямым противником, а даже наоборот – следили за общими оппонентами, в тех же задачах. Потому, видимо, и фигурировала то «соседкой», то «Агостой», то «француженкой» – по made in…

– Интересно маневрирует, – уорент, прижав один лопух наушника ладонью, другой рукой указывал на высвечиваемые индикатором изменения, – сэр, а ведь пакистанцы будто нацелились на русских…

«Агоста» действительно выводила свой курс на пеленг советских кораблей.

«Привязанная» к её кильватеру субмарина «Бирмингем», повинуясь командам, повторяла эволюции вслед-вслед.

У кэптена Фрика на этот счет, очевидно, были какие-то свои особые соображения. Просидев в «sonar room»[236] ровно столько, сколько потребовалось на окончательное уяснение нового расклада, шкип поспешил обратно в соседний блок управления.

Менее чем через минуту по отсекам лодки зудело сигналом боевой тревоги!

USS «Бирмингем» и так находилась в состоянии повышенной готовности, а экипаж по местам боевого расписания…

Явившийся на мостик командир придал всему более выраженные очертания: