Уроки химии

– А ты что такого делаешь через не хочу?

Гарриет закрыла глаза. Она представила себе мистера Слоуна.





Глава 28

Святые




– Мадлен… – обратилась к ней сотрудница городской библиотеки. – Чем сегодня могу тебе помочь?

– Мне нужно узнать адрес одного места в Айове.

– Пойдем.

Библиотекарь повела ее через книжные лабиринты, время от времени останавливаясь, чтобы отчитать какого-нибудь нерадивого читателя, который загибал уголки страниц, чтобы отметить нужные места, или задирал ноги на соседний стул.

– Это же Библиотека имени Карнеги, – сердито шептала женщина. – Смотрите у меня: внесу вас в черный список.

Она подвела Мадлен к стеллажу с телефонными справочниками:

– Сюда, Мадлен. Айова, говоришь? – С одной из верхних полок она сняла три толстых тома. – Какой город?

– Я ищу приют для мальчиков, – ответила Мадлен, – но в городе с девичьим именем. Это все, что мне известно.

– Для поиска этого недостаточно, – сказала библиотекарь. – Айова – значительная территория.

– Я ставлю на Сиу-Сити, – раздался чей-то голос сзади.

– Сиу – это не девичье имя, – обернулась на этот голос библиотекарь. – Так называется группа индейских… ох, это вы, преподобный. Виновата: забыла найти заказанную вами книгу. Сейчас исправлюсь.

– Но это название легко спутать с девичьим именем, верно? – продолжал человек в черной сутане. – Где Сиу, там и Сью. Ребенок запросто мог перепутать.

– Этот ребенок ничего не путает, – возразила библиотекарь.



– Такого названия нет, – сказала минут через пятнадцать Мадлен, проведя пальчиком по колонке на букву «М». – Ни мужской, ни мальчиковый приют здесь не значится.

– Кстати, – сказал преподобный, сидя за библиотечным столом, – я должен был упомянуть: иногда такие учреждения называются именами святых.

– Почему?

– Да потому, что воспитатели чужих детей – святые.

– Почему?

– Потому, Мадлен, что пестовать детей – это тяжкий труд.

Мадлен вытаращила глаза.

– Проверь святого Винсента, – посоветовал он, проводя пальцем под белым пасторским воротничком, чтобы немного охладиться.

– А вы что читаете? – поинтересовалась Мадлен, проверяя в телефонном справочнике столбцы на букву «С».

– Духовную литературу, – ответил он. – Я служитель Церкви.

– Нет, я про другое – вот то. – Она указала на журнал, заложенный между страницами Священного Писания.

– Ах это, – смутился он. – Это просто… чтобы развеяться.

– Журнал «Мэд», – прочла она вслух, когда он выдернул журнал из укрытия.

– Юмористический, – объяснил преподобный, поспешив вернуть его себе.

– А можно полистать?

– Боюсь, твоя мама не одобрит.


– Потому что там есть голые картинки?

– Нет! – воскликнул он. – Нет-нет… ничего похожего. Просто временами у меня возникает желание посмеяться. Мой род деятельности мало связан с юмором.

– Почему?

Преподобный замялся.

– Наверное, потому, что Богу не до веселья. А зачем ты разыскиваешь детский приют?

– Там воспитывался мой папа. Я составляю фамильное древо.

– Понятно, – улыбнулся он. – Что ж, генеалогическое древо – штука увлекательная.

– Это дискуссионный вопрос.

– Дискуссионный?

– То есть спорный, – пояснила Мэд.

– Совершенно верно, – удивленно подтвердил он. – Не возражаешь, если я кое о чем спрошу? Сколько тебе лет?

– Мне запрещено разглашать наши личные данные.

– Конечно, конечно. – Его бросило в краску. – Ты права. Молодец.

Мадлен пожевала уголок своего ластика.

– Как бы то ни было, – сказал преподобный, – собирать сведения о своих предках – занятие необходимое, правда? Я в этом убежден. Далеко ли тебе удалось продвинуться?

– Как сказать. – Мадлен болтала ногами под столом. – С маминой стороны: ее отец сидит в тюрьме за сожжение людей, мать в Бразилии – из-за налогов. Мамин брат умер.

– Ох…

– А с папиной стороны пока ничего нет. Но я рассчитываю, что работники приюта сойдут за родню.

– Каким же образом?

– Они его вырастили.

Преподобный потер затылок. Житейский опыт подсказывал, что в таких приютах нередко заправляют педофилы.

– Вы же сами о них сказали: святые, – напомнила Мэд.

Он втайне содрогнулся. Служение проповедника подталкивает к вопросу: сколько раз в сутки мыслимо лгать? Людям требуется постоянное ободрение: дескать, «все идет своим чередом» или «все будет хорошо», но если посмотреть правде в глаза, то все плохо и будет только хуже. К примеру, на прошлой неделе он служил на похоронах (один из его прихожан скончался от рака легких) и убеждал скорбящую семью, где, кстати, каждый дымит как паровоз, что покойного призвал Господь, а не убила привычка выкуривать по четыре пачки в день. Родные, глубоко затягиваясь, благодарили его за мудрость.

– Разве обязательно писать в приют? – спросил он. – Не проще ли расспросить твоего папу?

– Нет, он умер, – вздохнула она.

– Боже! – ужаснулся преподобный и покачал головой. – Прими мои глубокие соболезнования.

– Спасибо, – с серьезным видом ответила Мадлен. – Многие считают, что невозможно скучать по тем, кого мы никогда не знали, но я считаю – очень даже возможно. А вы как думаете?

– Точно так же, как ты, – ответил он, теребя волосы на затылке и чувствуя, что одна прядь отросла чуть больше других.

Он как-то гостил у друзей в Ливерпуле, и они всей компанией пошли на концерт совершенно новой группы под названием «Битлз». Эти британские ребята все как на подбор были с челками, но он поймал себя на том, что их внешний вид нравится ему не меньше, чем их музыка.

– Что вы там ищете? – указала она на его книгу.

– Вдохновение, – ответил он. – Что-нибудь для поднятия духа на воскресной проповеди.

– А про фей-крестных ничего там не сказано?

– Про фей…

– У папиного приюта была фея-крестная. Она давала приюту деньги.

– Понимаю, – сказал он. – Ты, наверное, имеешь в виду благотворительность. У приюта может быть сразу несколько спонсоров. Содержать такие учреждения весьма накладно.

– Нет-нет, – возразила она. – Я имею в виду фею-крестную. Мне кажется, тот, кто дает деньги совершенно незнакомым людям, немного волшебник.

Преподобный испытал очередной прилив изумления.