Тысяча первая ночь и утро следующего дня

– Мы не знаем. Он оставался в галерее. Он вёл себя, как настоящий герой, как истинный Махди. Один сдерживал с десяток солдат. Мы только видели, как он бросал гранаты в их сторону.

– Гранаты? Откуда он взял гранаты?

– Он подбирал брошенные гранаты и бросал их обратно. Всё вокруг было окутано дымом, трудно было что-то разглядеть. На какое-то время мы потеряли его из виду, потом мы слышали взрывы, крики раненых, и увидели, как кто-то упал на землю. Но мы уже были далеко от этого места и не смогли рассмотреть получше. Солдаты тут же открыли огонь, к ним подоспели бронетранспортёры, и нам пришлось отступить…

– Как вы могли бросить его и уйти? Проклятые! Вы, наверное, забыли, что давали ему клятву верности? Мы здесь для того, чтобы защитить его от рук дьявола! Что бы с ним ни случилось, он рассчитывал на вашу поддержку и подмогу! А вы бросили своего спасителя, своего Махди! Что теперь с нами будет? Что я скажу остальным?

– Мы пытались его удержать, но он нас не слушал. Может быть, он ещё вернётся…

– Как он вернётся? Все входы в Кабу закрыты! Наверху целая армия! Где Фейсал?

– Я здесь. И я должен сказать вам…

– Постой! Не говори пока ничего. Давай отойдём. Нам нужно поговорить наедине.

Они молча шли по тёмному коридору. Перестрелка на время затихла. В тишине подземелья их шаги гулко раздавались под низкими сводчатыми потолками. Луч фонаря выхватывал из темноты лица испуганных паломников, вынужденных искать здесь спасение от царящего наверху безумия. Они провели под землёй уже несколько дней без света и пропитания. В воздухе стоял тяжёлый запах гари, пороха и пота от множества немытых тел. Сладковато-приторный запах крови смешивался с резким запахом мочевины.

– Что бы ты ни хотел сказать, Фейсал, скажи это сначала мне.

– Я был там. Я видел, как взрывом разорвало его тело и куски плоти разбросало по всей галерее… Он был уже мёртв, когда я бросился к нему на помощь. Ты ошибался, Джухейман Утейби. С самого начала ты ошибался. Мохаммед Абдаллах был самым обычным человеком. Он не был Махди. Мы все совершили ошибку, поверив тебе. Теперь на тебе кровь невинных людей, кровь невинных мусульман! Что ты скажешь его сестре? Что ты скажешь остальным? Я знаю… Я всегда чувствовал это… Ты отправил его на верную смерть только для того, чтобы встать во главе этого восстания! Тебе нужен был только повод, чтобы смутить легковерных. Теперь я, кажется, понимаю – ты задумал эту войну ради исполнения своих тщеславных мечтаний! Ты же ничего не достиг в жизни. Даже в армии тебе не доверяли ничего более ответственного, чем крутить баранку на водовозе. А ты замыслил встать на одну ступень ближе к Богу, заслужить Его признание и одобрение – не слишком ли великая цель для такого неудачника, как ты? О чём ты думал, когда привёл сюда столько людей? Зачем ты внушил Мохаммеду Абдаллаху эти мысли? Он был ещё так молод и так безрассуден, этот юноша! Он ведь на самом деле тебе поверил! Он так в это поверил, что не побоялся бросить вызов самой смерти! Ну пусть он, молодой поэт, не знающий мудрости жизни, смог поддаться на твои уговоры… Но как я, в свои годы, мог быть настолько глуп, чтобы пойти за тобой?! Что за наваждение нашло на меня? Мне остаётся только молить Всевышнего о прощении и желать для себя быстрой смерти. А для тебя, Джухейман, лёгкой смерти точно не будет. Своим поступком ты разжёг пламя ада, в котором сам же и сгоришь!

В тёмных глазах Джухеймана сверкнули искры. На перекошенном от ярости лице промелькнула тень бессильной злобы. Он хотел что-то сказать в ответ, но слова, как тяжелые камни, застряли в горле, теснились в груди. Он не ожидал такого поворота событий, мир вокруг него вдруг начал стремительно рушиться и падать вниз. Ещё час назад его люди плечом к плечу стояли рядом со спасителем, рядом с избранным Махди, и ничто не могло поколебать их веру. А сейчас даже самый преданный и верный помощник обвинял его, Джухеймана, в преступлениях против Бога, против веры, на защиту которой он пришёл сюда, и ради которой он готов был пожертвовать своей жизнью! Слова Фейсала больно ранили душу, тяжело давили на сердце. Предатель… Как он мог усомниться? Джухейман неотрывно смотрел на Фейсала, его палец нервно дрожал на спусковом крючке. Фейсал, заметив направленный на него ствол автомата, спокойно сделал шаг вперед:

– Делай что хочешь. Ты можешь убить меня. Ибо я сам не смогу сделать это. Но знай – это больше не моя война! Я ухожу, чтобы найти спасение в молитве…

Джухейман опомнился от нахлынувшей на него ярости. Бушевавший в его глазах огонь погас. К нему снова вернулись самообладание и уверенность. Он опустил оружие и ровным, спокойным голосом произнёс:

– Не стоит тревожиться, Фейсал! Не говори так! Я вовсе не хочу для тебя зла. Ты ведь знаешь, что Махди жив. Ты сомневаешься лишь потому, что не видишь его среди нас. Но он обязательно вернётся! Не дай сомнениям взять над тобой верх! Дьявол пользуется твоей слабостью и внушает тебе эти мысли. Вернись к нам. Будь со мной. Сейчас, как никогда, мне нужна твоя помощь, мой друг и мой брат!

– Нет, Джухейман, тебе больше не удастся меня обмануть! Я больше не слушаю твои приказы. Оставь меня или убей. Я иду молиться. И вы сделайте то же, пока не поздно.

– Хорошо, Фейсал Мохаммед Фейсал! Раз это твой выбор, оставайся здесь. Но только прошу тебя – не говори ничего остальным. Они по-прежнему верны мне и готовы сражаться. Война – это огонь, в котором люди служат хворостом. Пусть это будет наша война, и когда мы победим – я обещаю тебе, мой друг, – я забуду про этот разговор из уважения к тебе и никогда не упрекну тебя за те слова, что ты сказал мне в гневе.

– Да сжалится над тобой Бог, Джухейман Утейби!

Фейсал снял с плеча автомат и положил его на землю. Не сказав более ни слова, он медленно направился в конец коридора, туда, где во мраке подземелий ему предстояло провести свои самые тяжёлые часы в жизни наедине со своим собственным раскаянием и прозрением. Джухейман смотрел ему вслед, до сих пор не веря в то, что Фейсал уходит. Затем он решительно повернулся и направился к остальным. Его уже ждали. У всех в глазах стоял один немой вопрос. Джухейман знал на него ответ:

– Махди нет среди нас. Всевышнему было угодно оставить его наверху. Но он обязательно вернётся! А пока его нет, мы должны сражаться! Сюда уже никто не сможет войти. И никто не сможет выйти. Отсюда для нас только одна дорога – в Рай! Отступаем вглубь подземелий. Надо разделиться. Разбейтесь на группы. По пять человек к каждому входу. Стреляйте в каждого, кто появится на ступеньках. Женщины пусть уйдут к центру Кабу и спрячутся в комнатах, подальше от коридоров. Собрать все запасы воды и пищи в одном месте. Мы сможем продержаться здесь достаточно долго. А потом Махди вернётся к нам с новой армией, и мы одержим долгожданную победу! Надо только верить… Вы слышите – верить! Махди бессмертен! И он обязательно вернётся! Если кто-то из вас сомневается – идите наверх. Я не буду вас держать. Но знайте – там, наверху, вас ждёт войско дьявола, и солдаты его будут рады сжечь вас в пламени ада! Кто хочет идти – пусть идёт…

– Мы с тобой до конца! Веди нас к победе!

– Хорошо. Это слова настоящих мужчин. Карим, что ты хочешь сказать?

Карим знаком ответил, что его разговор не предназначен для всех, и они отошли в одну из соседних комнат.

– Мой брат работал инженером в строительной фирме Бин Ладена во время недавнего расширения Мечети. Когда его бригада была занята на прокладке коммуникаций в Кабу, они натолкнулись на старинный проход, ведущий в окрестные скалы. Он с помощником смог пройти почти сотню метров под землёй, но дальше туннель был засыпан. Брат решил, что в этом туннеле когда-то были трубы, подающие воду в колодец Зам-Зам, но затем он был заброшен и со временем потерян. Он рассказал о своей находке начальству, но люди в руководстве спешили закончить работы и решили не заниматься затратным исследованием туннеля. Найденный вход был забетонирован и, само собой разумеется, не обозначен ни на одном из планов.

– Какая нам от этого польза?

– У нас есть взрывчатка. Если мы найдём эту стену, ничего не стоит её разрушить. Мы сможем расчистить завалы и пройти до конца туннеля и, если нам повезет, найти выход наружу. Мы выйдем наверх ночью, далеко за пределами оцепления. Там нас никто не ждёт. Мы сможем легко уйти и рассеяться за городом. Дальше остаётся только добраться до Джедды, а потом морем в Египет. В Египте много наших друзей и тех, кто будет рад примкнуть к нашему делу. Они помогут нам снова собраться с силой и дождаться возвращения Махди.

– Кто ещё знает об этом?

– В этой бригаде были простые рабочие из Пакистана. Им не было никакого дела до устройства Мечети. Они просто отрабатывали свои часы на стройке за те гроши, что платил им Салех Бин Ладен. Да и сам Бин Ладен, случись что, не сразу найдёт поэтажные планы. Раз они ещё не нашли способа проникнуть в Кабу, минуя главные входы, значит, чертежей у них до сих пор нет. Или же они неточны и по ним невозможно ориентироваться.

– Хорошо, Карим, теперь я знаю об этом. Но ведь ты понимаешь, что мы не должны думать о трусливом побеге. Наш долг – сражаться и, если будет нужно, – умереть. Однако здесь наши женщины и дети. Думаю, им будет лучше уйти. Мы пока ничего не станем говорить остальным. Если этот проход здесь – мы всегда сможем им воспользоваться. Но пусть все знают, что другого пути, кроме победы, отсюда нет! Храни молчание. Возьми пару надёжных людей и начинайте искать проход. Мы не знаем, сколько у нас осталось времени и когда может начаться следующий штурм.

– Да будет так, как ты сказал…

Когда Карим ушёл, Джухейман снова принялся лихорадочно думать о надвигающейся на них угрозе. Кольцо осады замкнулось. Они были запечатаны в подземном лабиринте под Мечетью и отрезаны от внешнего мира. Армия окружила их со всех сторон, как белое в глазу окружает черное. Он никак не планировал, что восстание продлится так долго; запасы продовольствия истощились. Придётся урезать дневной рацион до нескольких фиников. Благо воды из священного колодца предостаточно. С этим можно хоть как-то поддержать их измученные тела. А вот что делать с душами? Ведь даже святая вода из колодца не могла вернуть его людям прежнюю веру. Эти хмурые лица вокруг не предвещали ничего доброго. Нужно срочно заставить их поверить, снова зажечь в их душах огонь! Но как это сделать? Что могло бы заставить людей забыть про горечь поражения?

Джухейман посмотрел наверх, обращаясь с этим вопросом на невидимое сейчас небо. Должен же быть хоть какой-нибудь выход, небеса должны послать ему знак! Но у него над головой были только бетонные перекрытия внутреннего двора Мечети. Ещё несколько дней назад тысячи босых ног ступали сверху по мраморным плитам пола, совершая семикратный таваф вокруг Каабы, дома Бога. Каабы… Дома Бога…

Внезапно все его мысли, как паломники, стали вращаться вокруг этого слова. Дом Бога. Неприкосновенный Дом Бога. Он тут же вспомнил слова из Корана: «Кто входит в него, тот безопасен…» Безопасен. Это ли не знак? Всевышний прямо указывает ему дорогу, открывает перед ним двери Дома! Ведь они пришли сюда на защиту Его веры, на защиту Его Дома! Почему эта истина не открылась ему раньше? Джухейман схватил автомат и быстрым шагом направился вглубь коридоров, к центру подземелий, туда, где снаружи возвышался черный куб Каабы. Мысли сумасшедшим потоком наполняли его голову. Если незаметно войти в Каабу… Подняться на крышу Храма… Отличная позиция для внезапной атаки! Никто из его врагов никогда не посмеет стрелять по Каабе, в этом он ни секунды не сомневался. Никогда улема не издаст фетву, разрешающую нанести вред святыне! Он сможет безнаказанно вести огонь под прикрытием её стен.

Вот она – та возможность изменить ход боя, взять инициативу в свои руки! Сейчас его враги там, наверху, чувствуют себя в безопасности. Наверняка все принцы собрались у Каабы и радуются победе. Возможно, и сам король рядом… Нанести им смертельный удар, перейти в наступление! Воистину нет силы, кроме как у Аллаха! Джухейман остановился и посмотрел наверх. Храм должен был находиться прямо над этим местом. Надо срочно отозвать Карима, ни к чему им теперь искать этот непонятный проход в горах. Где-то здесь неподалёку, в одной из комнат, он видел строительное оборудование, оставленное рабочими Бен Ладена. Они всё ещё что-то доделывали внутри Мечети. Раздобыть пару отбойных молотков – и вскоре им откроется путь в помещение Храма…

Но вправе ли он совершить такое? Не будет ли это ещё одной, но уже смертельной для него ошибкой? Он прекрасно понимал всю невероятную дерзость задуманного. Укрыться в стенах священной Каабы – это было бы очень слишком даже по сравнению с захватом Мечети. Не прогневит ли он Всевышнего таким святотатством? Но времени на размышления не оставалось, не у кого было спросить совета. Если бы только Махди был сейчас с ними! Все эти дни он вдохновлял их на подвиг, своим примером заставлял их поверить в грядущее очищение. Но он ещё вернётся, Джухейман верил в это. Даже если не сегодня, то в какой-нибудь другой день. В другое время, под другим именем. Но он обязательно вернётся…



В это время наверху, в одном из отдалённых уголков галереи Марва-Сафа, на мраморных плитах пола лежал окровавленный человек. Точнее сказать, то, что от него осталось. Взрывом гранаты ему оторвало обе ноги и правую руку, но он всё ещё был жив. В неосвещённой галерее, заполненной едким дымом, он был почти незаметен. Но никому и не было дела до одного из множества трупов, лежащих здесь уже несколько дней. Похоронным командам ещё не пришло время собирать этот страшный урожай по всем этажам и подвалам Запретной Мечети. Противостояние в Масджид Аль-Харам ещё только готовилось вступить в свою очередную кровавую фазу.


Но для этого несчастного война уже закончилась. Человек пытался двигаться, опираясь на свой единственный оставшийся локоть. Он медленно полз от одной колонны к другой, даже не понимая, зачем ему это нужно. Иногда он забывался, и тогда в его помрачённом от боли сознании рождались видения, при виде которых ему хотелось умереть как можно быстрее. Но ангелы смерти прятались от него за разбитыми колоннами и не спешили забирать его душу. Всемогущий Аллах продлил для него этот день, и он никак не мог разродиться ночью.

– Я… вижу… Тебя… Почему Ты меня бросил? Прости мне мою слабость! Ведь я всего лишь человек. Но у меня ещё осталась одна рука, и она ещё может держать оружие. – шептали его пересохшие губы. – Дай мне силы сражаться… Дай мне силы! Они должны увидеть, что их Махди вместе с ними! Они должны поверить, что я – бессмертен…

Он умер только на следующий день, в страшных мучениях, раздирающих его изувеченное тело и его грешную душу.





Последний день




В то время, когда генерал Рашид обдумывал свои последующие действия, двое других людей, находящихся сейчас за тысячи километров от Аравии, также были заняты похожим делом…

Один из них, хозяин дома, был уже человеком в годах, лет этак шестидесяти пяти. Он удобно расположился в большом кресле и приготовился выслушать своего гостя, прибывшего с внезапным визитом. Его гость, молодой человек в строгом официальном костюме (назовём его Советник), по виду напоминал обычного офисного клерка или торговца недвижимостью. Это первое впечатление несколько портил небольшой, но заметный шрам, пересекающий щёку и подбородок. Вряд ли такую отметину можно было заработать, сидя в офисе. Он отказался от предложенного кресла, встал у открытого окна и первым начал разговор:

– Мистер Томсон! Полагаю, вы уже знаете, что за причина заставила меня обратиться к вам за советом. Вы провели долгие годы в этом регионе, знаете все местные обычаи и особенности. Мне рекомендовали вас как одного из самых опытных и ценных специалистов.

– Да вы мне льстите, хитрец! Я уже давно на пенсии. Но всё равно очень приятно, что кто-то ещё помнит нашу старую гвардию. Знаете ли, несмотря на весь мой продолжительный опыт, за последние годы никто особо не желал им воспользоваться. Молодежь нас воспринимает как динозавров времён холодной войны, да и мы уже не в состоянии угнаться за всеми этими новомодными штучками – интернеты, видеоконференции, смартфоны. Скоро нас вообще заменят роботы… Кстати, хорошая идея! Провалившегося агента можно будет запросто дистанционно перезагрузить или выключить – и никаких проблем! Но, к счастью, или к сожалению, пока только люди способны выполнять эту работу. Итак, что там у вас?

– Возникла одна весьма непростая ситуация, она уже активно обсуждалась в региональном центре. По ней есть множество противоречивых мнений, но все они основаны на текущем восприятии момента. Я же хотел бы услышать мнение человека с опытом, который мог бы взглянуть на происходящее в исторической ретроспективе. Как вы правильно заметили – наше поколение привыкло подменять оперативную работу поиском в интернете, никого уже невозможно заставить думать своей головой. Я считаю, что вы единственный здесь, кто может дать правильную оценку настоящего, используя свой опыт из прошлого. Вы были одним из тех, кто оказался причастен к похожим событиям лет тридцать назад…

– Речь пойдёт о Мекке, не так ли?

– Похоже, что так. Мы получаем информацию о возможном повторении событий 1979 года. Вы, кажется, совсем не удивлены?

– Это и неудивительно. В Королевстве уже давно не всё в порядке, и те события должны были повториться. Рано или поздно. Три десятка лет – слишком малый срок для того, чтобы распутать весь тот клубок проблем и противоречий, что накапливались сотни, а то и тысячи лет до этого. Да никто особо и не пытался его распутать. С той проблемой тогда справились, откашлялись кровью, благополучно забыли, и думают, что Всевышний более не допустит повторения. А оно не тут-то было! Ну что ж, говорите – что там намечается на этот раз, какой вы располагаете информацией.

– Наш региональный офис уже давно отслеживает деятельность одной группировки под руководством некого Мансура. Доподлинно о нём ничего не известно. По одной информации – он сын высокопоставленного генерала в окружении Саддама, казнённого ещё в первые годы войны. По другим сведениям – он уроженец Королевства, лишённый гражданства за какие-то прегрешения против власти. До последнего времени ничего определённого нельзя было сказать ни о его религиозных воззрениях, ни о его предполагаемых целях.

Несомненно только то, что его группа имеет отличное финансирование и вооружение, опирается на поддержку многочисленных сторонников в ряде арабских государств, и в последнее время была занята подготовкой к какой-то ответственной акции. То, что недавно произошло в Каире, определённо их рук дело. Там, на месте крушения вертолётов, были опознаны несколько человек из числа его ближайших соратников. По ним удалось отследить других людей, предоставивших группе Мансура убежище в Египте. Один из задержанных согласился сотрудничать и открыл интересные детали относительно его целей. Оказывается, на днях Мансур тайно прибыл в Королевство и назначил своим сообщникам встречу в Мекке. Также стало известно, что ему удалось получить в распоряжение инженерные планы, имеющие отношение к текущему расширению Запретной Мечети.

Внимательно выслушав это краткое изложение, мистер Томсон не спеша взял из ящика сигару, аккуратно обрезал её в гильотине и задумчиво стал вертеть в руках, не решаясь пока зажечь. Удобно расположившись в кресле с полузакрытыми глазами, он, казалось, совершенно не замечал присутствия своего гостя и его вопросительного взгляда. Со стороны могло показаться, что почтенный джентльмен устроился на послеобеденный отдых, устав от домашней суеты и назойливых внуков. Однако живой блеск его глаз и пробегающие через высокий лоб морщинки выдавали напряжённую работу мысли. Важность услышанной информации заставила опытного разведчика припомнить события далёкого прошлого, а привычный к оперативному анализу ум пытался сопоставить разрозненные факты в единую стройную цепочку. Советник терпеливо ожидал у открытого окна, не решаясь первым нарушить молчание.

– Да… Что тут можно сказать? Информации откровенно мало. На основе того, что известно, невозможно дать никаких конкретных прогнозов или рекомендаций. Я пытаюсь увидеть здесь нечто схожее с прошлым восстанием, но это что-то пока ускользает от меня. Несомненно, что общее – это Мекка, Запретная Мечеть. Но что именно – этого я пока понять не могу.

– Меня тоже смущает их выбор цели. Неужели они хотят повторить ошибки своих предшественников? Они наверняка прекрасно понимают, что в настоящее время никаких шансов повторить захват Мечети у них нет. Нет ни малейшей возможности пронести оружие или противостоять силам безопасности. Может быть, Мекка – это отвлекающий манёвр, а настоящий удар готовится где-то совсем в другом месте? Если предположить, что их реальная цель – это захват власти, то тогда это должна быть столица Королевства, Эр-Рияд. Выбор Мекки для целей реальной политики не совсем понятен. Этот город – скорее символ. Он не имеет ни военного, ни административного значения. Да и с точки зрения военной операции мятежников легко будет подавить. Город расположен так, что его легко изолировать от внешнего мира. Восстание не получит сторонников и быстро заглохнет без поддержки.

– Боюсь, господин советник, вы не совсем правы… Хотя и думаете в верном направлении. Когда-то давно, в первые века ислама, Мекка и Медина действительно нередко становились очагами многочисленных восстаний и беспорядков. Но достаточно было небольшого отряда правительственных войск, чтобы перерезать ведущие к ним дороги, как недостаток припасов решал всё дело, и мятеж подавлялся жестоко и быстро. Был как раз такой случай: в восьмом веке халиф Аль-Мансур, узнав о восстании в Медине, спросил одного из своих бывалых солдат, что он думает об этом. Тот, не задумываясь, ответил: «Благодари Бога! Они подняли восстание в том месте, где нет ни денег, ни людей, ни оружия, ни провианта. Останови им поставку продовольствия из Сирии – и вскоре они все там погибнут от голода». Я бы и не вспомнил, если бы не имя этого вашего подопечного, тоже Мансур. Мансур, кстати, означает «победитель». Интересный выбор имени для главаря террористов. Учитывая склонность арабов к орнаментам и аллюзиям, здесь такие имена не бывают простым совпадением.

То, что было действенно во времена халифа, отчасти справедливо и для наших дней. Мекка по-прежнему расположена среди голых скал и блокировать город не составит большого труда. Но эти люди выбрали своей целью Мекку по другим соображениям. Им как раз и нужен город-символ, а не стратегический объект. Обнаружив себя в Мекке, они получат в свои руки намного больше возможностей повлиять на умы и настроения людей не только в Королевстве, но и во всём мусульманском мире. Там сейчас миллионы паломников – прекрасная аудитория для обнародования своих идей, как нельзя кстати собранная в одном месте. Можно уверенно сказать, что любое слово, сказанное там, будет услышано. И не забывайте, чем является Мекка для мусульман. Это не просто город. Это колыбель ислама, место рождения Пророка. По сравнению с Меккой Эр-Рияд не более чем административный центр, пустое место, лишённое духовного и исторического смысла для всех, кроме самих саудитов. Выступив там, мятежники не добьются ровным счетом ничего и только приблизят свой конец – ведь в столице у властей будут развязаны руки для применения любых средств подавления. Там можно не церемониться. Ставь танки и бей прямой наводкой, как это делали русские в Москве в 93-м году. Любые вылазки повстанцев можно будет потом списать на банальные беспорядки. А здесь совсем другое дело. Стрелять по Запретной Мечети уже пробовали, ничего хорошего из этого не вышло. Думаю, повторения этого не допустят ни в коем случае. Кроме того, кем бы ни были эти люди, ими движет отнюдь не политика. Они отстаивают какие-то свои убеждения…

Томсон наконец-то зажёг длинную сигарную спичку и аккуратно поднес её к кончику сигары. Окутав себя клубами густого сизого дыма, он какое-то время молча смаковал сигару, обдумывая свои следующие слова:

– Именно это меня и тревожит – сомнения по поводу их идейной мотивации. Раз уж они идут в Мекку, значит, у них есть нечто такое, что в другом месте не будет иметь никакого смысла. Это что-то должно быть как-то связано с Меккой, с Запретной Мечетью. Видите ли, господин советник, одного призыва к священной войне или чего-то там в этом роде им явно будет недостаточно. Народ здесь в последнее время всё меньше подвержен таким призывам, особенно молодежь. Поэтому им никак не обойтись без некого шоу. Тамошней публике надо будет предъявить как минимум чудо, иначе им попросту не поверят. А это означает, что они не пойдут в Мекку, скажем так, с пустыми руками. У них наверняка что-то припасено, нечто необычное. Это и заставляет меня задуматься. Что они собираются показать миру на этот раз? Чем они хотят нас удивить? В прошлый раз у повстанцев были Махди и пророчество. Именно по этой причине они и выбрали Запретную Мечеть, а не какое-либо другое место. Ведь согласно хадису, Махди должен был появиться у Каабы, и там же ему следовало дать клятву верности. Поэтому Джухейман, предводитель повстанцев, во всём строго следовал букве хадиса.

Можно предположить, что столь хорошо вооруженная и подготовленная группа могла бы добиться большего успеха, если бы вместо Мечети они направили свои силы на дворцы правящего семейства. Ведь выдвинутые ими требования в первую очередь содержали претензии в адрес дома Саудитов. Казалось бы, им и следовало действовать в этом направлении, свергать ненавистный режим, добиваться возврата на четырнадцать веков назад, ко временам мединской общины. Но здесь, как это уже неоднократно случалось на протяжении всей истории мусульманского мира, никак не могло обойтись без привлечения сил более могущественных, чем мирские.

Повстанцы не были бы арабами, если бы ограничились только политическими требованиями в адрес королевской семьи. Политика для них была не тем оружием, которое они привыкли держать в руках, и в искусстве владения которым они были замечены. Своим основным намерением мятежники в первую очередь поставили задачу овладения умами верующих, задачу потрясения самих основ мусульманского мира. В этом смысле выбор Мечети был беспроигрышным. Захваченный отель или самолет, дворец одного из принцев, да что угодно в этом роде, в конечном счёте списали бы на столкновение интересов и борьбу за власть в столь сложном и противоречивом государстве, каким является Королевство. А так они сами себя представляли избранными, борцами за правое дело, защитниками спасителя, объявленного в древнем пророчестве.

Но пророчество не сработало. Якобы бессмертный мессия оказался вдруг обычным человеком. Как будто это могло быть по-другому… Тот парень настолько уверовал в свою неуязвимость, что развлекался тем, что подбирал брошенные гранаты и бросал их обратно. Отбивал, как мячи в бейсболе. Пока ему удавалось таким образом играть со смертью, казалось, что он и вправду избранный. Но рано или поздно удача закончилась, и очередная граната взорвалась у бедняги в руках. Его разорвало пополам, и нижняя часть туловища превратилась в окровавленный кусок мяса. Представляете, насколько крепка была его вера, как он смог внушить самому себе идею о божественном бессмертии! Молодой парень, говорят, что неплохой поэт, в полный рост шел с канистрой бензина под огнём пулемётов навстречу бронетранспортёрам – и не получал ни единой царапины! Как же тут не поверить? А вы говорите – политика, целесообразность… Да эти люди даже газет не читали! А вот древние хадисы и предания знали назубок. Сказано в хадисе, что Махди будет бессмертным – значит, так оно и есть! Но обмануть смерть не удалось даже ему.

Поэтому, поминуя несчастную судьбу Мохаммеда Абдаллаха, образ мессии вряд ли будет использован снова. Остаётся только гадать, какой козырь будет предъявлен на этот раз. Впрочем, я могу и ошибаться. Террористов-романтиков, свято верящих в древние пророчества, в наше время уже не осталось. Сейчас в моде показательные кровавые бойни, и Бин Ладен, случись ему такая возможность, уж точно не стал бы связываться с Махди – не его стиль работы. Проще взорвать пару грузовиков со взрывчаткой или захватить сотню-другую невинных заложников. Прагматизм коснулся даже этой отрасли. Скоро начнут вычислять эффективность применения одного смертника по количеству полученных трупов и составлять сметы на теракты. Этот мир становится всё безумнее с каждым днём…

– К сожалению, вынужден с вами согласиться. В нашем деле есть ещё одно интересное обстоятельство. Вы помните генерала Рашида?

– Да, припоминаю. Способный молодой офицер. Неудивительно, что он уже генерал. Не скажу точно, в каком году… но какое-то время он проходил подготовку в нашем антитеррористическом центре в Таифе.

– Именно так. Только что генерал вышел с нами на связь. Это само по себе невероятно. Если известие об этом дойдёт до его руководства, ему точно не сносить головы. Невероятно также и то, что он от нас хочет…

– И что же это?

– Ему нужны возможности нашего спутника «Проект-4». Установленное на нём оборудование способно, если можно так сказать, заглянуть под землю. Правда, всего на несколько метров, с большой долей погрешности, но иногда и этого бывает достаточно, чтобы обнаружить скрытые входы в подземные бункеры и пещеры. Спутник уже использовался для поиска тайных убежищ талибов в горах Афганистана и показал неплохие результаты.

– Я что-то слышал об этом. Насколько я знаю, это совершенно секретная информация. Официально спутник обеспечивает широкополосным доступом в интернет некоторые азиатские страны. Откуда генералу о нём известно?

– Вероятно, он воспользовался своими старыми связями с людьми из ЦРУ. Тогда, в Таифе, они довольно тесно общались помимо работы. Возможно, он узнал про спутник в обмен на какую-то свою информацию. Так или иначе – это всё дела управления, нам ни к чему об этом знать. Снимки уже заказаны, и вскоре генерал их получит. Координаты цели – центр Мекки в пределах до третьей кольцевой дороги. Его интересуют расположенные там скрытые коммуникации. Для чего – непонятно. Но меня больше беспокоит то, что он играет в какую-то свою, непонятную нам игру, без ведома военных и гражданских властей. Это может быть ещё одним непредсказуемым источником беспокойства. В подчинении у генерала на йеменской границе находятся значительные силы, причем это весьма боеспособные подразделения, а нам совершенно ничего неизвестно о том, что он задумал.

– Здесь я ничем не могу вам помочь. Ни советом, ни даже предположением. Хотя, если память мне не изменяет, Рашид обмолвился как-то раз, что его отец погиб в 79-ом году при штурме Мечети. Если это так, то у него могут быть свои мотивы для участия в сегодняшнем деле. В Саудии самые образованные люди, как правило, всегда находились среди военных, особенно среди военно-воздушных сил. В конце 70-х уже были попытки офицеров ВВС выступать против существующего режима. Этот Рашид также из ВВС… Да, действительно, это может обернуться самыми непредсказуемыми последствиями! Следует быть начеку. Рекомендую вам по возможности поддерживать с ним связь. Пусть генерал знает, что он нам чем-то обязан. Как бы ни повернулось дело, он может быть нам полезен в будущем.

– Каковы ваши прогнозы относительно дальнейших действий властей?