В тихом семейном омуте
Часть 22 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да как ты можешь так говорить, не понимаю? – снова возмутилась Юлька. – Человек у тебя помощи попросил, а ты сидишь и талдычишь: совпадение, совпадение! Не хочешь Тайке помочь, так и скажи!
– Почему же не хочу? Очень хочу. Потому и пришел к вам сюда по первому требованию. Все дела бросил… – пожал плечами Сережа. – Только я не понимаю, чего вы от меня хотите…
– Да ладно! Теперь уже ничего не хотим! – гордо вскинула голову Юлька и глянула на Таю так, будто спрашивала – правильно ли делаю, мол, что вылезаю со своей гордостью?
– А вот обижаться на меня не надо! – покладисто улыбнулся Сережа, тоже взглянув мельком на Таю. – Я лучше вот что сделаю… Запиши-ка мой рабочий телефон, Тая. Я там всегда на связи, и днем и ночью. Если будет необходимость – сразу звони.
– Это какая такая необходимость? – снова возмутилась Юлька. – Она что, должна сидеть и ждать этой необходимости, да? Ждать, когда ее убивать начнут? И просить при этом – погодите, мол, пару минут, я Сереже позвоню? Так ведь никто ждать не будет, понимаешь? И потом… Как она тебе позвонит – уже убитая?
– Ладно, Юлька, хватит! Разошлась! – решительно вступила в их диалог Улька. – Чего ты ее пугаешь все время? Посмотри, на ней опять лица нет!
Они все дружно обернулись к Тае, будто пытались разглядеть, что у нее с лицом.
– Ладно, все, хватит разводить базар… – тихо проговорил Сережа и, обращаясь к Тае, проговорил осторожно: – Ты что, действительно так боишься, что тебя могут убить?
Она только головой кивнула и улыбнулась жалко. Если что-то ответила бы сейчас – точно бы расплакалась.
– А… Муж твой на этот счет что говорит? Он разве не может тебя защитить?
– У нее очень хороший муж, Сережа… – пояснила за Таю Улька. – Он любит ее, конечно, но он… Не верит ей, как и ты. А она боится, понимаешь?
– Понимаю, что ж… Все мы чего-нибудь да боимся. Но только… Я ведь не могу к тебе круглосуточную охрану приставить, Тая. Нет у меня таких возможностей. Да и оснований официальных нет… Для этого нужно как минимум заявление в полицию написать. Но только что ты там напишешь? Про пятнадцатое февраля расскажешь? Про свои домыслы? Успокойся, Тая, вот тебе мой совет. Успокойся и живи дальше. Ничего с тобой не случится, поверь мне.
– Нет, ну что за дела, а? – хлопнула от досады ладонями по столу Юлька. – Ему все объяснили, как и что, а он – не будет ничего! Одну жену Влада уже убили, а он…
– Во-первых, Юль, это было не преднамеренное убийство, а автомобильный наезд. Я правильно понял, да?
– Но откуда ты знаешь? Может, как раз и убийство за наездом скрывалось?
– Может, не может… Я смотрю на факты, Юль. Убийство доказано не было. Это во-первых. А во-вторых… Бомба обычно не падает дважды в одно место.
– Падает, Сереж… Как раз дважды эта бомба уже и упала… – с тихим вздохом проговорила Тая. – Первая жена Влада погибла, будучи в положении. Потом вторая жена так же… Теперь мне надо вставать в эту очередь, да?
– Ну хорошо, Тая, я тебя понял… Ты только не бойся, ладно? Я обязательно посмотрю по базе, как эти дела расследовались. Подниму из архива… Может, и впрямь есть там что-то…
– Ну, хоть за это спасибо, господин полицейский! – с явным сарказмом проговорила Юлька. – Разродился наконец! И спасибо, что рабочий телефон Тайке свой оставил! Можешь и дальше подвиги совершать, мы с Улькой не против! Например, можешь Тайку до дома сопроводить, чтобы она не боялась!
– Ну зачем, Юль… Не надо… – неловко улыбнулась Тая. – Мы и так у Сережи уйму времени отняли…
– Да я провожу, ничего страшного. Ты где живешь, Тая?
– Да тут недалеко… Можно даже пешком пройтись.
– Ну, идем тогда?
– Идем…
Она видела, как загадочно переглянулись Улька с Юлькой, какие изобразили вежливые физиономии. Мол, мы ж понимает все, да… И мешать вам не будем…
А ей и в самом деле захотелось пройтись рядом с Сережей. Нет, просто так пройтись, не более того! Просто поговорить с ним, узнать, как живет… Что в этом такого особенного? И вообще… Она ж виновата перед ним, этого со счетов не скинешь. Пренебрегла когда-то его чувствами. А теперь так получилось, что пришлось за помощью обратиться. Неловкая ситуация, с какой стороны ни глянь!
Дорога к ее дому вела через парк, и шли они тихо, не торопясь. И разговор никак не начинался, и молчание становилось тяжелым. Наконец, Тая спросила неловко:
– Как ты живешь, расскажи?
– Да нормально… Как все живут, так и я живу. Не жалуюсь. Работы много, это да…
– А как на личном фронте? Девушка у тебя есть?
Спросила – и пожалела тут же. Зачем, зачем про личную жизнь заговорила, надо было про работу спрашивать! Какое она имеет право лезть к нему в душу?
Но Сережа ответил довольно охотно:
– Да нет у меня никакой девушки, Тай. Не получается как-то. Была единственная школьная любовь, да и та…
– Ничего страшного, ты встретишь еще! Не может такого быть, чтобы…
– Конечно встречу. И не сомневайся даже. Обязательно встречу, а как же!
Вот сейчас он это очень сердито сказал. С эмоцией. Вроде того – отвяжись со своими дурацкими вопросами. И правильно сделал, что ж…
Потом долго шли молча, пока Сережа не спросил безмятежно:
– А вы все так и дружите, три мушкетерки? Я смотрю, Улька с Юлькой за тебя горой… Любого разорвут, кто посмеет обидеть.
– Да, у нас все отлично… Мы дружим…
– А муж твой… Он кто?
– Он очень хороший человек, Сережа. Я его очень люблю.
– Что ж, рад за тебя…
– Спасибо. Дальше можешь не провожать. Вон за тем перекрестком уже мой дом…
– Ладно, как скажешь. Тогда пока. Звони, если возникнет надобность.
Развернулся, пошел прочь так быстро, будто боялся, что она его окликнет. Обиделся, что ли?
Ну и зря. Он ведь просто про мужа спросил, она так же просто ответила. А как она еще должна была ответить, интересно?
Тоже мне, Ромео разобиженный…
* * *
– …Ну что вы, Виктория Сергеевна… У нас все хорошо, замечательно просто! Вам показалось, наверное…
Филипп поднял на тещу глаза, улыбнулся. И улыбка, и глаза были светлыми, почти счастливыми. Но Виктория Сергеевна не поверила ему, заговорила слегка раздраженно:
– Ну зачем ты меня обманываешь, Филипп? Неужели ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Опять у Риточки это началось, да?
– Что «это», Виктория Сергеевна?
– Да сам знаешь что! За дурочку-то меня не держи! Что за манера такая – скрывать от меня все? Зачем, с какой целью? Ты таким образом пожалеть меня решил, да? Ну так не надо меня жалеть… Я Риточке мать родная, между прочим, а не чужой человек!
– Я вовсе вас не жалею, Виктория Сергеевна. У нас действительно все хорошо.
– О господи… Ну как мне еще с тобой разговаривать, как? Почему ты такой непробиваемый? Нет, я понимаю, что ты Риточку очень любишь и не хочешь выставлять ее в неприглядном свете… Но ведь я тоже ее люблю, пойми… Я же мать… Давай уж вместе будем как-то действовать, предпринимать что-то… А может, ей снова начать те самые таблетки давать, которые врач в прошлый раз прописал? Остались они еще, нет? А может, мне к врачу сбегать, свежий рецепт попросить? Ты только скажи, Филипчик, я все сделаю…
– Не надо, Виктория Сергеевна. Вот ей-богу, зря вы паникуете. С Маргошей все хорошо, просто она устает в последнее время, вот и срывается иногда. Как всякая женщина, обремененная семьей и детьми…
– Да это ты обремененный семьей, Филипчик, а не она! Что я, не вижу? Она вон в спальне валяется, а ты у плиты стоишь, ужин детям готовишь! И по дому сам все делаешь… Что, разве не так?
– А это плохо разве, когда мужчина помогает жене по хозяйству? Вам это не нравится, Виктория Сергеевна? – обернулся с улыбкой Филипп.
Женщина только вздохнула, махнула рукой. Подумала про себя – ненормальный мужик, ей-богу… Но вслух этого произносить не стала, конечно же. Вслух она совсем другое произнесла:
– Ох, Филипп… Конечно, в душе-то я не нарадуюсь на тебя – да как же моей доченьке повезло, не нарадуюсь! Ты ж просто золото, а не зять! И Риточку так любишь, прямо позавидовать можно! Другой-то бы на твоем месте возмутился да скандал закатил, а ты… Как ты все это терпишь, не понимаю?
– Я ничего такого сверхъестественного не делаю, Виктория Сергеевна. Подумаешь, в магазин сходил, в квартире прибрал, ужин готовлю… Невеликий подвиг, согласитесь?
– Ну да, невеликий… Да только боюсь я, долго тебя на такие подвиги не хватит, Филиппушка. Что-то ведь все равно делать надо с Риточкой-то. Давай я все же к врачу сбегаю, а? На всякий случай? Вдруг ей еще хуже станет?
– Это кому тут еще хуже станет, а? – послышался в дверях кухни хриплый голос Марго. – Это ты про меня сейчас говоришь, мама? Я правильно поняла?
Виктория Сергеевна и Филипп обернулись разом, озадаченно уставились на нее. Марго стояла в дверях лохматая, отекшая, расхристанная. Видавший виды халат был несвеж. Виктория Сергеевна охнула, покачала головой, произнесла очень осторожно:
– Ты бы халатик другой надела, что ли, Риточка… Уж этот никуда не годится… И умылась бы, в порядок себя привела… Ведь глядеть тошно на тебя, Риточка!
– Я же просила тебя, мам! Не надо меня называть этим дурацким именем! Что еще за Риточка, ну?
– Да, да, Риточка… То есть Маргошенька… Я поняла, я не буду… А может, ты хотя бы причешешься, а? Страх ведь смотреть на тебя…
– Ну так не смотри, кто тебя заставляет! Я что, звала тебя сюда, что ли? Ведь не звала?
– Ну да, ну да… Я сама пришла, Рито… Ой, то есть Маргошенька… Шла мимо да зашла, внуков навестить. Соскучилась больно по внукам-то, давно не видела.
– Они тебе не внуки, мама. И ты сама это прекрасно знаешь.
– Да как же не внуки, если внуки? Я ведь к ним привязалась уже… Зачем ты так говоришь…
Филипп коротко взглянул на тещу, будто просил взглядом не развивать эту тему. Марго тем временем уселась за стол, выудила сигарету из пачки, сунула в рот, прикурила. Сделав долгую затяжку, глянула на Филиппа с вызовом – я все вижу, мол, меня не обманешь. Вижу, как ты с моей матерью переглядываешься.
– Ты бы не курила здесь, Риточка… – тихо попросила Виктория Сергеевна. – Дети скоро придут, ужинать будут, а здесь и без того дышать нечем!
– Почему же не хочу? Очень хочу. Потому и пришел к вам сюда по первому требованию. Все дела бросил… – пожал плечами Сережа. – Только я не понимаю, чего вы от меня хотите…
– Да ладно! Теперь уже ничего не хотим! – гордо вскинула голову Юлька и глянула на Таю так, будто спрашивала – правильно ли делаю, мол, что вылезаю со своей гордостью?
– А вот обижаться на меня не надо! – покладисто улыбнулся Сережа, тоже взглянув мельком на Таю. – Я лучше вот что сделаю… Запиши-ка мой рабочий телефон, Тая. Я там всегда на связи, и днем и ночью. Если будет необходимость – сразу звони.
– Это какая такая необходимость? – снова возмутилась Юлька. – Она что, должна сидеть и ждать этой необходимости, да? Ждать, когда ее убивать начнут? И просить при этом – погодите, мол, пару минут, я Сереже позвоню? Так ведь никто ждать не будет, понимаешь? И потом… Как она тебе позвонит – уже убитая?
– Ладно, Юлька, хватит! Разошлась! – решительно вступила в их диалог Улька. – Чего ты ее пугаешь все время? Посмотри, на ней опять лица нет!
Они все дружно обернулись к Тае, будто пытались разглядеть, что у нее с лицом.
– Ладно, все, хватит разводить базар… – тихо проговорил Сережа и, обращаясь к Тае, проговорил осторожно: – Ты что, действительно так боишься, что тебя могут убить?
Она только головой кивнула и улыбнулась жалко. Если что-то ответила бы сейчас – точно бы расплакалась.
– А… Муж твой на этот счет что говорит? Он разве не может тебя защитить?
– У нее очень хороший муж, Сережа… – пояснила за Таю Улька. – Он любит ее, конечно, но он… Не верит ей, как и ты. А она боится, понимаешь?
– Понимаю, что ж… Все мы чего-нибудь да боимся. Но только… Я ведь не могу к тебе круглосуточную охрану приставить, Тая. Нет у меня таких возможностей. Да и оснований официальных нет… Для этого нужно как минимум заявление в полицию написать. Но только что ты там напишешь? Про пятнадцатое февраля расскажешь? Про свои домыслы? Успокойся, Тая, вот тебе мой совет. Успокойся и живи дальше. Ничего с тобой не случится, поверь мне.
– Нет, ну что за дела, а? – хлопнула от досады ладонями по столу Юлька. – Ему все объяснили, как и что, а он – не будет ничего! Одну жену Влада уже убили, а он…
– Во-первых, Юль, это было не преднамеренное убийство, а автомобильный наезд. Я правильно понял, да?
– Но откуда ты знаешь? Может, как раз и убийство за наездом скрывалось?
– Может, не может… Я смотрю на факты, Юль. Убийство доказано не было. Это во-первых. А во-вторых… Бомба обычно не падает дважды в одно место.
– Падает, Сереж… Как раз дважды эта бомба уже и упала… – с тихим вздохом проговорила Тая. – Первая жена Влада погибла, будучи в положении. Потом вторая жена так же… Теперь мне надо вставать в эту очередь, да?
– Ну хорошо, Тая, я тебя понял… Ты только не бойся, ладно? Я обязательно посмотрю по базе, как эти дела расследовались. Подниму из архива… Может, и впрямь есть там что-то…
– Ну, хоть за это спасибо, господин полицейский! – с явным сарказмом проговорила Юлька. – Разродился наконец! И спасибо, что рабочий телефон Тайке свой оставил! Можешь и дальше подвиги совершать, мы с Улькой не против! Например, можешь Тайку до дома сопроводить, чтобы она не боялась!
– Ну зачем, Юль… Не надо… – неловко улыбнулась Тая. – Мы и так у Сережи уйму времени отняли…
– Да я провожу, ничего страшного. Ты где живешь, Тая?
– Да тут недалеко… Можно даже пешком пройтись.
– Ну, идем тогда?
– Идем…
Она видела, как загадочно переглянулись Улька с Юлькой, какие изобразили вежливые физиономии. Мол, мы ж понимает все, да… И мешать вам не будем…
А ей и в самом деле захотелось пройтись рядом с Сережей. Нет, просто так пройтись, не более того! Просто поговорить с ним, узнать, как живет… Что в этом такого особенного? И вообще… Она ж виновата перед ним, этого со счетов не скинешь. Пренебрегла когда-то его чувствами. А теперь так получилось, что пришлось за помощью обратиться. Неловкая ситуация, с какой стороны ни глянь!
Дорога к ее дому вела через парк, и шли они тихо, не торопясь. И разговор никак не начинался, и молчание становилось тяжелым. Наконец, Тая спросила неловко:
– Как ты живешь, расскажи?
– Да нормально… Как все живут, так и я живу. Не жалуюсь. Работы много, это да…
– А как на личном фронте? Девушка у тебя есть?
Спросила – и пожалела тут же. Зачем, зачем про личную жизнь заговорила, надо было про работу спрашивать! Какое она имеет право лезть к нему в душу?
Но Сережа ответил довольно охотно:
– Да нет у меня никакой девушки, Тай. Не получается как-то. Была единственная школьная любовь, да и та…
– Ничего страшного, ты встретишь еще! Не может такого быть, чтобы…
– Конечно встречу. И не сомневайся даже. Обязательно встречу, а как же!
Вот сейчас он это очень сердито сказал. С эмоцией. Вроде того – отвяжись со своими дурацкими вопросами. И правильно сделал, что ж…
Потом долго шли молча, пока Сережа не спросил безмятежно:
– А вы все так и дружите, три мушкетерки? Я смотрю, Улька с Юлькой за тебя горой… Любого разорвут, кто посмеет обидеть.
– Да, у нас все отлично… Мы дружим…
– А муж твой… Он кто?
– Он очень хороший человек, Сережа. Я его очень люблю.
– Что ж, рад за тебя…
– Спасибо. Дальше можешь не провожать. Вон за тем перекрестком уже мой дом…
– Ладно, как скажешь. Тогда пока. Звони, если возникнет надобность.
Развернулся, пошел прочь так быстро, будто боялся, что она его окликнет. Обиделся, что ли?
Ну и зря. Он ведь просто про мужа спросил, она так же просто ответила. А как она еще должна была ответить, интересно?
Тоже мне, Ромео разобиженный…
* * *
– …Ну что вы, Виктория Сергеевна… У нас все хорошо, замечательно просто! Вам показалось, наверное…
Филипп поднял на тещу глаза, улыбнулся. И улыбка, и глаза были светлыми, почти счастливыми. Но Виктория Сергеевна не поверила ему, заговорила слегка раздраженно:
– Ну зачем ты меня обманываешь, Филипп? Неужели ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Опять у Риточки это началось, да?
– Что «это», Виктория Сергеевна?
– Да сам знаешь что! За дурочку-то меня не держи! Что за манера такая – скрывать от меня все? Зачем, с какой целью? Ты таким образом пожалеть меня решил, да? Ну так не надо меня жалеть… Я Риточке мать родная, между прочим, а не чужой человек!
– Я вовсе вас не жалею, Виктория Сергеевна. У нас действительно все хорошо.
– О господи… Ну как мне еще с тобой разговаривать, как? Почему ты такой непробиваемый? Нет, я понимаю, что ты Риточку очень любишь и не хочешь выставлять ее в неприглядном свете… Но ведь я тоже ее люблю, пойми… Я же мать… Давай уж вместе будем как-то действовать, предпринимать что-то… А может, ей снова начать те самые таблетки давать, которые врач в прошлый раз прописал? Остались они еще, нет? А может, мне к врачу сбегать, свежий рецепт попросить? Ты только скажи, Филипчик, я все сделаю…
– Не надо, Виктория Сергеевна. Вот ей-богу, зря вы паникуете. С Маргошей все хорошо, просто она устает в последнее время, вот и срывается иногда. Как всякая женщина, обремененная семьей и детьми…
– Да это ты обремененный семьей, Филипчик, а не она! Что я, не вижу? Она вон в спальне валяется, а ты у плиты стоишь, ужин детям готовишь! И по дому сам все делаешь… Что, разве не так?
– А это плохо разве, когда мужчина помогает жене по хозяйству? Вам это не нравится, Виктория Сергеевна? – обернулся с улыбкой Филипп.
Женщина только вздохнула, махнула рукой. Подумала про себя – ненормальный мужик, ей-богу… Но вслух этого произносить не стала, конечно же. Вслух она совсем другое произнесла:
– Ох, Филипп… Конечно, в душе-то я не нарадуюсь на тебя – да как же моей доченьке повезло, не нарадуюсь! Ты ж просто золото, а не зять! И Риточку так любишь, прямо позавидовать можно! Другой-то бы на твоем месте возмутился да скандал закатил, а ты… Как ты все это терпишь, не понимаю?
– Я ничего такого сверхъестественного не делаю, Виктория Сергеевна. Подумаешь, в магазин сходил, в квартире прибрал, ужин готовлю… Невеликий подвиг, согласитесь?
– Ну да, невеликий… Да только боюсь я, долго тебя на такие подвиги не хватит, Филиппушка. Что-то ведь все равно делать надо с Риточкой-то. Давай я все же к врачу сбегаю, а? На всякий случай? Вдруг ей еще хуже станет?
– Это кому тут еще хуже станет, а? – послышался в дверях кухни хриплый голос Марго. – Это ты про меня сейчас говоришь, мама? Я правильно поняла?
Виктория Сергеевна и Филипп обернулись разом, озадаченно уставились на нее. Марго стояла в дверях лохматая, отекшая, расхристанная. Видавший виды халат был несвеж. Виктория Сергеевна охнула, покачала головой, произнесла очень осторожно:
– Ты бы халатик другой надела, что ли, Риточка… Уж этот никуда не годится… И умылась бы, в порядок себя привела… Ведь глядеть тошно на тебя, Риточка!
– Я же просила тебя, мам! Не надо меня называть этим дурацким именем! Что еще за Риточка, ну?
– Да, да, Риточка… То есть Маргошенька… Я поняла, я не буду… А может, ты хотя бы причешешься, а? Страх ведь смотреть на тебя…
– Ну так не смотри, кто тебя заставляет! Я что, звала тебя сюда, что ли? Ведь не звала?
– Ну да, ну да… Я сама пришла, Рито… Ой, то есть Маргошенька… Шла мимо да зашла, внуков навестить. Соскучилась больно по внукам-то, давно не видела.
– Они тебе не внуки, мама. И ты сама это прекрасно знаешь.
– Да как же не внуки, если внуки? Я ведь к ним привязалась уже… Зачем ты так говоришь…
Филипп коротко взглянул на тещу, будто просил взглядом не развивать эту тему. Марго тем временем уселась за стол, выудила сигарету из пачки, сунула в рот, прикурила. Сделав долгую затяжку, глянула на Филиппа с вызовом – я все вижу, мол, меня не обманешь. Вижу, как ты с моей матерью переглядываешься.
– Ты бы не курила здесь, Риточка… – тихо попросила Виктория Сергеевна. – Дети скоро придут, ужинать будут, а здесь и без того дышать нечем!