Улыбки темного времени. Цикл историй

Все девушки дружно заулыбались. Ведь оказывается быть собой не так уж сложно, но удивительно приятно! Верочка и сама улыбнулась своей самой открытой улыбкой, поддавшись общему настроению. Вспомнив про подругу Марусю, она поискала её глазами и увидела её заплаканное, но счастливое лицо. Маруся размазала тушь и обрела чёрные круги вокруг глаз.

– Привет, панда! – засмеялась Верочка, помахав ей рукой.

– И тебе, панда, привет! – хохотнула в ответ Маруся.

Вскоре зал охватило всеобщее веселье, ведь панд оказалось сильно больше двух. Ведущая смеялась вместе со всеми. А потом были круговые славянские танцы, танец обавниц, ритуал прощения и праздничное чаепитие. Потом они мастерили обрядовых куколок и загадывали желания. День был таким ярким и насыщенным, что Верочка ни разу не вернулась к своим беспокойным мыслям. И когда они вышли с Марусей на улицу, их лица сияли, но говорить совершенно не хотелось. Поэтому они долго бродили по вечерней Москве, любуясь её огнями, старыми зданиями, рекой и парками. Воздух был на удивление свежим и чистым: словно какой-то нежданный, новый ветер подул и вычистил всю пыль и грязь с улиц и крыш, пока девушки занимались очищением себя от ненужного и наносного. Дышать было вкусно и радостно. Видеть было по-детски ярко и волшебно до мурашек. И даже неестественный гул города не раздражал, как прежде, но создавал какой-то особый фон и звучал почти морем. День удался! Столько открытий, столько осознаний… Девушки вдруг одновременно повернулись друг к другу и произнесли почти одни и те же слова, мысленно, беззвучно, с благодарным блеском в глазах.



– Спасибо тебе, подруга, что ты есть, что ты рядом! Спасибо за этот опыт! Спасибо-спасибо!

На следующий день подруги проснулись пораньше и пришли в зал к самому началу очередного действа. Ведущая зажигала свечи и благовония и напевала загадочную восточную песню. Несколько участниц рассматривали какие-то украшения и бурно восторгались ими. Другие девушки раскладывали цветные карты с необычными картинками. Верочка, для которой всё было вновинку, и прежде она, надменно фыркнув, покинула бы странное место, но сейчас стояла и умиротворенно наблюдала за непривычными для неё вещами. В зале было по-женски уютно, словно бы эта приятная возня и милые вещицы создавали свой собственный живой фон. Так гудят пчёлы и шелестят травы на ветру, так переговариваются птицы в лесу. Затем ведущая села в торце зала в позу лотоса и замерла с блаженной улыбкой на лице. Через минуту суета среди девушек прекратилась, и все молча сели на свои коврики. Утренняя медитация началась.

На этот раз Верочка с удовольствием погрузилась в себя, и мысли обтекали её, как большие речные рыбы, плывя себе дальше и почти не затрагивая её саму. Откуда-то из глубины сознания всплыл червячок сомнения про Толика, но Верочка спокойно отправила его вслед за рыбами-мыслями. Сейчас ей хотелось побыть с собой, побыть в хорошем расположении духа и своём собственном тепле. Тепле своей души. Верочка возликовала внутри себя: вот она какая, со второго раза одолела свои навязчивые мысли и страхи! Стоило ей так подумать, как на неё навалились яркие, обрывочные образы из детства. Вот мама стыдит за тройку по русскому и отказывается замечать её, маленькую Верочку, не хочет её обнимать и не даёт конфет. А вот папа кричит на неё и требует, чтобы она соблюдала режим, а не лежала на диване с книгой, когда ей должно заниматься игрой на фортепиано. И бабушка, твердящая, что Верочка будет толстой и никому ненужной, если будет есть булки, а сама поедающая тайком плюшки и печенья… И всё это было так резко, неожиданно и жестоко, что Верочка разрыдалась, как маленькая. Размазывая слёзы по лицу, она оплакивала своё детство, себя правильную и хорошую девочку, мечтавшую заслужить любовь родителей… Ощутив на своих плечах знакомые горячие руки, Верочка не испугалась, как прежде, но глубоко вздохнула и, поплакав ещё немного, потихоньку успокоилась.

– Доверяй своим чувствам! Не загоняй их внутрь! И не возвращайся к привычным правильным шаблонам! Гордость за то, как здорово ты всё одолела, тоже гордыня! Зачем тебе себя оценивать? Ты прекрасна как есть, когда ты просто живешь без оглядки на чьи-то суждения! Ты выросла, ты больше не маленькая девочка и можешь справиться с этим сама! – жарко прошептала ей ведущая и, погладив Верочку по голове, подошла к другой девушке.

Верочка вдохнула ещё и ещё, в самую глубину, и почувствовала освобождение. Дышать стало легко, и тяжесть в груди отступила. Когда она открыла глаза, мир слегка покачнулся, но быстро вернулся к своему прежнему виду. Маруся смотрела по сторонам так же растерянно, как и Верочка. Встретившись взглядами, подруги улыбнулись друг другу.

– С добрым утром, дорогие девицы! Сегодня вы столкнулись лицом к лицу со своими глубинными страхами, многие увидели себя маленькими девочками и заново прожили свою боль. Вы молодчины, ибо самое трудное встретиться с собой и побороть свои страхи! Помните, сейчас вы – сила, любовь и мудрость! И в вас есть все ресурсы, чтобы помочь своим маленьким девочкам! Ваше счастье в ваших руках! Не в руках ваших мужчин или родителей, а в ваших! И вы справитесь, я в вас верю! А ещё я разыгрываю сегодня приз! Для самой смелой из вас!

Тишину прорезали аплодисменты всех девушек. Они смеялись, плакали, благодарили, хлопали. И заключительный день треннинга прошел под знаком благодарности и наполненности. Ритуалы, действа, танцы и медитации пронеслись пёстрой лентой, вот и Верочке показалось, что она прожила их на одном дыхании. Она плакала, кричала, смеялась, злилась и приходила в ярость. Она позволяла себе быть. Быть как есть, не думая о том, как это выглядит со стороны и что подумают другие. Под конец дня Верочке стало казаться, что она – пустой сосуд, ибо она уже всё отчувствовала и всё отпустила. Внутри приятно звучала она сама, тихо и тепло. Раздался звучный голос ведущей:

– Дорогие мои девушки! Все слова сказаны, все чувства прожиты! Вы потрудились на славу! И я хочу наградить самую смелую из вас! Не для того, чтобы выделить её или указать вам, что вы хуже! Нет! Вы все прекрасны! Я хочу поощрить эту девушку на пути, который она избрала! Чтобы она продолжала по нему идти всем невзгодам назло! И мы будем смелыми и не станем пугаться своей сути! Вот она, самая смелая в нашем кругу! – с этими словами ведущая указала на Верочку.

Все взгляды обратились на неё. Верочка смутилась и опустила глаза.

– Ура победительнице! Давайте поддержим её, а то она стесняется! – задорно предложила Маруся.

Раздался смех и дружные аплодисменты. Все радовались за неё, за Верочку, просто так! Она прослезилась и попыталась поблагодарить всех в ответ, но из горла вырывались только какие-то булькающие звуки. Тогда ведущая сама подошла к ней и, ласково приобняв за плечи, вывела её в центр зала.

– Я вручаю Верочке вкусный сыроедный торт! Пусть её жизнь станет сладкой по-настоящему, без искусственных добавок и подсластителей!

Верочка молча обняла ведущую. Повернувшись лицом к участницам, она тихо поблагодарила их:

– Спасибо вам! Благодаря вам всем я теперь совсем другая! И теперь знаю, какой могу быть! И пойду по своему пути, не сворачивая! Давайте вместе… просто быть самими собой!

Уже на улице Маруся и Верочка с тортом и пакетами вдруг побежали, резво и весело, как две школьницы. В ближайшем сквере они остановились у лавочки и, отдышавшись, плюхнулись на неё безо всяких мыслей. Затем Верочка вдруг бросилась судорожно открывать свой приз. Он был прекрасен! Изобилие ягод, фруктов и миндальных лепестков перемежалось с кремовыми розочками и цукатами. Верочка робко протянула пальчик и зацепила крем с малиной сверху. Вкус ей понравился, и на глазах изумленной Маруси она продолжила есть торт руками.

– Присоединяйся! Очень вкусно! – с набитым ртом предложила подруге Верочка.

Та подумала и тоже принялась уплетать его. На половине торта девушки почувствовали, что давно пора остановиться.

– Знаешь, мне неловко, что я не разделила его на всех! Но я так смутилась, а всех так много… Хотя, по-моему, и так неплохо получилось! – пробормотала сытая Верочка.

– Да, ужин теперь нам не нужен! – рассмеялась Маруся.

Весёлые и свободные они пошли к реке, зашли в парк и направились к освещенной фонариками и лампочками набережной. Звучала приятная музыка, и девушки, заслушавшись, решили подойти поближе к краю парапета. Каково же было их удивление, когда они увидели на дощатом настиле у самой воды танцующие парочки. Вдруг ритм музыки изменился, и заиграла заводная и энергичная сальса. Верочка не выдержала и побежала вниз по ступенькам, прямо на танцпол. Маруся, не ожидавшая такой прыти и решимости от своей сдержанной подруги, ойкнула и поскакала следом. Побросав пакеты и коробку с тортом прямо на каменные, холодные плиты, девушки принялись бодро двигаться в ритме сальсы на самом краю танцевальной площадки. Их искренняя радость и ребячество немедленно привлекли внимание кавалеров, и вскоре и та, и другая уже кружились в танце с незнакомыми молодыми людьми. Музыка играла в воздухе, отражалась на воде пляшущими бликами фонариков, кружила головы танцующим и стучала в их сердцах. Время ушло куда-то, забылось. Существовал только ритм, руки партнеров и общие движения. Танцы длились почти до полуночи. Верочка зевнула в перерыве между двумя партнерами и посмотрела на свою подругу. Та тоже засыпала на ходу. Понимающе улыбнувшись друг другу, они помахали руками новым знакомым и двинулись к выходу. Их первые партнеры, продираясь сквозь толпу, двинулись за ними вслед.

– Девушки, можно вас проводить? – вызвался самый смелый из них.

Верочка отчего-то покраснела, но согласно кивнула. Ребята подхватили их пакеты, и вместе они неспеша двинулись в сторону метро. Уже потом разделившись на полпути по парам, они поехали каждый в свою сторону. Маруся на север под руку с новым знакомым Виталием. Верочка на восток с партнером по танцам по имени Герман. Все они шутили и смеялись. «Вот этой лёгкости мне-то и не хватало!» – ликующе думала про себя Верочка и улыбалась вслух.

Герман оказался интересным собеседником. Он был химиком, работающим в крупном научном центре и с жаром рассказывал о своих последних исследованиях и трудностях, с которыми приходилось сталкиваться. Танцы были его отдушиной и единственным способом общения с девушками, потому что на что-то иное не было времени, да и достойную девушку он пока не нашел.

– Часто вы там танцуете, на набережной? – поинтересовалась Верочка безо всякой задней мысли.

– В выходные, в другие дни совсем некогда!

– Это от того, что вы так увлечены работой или работа просто заменяет вам что-то другое? – прямо спросила Верочка и сама себе удивилась.

Герман смутился и запнулся.

– Знаете, вы первый человек, который вот так прямо и без предисловий задает мне этот вопрос! Наверно, я сам должен был его задать прежде, потому что ответа, вот так сходу, не знаю… Но это хороший вопрос! Я подумаю и скажу вам как-нибудь! Обязательно! А вы, как вы оказались на танцах? Я вас раньше не видел!

– А я первый раз! Услышала музыку и мне захотелось! – легко ответила Верочка и снова себе удивилась.

– Как это чудесно! Захотеть и пойти! – восхитился Герман.

– Я и сама радуюсь! Быть женщиной чудесно! – обворожительно улыбнулась Верочка.

Разговаривая о том и сём, они дошли до Верочкиного двора и хотели уже прощаться, как вдруг от дома отделилась тень и направилась прямо к ним. Верочка заметила его первым и вскрикнула:


– Толик? Это ты? Живой?

Толик внимательно посмотрел на Верочку, потом на Германа и, молча сунув ей цветы, гордо удалился.

– Жених? – после минутной паузы тихо спросил Герман.

Верочка отрицательно помотала головой и, едва слышно пробормотав слова прощания, скрылась в своём подъезде. Партнер по танцам так и остался стоять во дворе. В голове его проносились разные мысли: например, «что бы это всё значило!?» или «Что-то есть в этой Вере такое притягательное, и противостоять этому крайне сложно, мда…» или же «Вот бы пришла на танцы через неделю!» Постояв ещё с минуту, он вздохнул и пошёл в сторону метро. А Верочка в это время с туманом на глазах пыталась открыть дверь своей квартиры. Лишь только попав внутрь и затворив дверь, она заплакала в голос, забыв обо всём на свете. Ей было ничего непонятно и очень обидно, поэтому она даже не знала, что именно её так расстроило. Поплакав всласть и размазав всю тушь, что оставалась на её лице, Верочка вытерла слёзы и посмотрела на букет от Толика. Это была большая охапка нежно-розовых пионов, напоминающих воздушные облачка розовой пудры или нежнейшее сливочно-ягодное суфле или что-то поистине волшебное, но не имеющее названия. Они источали тонкий сладковато-фруктовый аромат и окутывали им всё вокруг. Такие букеты дарят феям или возлюбленным или невестам… Наверно, всем подряд не дарят таких цветов. Как же так получается, пропал на три дня, а потом с цветами, и ничего не объяснил. Но смотрел на неё, на Верочку с такой укоризной, словно бы она должна перед ним отчитываться… А ведь она ему, по сути, никто. И в то же время… Она тоже ждала объяснений. Может, не нужно было? В её жизни сейчас столько интересного и прекрасного, зачем ей чего-то ждать от кого-то?

Мягко улыбнувшись самой себе, Верочка мысленно отпустила все свои контроли и упряжки и принялась с удовольствием расправлять цветы в вазе. Затем она устроила себе пенную феерию в ванной, совместив её с поздним, неприлично калорийным ужином. И все заботы на время отступили прочь. Ведь сейчас Верочке ничего не решить, а если и решить, то зачем?

Наутро она почувствовала прилив сил и даже сделала зарядку. В офисе ей все делали комплименты и даже начальник, который вдруг пригласил её на обед. Верочка подумала и согласилась. В лифте, куда они вошли вместе с шефом, стоял Толик. Его лицо отражало целую гамму чувств, которую он, правда, быстро спрятал под маской безразличия. Однако изумление держалось на его лице дольше всего. Вчера с одним, сегодня с другим! Откуда только взялись все эти поклонники, когда целый месяц он был один-единственный, кто общался с Верочкой всё это время! Значит, стоит отвернуться, как они появляются! Но в таком случае, где же они все были до него!? Может, он просто их не замечал, а тут совпало, проявились все разом? Озадаченный он наблюдал, как Верочка смеётся со своим спутником и выходит с ним из лифта, делая вид, что не замечает его, Толика. Нахмурив брови, он задумался.

Вечером того же дня, когда Верочка спускалась на лифте с коллегами, воодушевленно обсуждая что-то, на проходной её ждал Толик. Взгляды их на мгновение встретились. Его лицо выражало такую решимость, что она вежливо простилась со всеми и неспеша подошла к нему.

– Привет, Толик! Спасибо за прекрасный букет!

– Привет, Верочка! Тебя трудно застать одну…

– Ну, не сидеть же мне у окна, гадая, куда ты пропал на три дня! Жизнь вокруг гораздо интересней! – бодро ответила она.

– Прости… Не получилось предупредить тебя… Рано утром, почти ночью поехали, а потом закрутилось всё… Но я приехал к тебе сразу же, как смог! – сбивчиво проговорил Толик.

Они шли по летней вечерней Москве, и их обдавало теплом, идущим от нагретого дневным солнцем асфальта. Но Верочке показалось, что это её собственный жар, подогреваемый изнутри её негодованием.

– Толик, я ничего не понимаю! Ты не мог мне сообщение написать, предупредить? – возмутилась она.

– И мог, и не мог… Понимаешь, ты ведь сама сказала, что ценишь в мужчинах смелость? Вот я и решил проверить… И заодно подумать, как я и ты… В общем, прыгнул с парашютом, но не очень удачно, ногу подвернул. Думаю, что я буду писать-жаловаться, сам влез! И я пошел на интенсивные курсы для пилотов спортивных самолетов, на том же полигоне. Ещё пару месяцев, и смогу тебя прокатить! – выпалил он.

Верочка обомлела от услышанного.

– А я думала, тебя машина сбила или у тебя семья где-то или болезненные родственники или ты сам заболел так, что сообщения не пишутся! Это… разве это правильно, вот так?

– Правильно? А что такое это правильно? Я просто делаю, что могу, но как заранее узнать, что это правильно, когда ступаешь по незнакомой земле? – взволнованно воскликнул Толик и, воспользовавшись замешательством Верочки, поцеловал её.

«Вот это правильно!» – пронеслось у неё в голове лёгкой бабочкой.





Станцуем?




Я шла по мокрой мостовой и устало печатала шаг. На асфальте причудливо вырисовывались неожиданные орнаменты, созданные струйками воды и следами ботинок и сапог. Городской живописи под ногами мне пока хватало, ведь чтобы поднять голову выше, нужны были силы. Неслышно подкрался летний вечер, и улица окрасилась в сине-желтые цвета. Лужи-узоры под ногами таинственно засверкали. Но я была так удручена, что не замечала всей этой красоты и влажный, тёплый воздух, напоенный ароматом цветов. В этом вечере что-то назревало, словно за моей спиной бесшумно устанавливались красочные театральные декорации.

Впереди показался парк. Отчего не пройти через него? Если всё равно идти, может, полюбоваться на фонтаны и освещенные фонариками деревья, на крупные шапки пушистых гортензий, на розы и разноцветные, ароматные петунии? Внутренний голос настойчиво звал пройти через витые ворота на моём пути! Пройдя внутрь и удивляясь сама себе, я впервые за вечер подняла глаза от асфальта и увидела яркие цветы в свете желтых фонарей и смеющихся людей у фонтана. В парке играла приятная музыка, и, казалось, сейчас из-за деревьев выйдет именинник или устроитель праздников, и начнутся поздравления, фейерверки и танцы при луне. Я залюбовалась воображаемой картиной, и вдруг свет почти померк передо мной.

Очнулась я на колючей от мелкого гравия дорожке. Непонимающе моргая, я оглядывалась по сторонам. Что же произошло?

– Простите, простите, не заметил! Вы как, целы? – проговорил откуда-то сверху взволнованный мужской голос.

Я подняла голову и увидела мужественную фигуру, нависающую надо мной. Мужчина нагнулся ниже, и его галстук защекотал мне лицо. Я чихнула и засмеялась.

– Спасибо! Наверно, цела, но хотелось бы знать, что это было! – весело проговорила я, с любопытством разглядывая загадочного незнакомца.

– Видите ли… я и сам не понял… Я ехал и думал о своём, но смотрел вперед, Вы не подумайте! И вдруг вижу Вас, вспышка, и мы столкнулись! Простите, пожалуйста! – растерянно проговорил незнакомец, помогая мне подняться.

– Вспышка? Я тоже видела вспышку! И больше ничего не помню! – удивилась я, рассматривая моего то ли спасителя, то ли вредителя.

Он был молод и хорош собой. Серый офисный костюм элегантно сидел на его спортивной фигуре. Галстук синего цвета съехал набок, в одной руке был самокат, а в другой… пакет с сосисками. На ногах у незнакомца красовались светлые кроссовки. Мне стало ещё любопытнее, ибо внешний вид его интриговал ещё больше, чем его поведение.

Я в своём летнем ситцевом платьице в цветочек, с маленьким розовым рюкзачком ощущала себя школьницей на выгуле в воскресный день. Впрочем, так и было. Меня уволили, и теперь мой внутренний нашкодивший ребёнок не находил себе места. Отчего бы мне просто не принять правила этого Мира и не научиться врать, как все? Тогда бы я не осталась сейчас без работы. Мне хотелось провалиться сквозь землю, наверно, поэтому я смотрела только себе под ноги. А в Мире тем временем что-то происходило – каждое мгновение, всюду и со всеми. И вот мне напомнили об этом, сообщили совсем неделикатным образом, но всё же через симпатичного мужчину в костюме, а не через лешего или бандита. Всё-таки мне повезло!

Лёжа на дорожке, я успела рассмотреть подсвеченные светом фонарей гортензии и деревья, а еще увидеть луну, проплывающую за редкими кружевными облаками. В замершем от страха уме промелькнула странная для моего положения мысль: как же всё-таки прекрасно жить! Наверно, я бы ещё долго пребывала в блаженном созерцании вечерних огней, но мой спаситель-вредитель, как я мысленно окрестила его, вернул меня на землю.

– Скажите, а как Вас зовут! Мне бы хотелось как-то загладить моральный ущерб, который я Вам нанёс, и угостить чем-нибудь! А потом, у меня к Вам будет вопрос, если не возражаете! – взволнованно произнёс незнакомец.

– Вы меня заинтриговали! Наверно, я соглашусь, но, может быть, сначала представитесь сами? – бойко ответила я, сама того не ожидая.

– Ой, простите! Я – Арсений, а Вы…? – исправился мой новый знакомый.

– А я Саша, и меня уволили с работы. Так что надеюсь, Ваш вопрос, который остался на потом, не расстроит меня еще сильнее! – с вызовом ответила я и отряхнула подол платья от песка.