Уж замуж невтерпеж

Поняла и… не испугалась.

– Нет, – голос мой заскрипел, а хвост нервно дернулся. – Не смей…

И на нем вспыхнули алые искры, заставив тьму попятиться. А потом я сама вспыхнула, руки и волосы, и… и кажется, одежда тоже полыхнула, осыпаясь пеплом, а я еще подумала, что это полный беспредел получается. Что… не напасешься.

И встала.

Повернулась ко тьме, которая клубилась в углу, сворачиваясь кольцами огромной змеи.

– Не сметь, – я говорила негромко, но была услышана. И змея поднялась, раздувая призрачный капюшон, зашипела, только… только теперь она меня боялась.

Меня!

И…

Граница миров вернулась на место, а пламя… пламя взлетело выше, складываясь в огненные крылья. И я подумала, что что-то надо с этим делать. Что оно, наверное, красиво до невозможности, но люди посторонние этакую красоту могут и не оценить.



Девушка упала на руки Ричарда.

И открыла глаза. В них еще таяли тени забытого, но эти глаза не были пусты. И губы её дрогнули. И сама-то она… дышит?

– Дышит? – повторил Ксандр вопрос, присаживаясь с другой стороны.

Он-то как раз не дышал. Но выглядел вполне нормально. Для нежити.

– Ты как?

– Да… не знаю пока. Оно ведь не сразу. Вроде ничего… она меня увидела.

– Тьма?

– Да. И хотела сожрать. А потом ушла куда-то. Может, ты был рядом, а может…

– Лассар?

– Он. Если Лассар свихнется, будет невесело, – Ксандр потер лоб и поморщился. – А я уже, признаться, и отвык, что голова болеть может.

Принцесса была бледна.

Даже не так, кожа её обрела сероватый оттенок, лоб покрыла испарина, а щеки провалились. Вот ведь…

– Я… – она моргнула.

Раз и другой.

И попыталась сесть, вцепившись в руку Ричарда, но не сумела.

– Я…

– Живы, – проворчал Ксандр, который тоже выглядел довольно потрепанным. Драгоценные камни его наряда и те погасли. К вечеру вовсе прахом осыплются. Да и не они одни.

Комнату нужно будет почистить.

Жаль.

Ричард поглядел на человека, который тоже очнулся, но теперь забился в угол и сидел тихо-тихо. Только взгляд его метался от Ричарда к принцессе, от нее – к Ксандру. И снова к Ричарду.

– Но это вам повезло, – Ксандр огляделся и снял с пояса флягу, которую протянул Ричарду. – Дай ей выпить.

– Что это? – светлые брови сошлись над переносицей.

– Травы.

– Какие?

– А ни все ли вам равно? – проворчал Ксандр, снимая с пояса кошель. Он вытащил круглую пилюлю, которую засунул за щеку, и зажмурился.

– Нет.

– Странно. Стало быть, отвары вы принимать опасаетесь. А вот в запретных ритуалах участие принимать, так нет.


– Я…

– Вы, вы… вроде взрослая девица. И вам родители не говорили, что нехорошо это, чернокнижием заниматься.

– Я не занималась!

– Ага, я занимался, – Ксандр сунул еще одну пилюлю.

А принцесса все же приняла флягу, только удержала её с трудом. Ричарду пришлось помочь. Она сделала глоток. Скривилась. И сделала еще один.

– Я просто… меня попросили помочь. Поделиться каплей крови. У… у него отец пропал. Только… – девица потерла лоб. – Он сам виноват… он… я видела… видела… я на самом деле это видела?!

– А то как же, – Ксандр встал на корточки. – Видели. Еще как видели. Странно, что живы остались… эй ты, как там тебя…

– Никас, – ответила принцесса, отобрав флягу. И её осушила, правда, пила и морщилась, но ведь допила все. И только икнула. – Его зовут Никас… и он…

– Редкостная скотина.

– Я должен был узнать.

Человек вжался в стену и оскалился. Больше он не выглядел ни нелепым, ни слабым. Скорее уж опасным, какой бывает загнанная в угол крыса.

– Должен, должен… а то как же… рассказывай, – велел Ксандр и, побуждая к содействию, добавил. – А не то шею сверну.

И так душевно это прозвучало, что человек икнул.

Принцесса тоже икнула, но поспешно прикрыла рот ладонью. А Ричард оперся на стену и глаза прикрыл. Он вдруг почувствовал, что устал.

От всего этого.

И от людей, и от проблем, которые они принесли. А ведь недавно еще жаловался на одиночество. Где оно теперь, то блаженное одиночество?

– Я не знал! – взвизгнул Никас, пытаясь подняться. – Не знал я, что так будет… там… я лишь пытался узнать, что с отцом!

– Ты любишь драгоценности? – поинтересовался Ксандр.

– Что?

– Смотри, какая штука, – он вытащил из рукава цепочку и камень на ней. Камень был сапфиром. Кажется. Крупным таким, величиной с перепелиное яйцо.

Круглым.

Гладким.

Переливчатым.

– Красивый, правда? – Ксандр крутанул цепочку, и камень тоже повернулся. – Нравится?

– Вы… в своем уме?

– Вполне. Хотя за столько лет сложно не свихнуться, но я постарался. Не дрожи. Просто поговорим. Надо ведь все выяснить. Верно? Я тебе верю. Ты не хотел зла, так?

– Так, – человек смотрел то на Ксандра, то на камень.

И все чаще, все дольше на камень.

– Ты хороший парень. Просто воспользовался шансом. А кто бы не воспользовался… на, посмотри, если нравится.

Камень упал в протянутую ладонь.

И та задрожала.

– Это аметист, – Ксандр опустился на пол и ноги скрестил. – Ты когда-нибудь видел аметисты?

Значит, не сапфир. Хотя одно с другим перепутать – это уметь надо. У Ричарда вот получилось.

– Д-да…

– Дорого стоят. А этот и вовсе бесценен.

– Н-не бывает…

– Бывает. Мне подарил его один святой. То есть люди его полагали святым. А может, и правы были, – Ксандр говорил задумчиво.

Пальцы островитянки сжали руку Ричарда.