Уйти, чтобы выжить

— Спаси дочь… — выдохнула женщина и умолкла навсегда.





ГЛАВА 8




Володя стоял над мертвой женщиной. Надо бы похоронить, но земля мерзлая, сколько провозишься… А девочка… Она, кажется, начала бредить. Володя носком сапога подбросил посох и перехватил его. Закрепил за спиной на ремнях, подобрал лук и колчан. Потом поднял ребенка и быстро понес к своей походной палатке. Устроил девочку на шерстяном одеяле, положил ей на лоб компресс из снега. Со всей возможной скоростью свернул палатку и уложил вещи. Глянул на получившийся тюк, покачал головой и, привязав его к веревке, поднял повыше на дерево. Сориентировался по карте и компасу, огляделся, запоминая место. Старательно укутал девочку в одеяло, сделав такой тюк, чтобы удобно было нести за спиной — он видел по телевизору, что так носят детей в Африке, правда, совсем маленьких.

Володя потом часто вспоминал, как, почти падая от усталости, чуть ли не бежал по лесу, возвращаясь к себе. Как периодически останавливался, чтобы поменять холодный компресс на голове девочки. Ну что ему мешало взять аптечку? Точнее, аптечку-то он взял, но там лежали только средства на случай травм: резиновый жгут, противошоковое, бинты, антисептик — все это никак не могло помочь сейчас. Ну почему он не догадался положить что-нибудь жаропонижающее? Правда, кто мог предполагать, что все так обернется?

Прорвавшись сквозь ветки, мальчик, тяжело дыша, выбрался на берег озера. Дошел! За четыре часа прошел расстояние, на которое ранее потратил почти сутки. Однако отдыхать было некогда. Аккуратно уложив закутанную в одеяло девочку, он отправился доставать спрятанный плот. Потом еще задержка, понадобившаяся для разминирования. Сбросив все мины на складе, он занес девочку в дом, затопил печь, а потом принялся ее раздевать. Куртка была обледеневшей. Володя бросил ее в угол, достал бутылку спирта. Сняв с ребенка платье и задрав нижнюю рубашку, начал старательно растирать девочку и делал это до тех пор, пока руки не стали гореть, а лицо ее не порозовело. После этого мальчик взял аптечку и замер… Проклятие, а вдруг организм местных все-таки другой? Вдруг эти лекарства не помогут, а убьют?

Володя чертыхнулся, но быстро взял себя в руки. Закутал спасенную в несколько одеял, запустил дизель-генератор и принес медицинский диагност.

Тесты показали полное сходство крови девочки с кровью землян. Володя достал два одноразовых шприца и две ампулы. Вколол жаропонижающее и антибиотик и снова укутал девочку. Теперь оставалось только ждать. Он принес полный таз снега, положил туда несколько марлевых повязок и сел на стул возле кровати, изредка меняя компресс.

К счастью, скоро жар спал, хотя температура оставалась все еще повышенной. Володя решил пока не сбивать ее — пусть организм справляется сам, зато вколол еще витамин С. Вспомнил о работающем генераторе и побежал выключать. Свет лампы, теперь работающей от аккумулятора, чуть поблек. Все-таки давно пора уже собрать паровой двигатель… Мальчик достал медицинский справочник и углубился в чтение. Девочка перестала бредить и теперь спала, периодически стараясь сбросить одеяло. Володя вколол еще одну дозу антибиотика и отправился готовить завтрак. Оставалось надеяться, что местные микробы не знакомы с такой прелестью цивилизации, как антибиотик, и еще не научились с ним бороться.

К обеду девочка открыла глаза, хотя вряд ли понимала, где она и что с ней.

— Мама, — прошептала она.

Мальчик понял и пододвинул стул поближе. Девочка схватила его руку, крепко сжала и тут же опять заснула. Володя попытался высвободиться, но девочка заворочалась и сжала его ладонь сильнее, прижав к себе. Мальчик смирился и остался сидеть. Ближе к вечеру он все-таки сумел вытащить ладонь и приготовить чай. Всыпал в него аскорбиновую кислоту и разбудил девочку.

— Пей.

— Где я? — Девочка захныкала. — Где мама?

— Она… она вышла… — Мальчик старался четко выговаривать слова чужого языка. — Пей…

Девочка послушно проглотила таблетки, выпила чай и снова заснула.

Проснулась Аливия только утром и не поняла, где находится. Она совершенно не помнила, как сюда попала. Помнила, как они бежали с мамой по лесу, потом ночевали на дереве… утром у нее закружилась голова, она видела волков… или они ей приснились?.. Однако сейчас она чувствовала себя хорошо… если не считать того, что ужасно хотелось есть.

Рядом с кроватью на стуле спал какой-то мальчик старше нее, белобрысый… странный. Возле его ног на полу валялась книга, а чуть в стороне лежало аккуратно сложенное платье. Девочка даже задохнулась от возмущения. Она вскочила с кровати и, путаясь в одеяле, подбежала к платью. Поспешно оделась, после чего с кулаками бросилась на мальчишку.

Володя за предыдущий день так утомился, что заснул, едва только опустился на стул, хотя намеревался дежурить возле девочки. От ее ударов он вскочил, опрокинув стул, и отчаянно заморгал, пытаясь сообразить, кто здесь и что вообще происходит. Девочка что-то гневно кричала. Володя схватил ее за руки и прижал к себе. Та дернулась пару раз, но поняв, что противник сильнее, вырываться перестала, но кричать нет. Володя уловил что-то про платье, про кровать, про… Сообразив, наконец, что так возмутило девчонку, он покраснел, а потом расхохотался. После смерти родителей он никогда так не смеялся… так искренне… Девочка, кажется, не ожидала такой реакции и растерянно замолчала. Потом, воспользовавшись тем, что захват ослаб, вырвалась на свободу, но тут же села прямо на пол — задор пропал и теперь дала себя знать слабость.

— Я рад, что с тобой все в порядке, — сказал Володя по-русски. — А сейчас мы пойдем есть. Надевай платье.

Девочка растерянно моргнула, не понимая, что ей говорят. Володя вздохнул и показал жестами.

В кухонной плите уже вовсю горел огонь. Мальчик показал на стул, который он принес из комнаты:

— Садись…

— А где мама?

Мальчик замер. Потом пододвинул ящик и сел рядом, пытаясь подобрать нужные слова, но словарного запаса катастрофически не хватало. Он сердито махнул рукой, встал и вытащил из-под стола сумку.

Девочка растерянно потрогала ее.

— Мамина…

— Я не успел спасти… Волки… Мама защитила тебя…

Слово «волк» в его словарном запасе отсутствовало и пришлось назвать зверя по-русски, изобразив его жестами.

Девочка переспросила на своем языке.

Не уверенный, что правильно понял, Володя кивнул.

— Ее нет больше, — произнес он.

Девочка затихла, сжавшись на стуле. Мальчик обнял ее за плечи и прижал к себе.

— У меня тоже нет мамы… и папы.

Девочка заплакала. Володя ласково гладил ее по голове. Наконец она затихла, но отстраняться не стала — сидела, хлюпая носом.


— А ты кто? — вдруг спросила она.

— Прохожий, — только и смог ответить он со своим знанием языка.

Девочка слабо улыбнулась. Похоже, сам того не зная, он ляпнул что-то очень забавное.

— А сейчас мы будем кушать, — сказал он, мешая русские слова и местные.

Девочка огляделась, слезла со стула и подошла к плите. Володя облегченно вздохнул: увидела новое и о слезах забыла, и о смерти матери. Понятно, что об этом она еще вспомнит, но сейчас новая обстановка завладела ею целиком.

Мальчик достал перловку, налил в котелок воду и поставил на плиту. Закрыл конфорку, подбросил дров и прислушался к гудению, раздавшемуся из плиты… и еле успел перехватить руку неугомонной девчонки, которой захотелось потрогать вытяжную трубу. Она хоть и была сделана из огнеупорного пластика, но нагревалась ничуть не хуже железной.

— Бо-бо. Больно будет. — Володя жестами изобразил, что будет, если кто-то попытается дотронуться до трубы: протянул руку, сделал вид, что дотронулся, и запрыгал, тряся рукой якобы от боли.

Девочка расхохоталась, захлопала в ладоши, Володя же обиделся: он что, тут клоуна изображает? Но тут же обругал себя: нашел на кого обижаться.

Девочка уловила изменение его настроения, заглянула в лицо:

— Что-то случилось?

— Ничего… — И опять ведь не расскажешь того, что хочется. — Давай кушать.

Вода уже закипела, и мальчик высыпал туда перловку, посолил, чуть поперчил и поймал удивленный взгляд девочки, которая разглядывала специи. Долго нюхала перец и что-то быстро-быстро начала объяснять. Володя опять уловил только несколько слов, что-то о травах, о том, что они очень дорогие, и еще какие-то вопросы. Мальчик растерянно улыбнулся и развел руками, показывая, что ничего не понял. Девочка надулась, потом вернулась к стулу и села там, нахохлившись, наблюдая за готовкой.

Володя поднял крышку и заглянул внутрь. Вроде бы нормально. Достал банку говядины, привычным движением вскрыл ее ножом и вытряхнул содержимое в котелок, старательно все перемешав.

— Ну вот, будет у нас сегодня перловка с говядиной, но для начала лекарство.

Володя обернулся, но девочки на стуле не обнаружил. Она уже стояла у стола, с недоумением разглядывая банку из-под говядины. Володя поспешно отобрал банку и, помыв, бросил в ящик, куда складывал то, что еще могло для чего-нибудь пригодиться.

— За стол! — Он усадил девочку и поставил перед ней тарелку. — Сиди.

Вытащил из кармана приготовленные таблетки. Девочка долго опасливо косилась на непонятные кругляшки, пока Володя не заставил их съесть и запить водой.

— Горько, — сморщилась Аливия.

— Зато полезно. А теперь завтракать.

И откуда у девчонки столько энергии? Только-только лежала чуть ли не при смерти, сутки ничего не ела, а сейчас скачет так, что и не поймаешь.

Володя наложил кашу в две тарелки, налил компота, ради такого случая даже достал неприкосновенный запас. Девочка смотрела на тарелку. Есть ей явно хотелось, но к незнакомой еде прикасаться опасалась. Мальчик нарезал хлеба. Эх, не очень свежий, три дня назад пек. Сегодня надо будет тесто поставить, а завтра с утра испечь.

Хлеб девочка схватила моментально, а вот на кашу все еще подозрительно косилась. Но голод победил, она взяла ложку и неуверенно попробовала. Судя по всему, каша ей понравилась, и дальше только за ушами трещало.

Володя изредка посматривал на девочку, но решил ничего пока не говорить. Сам он ел медленно.

— Еще? — Он мотнул головой на котелок с кашей.

Девочка посмотрела на свою тарелку, потом на котелок и кивнула. На это раз она ела неторопливо. Голод прошел и сейчас она явно наедалась впрок, с трудом глотая кашу.

Володя, улыбаясь, наблюдал за ее мучениями, но опять не вмешивался.

После завтрака он снова заставил ее лечь в кровать и достал стетоскоп. Однако, чтобы послушать ей легкие, пришлось выдержать настоящий бой — девочка никак не хотела снимать рубашку, а Володя никак не мог объяснить, чего он хочет. Напрасно показывал стетоскоп — Аливия не понимала, что это за штука. В конце концов, мальчик прижал ее одной рукой, а другой стащил с нее платье и задрал рубашку. Аливия сразу попыталась натянуть одеяло, но Володя не дал, тут же приставив к груди стетоскоп.

— Не дыши.

— Это как?

Мальчик попытался объяснить:

— Дышу. — Он шумно задышал. — Не дышу. — Он сделал вдох и замер. — А теперь ты. Дыши.

Девочка, подражая ему, часто задышала, косясь на непонятные штуки, которые этот мальчик вставил себе в уши. Какой-то кругляш постоянно касался ее груди то в одном месте, то в другом.

— А теперь не дыши.

И снова кругляш то тут коснется, то там. Мальчишка перевернул ее на живот и теперь своим кругляшом уже елозил по спине и опять: дыши, не дыши.

— Ладно, вроде бы нормально.

Аливия с трудом понимала этого странного парня. Мама всегда говорила, что мужчина не должен видеть девушку без одежды до замужества, а этот… словно не знал очевидного. Да еще какой-то штуковиной тычет. И говорит непонятно. То знакомое слово скажет, а то как зачастит на неизвестном языке. Но вроде ничего плохого не делает. И, кажется, лечит. Он лекарь? Ей почему-то стало смешно.

— Смеешься? Значит, все нормально, — пробормотал Володя, пытаясь с помощью ложки осмотреть ей горло.

Девчонка вертелась ужом, махала руками и со смехом уворачивалась.