Три грани мизерикорда

– Красота, – хмуро пробормотала Агата, с размаху бросаясь в кресло. – Просто красота. Я думала, что готова, оказалось – нет. А что будет дальше?

– Да ничего особенного, – голос неслышно подошедшего Анри Жака лучился напускным легкомыслием. – Я, признаться, надеялся, что удастся обойтись без коррекции, в Империи любят принимать радикальные решения по пустякам, но… сочувствую, коллега: ваш командир – очень тяжёлый человек. Ты, кстати, заметила?

Агата поморщилась и с силой потерла виски.

– Заметила – что? Что Дима и сам-то своим поведением не шибко доволен и хамит больше от растерянности и ощущения раздвоенности? Это трудно не заметить, знаешь ли…

– Всё-то я забываю, что ты эмпатка, – картинно вздохнул врач. – Ладно, я пойду вниз, кое-что подготовлю. А ты не сочти за труд, закажи ужин. Я бы вам показал тут пару уютных местечек, только майора оставлять одного не рекомендуется, а выводить в люди и подавно… в общем, на твоё усмотрение, договорились? Свистни, как привезут.



Когда посреди ночи в доме загремели выстрелы, первой к двери занимаемой Дмитрием спальни подоспела Агата. Впрочем, могла и не успевать. Анатоль резким, отнюдь не ласковым, движением отшвырнул ее в объятия подбежавшего Платины и влетел в комнату. Останки разбитой бутылки влажно чавкнули под босой ступней, ногу пронзила острая боль – но пистолет уже был вырван из рук Десницы, а сам Дима согнулся в кресле, упираясь лбом в колени. Ничего другого вывернутая за спину и до предела задранная вверх рука не предполагала.

– Майор! – укоризненно произнес Трейси, не обращая внимания на хриплые ругательства. – Вы напугали мою женщину. Прекратите валять дурака, это недостойно офицера!

– Эта су… – начал было Десница, но продолжить не смог: выломанная под совершенно диким углом конечность поднялась ещё выше, хотя казалось – выше уже некуда.

– Выбирайте выражения, майор. – Анатоль был хладнокровен и деловит. – Повторяю: вы напугали МОЮ женщину. Давать ей те или иные определения имею право только я. И, уж конечно, не при посторонних.

– Ну, извини, – проскрипел Дима и был немедленно отпущен. – А ты молодец, мэтр. Не ожидал.

– Естественно, – хмыкнул Трейси, окидывая взглядом царящий вокруг разгром.

Вот что такое «не везёт» и как с ним бороться? И разнести-то Десница успел (сумел?!) только две бутылки. Но надо же было напороться на единственный осколок, оказавшийся между дверью и креслом!

– Слушай, – продолжил Дмитрий, – ну мне и вправду хреново! Хоть ты-то сможешь раздобыть что-то нормальное? Это бухло дурацкое – ни о чём, а док что-то невнятное бормочет…

– Легко, – через силу ухмыльнулся Анатоль, разглядывая ряд из полудюжины бутылок, выставленных вдоль стены. Полными были только две из них. Однако же и скорость поглощения…

– Агата, милая, – обратился он к избавившейся от опеки пилота и подошедшей вплотную девушке, – собери-ка мне – то есть майору – пару дермов. Не стоит беспокоить доктора Марата или портить новёшенькие вены дырками от уколов, согласна? Займись, и побыстрее. Брысь!

Сопроводив последнее слово лёгким шлепком пониже спины, Трейси снова сосредоточился на Деснице, ни словом, ни взглядом не выдавая своего отношения к рекомендациям держать «бабу» на коротком поводке.

Пробыл он в комнате Дмитрия, однако, недолго. Убедившись, что майор пришёл в достаточно благодушное настроение, Анатоль отобрал у него патроны в обмен на обещание принести что-то получше «бухла» и решил, что пора позаботиться и о себе. Точнее, о своей распоротой пятке. Решил – и, прихрамывая, отправился на поиски Агаты.

Агата обнаружилась на минус первом этаже, в том помещении, которое Анри Жак Марат использовал как клинику. Сама она сидела на кушетке, подтянув укутанные полами халата колени к подбородку, и внимательно наблюдала за врачом. Тот, мурлыча под нос что-то бравурное, колдовал над разложенными на лабораторном столе квадратиками дермопластов.

При виде Анатоля врач разогнул спину, потянулся с довольной ухмылкой и кивнул на стол:

– Минут через пять можно отдавать вашему приятелю. Нирвана гарантирована!

– Нирвана… – проворчал Анатоль, присаживаясь рядом с Агатой.

Та немедленно вскочила, погремела несколькими ящиками и принялась обрабатывать пострадавшую ногу. Быстро, ласково и молча.

– Вы мне лучше скажите, доктор, где майор раздобыл выпивку и оружие?

– Как – где? – картинно удивился Марат. – Я дал. Предвижу ваше возмущение, мистер Трейси, но для дальнейшей адекватной работы с пациентом мне был необходим кризис. И я его получил. Теперь будет значительно проще. Да, интересный народ живет в Империи. Был тут у меня не так давно один русский пациент – так мне из-за него чуть полдома не разнесли. Но тот хотя бы внутри не стрелял. Всё, я пошел.

И Анри Жак, больше всего напоминающий сейчас кошку, которая без тени сомнения знает, чье мясо съела, выскользнул за дверь.

Тем временем Агата, закончившая с оказанием медицинской помощи, снова присела на кушетку, причем в некотором отдалении от Анатоля. Ему это абсолютно не понравилось, но что заставляет девушку вести себя подобным образом, он пока не разобрался и решил выждать. Авось всё прояснится если и не само собой, то без его участия.

– Извини, – буркнула она наконец, глядя куда-то в сторону и с самым независимым видом болтая ногой в воздухе.

– За что?!

Это ещё что за номера?

– За Диму. Толку от меня оказалось… оторопела я. А гонору-то было: как же, Спутница! Профессионал! Ч-чёрт…

– Глупости. Это нормально, Агата. Тебе трудно с ним общаться сейчас и правильно реагировать на непривычные выкрутасы. Тут никакой профессионализм не поможет, в чём бы он ни выражался. Именно поэтому, кстати, врачи никогда не лечат родственников, а телохранители высшего класса препоручают собственную семью другим. А я – чужак. И мне впадать в оторопь было некогда.

– Но у него был пистолет! И если бы… – в голосе Агаты, к немалому удивлению Анатоля, звучал самый настоящий страх.

– Да, был. И стоял на затворной задержке, – мягко, успокаивающе произнес он и осторожно обнял ее за плечи. Девушка качнулась к нему, прильнула, напряжение уходило из её тела почти ощутимо. – Это значило, что магазин пуст. Так что я почти ничем не рисковал.

– Понимаю, – кивнула она, пряча лицо на плече Трейси. – Только ты больше так не делай, ладно?

– Посмотрим. Не люблю обещать того, в чём не уверен.

Агата вскинула голову, намереваясь поспорить, но Анатоль осторожно накрыл ее губы кончиками пальцев и тихо и очень серьёзно сказал:


– Пойми меня. Пожалуйста. Однажды я не встал между теми, без кого жизнь становится бессмысленной, и направленными на них стволами. Только однажды, но больше я подобного не допущу. Поверь, потерять себя легче, чем…

Он замолчал. Молчала и Агата.

– Не грусти, милая. «И это пройдёт», верно? Идём наверх. Занесу майору нашлепки – и будем досыпать.





Глава 15. Бартер как двигатель рыночных отношений




Очень трудно искать черную кошку в темной комнате. Даже если она там есть.



Когда доктор Марат появился в гостиной, поздний завтрак уже подходил к концу. К некоторому его удивлению, ночные события никоим образом не отразились ни на настроении гостей, ни на их аппетите. Разница состояла только в том, что мужчины с энтузиазмом поглощали яичницу и сосиски, Агата же отдала предпочтение фруктовому салату.

Появление Анри Жака поначалу прошло незамеченным. Или ему так показалось, потому что несколько секунд спустя Агата, обстоятельно прожевавшая выловленный из салатницы кусочек ананаса и нацелившая вилку на персик, деловито осведомилась:

– Сколько, Анри?

– И это вместо «доброго утра»?! – возмутился врач.

– Доброе-доброе, – отозвалась девушка, переждав приветствия Кондового и Трейси и устраиваясь на диване с чашкой в руках. – Мне кажется, ты чего-то от нас хочешь, и я даже догадываюсь, чего именно. Всё это время ты необычайно ловко уклонялся от вопроса об оплате, а сейчас, похоже, сам решил его поднять. Вот я и спрашиваю – сколько? Точнее – что? Ты, по-моему, не о деньгах беспокоишься.

Доктор картинно закатил глаза: сразу признавать правоту Агаты не хотелось, но и предмета для дискуссии не существовало. Он действительно уже пару дней раздумывал, как бы аккуратно подвести дело к оплате своих услуг, поскольку и в самом деле нуждался не в деньгах.

Когда Анри Жак снова поглядел на своих временных жильцов, его встретили три внимательных взгляда. Вряд ли удастся отвертеться. Да он, собственно, и не собирался.

– Хорошо. Ты всё правильно сказала, красотка, – мне нужны не деньги…

– …а то, что обойдётся существенно дороже, – меланхолично закончила за него Агата, отпивая глоток шоколада. Анатоль сию «неудачную пародию» забраковал с ходу, а ей нравилось. – Валяй.

Марат плюхнулся в кресло, вытянул ноги и закурил трубку с изгрызенным мундштуком. По гостиной поплыл изысканный аромат дорогого табака.

– Начать издалека, что ли?

Все трое кивнули с завидной синхронностью.

– Я умею читать. Я даже умею писать, причем разборчиво, хотя далеко не о каждом враче можно сказать то же самое, – он переждал смешки и продолжил: – Так вот, маркировку на пластине психоматрицы, которую вы мне привезли, я прочёл. Варфоломей, не надо. Просто – не надо. Я ещё не закончил.

Кондовый с видимым усилием вернул на стол уже потянувшуюся за оружием руку и всей физиономией изобразил полнейшую индифферентность.

– Слушать я тоже умею. И кое-какие слухи о происшествии, некоторое время назад имевшем место на планете со смешным геометрическим названием, до меня дошли. Не говоря уж о том, что о вашем прилёте сюда договорился как раз житель вышеупомянутой планеты. И я подумал почему-то, что большой любви к фирме, промаркировавшей пластину, вы не питаете. Я прав?

– Мы вас слушаем, – негромко, но веско произнес Трейси.

Анри Жак немного помедлил, собираясь с мыслями и в который раз удивляясь тому, как легко и, по всему судя, привычно члены этой команды передают друг другу инициативу в разговоре. Адвокат должен был по всем расчётам врача вступить именно сейчас – вот он и вступил.

– Месяца за полтора до заварушки на некоем острове на штаб-квартиру фирмы, которой принадлежала пластина, был совершен налет. И сделавший это человек по воле Патрика Детривера – есть такой занятный персонаж – пребывает сейчас неизвестно где. То есть Детриверу-то, понятное дело, известно, вот только работает он на ту самую фирму и сведениями разбрасываться не станет.

– И ты предлагаешь нам навестить его и уговорить поделиться информацией? – брюзгливо осведомилась Агата.

– Дослушайте, – слегка поморщился Анри Жак. – Пожалуйста. Если бы речь шла о том, чтобы переиграть этого господина на его территории, разговаривать было бы не о чем. Но территория – нейтральная. Игорь Соловьёв был оставлен в некоей звездной системе на своем корабле, лишенном ходового процессора, навигационного модуля и дальней связи. С жизнеобеспечением там всё в порядке, пара-тройка месяцев не срок, но… что?

Полулежавшая на диване в позе разнеженной одалиски Агата вдруг села. Прямая спина, сосредоточенный взгляд. Пилот тоже напрягся.

– И-горь Со-ловь-ёв… – медленно, по слогам произнесла девушка. – Забавно. А скажи-ка мне, Анри, не ассоциируется ли у тебя этот твой потерпевший с ещё какими-нибудь именами? Если я вдруг скажу «Рикардо», какую фамилию ты прицепишь к этому имени? Так, чисто для примера.

Игры определённо закончились. Что-то она знала, эта ловкая девица, раз уж именно так поставила вопрос. Ну что ж…

– Чисто для примера? Пожалуйста. Альтез.

– Кто он тебе? Друг?

– Нет. Пока – нет. Не успел. Но он мне достаточно дорог. И как друг моего покойного друга, и отчасти, как творение – творцу.

– Понимаю. Десница ведь тоже некоторым образом мое творение, доводилось штопать, знаешь ли. Так что – действительно, понимаю. Любопытный расклад. Платина?

– Так не бывает, – хмыкнул закатец. – Вот не бывает – и что хочешь, то со мной и делай.